3-я книга Царств, Глава 21, стих 16. Толкования стиха

Тут праведность Божья не выдерживает и осуждает сего алчного человека с подобающей суровостью: «Так говорит Господь: ты убил, и еще вступаешь в наследство?» и скажи ему: «так говорит Господь: на том месте, где псы лизали кровь Навуфея, псы будут лизать и твою кровь»¹. Сколь справедлив и как суров приговор: и он не избежит того ужаса смерти, который он причинил другому! Бог видит оставшегося не погребённым бедняка, а потому постановляет, что и богач не будет погребён - дабы и мёртвым заплатил за нанесённое его нечестием бедствие тот, кто не считал должным пощадить умершего. И вот труп его, забрызганный спёкшейся кровью раны, выдавая насилие смерти, указывал на жестокость его жизни. Когда бедняк всё это страдал, богач подвергался упрёку; когда богач испытал это, бедняк был отомщён. Но что значит, что блудницы омоются его кровью, как не то, может быть, что некий вид блудного коварства и кровавой роскоши был в жестокости царя, который так восторгался роскошью, что возжелал овощей, да так кровожадно, что ради овощей убил человека? Но подобающее наказание разрушило алчного человека - наказание, соответствующее его алчности. В конце концов псы и птицы небесные поглотили и саму Иезавель, чтобы очевидно стало, что добыча духовной порочности превращается в могилу богатому. Так что избегай, богатый человек, такого исхода! Но ты избежишь такой смерти только тогда, когда избежишь такого преступления. Не будь Ахавом, желающим завладеть имуществом ближнего. Не давай жить вместе с тобой Иезавели - этой смертоносной жадности, влекущей тебя на кровавые дела, не отводящей тебя от страстных желаний, а толкающей к ним, заставляющей тебя печалиться ещё больше, когда ты приобретаешь желаемое, делающей тебя нищим, когда ты богат.

Ахав, услыхав об убийстве Навуфея, немного опечалился, а потом пошел в виноградник, чтобы принять его в свое владение*. *Имение казненных за преступления против царя поступало в пользу царя.

Теперь, когда Иезавель пригласила Ахава пойти и взять во владение виноградник, владельцы которого были забиты камнями, Илия вышел навстречу ему как раз тогда, когда он не ожидал его, и приблизился к нему, чтобы вскрыть постыдное деяние, о котором, как они считали, было известно только им. Он открыто осудил царя за хищение виноградника и убийство праведного Навуфея. Но кто-то спросит: «Разве не Иезавель подготовила смерть Навуфея?» Ахав вовсе не обиделся на то, что его просьба была отвергнута Навуфеем; он не хотел обойтись с ним плохо или забрать его виноградник силой. Однако коль скоро он претендует на виноградник, ибо по закону наследство переходит к царю в случае, если наследники умерли, то мы утверждаем, что если бы Ахав вовсе не согрешил, было бы невозможно, чтобы правосудие, встающее на сторону притесняемых, причинило зло ему, или пророку, который осудил его согласно заповеди праведного Судии, и уже осудил его дважды. И Илия сказал ему: Так говорит Господь: на том месте, где псы лизали кровь Навуфея, псы будут лизать и твою кровь. И поступлю с домом твоим так, как поступил Я с домом Иеровоама. И об Иезавели Господь тоже сказал: Псы съедят Иезавель за стеною Изрееля. Таковы приговоры, которые Илия объявляет царю и царице: Он отдает их псам, а дом Ахава подвергает разрушению.

Соблюдающий усыновление и тщательно хранящий дар святыни гораздо славнее и блаженнее увенчанного диадемой и носящего порфиру; даже в настоящей жизни он наслаждается совершенным спокойствием, насыщается благими надеждами, не имеет никакой причины для страха и беспокойства и пользуется непрерывной радостью. Ведь обыкновенно веселье и радость доставляет не величие власти, не обилие денег, не полнота могущества, не крепость тела, не роскошь трапезы, не пышность одежд и не какое-либо другое из человеческих преимуществ, но только духовное совершенство и добрая совесть. Итак, кто имеет чистую совесть, хотя бы был одет в рубище и боролся с голодом, бывает благодушнее живущих роскошно; равно как сознающий за собой худое, хотя бы владел всеми богатствами, бывает несчастнее всех. Потому и Павел, хотя жил во всегдашнем голоде и наготе, хотя каждый день подвергался ударам, но радовался и веселился более современных царей. А Ахаав, хотя и царствовал и наслаждался разнообразными предметами роскоши, когда совершил свой грех, стенал и скорбел, а лицо его опадало как до греха, так и после греха. Итак, если мы желаем наслаждаться радостью, то больше всего иного будем избегать порока и станем следовать добродетели, потому что иначе невозможно достигнуть радости, хотя бы мы взошли даже и на царский престол. Потому и Павел сказал: "плод же духа есть любовь, радость, мир" (Гал. 5:22). Возрастим же этот плод в самих себе, чтобы нам и здесь насладиться радостью, и достигнуть будущего царства, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым слава Отцу и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Как только весть о казни Навуфея достигла Самарии, Ахав, по настоянию Иезавели, спешит вступить во владение виноградником. В принятом тексте LXX и слав. имеется замечание об Ахаве: και δερρηξε τα ιματια αυτου και περιεβαιειο σακκον, и раздра ризы своя и облечеся во вретища. Слов этих нет во многих греч. списках у Гольмеса, в Комплютенской библии и в Вульгате: они мало согласуются с контекстом ст. 16 и могли быть ошибочны перенесены сюда из ст. 27.

Вопрос 62. Почему Ахав желал иметь виноградник и огорчался, что не получил его, но скорбел по смерти Навуфея? Легкомыслен был этот жалкий Ахав, и нетрудно было обращать его и туда и сюда, почему лукавая жена и ввергла его в ров нечестия. Это показывает и история. Ибо говорит: продан бысть Ахав сотворити лукавое пред Господем, яко преврати его Иезавель жена его; и омерзися, еже ходити вслед мерзостей, яже сотвори Аморрей, егоже истреби Господь от лица сынов Израилевых (3 Цар. 21:25—26). Аморреем же называет здесь не один народ, но всех хананеев, потому что Аморреем на еврейском языке именуется обитатель. Но бездна благости — Владыка Бог за убийство угрожал конечною гибелью, и за слезы об убийстве даровал замедление наказания. Когда сирияне собрали против Ахава многие тьмы, величались и говорили: аще довольна будет персть Самарии горстем всех людий пешцев моих (3 Цар. 20:10), — и, говоря это, угрожали обложить и обнести Самарию окопами, Владыка Бог, послав пророка, рассеял страх злосчастного царя, изрекши сии слова: видиши ли весь шум* сей великий? Се, Аз дам его днесь в руце твои, и уразумевши, яко Аз Господь (3 Цар. 20:13). Весьма же прилично наименовал шумом этот пустой треск грозных слов, потомучто он скоро рассеян по Божественному мановению. * Бл. Феодорит τόν όχλον (народ) читал τον ήχον.