2-я книга Царств, Глава 12, стих 16. Толкования стиха

Великий царь Давид весьма сильно скорбел, когда любимый его сын, ко­торого он любил, как свою душу, был поражен болезнью; а так как человеческие средства уже не приносили никакой пользы, то он обратился к Господу, отложив царскую пышность, сел на земле, лег во власянице, не ел и не пил, молясь Богу целых семь дней, в надежде, не будет ли ему возвращен сын его.
* * * Царь Давид любил отрока, сидел во вретище и пепле (во время его болезни); однако не позвал ни гадателей, ни заклинателей, – а они были тогда, как показывает Саул, – но молился Богу.
*** Согрешил и Давид: посмотрим же, как и он каялся. Три дня он сидел во прахе. Однако он сделал это не для заглаждения греха своего, но молясь о (больном) детище, не истрезвившись еще от упоения страстью. Грех же свой очистил он иначе, именно: самоуничижением, сокрушением сердечным, скорбью душевною, строгим воздержанием от подобных грехов, непрестанным памятованием сделанного греха, благодушным перенесением всех постигших его скорбей, пощадою своих оскорбителей, наконец, тем, что не только сам не мстил врагам, поносившим его, но не позволял мстить и другим за него, когда они хотели того.
*** Я говорю это не для того, чтобы отвергнуть пост (да не будет этого!), но для того, чтобы убедить вас делать то, что лучше поста, - воздерживаться от всякого зла. И Давид согрешил. Посмотрим же, как он покаялся. Три дня он сидел во прахе. Однако он делал это не из- за греха, а ради ребенка, еще будучи опьянен страстью. Грех же свой он смыл иначе: смиренномудрием, сердечным сокрушением, душевной скорбью, воздержанием от подобных грехов, непрестанным памятованием о соделанном, благодарным перенесением всего случившегося с ним, пощадой своих обидчиков, тем, что не только сам не мстил злоумышляющим против него, но и не позволял делать того желающим.

Молитва Давида. В Ветхом Завете пост почти всегда сопровождает обращенное к Богу прошение. Идея поста заключается в том, что человек, осознавая важность обращения к Богу, настолько заботится о своем духовном состоянии, что физические потребности отступают на второй план. В этом смысле пост означает очищение и смирение перед Богом (Пс. 68:11).

молился Давид Богу о младенце. За этой молитвой стоит осознание Давидом того, что давать человеку жизнь и отнимать ее может один только Бог (Втор. 32,39; 1 Цар. 2,6; Пс. 29,4).

Как необыкновенно трудно изгладить вину, когда дан повод врагам Господа хулишь Его(2 Цар. 12:14}), нас научает пример благословеннейшего Давида, который благодаря своим делам праведности заслужил избежать вечного наказания за нанесённые оскорбления одним лишь исповедованием греха. Но и он, для которого защитой стало раскаяние, не смог получить полного прощения греха: когда пророк Нафан, которому Давид исповедовался в своих грехах, сказал ему: Господь снял с тебя грех твой; то тут же добавил: Но как ты этим делом подал повод врагам Господа хулить Его, то умрет родившийся у тебя сын (2 Цар. 12:13-14). Что же случилось затем? Отложив в сторону диадему и украшения, сняв с себя пурпур и весь лоск царского достоинства, Давид за все свои грехи заточил себя в одиночество, он плакал, надев на себя грязную мешковину, он обливался слезами и посыпал себя пеплом, взыскивая жизнь младенца голосом многочисленных причитаний и пытаясь пробиться к Святейшему Богу через страстные молитвы. Прося и моля так, он верил, что получит от Бога то, что ищет. Но не смог обрести просимое через то, что и есть самое действенное средство для просящих. Из всего этого видно, что никакое другое преступление не является большей виной, чем вина повода врагам Господа хулить Его. Ведь впавший и в великое заблуждение, если не даёт повода другим богохульствовать, навлекает осуждение только на себя самого; тот же, кто даёт другим повод богохульствовать, тянет в погибель с собой многих, и он с необходимостью окажется виновным за каждого из многих, кого с собой сделает повинным. И не только это: когда согрешает человек так, что грех его не становится для других поводом хулить Бога, то грех этот только против грешника, но он не оскорбляет святого имени Бога кощунством проклятий тех, кто богохульствуют. Но тот, кто своим грехом становится причиной хулы на Бога для других людей, совершает грех, выходящий за рамки человеческого преступления, потому что проклятиями многих людей он наносит невообразимый вред Богу.