Бытие, Глава 39, стих 19. Толкования стиха

Я назвал бы его более счастливым, хотя он и сажается в темницу, поскольку он претерпел мученичество за целомудрие. В самом деле, целомудрие - благой дар, но оно имеет меньшую заслугу, если не подвергается опасности. А где оно сохраняется при опасности для жизни, там оно получает больший венец. Без суда и следствия Иосиф сажается в темницу, как преступник, но Господь не оставил его и в темнице. Пусть не смущаются невинные, даже если им предъявляют ложные обвинения и несправедливо сажают в темницу. Господь посетит своих и в темнице. И поэтому там больше помощи, где больше опасности.

О сколь многие, а особенно находящиеся у власти, весьма согрешают, придавая веру слуху, а не увидя своими глазами; они, не исследовав тщательно дела, безгрешных осуждают вместо грешных! Не осудил ли в темницу и оковы чистого и святого Иосифа в Египте Пентефрий, поверив скверной жене своей, клеветавшей на него, и не испытав ее слов? А великий среди царей Константин что сделал? Возлюбленного сына своего Криспа, доброго, неповинного и всеми любимого, он убил своею рукою, так как его мачеха, именем Фавста, оклеветала ложно, не получив удовлетворения своего скверного желания. Ибо она пленилась красотою Криспа (как и египтянка красотою Иосифа), но не могла склонить его к своей скверной похоти (так как целомудренный юноша не хотел осквернить отцовского ложа) и солгала мужу, будто бы насилована была она его сыном. Царь же, не испытав истинности сего, тотчас погубил сына. Впоследствии же, узнав достоверно о лжи, о сколь болезновал он сердцем, плакал и рыдал, каясь в неразумности своего поступка, но оживить убитого уже не мог! Убил он и жену свою Фавсту, виновную в смерти сына. Так он в одно время совершил два убийства, праведное и неправедное: лишился сына и жены, так как сначала поверил слуху, не испытав его достоверности. (Смотри об этом в страдании святого мученика Артемия, 20-го октября.)

И услышав это, муж тотчас поверил словам жены, что действительно так...

Пентефрию поступок его казался столько основательным и правильным, конечно, по привычке к такому образу действия, что ему не пришло даже на мысль проверить его в течение всего продолжительного времени, в которое томился Иосиф в тюрьме, доколе не был изведен из нее Промыслом Божиим¹. Неудивительно, что язычник, не знавший истинного Бога, подвергся такой погрешности, сопряженной с злодеянием: подвергались ей мужи святые, когда забывали, что действия относительно обвиненных и наказание их должны быть предварены судом. Забыв это, равноапостольный император Константин предал смерти добродетельного, всеми любимого сына своего, Криспа, оклеветанного мачехою его Фавстою по тому же поводу, по которому оклеветан был египтянкою Иосиф. Впоследствии открылась истина. Император предался глубокой печали, плакал, рыдал, раскаивался в своем необдуманном поступке и нашел себя вынужденным после казни невинного подвергнуть казни виновную. Фавста лишена жизни. Последовали два убийства, одно праведное, другое неправедное; причиною обоих было оставление заповеданного суда Богом и опрометчивое, поспешное действие по наговору.

*** Услышав сказание правдоподобное, в котором простотой и холодностью рассказа искусно прикрывались страшная буря душевная и адская клевета, видя в руках жены доказательство происшествия – одежду Иосифа, доказательство, против которого, по-видимому, не было опровержений, Пентефрий пришел в сильное негодование. Расспросы и суд признал он излишними, ненужными, – так преступление раба в глазах его было ясно, живо, очевидно.

Подумай при этом, как человеколюбив общий всех людей Господь. Как прежде Он избавил Иосифа от желавших убить его братьев, и устроил так, что прежде, по совету Рувима, он был брошен в ров, а потом, по совету Иуды, продан купцам, дабы исполнение сновидений убедило праведника, что не напрасно и не без цели это было ему открыто, так и теперь рука Вышнего удержала чужеземца, и не допустила его тотчас устремиться на убийство юноши. В самом деле, что препятствовало ему это сделать, когда он узнал, что юноша покусился даже обесчестить его ложе? Но благопромыслительный Бог так устроил, что господин оказал такую кротость, чтобы, будучи брошен в темницу и здесь опять показав свою добродетель, Иосиф достиг таким образом управления (египетским) царством. «Воспылал гневом, — сказано, — и взял Иосифа господин его и отдал его в темницу, где заключены узники царя». Однако же, если он не верил, то не следовало заключать его в темницу; а если поверил тому, что слова египтянки правдивы, то Иосиф заслуживал уже не заключения в темницу, а смертной казни и самого высшего наказания.

Посему (см. ст. 15), думаю, и господин, хотя принял ее жалобу, но, может быть, из подозрения к жене (ибо знал, как легко женское естество уловляется страстью, особливо когда возбуждено красотою, нередко порабощающей и сильных) не дозволил Иосифу сказать за себя слово, в чем иные обвиняют его, и бросил его в темницу. И при этом, не по-варварски он поступил, как полагают иные (иначе мог его умертвить или предать законам, по которым жалоба требовала смерти), но справедливо, может быть, уразумел, что жена, воспылав неистовою любовью к Иосифу и не уловив добычи, сочинила жалобу; и если дозволить юноше оправдывать себя, то он не только уничтожит жалобу, но и вину обратит на ту, которая жаловалась. Лучше же сказать, что будет и более справедливо, Мздовоздаятель целомудрия укротил гнев мужа и воздвиг для мира столп благонравия, соблюл питателя для голодных братьев и поставил князя Египту.

Прообразуя страдания Христа... Иосиф был заключен в темницу. Наш Иосиф, или Христос, как говорит Исайя, к злодеям причтен был (Ис. 53:12). Между виновными невинного мужа ведет премудрость Божия, которая, как написано, нисходила с ним в ров и не оставляла его в узах (Прем. 10:14). Наш Иосиф- Христос так восклицает: я стал, как человек без помощи, между мертвыми свободный (Пс. 87:5-6).

Женщина исполнила то, чем она угрожала: солгала мужу, и ей поверили. Бог же все терпел. Святой Иосиф был брошен в темницу. Его держали как виновного, хотя он не нанес оскорбления Богу. Но Бог не оставил его там, поскольку в Его очах Иосиф не был виновен. Господь был со святым Иосифом. Так как он любил то, что свято, то любовь женщины не одолела его. Целомудренную душу не затронул ни возраст, ни власть той, которая его полюбила, чтобы он стал посещать презренную госпожу. Своими устами она плела интриги против юноши, тайком и без свидетелей бесстыдница касалась его рукой, склоняя его невинными словами к греху. Ему удавалось устоять, но как слово следует за словом, так и дело за делом: хотя он отказывал просьбам постоянно, но был схвачен, когда убегал.
*** Иосиф стал еще благословеннее, когда был брошен в темницу, ибо он терпел мученичество в защиту целомудрия. Дар чистоты - великое дело и тогда, когда ей ничто не угрожает, но когда она охраняет себя даже с риском для собственной безопасности, то бывает увенчана еще в большей степени.

И вот она мужа уже убеждает, что так и произошло. «Когда господин его услышал слова жены своей, которые она сказала ему, говоря: так поступил со мною раб твой, то воспылал гневом» . Казалось бы, логично было бы предположить, что он воспылал гневом на Иосифа, который голый там бегал; его, конечно, поймали в таком виде, привели: «Вот твоя одежда, срамник, что ты голый-то бегаешь?! Распалился-то как!» А он бегал не за блудом – он бегал от блуда! И он испытывает стыд, но его стыд отличается от стыда Иуды-патриарха. Тот стыдился, но все-таки преодолел свой стыд, а Иосиф... Что он скажет?! Эти люди ему не поверят, потому что они живут по закону греха, для них блуд – это норма, для них молодой человек – это тот, кто ищет блуд, бегает за блудом. И если кто-то скажет, что молодой человек убегает от блуда – такого, конечно, не бывает. Но Иосиф как раз был таким человеком, потому что он был верующий!

И есть истолкование, что Потифар воспылал гневом на свою жену, потому что он, общаясь с Иосифом, понял, что это особый человек. Но тут же он понял, что ему не уберечь Иосифа, если он будет оставлять его дома с такой женой. И он решил: так как он начальник тюрьмы, взять его лучше к себе– пусть лучше Иосиф будет находиться при нем в тюрьме, чем находиться на свободе рядом с такой блудливой женщиной!

Потифар «воспылал гневом»; на кого — на Иосифа или на жену, не сказано. По иудейским толковникам, Потифар не поверил обвинению жены своей, потому что в противном случае он казнил бы человека, покусившегося осквернить его ложе; но он не хотел далее расследовать дело, избегая позора для себя и семьи своей. Что однако гнев его по крайней мере в первое время обращен был на Иосифа, а не на жену, видно из последствия описанного происшествия и изложенной клеветы: он заключает Иосифа в темницу (ст. Быт. 39:20), вероятно, и не выслушав обвиняемого, о самозащите которого текст ничего не говорит. «Если, — говорит святой Иоанн Златоуст (Бес. 62, с. 669) о Потифаре, — он не верил, то не следовало заключать его в темницу; а если поверил тому, что слова египтянки правдивы, то Иосиф заслуживал уже не заключения в темницу, а смертной казни и самого высшего наказания… Но рука Вышнего удержала чужеземца, и не допустила его тотчас устремиться на убийство юноши».

Святой муж посчитал свою темницу дворцом, но вернее, он был сам в темнице дворцом, ибо там, где вера, непорочность и целомудрие, там дворец Христа, там храм Божий, там жилище Духа Святого. Следовательно, если некий муж тешится видом своего тела, а некая женщина гордится своей плотской красотой, то надлежит первому следовать примеру Иосифа, а второй - примеру Сусанны (См. Дан. 13:22-24): пусть будут они непорочны телом и целомудренны духом, ибо такие прекрасны не только перед людьми, но и перед Богом. В Церкви есть три примера целомудрия, которым каждому надлежит следовать: Иосиф, Сусанна и Мария. Примеру Иосифа должно следовать всякому мужу, всякой женщине - примеру Сусанны, а всякой деве - Марии.