Бытие, Глава 11, стих 4. Толкования стиха

Священное Писание рассказывает, что пер­вый город построил нечестивый Каин. По­строил по одной простой причине — природа и люди стали для него врагами. От них нуж­но было огородиться. К слову, потомки других детей Адама и Евы городов не строили. Они жили в относительной гармонии с Богом, друг другом и миром природы. Зачем в этом слу­чае ставить ограду? Именно поэтому город в Священном Писании становится символом чего-то богопротивного: это место, где рас­цветает порок, место, где Богу бросают вызов. Святые подвижники стараются жить вне горо­да, в местах пустынных, где можно общаться с Ним полноценно. Возвращаются они в город нехотя, лишь для того, чтобы возвестить лю­дям волю Творца.

Эта же идея содержится и в том отрывке, который мы только что прочитали. Мотивы людей, которые участвовали в строительстве города, далеко не благочестивы. Ими руково­дят гордыня и честолюбие. Они бросают вы­зов небу, хотят построить башню, «высотою до небес», и «сделать себе имя». Опять воскреса­ет древний соблазн, который погубил прароди­телей в раю, — желание «стать как боги». Кро­ме того, это прямой вызов Творцу. Ведь только недавно Он благословляет Ноя и его потомков разойтись по всей земле. По замыслу Господа они должны заселить ее. И вот теперь люди со­знательно противятся воле Божией. Они строят центр, который мог бы объединить вокруг себя всех людей, чтобы, вопреки заповеди Творца, «не рассеяться по лицу всей земли». 

Чтобы управлять людьми, подчиняя их власти своего эгоизма, их надо обмануть. И Нимрод блестяще справился с этой задачей.

Все понимали, что режим Нимрода греховен, следовательно, все с ним связанные – пособники греха. Гнев Божий мог в любой момент обрушиться на человечество. Еще свежи были воспоминания о Потопе… И тогда Нимрод предложил построить город-башню высотой до небес (Быт. 11:4). Люди помнили, что Великий Потоп затопил и все высокие горы, какие есть под всем небом (Быт. 7:19). Если говорить на современном языке, они решили построить бомбоубежище от Бога. Язычники рассуждали так: если Господь опять пошлет потоп на землю, они спрячутся в этом городе-башне и смогут грешить дальше. О своей личной смерти никто не хотел и думать, а Нимрод – так тот просто считал себя бессмертным. Это действительно была стройка века. Энтузиазм переполнял сердца строителей. Они вырыли огромный котлован и стали делать основание башни. Материалом для строительства были кирпичи из глины и земляная смола вместо извести (Быт. 11:3). Так эти люди научились по-новому охранять и возделывать землю. Они строили свой новый «рай» – рай для грешников. Многие экзегеты* замечают, что такого энтузиазма и единения, которое имели строители башни, не было ни до, ни после ее построения. К тому же все люди разговаривали тогда на одном языке. Им не надо было выдумывать никакого эсперанто, находить консенсус, всем и все было понятно – мир, поднимаясь «все выше и выше» в своем строительстве, удалялся от Бога.

Современный мир железобетона, пластика, цинка, стекла, пластмассы, оргалита, стали и асфальта созидает свое здание, свою «башню». Мир секса, наркомании, терроризма, рок- и поп-музыки, извращений и насилия, пошлости и богохульства, политики и лжерелигий ищет свои глиняные кирпичи, низводя человека до уровня предсуществования – до уровня глины, пыли и праха.

Как-то ко мне в храм пришел подросток. Мальчику всего четырнадцать лет, два года он уже «на игле». Дитя воскликнуло: «Я живу и не знаю, зачем и как. Я уже не ощущаю себя, как будто кто-то другой смотрит со стороны…»

Вера в Бога должна вернуть человеку Его образ и подобие. Только в противостоянии миру греха, в отречении от него, сочетоваяся Христу, мы восходим из состояния праха и, одухотворяясь Духом Божиим, становимся душою живою, живой для веры, надежды и любви.

Предстояло Самому Небесному Строителю положить Самого Себя во главу нового здания великой человеческой семьи, или Церкви, которая есть столп и утверждение Истины.

Имеем уверение Самого Небесного Архитектора, что никакие враждебные силы не поколеблют и не одолеют Церкви до последнего дня. По мере того, как приближается венец Церкви Христовой, возникает из земли здание, противоположное истинному Христову строению – это Вавилон, или царство красного дракона, бога века сего.

Повторяется дело древних, мечтавших обессмертить себя на земле, создать себе имя.

Нынешние Хамиты также, как и древние, не о том мечтают, чтобы имена их были написаны на небесах, но о том, чтобы на земле оставить имя и память дел своих. Отсюда – новый Вавилон в полном значении слова: смешение истины с неправдой. Вместо ясного, как свет, учения св. Церкви, основанного на Евангелии, Пророках, Апостолах, Отцах Церкви и Вселенских Соборах, жаждут отступнического учения и темных философских систем, в которых истина смешана с ложью и правда переплетена с неправдой. Это только фундамент нового Вавилона. Что дальше будет, можно догадываться по тем, вышедшим от земли обществам, которые грозят ниспровергнуть здравые понятия людей, повторить смешение понятий древнего Вавилона и осуществить новый мятеж против Всевышнего.

***

Обратим внимание: в 10-й главе Книги Бытия сказано, что начальником грандиозной вавилонской стройки был потомок Хама – Нимрод (см.: Быт. 10:6–10).

«Всё выше, и выше, и выше…»

И мы читаем далее Книгу Бытия –11-ю главу:

«На всей земле был один язык и одно наречие. Двинувшись с востока, они нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там. И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести. И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли» (Быт. 11:1–4).

Как видим, был один язык и одно наречие. Люди понимали друг друга без переводчика. Стерты границы – космополитизм состоялся! Но такое единство не принесло людям счастья. Почему? Стимулом для сооружения Вавилонской башни была идея «единства ради единства», а еще желание «сделать себе имя». Люди начали создавать свою цивилизацию без Бога, свой политический строй, основанный на идеологии самовозвышения. Одним из поводов строительства башни было не что иное, как увековечивание «своего имени» в грядущих потомках, чтобы потешить свою гордость и тщеславие: «Смотри, как человеческая природа не любит оставаться в своих границах… Это-то особенно губит людей… Пристрастившись к мирским благам, даже и тогда, когда обладают великим богатством и властью… усиливаются подняться всё выше и выше», – пишет святитель Иоанн Златоуст.

Вспомним, что Бог заключает Завет с Ноем и дает повеление и благословение распространяться по всему лицу земли, обещая, что потопа не будет. Но человеки поступают по-своему. Они строят башню высотою до небес, рассуждая примерно так: мало ли что Бог сказал, что не будет потопа… а вдруг будет? надо перестраховаться. Наказание потопом их не вразумило, они не собирались меняться, они решили и дальше поступать по-своему – грешить, а если и будет потоп, то для того, чтобы спастись, достаточно изменить окружающий мир, к примеру – построить башню повыше, «до небес», забраться туда и продолжать жить по своему хотению.

Недалеко современный человек ушел от строителей Вавилона. Сегодня рассуждают примерно так же: «Что там написано в Библии? Ой, да ладно!.. Что говорят в Церкви? Грех порождает смерть? Ну, это понятно: работа у церковников такая – народ стращать, а мы сделаем так, как нам кажется лучшим». Церковь предупреждает об опасности экспериментов по производству суррогатного человека, пытается остановить детоубийство не родившихся детей, но человек поступает по принципу «пока гром не грянет…»

Но, казалось бы, и гром грянул, еще живы воспоминания о потопе у вавилонян, но человек продолжает упорствовать. Бог говорит распространяться по всему лицу земли. Но человек создает огромный мегаполис. Как прежде, так и сегодня. Вот он теснится, толкается в очередях, стоит в автомобильных пробках и, пробравшись сквозь джунгли цивилизации, изможденный своим искусственным миром, своим представлением о мнимой свободе и мнимом смысле жизни, забивается в железобетонную пещеру с газовой горелкой, сидит у «заменившего природу» телевизора, ища отдыха и утешения, но попадает всё в ту же ловушку суеты и толкотни, только теперь информационной, опустошающей человеческую душу.

С миссионерскими целями я бываю на Сахалине. Летишь девять часов без посадки. Под крылом самолета леса, реки, озера, поля… И невольно возникает мысль: кому это надо – расширять Москву, а не государство?

По такому же принципу поступали и строители Вавилонской башни. Башня все выше, и выше, и выше…

70-летний опыт строителей призрачного коммунизма, к сожалению, нас мало чему научил. Конечно, сейчас нет гонений на Церковь, но желание угодить и Богу, и мамоне просматривается в попытках построить консолидированное общество. «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью… а вместо сердца – пламенный мотор». 70-летнее строительство показало всю, мягко говоря, нелепость такого сооружения. Всё рухнуло. И всё подобным образом строящееся – обречено на разрушение. «Итак всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое» (Мф. 7:24–27). А все потому, что объектом поклонения вместо Бога стал человек, вот и обнаружилось все безумие такого предприятия. Безумен человек, который в сердце своем сказал: «Нет Бога» (ср.: Пс. 13:1).

Современные представления об общечелове­ческих ценностях, хотя и выглядят порой до­вольно наивно, все же имеют под собой неко­торые основания. И дело, конечно, не столько в том, что люди физически сродны друг другу, о чем говорит и современная генетика, сколь­ко в духовном родстве, в единстве самых эле­ментарных нравственных законов.

Основание этого единства мы находим как раз в тех главах книги Бытия, которые читаются на этой седмице. Мы видим семью Ноя, которая размножилась и через время была уже большой и более-менее однородной общностью. Люди, составляющие эту общность, желают построить город и башню, которая их прославит. Как ка­жется, в самом этом желании нет чего-то явно греховного. Но если мы посмотрим на города, которые люди строили до этого, то увидим, что все они были возведены с одной целью — утвер­дить свою жизнь на земле, то есть сделать се­бя способными выжить без Бога. Таковы горо­да Каина и потомка Хама — Нимрода.

Но такова ли цель Божия? Конечно, нет. Он знает, что жизнь человека на земле, если она лишена правильного духовного содержания, превращается в стремление к смерти.

При всей кажущейся общности людей, уже при жизни Ноя его сыновья были разными ду­ховно. И, конечно, эта разница сказывалась в дальнейшем. Например, Писание говорит, что Бог сходит посмотреть на башню, которую строили сыны человеческие. Может показать­ся, что эта постройка воспринимается в каче­стве их общего дела, однако в основе этого де­ла все равно — тщеславие.

Но как же так? Что происходит с благоче­стивыми потомками Ноя? Возможно, среди них начинают преобладать идеи самостоятель­ности и жизни без Бога. И тогда, чтобы поддер­жать и обезопасить тех, кто живет иными мыс­лями и чувствами, чтобы не дать им потерять себя, Бог оформляет их внутреннюю духовную разность в разницу языков и в дальнейшем — в разницу культур. 

Строительство высокой башни само по себе со­вершенно безобидное занятие. Может вызвать некоторое недоумение решение Бога: Он ви­дит стройку и решает сделать так, чтобы люди прекратили понимать друг друга. Нам не дано знать, как это смешение выглядело на практи­ке, но любой, кто интересуется языкознанием, прекрасно осведомлен о гипотезе моногенеза, которая говорит о происхождении человече­ского языка от одного источника. Эта гипоте­за находит свое подтверждение в выявлении общих для всех языков базовых лексем. Полу­чается, что есть некая оболочка языка, которая может менять свой вид, и под этой оболочкой живут общие формы, зачастую трудноразли­чимые. Но автор книги Бытия пророк Моисей не ставил перед собой задачу описать механи­ку процесса разделения единого человеческого языка на множество различных, не схожих ме­жду собой языков. В его рассказе акцент сделан на причины разделения. Это решение Бога. Но решение не случайное, оно вызвано определен­ными стремлениями человека. Современный русский перевод передает мотив начала строи­тельства башни такими словами: «Построим город с башней до неба, — сказали люди. — Так мы прославим наше имя, чтобы не рассеяться по свету бесследно». Получается, что причи­на строительства башни не в том, что она бы­ла необходима, она лишь некий символ, кото­рый призван прославить имя строителей. Люди понимали свою ограниченность и пытались та­ким образом показать, что они представляют из себя нечто великое в отрыве от Бога. Они пошли по пути повторения мыслей, логики и, как следствие, траектории денницы, падше­го ангела, который отпал от общения с Богом.

Пророк Исаия так описывает падение этого ан­гела: «Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы. А го­ворил в сердце своем: „взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему". Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней» (Ис. 14:12-15). Нам могут нравиться эти биб­лейские рассказы, или же мы можем относить­ся к ним с недоумением. Но факт остается фак­том: величие любого из сотворенных существ возможно лишь ц Боге. В отрыве от Бога все об­ращается в прах. Попытка сделать себе имя без Бога неизбежно приводит к результату, кото­рый противоположен нашим ожиданиям. Сего­дняшнее библейское повествование — это пре­дельно ясный приговор всем нашим попыткам доказать Богу, самим себе и всем окружающим свой личный особый статус. Это приговор тому, что мы делаем не по необходимости и не про­сто по велению сердца, а исключительно для поддержания статуса, ради собственного име­ни, ради собственной славы.

Слова город и башня значат или совокупно укрепленный город, или раздельно город с одною башнею для укрепления и великолепия (Суд. 9:51). Высотою до небес. Это есть напряженное выражение огромности, не беспримерное у евреев (Втор. 1:28, Втор. 9:1) и не чуждое истинного повествования, хотя, впрочем, из него, по всей вероятности, родилась языческая басня о гигантах, желавших завоевать небо. Сделаем себе имя, чтобы нам не рассеяться по лицу всей земли. Сотворить имя, на языке Св. Писания значит снискать славу (2 Цар. 8:13, Ис. 63:12, Иер. 32:20). Итак, одною из побудительных причин к столпотворению было славолюбие; другою причиною (если следовать простому изложению текста еврейского) было желание воспрепятствовать рассеянию и разделению человеческого рода, чего предварительно могли опасаться по смыслу Ноева пророчества. Вероятно, что племя Хамово, которому наиболее угрожало сие пророчество, прежде прочих племен получило мысль по возможности удерживать всех их в состоянии соединения постановлением одного всеобщего средоточия и столицы мира; дабы ускользнуть от возвещенного ему проклятия рабства, поспешало ко всеобщему владычеству. Нетрудно судить, достойно ли было наказания предприятие, толико противное известной воле Божией, и справедливо ли Премудрый называет его единомыслием лукавства (Прем. 12:5).
***

Как много власти дал Вечный времени над делами человеческими, с тех пор, как первый человек не подорожил своим безсмертием!
Что бы ни предпринял человек, все должен он делать в покорности закону времени. Например, ты сажаешь в землю желудь, и хотел бы увидеть величественное дерево; но время говорит: нет, ты можешь увидеть деревцо и дерево, а величественное дерево я позволю видеть разве только твоим потомкам. И когда человек, с позволения времени, что нибудь действительно произвел: время простирает на его произведение новый, еще более тяжкий, закон, – закон ветшания и разрушения.
Человек усиливается посредством памятников создать себе на земли безсмертие, котораго не умел готоваго сохранить в раю: время, как будто из жалости несколько медлит, но потом сие самодельное безсмертие погребает в развалинах.
Когда так ругается время над произведениями человеческой пред Богом дерзости и тщеславия, как например, над столпом, который созидали было говорившие: «сотворим себе имя» (Быт. 11:4), не сетую и говорю: это по делам.