2-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 4, стих 4. Толкования стиха

И хотя ему нечего стыдиться, он вынужден «закрыть» своё Евангелие от тех, кто не хочет верить. Используя богатый образный язык, апостол описывает духовное состояние таких людей как слепоту мысли: «у них, погибающих, бог века сего ослепил мысли, чтобы не увидеть им света Евангелия славы Христа, Который есть образ Бога»

Здесь возникает вопрос. А почему же некоторые не принимают истину? Потому что они из породы гибнущих. Есть люди, которые заведомо расположены к гибели. Иногда это проявляется категоричным образом, например: «Ну, мне уж точно никогда в рай не попасть». Некоторые, наоборот, говорят: «Я и так хороший, зачем меня спасать». Вот это и есть состояние погибающих людей.

Господь говорит про таких людей в притче: «…вот, вышел сеятель сеять; и, когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то» (Мф. 13:3–4).

То есть дьявол пришел и сожрал это семя Благовестия. Очень часто это связано с тем, что человек считает, будто он обязан изучить все. Для него истина не важна, он изучает все религии и не принимает при этом никакой. Павел называет таких людей гибнущими не потому, что они обречены на гибель Богом, но потому, что они поставили себя в такое состояние, что Благовестие в них просто не вмещается.

Мне приходилось сталкиваться со следующим: я дарил людям Евангелие, а они возвращали его со словами: «Я вообще не понимаю, что здесь написано». Один человек даже сказал: «Так тяжело ваш славянский язык разбирать, непонятно, о чем речь». Я ему говорю: «Милый мой, я тебе русский перевод дал Евангелия, на нормальном русском языке». Еще был жуткий случай, я дал Евангелие солидной женщине. Она говорит: «Когда я читаю, все слова понимаю, а вместе эти слова в предложения не складываются». Я вижу в этом ослепление, когда слово Божие «не читается», не вмещается в человека. Происходит отторжение, дух отторгает слово истины. Отторгает же его окостеневшая во зле воля, не желающая слушать Благовестие. Поэтому они и называются гибнущими, такие люди.

Феофан Затворник говорит: «…душа ничего в нем не находит, что бы могло интересовать ее. Оттого не принимает его и, как спасение возможно только под условием сего приятия, остается вне области спасаемых, в среде гибнущих. Вот кого разумеет Апостол под гибнущими. Но ныне-завтра как-нибудь пробудится и у них дух, вонмет Благовестию, и они вступят в общество спасаемых».

Возникает вопрос, как Господь таких лечит? Господь лечит их обычно шоковой терапией. Если есть хоть какая-нибудь возможность спастись, Бог полностью разрушает им жизнь. Он или родных забирает, или болезни наводит, или делает так, чтобы их с работы выгнали, чтобы нарушить привычное течение жизни, поколебать их самонадеянность. Есть такое явление. Порядочные люди бывают дальше от спасения, чем блудники и убийцы. Они говорят: «Нам Бог не нужен, мы и без Бога проживем». Блудник или убийца понимают, что они ненормально себя ведут, а порядочный человек говорит: «Мне и так хорошо».

Итак, в чем причины этого отторжения? Здесь произошло вмешательство духовных сил, говорит апостол Павел, вмешательство злых духов. Непосредственно того существа, которое называется богом века сего. Кто такой бог века сего? Это сатана. Он же князь мира. По Библии, дети, которые не приходят ко Христу, они дети дьявола, потому что ему служат. Кому угождает человек, который ворует? Явно не Богу. Кому угождает лжец, убийца, вор, злодей, гордец, самолюбец? Они все угождают дьяволу. Дьявол ослепляет их глаза. Он для них как бог. Они, как к богу, к нему относятся. Фактически любой человек, который служит не Церкви, служит дьяволу своими злодеяниями. Эта власть не свойственна дьяволу по природе, он не имеет господства над чужим творением. Происходит оно из-за того, что люди служат дьяволу своими страстями и злыми делами.

Покорные люди не прямо лукавому подчиняются, а своим страстям. Они преданы самоугодию, а самоугодие отворяет двери дьяволу. Он заходит в эту дверь и увлекает нас в злые и срамные дела. Обычно сам дьявол редко вступает в жизнь людей. Лично он пришел к Адаму и Еве, лично он ко Христу приходил, лично в Антихристе будет действовать. Обычно же сатана действует через своих слуг-демонов. Бесы повсюду шныряют, во все вмешиваются. Иные из них даже поселяются в человеческих телах, в тех их частях, которые преданы страстям. Бесы живут смирно, лишь через внушение управляют человеческими страстными делами и усиливают свое воздействие на человека в ту пору, когда он захочет покаяться. Как дьявол ослепляет разум неверных? Он совсем заслоняет от них Бога, оковывая их сознание одним видимым и осязаемым.

Феофан Затворник говорит так: «Бывает у них и Бог на языке, но слово сие проходит чрез уста бесследно; промелькает и речь о смерти, но так, как бы это дело их не касалось. Обычно же они сами для себя бог, сами о себе промышляют, сами себя обезопашивают, сами свою устрояют участь, во всем на себя одних полагаясь и на подручные им средства и способы опираясь. Цели их не заходят за пределы настоящей жизни. Эту одну они загадывают превратить в жизнь райскую, и об этом у них вся забота, сюда все планы направлены, на это обращаются все предприятия. Цель их — жить в довольстве, с почетом и с наибольшею мерою утешностей и сластей. Тут не берется в расчет совесть, и страх Божий не проходит в эту тьму чувственную. Совесть истинная попрана; ее место заняло правило держать себя, как считается наилучшим среди других и судя по ним, имея в виду — не ударить себя в грязь лицом. Бог имеется как стороннее нечто, и удовлетворение внешним образом религиозных обычаев считается вполне достаточным для того, чтобы не бояться Его; будто ни Ему до нашей души, ни нашей душе до Него дела нет. К этому кругу принадлежат не одни воры, разбойники, блудники, пьяницы и другие явные грешники. Эти и у них бывают не на хорошем счету. Миролюбная жизнь обыкновенно течет степенно, с видимым глянцем исправности, достодолжности и величавости. Дух ее богопротивен, и он-то делает то, что очи сынов века смежены для узрения света Благовестия. Благовестие одной области принадлежит, а они всем строем своим относятся к другой. Ничего общего у них нет с Благовестием; оно и невместимо для них.

Начало действию Благовестия полагает растревожение совести, а сыны века сего самодовольны: не сознают за собою никакой вины и не понимают, что это за требование, когда говорят: “покайтеся, приближилось Царствие Божие”. Завершает действие Благовестия страх суда Божия, но сын века говорит: принесена жертва (у нас — свеча поставлена, молебен отслужен), и что еще? Смерть и суд — далеко; еще поживем. И никак не прививается к нему мысль, что суд обрушится на него всею тяжестию правды. Воодушевляет следовать Благовестию обетованный рай — вечное блаженство; но сыны века думают, что уже имеют рай, живя всегда в собственное удовольствие и погрязая в видимом и осязаемом, никакого не могут восприять сочувствия к раю невидимому и блаженству в неосязаемом. Эти три момента, столь существенные в настроении сынов века и столь противоположные началам Благовестия, и делают то, что Благовестие для них покровенно, невнятно, невместимо. Все в нем чуждо для них; ничего в нем не могут они взять в толк как следует; никакого сочувствия не вырывается из груди их к вещаниям его: слыша не слышат, видя не видят; отолсте сердце людей сих. И вот настоящий смысл слов — “бог века сего ослепи разумы неверных”: дух сынов века, действующий в них под влиянием бога века — сатаны, — сделал их неспособными внять Благовестию, понять его благотворность и принять его. Они не говоря говорят Благовестникам: проходи дальше; это нас не касается».

Для гибнущих благодать скрыта, чтобы не воссияла в них слава Христа, Который есть образ Бога невидимого. Для тех, кто верует, для них Благовестие — это свет. Они в нем видят, как все появилось, как все есть сейчас на самом деле, как все будет в будущем. Ты осознаешь, кто такой ты на самом деле. Человек становится мудрым, он все начинает понимать. Недаром Евангелие называется светильником, сияющим в темном месте. Представьте: вы входите в квартиру ночью, включаете свет — и в одно мгновение все освещается. Все видно, куда идти, а куда не идти. А люди говорят, что они и так проживут. В результате бьются как слепые и не имеют представления обо всем существующем. Поэтому такие люди часто говорят: «У каждого правда своя».

В отношении людей без Евангелия совершенно точны слова о том, что у каждого правда своя. К ним применим буддийский рассказ о трех людях, которые ощупывали слона в темноте. Один говорил, что слон — это хобот или труба, другой говорил, что это столб, третий — что это вонючий мотающийся хвостик.

В чем разница между церковными людьми и теми, кто вне Церкви? В церковных людях «включили свет». Они знают, кто такой слон на самом деле. Вот в этом разница. Свет включили, слона видно целиком. И поэтому человек-христианин находится в принципиально ином состоянии, чем нехристианин.

***

Благовестие показывает и прошлое, и будущее, и Христа — источник света, Отца Небесного, Кто Он Такой. Человек начинает узнавать, Кто Такой Бог, и Самого Его начинает узнавать. Не только о Нем узнавать, а Его. Лично узнавать Бога. «Дверь таин Божиих и не отверзается для них, и свет их не осиявает их. Держит их во тьме бог века и не дает воссиять в них свету Божию. Делает это он не властительски, а злокозненно ухитряясь обольщать сынов века. В прелести ходя, не замечают омрачения своего и довольствуются мраком, по обману полагая, что он свет. Но как ни густ мрак ослепления, тут ничего нет приневоливающего. Сами хотят, и слепотствуют; захотят, и откроют очи; ибо свет Божий вокруг есть. Бог века всячески хлопочет держать их в ослеплении; но это делает он, поднося им ослепляющие элементы, которые они сами охотно принимают и ослепляются. Непосредственной же власти бог века ни над кем и ни над чем не имеет и насиловать никого не смеет».

Но Христос, напротив, есть образ Бога невидимого. Потому что «видевший Христа видел Отца» (см.: Ин. 14:9). Здесь Он называется иконой Бога невидимого. То есть когда протестанты будут вас спрашивать, где об иконах написано, можете им сказать, что во Втором Послании Коринфянам, глава 4, стих 4, Иисус называется образом иконы Бога. То есть Бог явил Себя особо, через Христа, так что мы можем знать Его, Кто Он Такой. И, напротив, кто отвергает Христа, неизбежно перестанет знать и Бога как Отца. А часто бывает, что перестают знать Бога вообще как Бога. Был у меня одни знакомый, который отказался от Христа, а потом сказал, что и в Бога не верит. Кто не чтит Сына, не чтит и Отца, пославшего Его. Слова Господа работают абсолютно и точно. И более того, Господь сказал, что люди Отца так до конца и не узна́ют. Они узна́ют, что некая карающая сила пришла, и все. Поэтому люди и боятся панически Бога, если они не верят в Него, не доверяют Ему, потому что не знают, что Он может прощать. Не знают, потому что не хотят знать.

«Образом Бога назвал апостол Христа, как Бога от Бога, потому что Христос в Себе показует Отца, почему и говорит: “видевый Мене, виде Отца” (Ин. 14:9) (Феодорит)». «Бог всегда пребудет невидимым и сокровенным. Осязательнее явить Себя благоволил Он чрез воплощение Бога Сына. В очах Его, сквозь обоженное человечество, разумные твари, Ангелы и святые, могут лицом к лицу сретаться с Божеством и как бы осязать Его. Вне сего Оно сокровенно и постигается только чрез воздействие Его по мере приемлемости тварей. Для не ведающих Сына и Отец неведом, и есть, и пребудет навсегда. Святой Златоуст говорит: “Дабы показать, что не познавшие ʽславы Христовыʼ не знают не только Христовой славы, но и славы ʽОтцаʼ, Апостол прибавил: ʽиже есть образ Бога невидимагоʼ”. Но нельзя остановиться и на одном только Христе, потому что, как чрез Христа видишь ты Отца, так, не познав славы Христовой, не познаешь и славы Отца».

Продолжая раскрывать славные свойства Евангельского благовестия, Ап. Павел показывает его самодейственную силу, причем прежде всего указывает, как неотразимо действует оно тогда, когда проповедники возвещают его искренно, прямодушно, ничего не видоизменяя из него, а внимающие ему слушают чистосердечно, без предупреждений времени, ослепляющих многих до того, что заблуждения века признаются как бы божественными и непогрешимыми. Об имеющих такую слепую привязанность к современным заблуждениям Апостол говорит, что бог века ослепил умы их, почему они и не узнают того истинно божественного света, который есть тихий свет святой славы Бессмертного, или, что то же, образ Бога невидимого по существу и озарившего чрез Иисуса Христа Апостолов, а потом и всех верующих. Хотя во всем сказанном существенные мысли относятся к славе и величию Христианства вообще, но вместе с тем эти мысли касаются и Апостолов, как представителей Христианства, тем более, что на них были некоторые нарекания. Вот почему Апостол и говорить часто о себе: не стужаем си, но отрекохомся тайных срама, не в лукавствии ходячие, ни льстяше словесе Божия... (ср. 2:17). Св. Иоанн Златоуст относительно сих последних слов замечает: «лжеапостолы славились, как нелюбостяжательные, а между тем они брали дары, только тайно: почитались за святых, а на самом деле они имели множество пороков. Мы же, говорит Апостол, все отвергнули, т. е. то, что он называет тайным срама»... «Мы таковы же и на деле, каковы на словах; мы не имеем ничего двусмысленного, скрытного и лукавого, как в жизни нашей, так и в проповедании». «Не наша вина, что для иных покровенно благовестие наше: причина тому их собственная слепота и погибельность»... «Что́ случилось с Иудеями при Моисее, то же самое происходит и со всеми неверными во время Евангелия. Ради отолстения сердца их сокрыт бывает для них свет благовестия славы Христовы, т. е. не видят они, что крест есть спасение и слава вселенной, что Распятый на нем опять хочет придти с великою славою, – и все другое, настоящее и будущее, видимое и невидимое, неизреченное явление ожидаемых благ, сокрытым остается для них; сокрыто же за то, что сами прежде не захотели верить сему... И дабы показать, что не познавшие славы Христовы не знают не только славы Христовой, но и славы Отца, Апостол прибавил: Иже есть образ Бога невидимого. Но нельзя остановиться и на одном только Христе, потому что как чрез Христа видишь ты Отца, так не познав славы Христовой, не познаешь и славы Отца». «При сиянии сего света и мы видим не чувствам подлежащие вещи, но Самого Бога». Как бы продолжая сие, блаж. Феодорит пишет: «поелику естество Божие невидимо, то делается оно, сколько возможно, видимым чрез воспринятое человечество, озаряемое божественным светом и издающее молниеносное сияние».

Бог века здесь то же означает, что в других местах князь мира (Ин. 12:31; Ин. 14:30), миродержитель тмы века сего (Еф. 6:12), дух действующий в сынах противления (Еф. 2:2). Бог от века сего, потому что живущие по духу века покорствуют ему, охотно внимают внушениям его и усердно действуют по началам его. Эта власть не природная ему, а случайная, основанная на оплошности людей, падких на плотскую жизнь в самоугодии. Покорные ему не прямо ему покорствуют, а лишь самоугодию преданы, и самоугодие их отворяет ему дверь для входа в их души, куда вошедши, он бушует, увлекая их на злые и срамные дела, смотря по степени самоугодливости каждого. Сам он редко выступает в дело. Его личное дело было прельщение прародителей, искушение Христа Спасителя и будет действование в антихристе. Обычно же действует он чрез полчище бесов, которые всюду шныряют и во все вмешиваются, нельзя ли где состроить что-либо худое. Иные из них поселяются в телах людей, в тех частях, чрез которые преимущественно действует страсть, коей кто предан. Бесноваты не одни те, в которых буйство беса видимо обнаруживается. В наибольшей части бесноватых бесы смирно живут, лишь чрез внушения заправляя их страстными делами и усиливая деятельность свою в ту пору, когда кто задумает покаяться и исправиться. У иных живет по нескольку бесов; это у тех, которые работают многим страстям. Вот чрез них-то и властвует бог века сего. Язычники поклонялись ему, превратив страсти в божество; теперь кланяются ему, преклоняясь пред влечениями страстей, им разжигаемых и руководимых.

Как ослепляет он разумы неверных? – Совсем заслоняя от них Бога и порядок вещей Божественных и оковывая сознание их одним видимым и осязаемым, как будто невидимого и неосязаемого ничего и не существовало. Бывает у них и Бог на языке, но слово сие проходит чрез уста бесследно; промелькает и речь о смерти, но так, как бы это дело их не касалось. Обычно же они сами для себя бог, сами о себе промышляют, сами себя обезопашивают, сами свою устрояют участь, во всем на себя одних полагаясь и на подручные им средства и способы опираясь. Цели их не заходят за пределы настоящей жизни. Эту одну они загадывают превратить в жизнь райскую, и об этом у них вся забота, сюда все планы направлены, на это обращаются все предприятия. Цель их – жить в довольстве, с почетом и с наибольшею мерою утешностей и сластей. Тут не берется в рассчет совесть, и страх Божий не проходит в эту тьму чувственную. Совесть истинная попрана; ее место заняло правило держать себя, как считается наилучшим среди других и судя по ним, имея в виду – не ударить себя в грязь лицом. Бог имеется, как стороннее нечто, и удовлетворение внешним образом религиозных обычаев считается вполне достаточным для того, чтобы не бояться Его; будто ни Ему до нашей души, ни нашей душе до Него дела нет. К этому кругу принадлежат не одни воры, разбойники, блудники, пьяницы и другие явные грешники. Эти и у них бывают не на хорошем счету. Миролюбная жизнь обыкновенно течет степенно, с видимым глянцем исправности, достодолжности и величавости. Дух ее богопротивен, и он-то делает то, что очи сынов века смежены для узрения света благовестия. Благовестие одной области принадлежит, а они всем строем своим относятся к другой. Ничего общего у них нет с благовестием; оно и невместимо для них.

Начало действию благовестия полагает растревожение совести, а сыны века сего самодовольны: не сознают за собою никакой вины и не понимают, что это за требование, когда говорят: покайтеся, приближилось царствие Божие. Завершает действие благовестия страх суда Божия, но сын века говорит: принесена жертва (у нас – свеча поставлена, молебен отслужен), и что еще? Смерть и суд – далеко; еще поживем. И никак не прививается к нему мысль, что суд обрушится на него всею тяжестию правды. Воодушевляет следовать благовестию обетованный рай – вечное блаженство; но сыны века думают, что уже имеют рай, живя всегда в собственное удовольствие и погрязая в видимом и осязаемом, никакого не могут восприять сочувствия к раю невидимому и блаженству в неосязаемом. Эти три момента, столь существенные в настроении сынов века и столь противоположные началам благовестия, и делают то, что благовестие для них покровенно, невнятно, невместимо. Все в нем чуждо для них; ничего в нем не могут они взять в толк как следует; никакого сочувствия не вырывается из груди их к вещаниям его: слыша не слышат, видя не видят; отолсте сердце людей сих. И вот настоящий смысл слов – бог века сего ослепи разумы неверных: дух сынов века, действующий в них под влиянием бога века, – сатаны, – сделал их неспособными внять благовестию, понять его благотворность и принять его. Они не говоря говорят благовестникам: проходи дальше; это нас не касается.

Ослепи, говорит Апостол, во еже не возсияти им свету благовестия славы Христовы. Свет благовестия, когда внемлется и приемлется, воссиявает, как ярко светящий светильник, мгновенно возженный в темном месте. Для внявшего оно все освещает и все для него делает понятным: ясно видит он и безвыходную гибельность, в какой находится; и пригодность способа к выходу из него, предлагаемого благовестием; почему емлется за него всеми силами естества своего. Когда же и делом вкусит целительность его, тогда духовному свету, воссиявающему в нем, меры нет. Одним взором обнимает он и прошедшее, и настоящее, и будущее, и небо, и землю, – и все видит объемлемым единым Богом в Господе Иисусе Христе благодатию Духа Святого. Исходный же пункт света - лице Господа Иисуса Христа, Сына Божия воплотившегося, бедное естество наше в Себе прославившего и посадившего одесную Бога и Отца. Благовестие и все освещает, – наипаче же осиявает лик Христа Спасителя, ибо оно все на Нем стоит. Почему есть благовестие славы Христовы. Ничего этого не видят неверующие, ибо смежили умные очи свои неверием. Дверь таин Божиих и не отверзается для них, и свет их не осиявает их. Держит их во тьме бог века и не дает воссиять в них свету Божию. Делает это он не властительски, а злокозненно ухитряясь обольщать сынов века. В прелести ходя, не замечают омрачения своего и довольствуются мраком, по обману полагая, что он свет. Но как ни густ мрак ослепления, тут ничего нет приневоливающего. Сами хотят, и слепотствуют; захотят, и откроют очи; ибо свет Божий вокруг есть. Бог века всячески хлопочет держать их в ослеплении; но это делает он, поднося им ослепляющие элементы, которые они сами охотно принимают и ослепляются. Непосредственной же власти бог века ни над кем и ни над чем не имеет и насиловать никого не смеет. Сами мы во всем виноваты.

Святой Златоуст говорит: "Что случилось с иудеями при Моисее, то же самое происходит и со всеми неверными во времена Евангелия. Ради отолстения сердца их сокрыт бывает для них свет благовестия славы Христовы, то есть не видят они, что крест есть спасение и слава вселенной, что Распятый на нем опять хочет прийти с великою славою, – и все другое, настоящее и будущее, видимое и невидимое, неизреченное явление ожидаемых благ, сокрытым остается для них; сокрыто же за то, что сами прежде не захотели верить сему".

Иже есть образ Бога невидимаго. "Образом Бога назвал Апостол Христа, как Бога от Бога, потому что Христос в Себе показует Отца, почему и говорит: видевый Мене, виде Отца (Ин. 14:9)" (Феодорит). Бог всегда пребудет невидимым и сокровенным. Осязательнее явить Себя благоволил Он чрез воплощение Бога Сына. В очах Его, сквозь обоженное человечество, разумные твари, Ангелы и святые, могут лицом к лицу сретаться с Божеством и как бы осязать Его. Вне сего Оно сокровенно и постигается только чрез воздействие Его по мере приемлемости тварей. Для неведающих Сына и Отец неведом и есть и пребудет навсегда. Святой Златоуст говорит: "Дабы показать, что не познавшие славы Христовы не знают не только Христовой славы, но и славы Отца, Апостол прибавил: иже есть образ Бога невидимаго. Но нельзя остановиться и на одном только Христе, потому что, как чрез Христа видишь ты Отца, так, не познав славы Христовой, не познаешь и славы Отца".