2-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 4, стих 18. Толкования стиха

Стих 17
Стих 1

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

Вера даёт ему уверенность в невидимом: «мы смотрим не на видимое, а на невидимое». Всё, что гнетёт нас в этой жизни, — «кратковременно», а «невидимое вечно»

Этот контраст между временной и вечной жизнью Павел видит и в противопоставлении земного и небесного тел (ср. 1 Кор 15).


Источник

Александр Прокопчук прот. Послания святого Апостола Павла. Комментарии и богословие. М.: ПСТГУ, 2019. С. 97

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

Апостол учит, что имеющие жажду небесного и духовного презирают все преходящее и земное, ибо по сравнению с желаемым духовным земное настоящее есть ничто.

Источник

На Послания к Коринфянам. PL 17:293а.

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

«…При таком строе нравственном, в коем не смотрят на видимое, а на одно невидимое».

Видимое — временно, невидимое же — вечно. Не смотрящим на видимое, или, в русском переводе, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое, слово «смотрим» — не очень точный перевод. Слово «смотреть» дословно означает «вглядываться в финишную ленточку». Представьте, вы бежите кросс, видите — вдалеке финишная ленточка. Вы же не будете рассматривать, как и кто на вас глядит, вы станете смотреть, как по дороге бежать, чтобы другие вас не обошли, чтобы к финишу первым успеть. А иначе никакой победы не будет. Точно так же и здесь — ты должен всматриваться в этот предельный конец, это солнце, которое сияет из-за конца мира. Нужно всматриваться не в видимое, а в невидимое. Вот только при этом условии страдания помогают. Во всех других случаях они ломают. Действительно, есть целая наука, часть новой психологии, которая занимается реабилитацией после шока, стресса. С чем это связано? С тем, что, когда человек смотрит на видимое, он ломается, сходит с ума, портит свою душу. И наоборот, человек, который вглядывается в невидимое, такой человек может вылечиться, может выздороветь.

Экумений объясняет: «Поскольку назвал скорбь легкой, хотя она бывает тяжелой, он говорит, каким образом бывает легкой нынешняя скорбь».

«Пока человек живет телом и душою оплотенелой, до тех пор невидимое кажется ему чем-то призрачным, неопределенным, будто бы не сущим». Это вещь не логическая, а подсознательная. Далекому от веры человеку кажется, что невидимое, вечное совсем незначительно, что верующие живут ради каких-то выдумок. Но все это происходит не от логики, а исключительно из-за грубости духа. Потому что душа огрубела, оплотнела и не желает меняться. «Когда приходит благодать и пробуждает дух (живущий в человеке. — Авт.), то в числе первых требований к восприятию новой жизни есть отречение от видимости, от опор (что значит опора здесь? — связи, влияния, расчеты, планы, прогнозы и так далее. — Авт.), надежд и утех, видимыми вещами и лицами подаемых, и обращение к невидимому, чтоб там положить надежды свои и предметы своих исканий и надежд. Этим требуется жертва кровная, но она необходима. Сознавший это делает себе перелом, как это ни больно, и приносит требуемую жертву. Она отворяет дверь входа благодати, образующей нового человека. Родившись под таким отчуждением от видимого, внутренний новый человек, если он развивается правильно, уже не возвращается сюда, а живет там весь в невидимом. Оно одно становится для него истинно сущим; видимое же — призрачным и исчезающим, как оно и есть на деле».

Господь разрушил всякую стабильность. Господь сделал так, что сейчас никак невозможно привязаться к видимому. Вкусите, и увидите, как благ Господь. Все Православие основано на экспериментальном методе: возьми, попробуй, увидишь. Некоторые говорят, как же узнать, что Бог — Любящий? А ты полностью выполни все заповеди в течение сорока дней. Удивительный пробуждается вкус к жизни, когда тебя совесть одобряет. Святые отцы говорили — этот человек попробовал сладкого, он не хочет больше горького. Как посланники князя Владимира сказали: мы не хотим больше к другим богам ходить. Правильно сказал Розанов: «Сладость Сладчайшего Иисуса сделала горьким все удовольствие мира сего». Христианство — религия опыта, а не религия теоретических построений.

«Почему в словах Апостола: “не смотряющим нам видимых” можно видеть такой смысл: уж это такой порядок, или закон жизни о Христе Иисусе, что мы не смотрим на видимое, а на одно невидимое. Что это невидимое? — Бог, в Троице поклоняемый, и все то, что дает Он вкусить приближающимся к Нему. Это немногосложно, но многообъятно — и одно насыщает; тогда как видимого много, но оно не насыщает, а только раздражает вкус. Что это видимое? — Все, что считает благом человек, этой жизни преданный: довольство, сласти, почет, преобладание, властвование, широта предприятий и успешность в них, и подобное».

Видимое временно, невидимое — вечно, говорит Бог. И говорит Господь апостолам, что это даже логично — всматриваться в невидимое. Почему? Посмотри, говорит Он, ведь все видимое течет, меняется, как река.

«Отрешившийся от видимого и сочетавшийся с невидимым, хотя и мог бы понять многие другие черты сего невидимого, кроме вечности, — но как он уже и вкушает их и в этом вкушении видит блаженство отрешенной от всего жизни, то для него утешительнее всего слышать, что невидимое, сладость которого он начал вкушать, вечно и что, следовательно, начатому им сладостному благобытию конца не будет».

Апостол простым словом одним дал сильное вразумление, другим — утешительное ободрение. Попробуй и пойми: ту сладость, которую ты получил, ты будешь вкушать вечно, и она будет все сильней и сильней. И пресыщаться не будешь, наоборот, будешь получать все больше и больше наслаждения. Попробуй этой сладости — будешь жить радостно, вечно. И ничего больше тебе не захочется. Не попробовавший никогда не узнает, верно? Зато он поймет, что видимое — временно, это он точно поймет.

«Не сказал, что одни скорби временны, но — все видимое, хотя бы то была скорбь, хотя бы радость; чтобы и в радости мы не расслабевали, и скорбями не тяготились. Посему же, говоря и о будущем, он не сказал: царствие вечно, но “невидимая вечна”, хотя бы то было царство, хотя бы мучение — чтобы мы сего последнего страшились, а к оному стремились. Итак, поелику видимое временно, а невидимое вечно, то к невидимому и будем простирать наши взоры. Если временное предпочтем вечному, то чем извиним себя? Положим, что и временное приятно, но оно непродолжительно, а мучения за оное не будут иметь ни конца, ни пощады. Какой ответ дадут те, кои, быв удостоены Духа Божия и вкусивши уже от толикого дара Божия, после обратили взоры свои долу и ниспали к земному?». Поэтому давайте вглядываться в невидимое, и тогда Христова любовь и милость будут с нами, для тех людей, кто привязан к Небесам.


Источник

Даниил Сысоев свящ. Границы пастырского попечения. Беседы на Первое и Второе Послания апостола Павла к Коринфянам. В 12 т. - Т. 10. Глава: Совесть в служении чиста

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое - Только если человек сосредоточен на вечном, которое еще невидимо в этом мире, все видимые страдания и трудности кажутся ничтожными.


Источник

Павловы послания. Комментированное издание. С комментариями А. Десницкого и других. Под ред. А. Десницкого. М.: 2017. С. 305

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

поскольку мы смотрим не на видимое сие, которое временно, а на то невидимое, которое остается навеки.

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

Итак, возведем очи наши на небо и будем постоянно представлять и созерцать тамошнее. Если мы всегда будем иметь это в мыслях, то и здешние удовольствия не будут для нас привлекательны, и горести не будут тягостны. И над этим, и над подобным мы будем смеяться, и уже ничто не в состоянии будет ни поработить, ни надмить нас, если только мы желанием своим устремимся туда и будем взирать на ту любовь. И что я говорю: не будем скорбеть при настоящих бедствиях? Мы не будем даже замечать их: таково уже свойство любви (Рим. 8:35).

Источник

Беседа 87 на Евангелие от Иоанна

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

В служении апостольском, которое Павел понимает, как служение Нового Завета, он различает две стороны: его внутреннюю сущность и ту оболочку, в которую она заключена. Это, в общих чертах, тема глл. 4 и 5. Внутреннее противополагается внешнему, как сокровище в глиняных сосудах (ср. 4:7). Чрез страдания тела Апостол участвует в смерти Иисуса и надеется на участие в Его Воскресении 4и слл.). Этот путь Апостола спасителен и для пасомых (4:12–15). С истлеванием внешнего человека происходит обновление внутреннего (4:16–18). 


Источник

Христос и первое христианское поколение. Часть II. История апостольского века

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

Если ты стремишься в вещам преходящим, то молитва твоя прилюдна и при открытых дверях. Если ищешь вечного, то молитва твоя возносится тайно, потому что хочешь обрести не то, что видимо, а невидимое (Ср. Мф. 6:5-6).

Источник

Проповеди 146.3. CCSL 104:601.

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

σκοπούντων praes. act. part, от σκοπέω внимательно всматриваться во что-л., сосредотачивать внимание на чем-л. Part, используется как gen. abs., сопутств. (Hughes), βλεπόμενa praes. pass, part, от βλέπω видеть. Adj. part., "вещи, которые видно", то есть "видимое", πρόσκαιρος временный; здесь: на время,временно.

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

Самое это умирание непрерывное по телу есть, так сказать, осязательное и наглядное движение к невидимой и вечной славе, ибо «если внешний их человек (тело с потребным для него и с участию его) и тлеет, то внутренний (дух и душа – Феофилакт, Экумений) со дня на день обновляется». А посему, – говорит Апостол, – «мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно».


Источник

Послания апостольские и Апокалипсис. Истолковательное обозрение, составленное протоиереем Михаилом Херасковым. Владимир-на-Клязьме, 1907.

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

Коснувшись жизни будущего века, Апостол раскрывает, сколь славно будущее, а потом и то, как оно должно «быть желательно и как к нему должно приготовляться (5:1–10).

Величие жизни будущей главным образом заключается в ее вечности. Но Апостолы уже предвкушали залоги этого вечного бытия, а именно в том внутреннем обновлении, которое они испытывали каждый раз, как выходили невредимыми из смертельно-тяжелых обстоятельств и от безмерного уничижения и всяческого ослабления к возможно полной силе и славе. Св. Иоанн Златоуст говорит: «Каким образом тлеет внешний человек? Когда терпит бичевания, гонения и другие бедствия. А внутри как обновляется? Верою, надеждою, ревностию. Чем более страждет тело, тем более душа имеет благих надежд, и тем более просветляется, как золото многоискушенное действием огня». К сему преосвящ. Феофан еще прибавляет: «Прискорбности внешние верою и благодатию поставляют страждущего в тесное общение с страданиями и смертию Иисуса Христа. Оттого они бывают проводниками и жизни Христовой, обновляющей внутреннего человека... Отсюда следует, что скорби служат залогом вечного прославления». Изъясняя потом слова Апостола: не смотряющым нам видимых, но невидимых.., он говорит: «на ристалищах, бегущие на конях, или на ногах, взор свой весь впирают в мету (σϰοπός), ни на что стороннее не обращая внимания... И когда приходит благодать и пробуждает дух, то в числе первых его требований есть отречение от видимости, от опор, надежд и утех, видимыми вещами и лицами подаваемых, и обращение к невидимому... Оно одно становится истинно сущим, видимое же призрачным и исчезающим, каково оно и есть на деле... Что же такое невидимое? Бог и все то, что́ Он дает вкусить приближающимся к Нему»... «Итак», заключает св. И. Златоуст, «поелику видимое временно, а невидимое вечно, то к невидимому и будем простирать наши взоры».


Источник

Толковый Апостол. Часть 2. Объяснение первых семи посланий святаго апостола Павла. Сост. еп. Никанор. Изд.3-е. С-Пб.: 1904. - С. 285

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

Будучи уверены в будущем блаженстве, мы, говорит, не унываем, несмотря на все скорби и беды, окружающие нас. Мало этого, сами внешние скорби приносят пользу нашему духу, усовершенствуя его. По мере того как внешний человек – тело с его потребностями, тлеет, ослабевает и разрушается среди разных бедствий и страданий, внутренний, сокровенный (1 Пет. 3:4) – дух и душа, укрепляется верою, надеждою и ревностью, а главным образом, благодатью Святого Духа, со дня на день обновляется и усовершенствуется, приближаясь к Богу (в своем духе). Таким образом, земные скорби являются причиной небесной радости.
 . Ибо хотя и тяжелы бывают земные скорби, но они кратковременны, и скоро забываются когда минуют, но те же скорби, когда мы переносим их за веру во Христа, ведут нас в небесную славу. Если мы будем теперь смотреть на эту будущую славу, то настоящее будет для нас легко, а будущее привлекательно, потому что здешнее только временно, а то – вечно. Так бывает и в духовной жизни, пока человек живет самоугодливой телесной жизнью, она знает только видимое, а о невидимом и не думает, считая его как бы не существующим. Когда же под действием благодати пробуждается его дух, то в числе первых требований к восприятию новой жизни ставится отречение от видимого ради невидимого, и если кто на самом деле отречется от видимого, то благодать вводит его в новую жизнь и созерцание невидимого, которое с избытком заменяет ему видимое.


Источник

Жизнь и труды святого Апостола Павла

 

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

Видим мы этот мир, вещественный и преходящий, но взираем и на мир оный, духовный и бессмертный.


Видим мы земное веселье, нередко прерываемое плачем и воздыханиями и, в конце концов, всегда оканчивающееся смертью, но взираем и на радость духовную, обитающую среди Ангелов и Божиих святых на небесах, на радость непрерывную и вечную.


Видим мы страдания и неудачи праведников в этой жизни, но взираем и на их славу и торжество в мире оном.


Видим мы завидные успехи, и славу, и почет грешников в этой жизни, но взираем и на их поражение, осуждение и неизреченную муку в вечности.


Видим мы Церковь Божию, часто в мире сем унижаемую и гонимую, но зрим и ее окончательную победу над всеми противниками и супостатами, видимыми и невидимыми.


Видим мы, братья, что в мире сем нередко властвуют и наслаждаются богатством насильники и грабители, тогда как святые в нем нищи, и угнетены, и забыты, но созерцаем и другое Царство, в котором править будут именно все святые без единого - и вправду без единого - насильника и грабителя: Царство Божие, вечно безгрешное и бессмертное.


О Господи долготерпеливый и многомилостивый, отверзи нам духовные очи, дабы видели они то, что ожидает нас после этой кратковременной жизни и дабы потрудились мы исполнить закон Твой. Тебе слава и похвала вовеки. Аминь.



Источник

"Охридский пролог" святителя Николая Сербского: 27 (14) января

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

невидимое вечно. Эта тема часто встречается в послании. Невидимый мир обладает реальностью и значением, видимый же мир преходящ.

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

Здесь Ап. разъясняет, что видеть это преимущество будущего прославления дано не всякому. Только особо просветленный взор может видеть невидимое, т. е. то, что ожидает людей в загробной жизни. Тот, кто это может делать, понимает, что все видимое скоро кончается и что вечно только невидимое, т. е. то, что будет в иной жизни.

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

Христианство полагает цель человеческой жизни не в земной, кратковременной, а жизни будущего века, вечной и блаженной. Поэтому все злострадания христиане встречают в полной уверенности их преодоления в будущем воскресении и с сознанием их полезности в настоящем: «мы не унываем», что от бесчисленных уничижений, гонений разрушается и тлеет «внешний наш человек», т. е. плоть с ее потребностями, ибо взамен этого «внутренний» человек, т. е. дух наш, со дня на день обновляется (2 Кор. 4:16). Страдания, таким образом, производят двоякое действие: уничижение и «тление» внешнего человека и «обновление» внутреннего. Скорби жизни за Христа поставляют страждущего в тесное благодатное общение с Ним, ибо это и есть соумирание, а значит и совоскресение с Ним, через обновление внутреннего человека. Поэтому «мы и смотрим не на видимое (которое, хотя большей частью прискорбно, но временно), но на невидимое (которое сияет вечной славой Божества): ибо видимое временно, а невидимое вечно» (2 Кор. 4:18). Апостол неоднократно призывает христиан «радоваться», «не унывать», несмотря на скорби, потому что это «кратковременное наше страдание производит в безмерном преизбытке вечную славу» (2 Кор. 4:17).


Источник

Московская духовная семинария. Сектор заочного обучения. Учебное пособие для студентов 4 класса. Сергиев Посад. 2006 г.

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

Временны же не одни печали, но и отрады настоящей жизни. Посему надлежит не к скорогибнущему пригвождать себя, но ожидать наслаждения вечными благами.

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

Условие выставляет Апостол, при котором тление внешнего человека обновляет внутреннего и легкое печали тяготу вечной славы соделывает нам. Под тем условием, говорит, если мы не смотрим на видимое, а на невидимое, или при таком строе нравственном, в коем не смотрят на видимое, а на одно невидимое. Это само собою видно. Смотри на солнце, и светоносностию его исполнишься (внутренний обновится). Также подымись повыше, и все на земле сущее покажется мелочным и ничтожным. — Святой Златоуст говорит: "Показывает способ, как легкою делается тяжесть скорби. Как же? — Не смотрящим нам, говорит, видимых, но невидимых. Если будем отвращать взор свой от видимого, то настоящее будет для нас легко, а будущее велико". Ту же связь видит в этих текстах и Экумений: "Поелику назвал скорбь легкою, хоть она бывает тяжела, то объясняет теперь, каким образом бывает легкою нынешняя скорбь. Если, говорит, не будем смотреть на видимое, а на невидимое. Ибо противопоставь только тамошнее здешнему, и увидишь, как все здешнее покажется легким. Ибо это все временно, а то вечно".

Не смотряющим, — μη σκοπουντων. На ристалищах, — σκοπος, — мета, до которой надлежало прежде всех достигнуть, чтобы получить награду. Бегущие на конях или на ногах взор свой весь вперяют в эту мету, ни на что стороннее не обращая внимания, будь тут золотые горы. Апостол выражает, что обновляемым духовно, ждущим вечной славы надлежит не только в цели не иметь ничего видимого, но и во внимании того не держать, быть так к нему, как бы его не было; цель же, куда взор их, минуя все, должен быть вперен, есть исключительно невидимое. Оно одно — предмет их желаний, стремлений и надежд. Пока человек живет телом и душою оплотенелою, до тех пор невидимое кажется ему чем-то призрачным, неопределенным, будто не сущим. Когда приходит благодать и пробуждает дух, то в числе первых требований к восприятию новой жизни есть отречение от видимости, от опор, надежд и утех, видимыми вещами и лицами подаемых, и обращение к невидимому, чтоб там положить надежды свои и предметы своих исканий и надежд. Этим требуется жертва кровная, но она необходима. Сознавший это делает себе перелом, как это ни больно, и приносит требуемую жертву. Она отворяет дверь входа благодати, образующей нового человека. Родившись под таким отчуждением от видимого, внутренний новый человек, если он развивается правильно, уже не возвращается сюда, а живет там весь в невидимом. Оно одно становится для него истинно сущим; видимое же призрачным и исчезающим, как оно и есть на деле. Почему в словах Апостола: не смотряющим нам видимых можно видеть такой смысл: уж это такой порядок, или закон жизни о Христе Иисусе, что мы не смотрим на видимое, а на одно невидимое. — Что это невидимое? — Бог, в Троице поклоняемый, и все то, что дает Он вкусить приближающимся к Нему. Это немногосложно, но многообъятно, — и одно насыщает; тогда как видимого много, но оно не насыщает, а только раздражает вкус. Что это видимое? — Все, что считает благом человек, этой жизни преданный: довольство, сласти, почет, преобладание, властвование, широта предприятий и успешность в них, и подобное.

Видимая бо временна, невидимая же вечна. Не касается других черт видимого и невидимого, потому что эти нагляднее. Пристращенному к видимым вещам, что ни говори об этом с невыгодной стороны, все не совсем внятно будет; а что все это временно, это осязательно видно, ибо пред его глазами течет, как река, и постоять не может. Отрешившийся от видимого и сочетавшийся с невидимым, хотя и мог бы понять многие другие черты сего невидимого, кроме вечности, — но как он уже и вкушает их и в этом вкушении видит блаженство отрешенной от всего жизни, то для него утешительнее всего слышать, что невидимое, сладость которого он начал вкушать, вечно и что, следовательно начатому им сладостному благобытию конца не будет. Так Апостол, простым словом, одним дал сильное вразумление, а другим крайне утешительное ободрение. Святой Златоуст говорит: "Не сказал, что одни скорби временны, но — все видимое, хотя бы то была скорбь, хотя бы радость; чтобы и в радости мы не расслабевали, и скорбями не тяготились. Посему же, говоря и о будущем, он не сказал: царствие вечно, но невидимая вечна, хотя бы то было царство, хотя бы мучение — чтобы мы сего последнего страшились, а к оному стремились. Итак, поелику видимое временно, а невидимое вечно, то к невидимому и будем простирать наши взоры. Если временное предпочтем вечному, то чем извиним себя? Положим, что и временное приятно, но оно непродолжительно, а мучения за оное не будут иметь ни конца, ни пощады. Какой ответ дадут те, кои, быв удостоены Духа Божия и вкусивши уже от толикого дара Божия, после обратили взоры свои долу и ниспали к земному?"

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18

Показывает, как легка скорбь. Все видимое, говорит, временно, следовательно, и скорбь, и самый покой, ибо и он видим. Ибо для того сказал видимое, чтобы обнять и покой. Итак, не будем унывать в скорби, ни расслабляться покоем. Если же так, то невидимое, то есть Царствие и мучение, вечны. Поэтому ищите первого и убегайте последнего.

Толкование на группу стихов: 2 Кор: 4: 18-18


Еже бо ныне легкое печали нашея, по преумножению в преспеяние, тяготу вечныя славы соделовает нам, не смотряющим нам видимых, но невидимых: видимая бо временна, невидимая же вечна (2 Кор. 4:17-18). 
Легко переносить печаль, преуспевать в добродетели, надеяться вечной славы, – чего более можно пожелать человеку в жизни, в которой печаль неизбежна, добродетель трудна, благополучие ненадежно? И такими преимуществами настоящей жизни обладание, не обинуясь, приписывает себе Апостол: «еже бо ныне легкое печали нашея, по преумножению в преспеяние, тяготу вечныя славы соделовает нам».
Будем же внимательны к средству, которым приобретаются такия преимущества жизни. Как «легка печаль», даже Вам, которые, по собственному признанию, «во всем скорбяще.., нечаеми.., гоними.., низлагаеми.., присно живии в смерть предаетеся» (2 Кор. 4:8-11)? Как сия печаль «преумножает» Ваше «преспеяние», как «соделовает» Вам «тяготу вечныя славы»? – Ответствуют: «не смотряющим нам видимых, но невидимых». Дело состоит в том, что мы не смотрим на видимое, а смотрим на невидимое.
Итак, не смотреть на видимое, а смотреть на невидимое, – в сем заключается сильное По Евреин. сборн.: великое...  средство против печали, для добродетели, для блаженства.
Если, для определения врачебнаго средства, с пользою обращаются к началу болезни: то не безполезно заметить здесь, что первое и всеобщее начало всеобщей болезни человечества, начало всякаго несовершенства и несчастия, или иначе, начало всякаго греха и наказания человеков, есть неправильная мысль ума, и безпорядочная решимость воли, не смотреть более на невидимое, а смотреть только на видимое. Что иное называют «падением» человека, который и в состоянии падения остается на своих ногах, не как змий, осужденный ходить на чреве, – что, говорю, иное называют падением человека, если не то, что его ум, воля, деятельность отвратились, уклонились, низпали от Бога к твари, от небеснаго к земному, от невидимаго к видимому? Внимайте, как описывает сие книга Бытия: «виде жена, яко добро древо в снедь, и яко угодно очима видети» (Быт. 3:6). Вместо того, чтобы прилежнее взирать к невидимому Богу, Который заповедал не вкушать от сего древа, взирать в невидимое небо, где уготовано вечное воздаяние за исполнение заповеди Божией, взирать на невиданную еще, но уже указанную смерть, которая неминуемо должна была последовать за нарушением заповеди, – вместо всего невидимаго, жена смотрит только на видимую красоту запрещеннаго плода, и засматривается, и вкушает, и привлекает мужа к такому же вкушению. И таким образом от страстнаго внимания к видимому, раждаются грех, нагота, изгнание, проклятие, труды, печали, болезни, смерть, истление.
Повторим сказанное: для определения врачебнаго средства, с пользою обращаются к началу болезни; заграждением источника зла пресекается распространение зла, и потоки его изсушаются По Евреин. сборн.: пoелику заграждать источник зла есть пресекать распространение зла, и потоки его изсушать. . Итак, если начало душевных болезней в человеках, и первый источник всякаго зла найден в том, что человек перестал смотреть на невидимое, а начал смотреть только на видимое; то не трудно заключить, сколь естественно искать врачебнаго противу зла и спасительнаго средства в том, чтобы перестать смотреть на видимое, и решиться смотреть преимущественно на невидимое.
Что было в источнике, то и в потоках протекает. Забвение невидимаго и пристрастие к видимому, было началом зла в человеке: то же начало действовало и действует в распространении зла между человеками. Некоторые из них упорно не захотели взирать к невидимому Богу, – и родилось нечестие; другие, по пристрастию к видимому, и Бога видимаго иметь захотели: отсюда произошло идолопоклонство и суеверие. Презрели невидимую часть существа своего, душу, а стали смотреть только на видимую часть своего состава, тело; – и вместо человеческой жизни, управляемой разумом и законом добра, открылась в человеках жизнь скотская, чувственными похотями водимая, и зверская, необузданною яростию порываемая. Страстный и жадный взор на видимое, в неудержанном По Евреин. сборн.: в неудержанном и постоянном...  направлении, становится некою злотворною силою, которая из всех видимых предметов по их различию, различный извлекает яд, тем более страшный, что в ком он образуется, того и отравляет. Так смотрят на видимую красоту телесную, и впадают в неистовство сладострастия; – на злато и другия видимыя блага, и заражаются любостяжанием; – на видимыя блага в руках других, и отравляют собственное сердце завистию; – на видимыя преимущества собственныя, и сами себя ослепляют гордостию. Так, по выражению Пророка Иеремии (Иер. 9:21), «восходит смерть сквозе окна ваша»; то есть, чрез чувства, которыми вы сообщаетесь с видимым миром, слишком отверстыя по неосторожности, а еще более по пристрастию к видимому, входит греховная смерть в душу. Что же нам делать? – Без сомнения, тщательнее затворять окна, которыми входит смерть, то есть, удерживать чувства, которыми прелесть и соблазн входят в душу; или, по выражению Апостола, «не смотреть на видимое, но на невидимое». Не останавливай взора на видимой красоте, – и сохранишься от прелести сладострастия. Не смотри на блеск богатства, твое ли оно, или чужое, – и не поработишься любостяжанию, и не уязвишься завистию. Не смотри на твои видимыя преимущества, но старайся познавать совершенства, которых требует невидимое существо твое, – и не унизишь себя гордостию, но вознесет тебя смирение. Не сей в плоть семена истления, – и пожнешь от духа живот вечный. Минуя все видимое, взирай непрестанно к невидимому Богу, – и обрящешь благодать пред очами Его, и насытишься явлением славы Его.
Как можно, скажут, не смотреть на видимое, которое не только без воли, но даже против воли нашей, находится у нас в глазах; и напротив смотреть на невидимое, которое скрывается от взоров наших?
На сие, дабы кто подлинно не смутился мнимою невозможностию, ответствуем, во-первых, что как можно не смотреть на видимое, сие показывает самый обыкновенный опыт, когда, например, человек, углубленный в размышление, не примечает, что происходит вокруг его; или когда объятому печалию, самое близкое и приятное дотоле, становится не мило и чуждо. Подобно сему человек, занимающийся благоговейным размышлением о высоких тайнах невидимаго, или благочестивою печалию по Боге, углубляясь в сии внутренния состояния отрешается от всего внешняго так, что и приятным не сильно привлекается, и неприятным не глубоко поражается, и видит, но не смотрит, и смотрит, но не пригвождает взора к видимому. Посему и Апостольское слово, средством преспеяния во благе и пособием к достижению блаженства, представляет не просто презрение видимаго, но в соответствии с усиленным По Евреин. сборн.: с напряженным...  вниманием к невидимому: «не смотряющим нам видимых но невидимых».
Во-вторых, дабы удостовериться, что и на невидимое смотреть можно, как-бы на видимое, довольно вспомнить, что хотя в высочайшем степени невидимое существо есть Бог, по изречению Апостола, «во свете живый неприступнем, егоже никтоже видел есть от человек, ниже видети может» (1 Тим. 6:16); однако и Его, по свидетельству того же Апостола, «невидимаго яко видя, терпяше» (Евр. 11:27) Боговидец Моисей. Да и для всех человеков «невидимая Его, от создания мира твореньми помышляема, видима суть, и присносущная сила Его и Божество» (Рим. 1:20). Так самое видимое, когда не на него единственно смотрим, но стараемся проникать далее, становится зрительным стеклом для созерцания невидимаго.
Впрочем от Апостола можно заимствовать особенный По Евреин. сборн.: некоторый особенный...  способ, как отставать от видимаго, и прилепляться к невидимому. Сей способ состоит в размышлении, что «видимая временна, невидимая же вечна».
«Видимая временна». Что же смотреть на видимое? Какая польза строить на песке, писать на воде, гнаться за ветром, или бегущею тению? Для чего корыстолюбивый, честолюбивый, завистливый, несытыми глазами хотят поглотить весь мир? Прежде нежели они могут насытиться, исчезнет мир и прежде нежели мир исчезнет, исчезнут они от мира.
«Видимая временна». Что ж, если сей непременный закон видимаго, уже и оказывает свое действие на том, что нас окружает; если время похищает у нас приятное и любезное, и оставляет чувство лишения, или даже страдания? – Тот же закон времени, который теперь на нас нападает с оружием скорби, вскоре обратится, чтобы нас избавить от нея. Если безразсудно привязывать себя слишком крепкими узами любви к видимому, которое вскоре может быть похищено временем; то не более благоразумно и то, чтобы самому на себе отягчать бремя печали о видимом, которое уже временем похищено.
«Невидимая же вечна». Пред вечностию, как одна минута, так и все продолжение времени, равно неприметны. Что же значит минута лишения, за которою следует вечность обладания благом, минута страдания, которая приготовляет к вечности наслаждения, минута подвига для добродетели, которую ожидает вечность воздаяния и славы?
«Невидимая вечна». И – ах! в обширных областях невидимаго есть не только вечное обладание благом, но и вечное лишение блага, не только вечное наслаждение, но и вечное страдание, не только вечное воздаяние и слава, но и вечная укоризна и стыдение, не только вечный свет и вечная жизнь, но и вечный огнь и вечная смерть. В краткой настоящей жизни мы проходим видимое, временное, как-бы некое преддверие невидимаго, вечнаго. Телесная смерть отверзает дверь, и если мы благовременно научились, верным и неуклонным оком смотреть на сокровенный путь невидимаго, и решительно направили стопы свои к вечному, вводит нас в вышния обители света и жизни; а ослепленных и отягченных пристрастием к видимому, низвергает в мрачную бездну, в ужасное преддверие смерти вторыя. Научимся, пришельцы видимаго мира, – доколе не поздно, научимся, как должно нам проходить краткий путь временной жизни безопасно и благонадежно, что на нем оставить без внимания, дабы предостеречься от развлечения, и куда обратить внимательные, осторожные взоры. Нам должно стремиться к вечной славе, «не смотряющим нам видимых, но невидимых: видимая бо временна, невидимая же вечна».
Если когда, в исключение из сего правила, позволительно и должно со вниманием По Евреин. сборн.: со вниманием и уважением...  смотреть на видимое, то наипаче в тех случаях, когда видимое, как образ, как таинственное орудие и приятелище невидимаго, святаго, Божественнаго, самим Богом, или Богомудрыми учредителями, поставлено в предмет благочестиваго внимания для человеков. Таковы суть видимые образы, вещества, знамения, обряды Церковных Таинств и Богослужения. Но и в сем случае, сколь ни достойно благоговения видимое, – не на нем одном останавливаться должно. Сквозь святые образы и знамения видимыя, благоговейный, только не любопытный, взор веры должен быть устремляем к невидимой силе и существенному действию благодати Божией. Страшно подумать, что и Симон волхв видимо крещен был по чину Христианскому По Евреин. сборн. далее следует: и предатель видимо приобщился трапезы Господней... : подумаем же, как нужно и там, где святыня, исходя из невидимаго, наполняет и объемлет видимое, – как нужно и там восходить от видимаго к невидимому, чтобы не оскорбить и невидимой и видимой святыни.
Святая Церковь многообразно подвизается приближать нас от видимаго к невидимому. Так, при тайнодействии, она не только невидимых Ангелов присутствующими и сослужащими представляет, но и нам самим повелевает таинственно изображать в себе Херувимов. Так, она призывает нас торжественно творить память Святых, прешедших из видимаго в невидимое. И Провидение Божие частию привлекает нас к общению с Ними чрез их видимые чудодейственные останки, частию же и сии скрывает от нашего видения, чтобы вера училась, и без помощи видимаго, восходить к невидимому. Да внимаем сему руководству, и да «смотряем невидимых». Если, по слову Господню, Ангелы в вере воспитываемых младенцев выну видят лице Отца небеснаго, и если нет причины отнять сих невидимых охранителей и у вышедших из младенчества, продолжающих ходить в вере; если Святые Божии человеки, вступя в невидимыя обители света, еще удостоивают озираться в сей сумрак видимаго, и благотворными знамениями дают нам призывныя мановения: то со Святыми Ангелами хранителями, и со Святыми Божиими человеками, и – в особенности мы здесь с Богоносными Отцами нашими Сергием и Никоном, да соединяемся, поколику можем, в единый чистый взор к невидимому Отцу Их, и нашему, и в единое молитвенное желание, да утвердит Он нас, чтобы постоянно и неуклонно взирать к Нему духом, «не смотряющим нам видимых, но невидимых»; и в сем расположении духа, и печали сего временнаго жития благодушно переносить, и в добродетели с успехом подвизаться, и вечныя славы достигнуть благодатию Отца славы, с Единородным Его Сыном и Единосущным Его Духом препрославленнаго во веки. Аминь По Евреин. сборн.: Церковь и всегда соединяет нас в таинствах с блаженными силами и повелевает нам таинственно изображать их в себе самих: но ныне особенно поставляет нас с ними в торжественное общение, пред Господом сил. Так да «смотряем невидимых». Если, по слову Господню, Ангелы в вере воспитываемых младенцев выну видят лице Отца небеснаго, и если нет причины отнять сих невидимых хранителей и у тех, которые, вышед из младенчества, продолжают ходить в вере; то смотрите духом, сколь великий Ангельский собор ныне с нами. Они выну видят лице Отца нашего небеснаго, следственно и теперь к Нему взирают. Соединимся с ними колико можем, во един чистый взор к Невидимому Отцу их и нашему, и в единое молитвенное желание, да дарует Он и нам всегда взирать к Нему духом, «несмотряющим видимых, но невидимых», и в сем расположении духа, и печали сего временнаго жития благодушно переносить, и в добродетели с успехом подвизаться, и вечныя славы достигнуть благодатию препрославленнаго во веки. Аминь. .


Источник

         67. Слово Преподобнаго Никона, Игумена Радонежскаго По Евреин. сборн.: Слово в день Архистратига Михаила, говоренное в Московском Архангельском соборе, ноября 8 дня, 1826 года.  
 
 1826 год 
    

Preloader