Деяния апостолов, Глава 10, стих 30. Толкования стиха

В ожидании Петра Корнилий собрал в своем доме родственников своих и близких друзей, одинаковых, конечно, с ним по благочестию и вере, желая, чтобы и они услышали слово спасения. Когда же Петр подошел к дому его (на другой день по выходе из Иоппии), то Корнилий встретил его еще вне дома и с благоговением поклонился ему в ноги, как небесному посланнику. Но Петр поднял его, говоря: встань; я тоже человек.

   Войдя в дом Корнилия, Петр сначала разъяснил ему и прочим присутствующим, почему он, который, как известно и им, по закону народа своего (как его тогда понимали и толковали) не должен бы входить в общение с язычниками, дозволил себе прийти к ним и теперь готов удовлетворить той нужде, ради которой они призвали его. На это было, сказал он, особенное откровение Божие, повелевавшее ему не считать ни одного человека скверным. После того он спросил их о той самой нужде, ради которой он призван сюда. И Корнилий в ответ на это передал историю бывшего ему откровения от ангела, заключив свою речь выражением смиренной готовности с верою внимать тому, что Петр по повелению Божию имеет возвестить ему и его дому.

Вся 10 глава повествует об обращении ко Христу сотника Корнилия, О котором говорится, что он и до обращения „боялся Бога со всем домом своим... творил много милостыни... всегда молился Богу" (ст. 2); что он, как поступающий по правде, был приятен Богу (ст. 35), и однако, чтобы спастись, Корнилию нужно было слышать проповедь ап. Петра (ст. 6). Отсюда вразумление для тех, которые, самоуверенно полагаясь на (мнимое) свое благочестие, не радят о причислении своем к избранному стаду—Церкви Божией, которая есть столп и утверждение истины: 1 Тим. 3, 15, и вне ко­торой нет спасения: Мф. 18, 17; Ин. 15, 5—6; Еф. 4, 5—6.

6.. Не одни слова ап. Петра послужили к обращению в христианство сотника Корнилия и его дома: Рим. 2:13; но и сошествие Духа Святаго: ст. 44, а затем крещение: ст. 47—48, причем Корнилий и до принятия христианства был благочестивый и боящийся Бога... творивший много милостыни: ст. 1—2.

25—26. Апостол Петр, если не принял поклонения, то было особое обстоятельство: Корнилий еще был язычник, а язычники видели в великих людях воплощение божеской силы: Деян. 8:10; 14, 11—13. Потому-то ап. Петр и отклонил от себя такое поклонение и объявил Корнилию “; затем святой человек по смирению может не принимать чествования: Мф, 23, 12; а мы по смирению же должны воздавать „кому честь—честь“: Рим. 13:7. Есть не мало примеров в Библии, когда святым кланялись земно: 4 Цар. 2:15; . Нав. 5:14; 6, 19.

34—35. Вера в Господа и вступление в Церковь Христову не должна быть принадлежностью только одного какого-либо народа, по все люди, которые, подобно Корнилию, своими добродетелями подготовили себя к вступлению в Церковь Христову, призываются Богом ко спасению: 1 Кор. 12:13; Гал. 3:28; Рим. 10:12-14.

42 -43. Это говорил ап. Петр, которому Самим Господом сказано: Мф. 16:18; а непосланным на проповедь говорится: Рим. 10:15; Евр. 5; 4.

44. Пример нисшествия дара Святаго Духа на язычников еще до крещения был единственный в Церкви Христовой, явленный Богом только для Корнилия. Когда ан. Петр увидел, что Господь ниспослал дому Корнилия благодатный дар второго таинства, тогда он не усомнился совершить над ним первое таинство, крещение водою, считая оное равно необходимым для всех, даже и для получивших дар Св. Духа: Ин. 3:5. Отсюда усматривается безусловная необходимость воднаго крещения: Ин. 3:23; Деян. 8:35-39.

48. „Креститься во имя Иисуса Христа", значит креститься согласно заповеди и повелению Его: Мф. 28:19, т. е. во имя Отца и Сына и Св. Духа, подобно тому, как „креститься в Моисея" значило пройти сквозь облако и море под водительством Моисея: 1 Кор. 10:2.

 άπό τετάρτης ημέρας μέχρι τούτης της ώρας (От четвертого дня до этого часа) — значение, которое, исходя из контекста, должна иметь эта фраза, сомнения не вызывает: Корнелий молился четыре дня тому назад в тот же час, что и сейчас, и в этот момент ему предстал муж в блистающих одеждах. Однако Корнелий произносит нечто иное: «Я произносил молитву девятого часа все время, начиная с девяти часов четыре дня тому назад до настоящего момента, и вот мне явился и т. д». Такая фраза смысла не имеет; чтобы она стала осмысленной, άπό τετάρτης ημέρας должно означать «четыре дня тому назад», а μέχρι ταύτης της ώρας — «в это время», что в греческом языке невозможно. Было предложено понимать άπό как наречие: «в прошлом, отстоящем от нас на четыре дня», но в этом случае следовало бы ожидать количественного, а не порядкового числительного (Barrett^ 517). Как всегда, в непонятных местах редакторы и переписчики начинали исправлять текст, а исследователи предлагали конъектуры.

В Тексте большинства и в Textus Receptus этот стих выглядит следующим образом: άπό τετάρτης ημέρας μέχρι ταύτης της ώρας ήμην νηστεύων, καί την ένάτην ώραν προσευχόμενος έν τω oucco μου κτλ. — «С четвертого дня до этого часа я постился, и в девятом часу, молясь в своем доме...» В таком виде текст выглядит более понятным, хотя и здесь присутствует некоторая непоследовательность: получается, что Корнелий начал поститься до появления ангела, хотя очевидно, что пост должен был начаться после этого события. Этот текст лежит в основе славянского и Синодального переводов.

В D здесь стоит: άπό της τρίτης ημέρας μέχρι της άρτι ώρας («от третьего дня вплоть до этого часа»); как заметил Барретт (Barrett, 517), изменение спровоцировано хронологией, а не грамматикой: переписчик просто пересчитал все случаи упоминания επαύριον (ст. 9, 23, 24).

Бласс сначала предложил исправить текст следующим образом: πρό τετάρτης ημέρας ταύτας без μέχρι и без της ώρας (Blass, 128 f.), но затем склонился к другой конъектуре: τετάρτην ημέραν ταύτην (Acta apostolorum sive Lucae ad Theophilum liber alter secundam formam quae videtur Roma- nam / Ed. F. Blass. Leipzig, 1896. R 33 f.; Blass F. Neue Texteszeugen fur Apostelgeschichte // Theologische Studien und Kritiken. 69. 1896. S. 463 f.).

Шмидель (Schmiedel R W. Ein Paar Konjekturen zum Text des Neuen Testamentes // Festgabe Adolf Kaegi von Schiilem und Freunden. Frauenfield, 1919. S. 179-181) предложил следующую конъектуру: πρό τετάρτης ημέρας άπό ταύτης της ώρας ήμην.

В большинстве переводов здесь стоит «четыре дня тому назад» (AV, NIV, ВС, Barrett и др.), однако в некоторых (NJB) вместо «четырех» появляются «три дня». Это вызвано тем, что «четыре дня» включают день, когда происходит диалог Петра и Корнелия, так что в соответствии с привычным нам подсчетом следовало бы сказать «три дня тому назад». Так переведено и В. Н. Кузнецовой, но с ошибочным примечанием: «Три дня — в некоторых рукописях: Четыре дня» (Кузнецова, 99). На самом деле во всех рукописях стоит «от четвертого дня» и только в D1 появляется «от третьего дня» (άπό της τρίτης ημέρας).

ήμην την ένάτην προσευχόμενος (молился в девятом часу) — о времени молитв см.: комм, к Деян. 3:1. Винительный падеж в данном случае обозначает не длительность, а конкретную временную точку; другая возможность — την ένάτην означает «девятичасовая молитва» и тогда является винительным падежом внутреннего объекта при προσευχόμενος (Moule, IB, 34).

В ответ на вопрос Петра Корнилий просто повествует о видении, бывшем ему, как о побудительной причине приглашения Петра, и от лица всех собравшихся изъявляет готовность слушать проповедь апостола.

– Четвертого дня: т.е. теперешний день был четвертый после того, в который явился Корнилию ангел, что видно из предшествующего повествования.

– Постился и молился: черты, восполняющие сказанное выше (ст. 3, 22) о благочестии Корнилия.

– Муж в светлой одежде: см. прим. к Мк. 16:5.

Корнилий изъясняет все дело, ради которого он пригласил апостола Петра, со всей обстоятельностью, чтобы, поставив его в известность обо всем, дать ему полную возможность судить о деле во всем его объеме, в каком оно выяснилось тогда.

Как очевидец, Корнилий рассказывает о бывшем ему явлении с указанием некоторых частностей, которые были опущены дееписателем; например, он говорит, что когда он постился, молился в своем доме, явился ему муж в светлой одежде, который сказал об услышании его молитв Богом и о том, что Бог вспомнил его милостыни, между тем как там, в сокращенной речи, слиты в одно представление молитвы и милостыни (ср. 10:4). Блаженный Феофилакт между прочим замечает о рассказе Корнилия: «В час девятый, говорит, молился. Что это значит? Мне кажется, что у него при аккуратном порядке в жизни время было распределено, и притом в известные дни; поэтому он и сказал: четвертого дня. И не говорит: Ангел, но: муж. Так он далек от гордости. Видите, как он достоин был всего этого». Но Корнилий говорил «не с тем, чтобы похвалиться, а чтобы ничего не сокрыть от апостола, желающего видеть отверстое сердце, и дабы дать ему верное понятие О видении» (см. «Воскресное чтение». 1848.).

Явившись Корнилию, Ангел говорит, что Господь вспомнил его молитвы и милостыни и посылает его к Петру, который может указать ему (Корнилию) путь спасения. И далее апостол Петр делает замечание, что во всяком народе боящийся Бога и поступающий по правде приятен Ему (ст. 35). А Дух Святой, как бы в подтверждение слов апостола Петра, видимо сходит на язычников, еще некрещеных, и побуждает Петра крестить их и водою. Но так как естественный человек без помощи благодати Божией не может угодить Богу, то и благочестие его могло быть приятным Богу только в том смысле, что оно открывало ему путь к принятию христианства, было приготовлением к нему.

Начиная огласительное слово о Христе, апостол Петр не прямо называет Его Богом, чтобы язычники не приняли Иисуса за одного из известных им богов, а говорит о Нем, как о Помазаннике Божием и Чудотворце, с которым Был Бог и Которого Бог воскресил после насильственной смерти. Впрочем, рассматривая ближе употребление апостолом выражения о Христе, мы убедимся, что здесь речь не о простом человеке, а о Боге. И потому заключать на основании этого места, что учение о божестве Иисуса Христа не есть апостольское, а позднейшее, будет большой ошибкой или намеренным обманом. Так, апостол Петр, говоря, что Бог помазал Иисуса, был с Ним и воскресил Его, прибавляет, что это предопределенный от Бога Судия живых и мертвых, – черта слишком важная, чтобы приписать ее обыкновенному человеку. Далее апостол говорит, что всякий верующий получит прощение грехов именем Его, – опять слишком высокая черта, которой нельзя ни в коем случае приписать человеку. Таким образом, и в этом прикровенном слове апостол изображает Иисуса Христа такими чертами, которые приличны только Богу.