1-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 6, стих 18. Толкования стиха

Павел указывает на тяжелейший грех в этом, поскольку от этого все тело гибнет, в иных же грехах не все гибнет, а лишь часть. Все же тело есть муж и жена, поскольку жена есть часть мужа. Кто же когда другой грех совершает, внешним образом грешит; блудник же воистину грешит против собственного тела. Если кто с помощью веревки или кинжала себя жизни лишает, то заметь - согрешает не против собственного тела, но против собственной души, насилие над которой совершает. Блуд же есть греховное преступление телесное - и против тела, и против души.

Лишь безудержным бегством можем мы спасти себя от жестокости столь коварного господина и избежать столь низкого рабства.

Грозная труба апостольского наставления, возвещая воинству многие и другие правила благочестия, особенно же отгоняя от бездн студодеяния, прилагает в конце и воинское предписание: бегайте, говорит, блудодеяния; всяк грех, его же аще сотворит человек, кроме тела есть (1 Кор. 6:18). Борцы чувственных войн усовершаются в боевом искусстве, то прямо нападая на противника, то уклоняясь от него бегством. Есть и брань духовная, в которой также потребно искусство противоборства и бегства. Зная сие, Павел ведет свое воинство к тому и другому роду искусства благочестивой брани; то учит постоянству в битве: станите препоясани чресла ваши истиною (Еф. 6:14); то советует обманывать противника бегством: бегайте блудодеяния (1 Кор. 6:18). Если случится война со стороны неверия, то полезно противостоять ему; если же враг угрожает коварством, то хороша против таких противников засада. Если напрягается лук клевет, то полезна борьба с ложью лицем к лицу; если же уязвляет образ блудный, то полезнее дать тыл и бежать от прямой встречи с ним; ибо прелюбодеяние направляет свои стрелы в глаза. Посему должно помнить приказание военачальника: бегайте блудодеяния. Ибо блуд есть такой порок, от которого должно бежать более, чем от других. Другие злые виды греха, по-видимому, щадят тело совершающих, и соделанное останавливается только на том, кого коснулось дело; например, в грабежах терпят вред только ограбленные, в пороке зависти сила страсти обрушивается только на тех, коим завидуют; в клеветах, если им верят, опять опасность только для оклеветанного, в убийствах несчастие убитому; и если кто обратит внимание на последствие всех неправых дел, тот найдет, что неправо поступающие получают прибыль, а вред терпят претерпевающие неправду. Но прелюбодеяние не знает этого разделения, не отделяет дела подвергшегося ему от дела совершившего, но наносит вред обоим вместе, соединяя блудника и блудницу общим союзом осквернения, и обезчестивший тело подвергается одинаково безчестью с обезчещенным. Убийцы, умерщвляя, случается, не умирают вместе с убитыми; осквернивший же плоть и сам сопричастен осквернению. И посмотри со мною на эту тонкость в словах Апостола: бегайте, говорит, блудодеяния. Почему? Потому что всяк грех, его же аще сотворит человек, кроме тела есть (то есть не вредит естеству тела, а совершается вне тела человека причинившего вред), а блудяй во свое тело согрешает; не как убийца, который против чужого тела (грешитъ), сохраняя свое неуязвленным; не как любостяжательный, который вредит иному, остерегаясь вреда собственному телу; блудник сам себе вредит, сам себя пронзает стрелою безчестия. Вор решается на воровство, чтобы питать тело, а блудник заботится об ограблении собственной плоти. Любостяжательного побуждает к хищению мысль о приобретении корысти; блудодеяние же наносит ущерб чистоте тела. Завистливому причиняет страдание слава другого, а блудник сам содевает собственное бесславие. Ибо что безчестнее бремени блудодеяния? Всякое рабство греху бесславно, ибо безчестит благородство души; но блудодей есть самый бесславный раб греха; ибо осужденный им выгребать свои нечистоты, он собирает кучи скверн и исправляет нечистую работу. Не гнусно ли ходить около нечистот, тереться около предметов постыдных, иметь тело не отличающееся от рубища? Ибо какое различие между рубищем и блудодеем? Он отторгается от тела Церкви, разрушается ежедневным гниением - греховными удовольствиями, отбрасывается как ненужное рубище, лежит на попрание всем демонам. На нем диавол отпечатлевает свою гнилость. Внешнее положение блудника не менее дурно, как и внутреннее состояние. От него бегут в домах, отвращаются в собраниях; он оскорбление для сближающихся с ним, предмет презрения для враждебных ему, позор для родственников; его проклинают служители, он печаль родителям, посмешище для домашних, предмет для смеха и разговора соседям: его отвергают при попытках жениться; после брака он подозрительный супруг. Видя блудодеяние материю такого множества зол, Павел заповедает победительное бегство: бегайте блудодеяния. Сии слова напомнили мне ныне целомудренного юношу, бегством восторжествовавшего над египетским блудодеянием. Многое склоняло юношу к увлечению: возраст, в котором сильна любовь к удовольствиям, иго рабства, любовное прельщение госпожи; ибо говорит Писание: бысть сицевый некий день, и вниде Иосиф в дом делати дела своя: и никтоже бяше от сущих в дому внутрь: и ухвати госпожа за ризы глаголющи: лязи со мною (Быт. 39:11-12). Велико достоинство целомудрия! Госпожу оно сделало рабою раба. Разжена была стрела блуда, но она не нашла в душе сгараемого вещества и угасла в одежде. Она говорила: лязи со мною, а целомудрие гласило юноше напротив: бодрствуй со мною, и он на деле показал неусыпность. Ибо бодрость духа не воздремала от прельщений, ум не заснул от очарований. Но для него горьче брани был голос госпожи, приказывавшей: лязи со мною. Готовым стоял невестоводитель блуда, - диавол, и вместе с блудницею тянул одежды и соучаствовал в ея уловках, но не знал он, что вступил в борьбу с искусным и опытным подвижником целомудрия, хорошо ускользающим от ея уловок; ибо, говорит Писание, оставив ризы своя в руках ея, убеже и изыде вон (Быт. 39:13). О нагота, более скромная, чем прикрытая одеждою! Что же неистовство египетского беспутства? Свои пороки слагает на Иосифа, и прибежав к мужу, говорит: ты ввел к нам отрока Евреина наругатися нам; ибо он сказал мне: я лягу с тобою. Егда же возвысих глас мой и возопих, остави ризы у мене и отбеже (Быт. 39:14-15). Опять Иосиф оклеветывается изъ-за одежды. Прежде, братья, взяв его одежду, при помощи ея злодейственно клеветали на него, что он растерзан зверями; теперь женщина, взявши одежду, оклеветывает его в блудодеянии. К Иосифу прилично применяются слова Господа: разделиша ризы моя себе (Пс. 21:19). Но, о праведное попечение Божие о Иосифе! Он не прославил Иосифа прежде искушений, но в сновидениях показал ему будущее, научая, что издалека еще благоуготовил Он праведным славу; соизволил же искушением испытать юношу, чтобы заградить уста порицателей. Ибо еслибы Иосиф не дал опыта (своей добродетели), то порицатели сказали бы, что события египетския дело слепого случая. Иосиф царствует и отрок повелевает варварами. Какую доблесть оказал он? За какую добродетель достиг сего? Предупреждая такие толки о праведнике, Бог соизволяет на искушение его, чтобы оно было для праведника свидетельством, и заградило уста порицателей. Итак будем отвращаться от стрел, которые мещет образ блудный. Закроем глаза от сластолюбия; целомудрие пусть бдит над охраною тела, чистота да вселится в члены, чтобы таким образом тело было обиталищем Духа. Припишем и самый приговор, который возглашает страшное для распутных определение: аще кто храм Божий растлит, растлит сего Бог (1 Кор. 3:17).

Будем бегать блуда. Всякий грех, какой совершит человек, хотя бы и подвергал его второй смерти (Откр. 2:11; Откр. 20:6, 14), однако же вне тела его есть. Так, кто убивает и ворует, тот нимало, конечно, не соединяется чрез убийство, или воровство (с тем или другим человеком). Но кто блудит, у того не только ум (душа) прилепляется к встретившейся ему женщине, но соединяется также и тело его, почему и сказано было: будут двое плотью одной.* Итак, блудящий против тела своего грешит, ибо тот, кто не задолго пред тем был членом Христа, чрез блуд делается членом блуда. * (Быт. 2:24)

Блудяй во своё тело согрешает. Апостол разумеет осквернение и изнурение тела блудом, а равно и те вредныя последствия, которыя обнаруживаются в организме блудника.

Далее показывает, как с блудником действительно это бывает: «или не знаете, – говорит, – что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею?» (1 Кор. 6:16) Откуда это известно? «Будут, – говорит, – два одна плоть». «А соединяющийся с Господом есть один дух» (1 Кор. 6:17). Прилепившись друг к другу, два уже не могут быть двумя, но оба делаются одним. И, смотри, как он опять с помощью самых имен ведет обличение, употребляя слова: блудница и Христос. «Бегайте блуда». Не сказал: воздерживайтесь от прелюбодеяния, но: бегайте, т. е. тщательно старайтесь удаляться от этого порока. «Всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела» (1 Кор. 6:18). Это менее важно, нежели выше сказанное; но, говоря о блудниках, он со всех сторон обличает грех их и показывает важность вины их и великим и малым: первое сказано для более благоговейных, а последнее для более слабых. Мудрость Павла обнаруживаетея именно и в том, что он вразумляет представлением не только великого, но и малого, и постыдного и непристойного. Но, скажешь, разве убийца, корыстолюбец и грабитель не оскверняют своей руки? Это всякому известно: но так как нельзя было сказать, что нет никого хуже блудника, то он иначе изображает важность этого греха, объясняя, что от блуда все тело становится нечистым; оно оскверняется так, как бы упадало в грязный сосуд, наполненный нечистотой. Потому и у нас есть такой обычай: после дел корыстолюбия и хищения никто не заботится омыться, но прямо возвращается домой, а после прелюбодеяния идут омыться, как бы всецело сделавшись нечистыми: так совесть стыдится по преимуществу этого греха! Тяжек и тот и другой грех, и корыстолюбие и прелюбодеяние, и (тот и другой) ввергают в геенну; но, делая все предусмотрительно, Павел показывает важность прелюбодеяния всем, чем только мог.

В сих словах: всяк грех, егоже аще сотворит человек, кроме тела есть, а блудяй в свое тело согрешает, – блаженный, много можно для желающего открыть дверей разумения. И, во-первых, сию: не сказал Апостол: "согрешает телом", как думают многие и тем затрудняют объясняющих, но говорит: в тело согрешает, с ним поступает погрешительно, его оскверняет, его делает мерзким. Так иной бы сказал: такой то оскорбляет самого себя, думая оскорбить другого. Ибо апостольское слово имеет теперь в виду не наказание, какое последует согрешившему после сей жизни, но оскорбление, какое наносится телу при самом действии плотским общением, то есть осквернение. Убивающий убивает другого, а блудяй обижает себя самого. И делающий другие прегрешения делает их против другого, а похотствующий себя срамит, себя сквернит. Почему и омываются соблудившие, помышляя о своем осквернении, и гнушаясь непристойностью дела. Другие проступки вредят терпящему обиду, а этот – самому делающему обиду. Другие – вне тела того, кто их делает; а этот оскверняет делающего. В других наносится обида другим, в блуде – себе самому. А если угодно, чтобы открылась и другая дверь, то представь, что нередко и человеку, не сделавшему непростительных грехов, увещевая его, говорим: "Освободись, брат, от этой болезни; она всех болезней хуже", – не потому, что она действительно все болезни превосходит, но потому, что мы желаем и от нее избавить брата. Не посему ли и Апостол сказал это о блуде? Ибо изрек слово сие, желая уцеломудрить соблудившего у Коринфян. Если же нужна и третья дверь, то представь, как ввергающий в море пшеничное зерно или другое какое семя грешит против семени, препятствуя ему дать от себя плод, так и извергающий семя свое в блудницу грешит против собственного тела; потому что она не только истребляет рожденное, но и препятствует родиться. Если пожелаешь открыть и четвертую дверь, то надлежит представить, что блудник, в какой мере действует, в такой и страдает. А если бы не страдал, то не губил бы себя. Если же он губил себя, то и растлевал; а если растлевал, то и оскорблял. Известно же, что ни о каком другом действии, кроме одного плотского общения мужчины с женщиною, не говорится, что обольщенные девица и юноша растлены. Если нужна пятая дверь, представь, что если у сошедшегося с блудницею родится дитя, то воспитывается оно для блуда; и кто после посмотрит на него, скажет: "Подлинно, этот человек обидел сам себя; ибо вот семя его, лучше же сказать, тело его предается блуду". Если потребуешь и шестую дверь, знай, что если вступит кто в общение с рабою, то и родившееся будет в рабстве. Посему не против себя ли грешит тот, кто старается родить раба? Если захочешь и седьмую дверь, то смотри. И рождающееся терпит обиду, потому что называется незаконнорожденным и везде подвергается бесчестию: в совет ли, в судилище ли войдет – отовсюду гонят его вон. А чрез это и родивший терпит стыд; потому что оставил по себе памятник своего непотребства. А если угодно открыть и восьмую дверь, то рассмотрим, что можем еще сказать. Поскольку блудник делается едино с блудницею, то, члены свои делая уды блудничи (1 Кор. 6:15), подлинно против себя согрешает. Иными во благо употреблены и убийство, как Моисеем и Финеесом, и гнев, как Апостолами Петром и Павлом; но блуда никогда никто не употребил во благо, почему и оскверняет он того, кто его совершает. Умолчу о том, что убивающих на войне удостаивают и победных памятников и прославлений. Если же хочешь, чтобы обратились мы и на путь иносказания, то пусть упомянута будет и девятая дверь. Поскольку Церковь есть едино тело, а верующие по единому друг другу уди (Рим. 12:5), то блудник против всех согрешает; потому что его проступок простирается на всю полноту Церкви, от которой Апостол и повелел отсекать его, пока не покается. Если же угодно открыть и десятую дверь, то можно сказать: поскольку сочетавшиеся по закону честного брака делаются единым телом, ибо сказано: будета два в плоть едину (Быт. 2:24), почему жена своим телом не владеет, но муж; муж своим телом не владеет, но жена (1 Кор. 7:4), – то справедливо, что блудодействующий муж против супруги своей, то есть в свое тело согрешает, а блудодействующая жена в свое же тело согрешает, то есть против мужа, соделавшегося ее телом. Потому, по закону составленного во едино, другие грехи – это грехи не против собственного своего тела. Ибо если муж нарушит клятву, или убьет, или украдет, или что другое тяжкое сделает, грех не простирается на жену, равно как и если жена убьет или нарушит клятву, грех не переходит на мужа. Один блуд касается супружеского сожительства и союза, и каждый из супругов наносит другому обиду, если впадает в блуд. Он делает подозрительною законность детей и весь дом колеблет в самом основании. Почему и Христос сказал, что мужу необходимо терпеть все недостатки жены, ибо не к нему они относятся, и только за один блуд повелел прогонять от себя жену (Мф. 19:9); так как обида сия простирается на супруга.

φεύγετε praes. imper. act. от φεύγω убегать. Praes. imper. указывает на длительное и привычное бегство, άμάρτημα грех, как действие или результат греховных принципов. О суффиксе, обозначающем результат действия, см. МН, 355. έάν используется после rel. pron., которое имеет обобщающее значение ("что бы ни"), ποιήση aor. conj. act. от ποιέω делать (см. ст. 15). Conj. в indef. rel. прид. έκτόςΰ gen. снаружи. εις против. Аморальность возникает внутри тела с единственной целью оправдать его (Grosheide). άμαρτάνει praes. ind. act. от άματάνω грешить. Гномический praes. указывает на вечно истинный принцип.

Моралисты часто призывали людей избегать пороков (также в 10:14), хрестоматийным примером в этом отношении служит Иосиф (Быт. 39:12). Фраза «всякий грех... есть вне тела», вероятно, принадлежит воображаемому оппоненту (6:12—14), чей довод Павел опровергает словами «блудник грешит против собственного тела».

Зависть, гнев, ненависть не суть вне, но внутрь тела. Согрешает же во свое тело и завистливый, и гневливый, и ненавистливый, поколику сии страсти иссушают и растлевают тело. Како убо говорит, что всяк грех кроме тела есть, и что блудяй во свое тело согрешает? Многие и различные суть толкования на сии неудобоистолкуемые слова (Смот. Икум. в он. месте): но мы предложим то, которое кажется достовернейшим. Зависть, гнев и ненависть не суть действия, но страсти: ибо ни зависти, ни гнева, ни ненависти мы не делаем, но страждем от них и мучимся. Апостол же не говорит о прегрешениях, от которых мы страждем, но о грехах, кои мы делаем. «Всяк грех», говорит, «егоже аще сотворит человек, кроме тела есть». И сие истинно. Ибо коликие грехи мы ни делаем, все они кроме тела суть. Делаем зависть, воровство, хищение, клевету, лжесвидетельство, хулу, и прочие, и оные грехи суть кроме тела нашего, поколику они вредят душе и другим, телу же нашему никакого не причиняют вреда. А блудяй производя блуд вредит и злотворит своему телу, расслабляя, оскверняя и нечистым оное делая. Заметь здесь две некие вещи, во-первых, сие, «бегайте», что значит скорое и совершенное отвращение от такового греха: а во-вторых, что не только яко законоположник сказал, «бегайте блудодеяния», но и яко учитель объявил, по каким причинам надобно убегать оного. «Бегайте», говорит, «блудодеяния». Ибо всякий другой грех, который вы сделаете, вредит душе, а не и телу; блудодеяние же и самому телу нашему вредит: и сия есть одна причина, к которой присовокупляет потом и другую, говоря:

В блудодеянии грех возрастает, поскольку в него вовлечены двое; двое же и погибают.

Верующий же во Христа есть храм Духа и потому не может быть, так сказать, храмом плоти. И так, заключает Ап., бегайте блуда! Чтобы еще более внушить отвращение к греху любодеяния, Ап. говорит, что всякий другой грех находится вне тела, а блудник грешит именно против собственного тела. Он придает, таким образом, особую важность греху любодеяния. Но в каком смысле следует понимать его слова об отношении грехов к телу? Одни толкователи говорят, что Ап. этим намекает на то, что грех любодеяния не так, как другие грехи, а чрезвычайно истощает тело человека. Но с таким пониманием согласиться нельзя, потому что то же действие обнаруживает на тело человека и пьянство. Другие (Годэ) различают в человеке два тела: внешнее, постоянно изменяющееся в своем составе, и внутреннее, вечное, которое собственно и должно быть воскрешено для будущей жизни: последнее и разумеет здесь Апостол... Однако нигде нет основания для такого различения. И почему пьянство, напр., не может так вредно отозваться и на этом внутреннем теле, как блуд? Проще будет передать мысль апостола так. Блуд есть такой страшный грех, который в отличие от других грехов, вредит именно человеческому телу тем, что ставит его под власть греховной силы, действующей в лишенной всякой сдержки чувственной страсти, - ставить именно чрез органическое соединение с представительницей этой греховной силы - блудницей. Можно, пожалуй, прибавить к этому, что никакой другой грех, исключая блуда, не вызывается прямо потребностью тела: тело, напр., не требует непременно для удовлетворения жажды вина - оно прекрасно может поддерживаться и водою; следов. пьянство является вовсе не результатом действия телесной потребности. Между тем блудное половое общение коренится в естественной потребности, лежащей в человеческом теле.

«Бегайте блудодеяния». Апостол не сказал: «возненавидьте» или «отвращайтесь», но говорит: «бегайте», зная стремительность сего греха; и преследуемого им восставляет и повелевает ему бежать от преследующего; объясняет же и гнусность дела: «Всяк бо грех, егоже аще сотворит человек, кроме тела есть: а блудяй во свое тело согрешает». Кто делает тысячи других грехов, нарушает клятвы, сквернит язык хулами, присвояет себе нимало ему не принадлежащее, тот не ощущает так живо греха, а соделавшийся рабом непотребства немедленно по совершении греха ощущает зло и гнушается самим телом. Посему-то, прибегая к баням, омывают тело в той мысли, что чрез сие свергнуть с него несколько гнусности.

«Не сказал: воздерживайтесь от блудодеяния, но: бегайте, то есть тщательно старайтесь удаляться от этого порока. Что выставляет здесь он в побуждение к тому, менее важно, нежели вышесказанное; но, говоря о блудниках, он со всех сторон обличает грех их и показывает важность вины их, и великим, и малым; первое сказано для более благоговейных, а последнее для более слабых. Мудрость Павла обнаруживается и в том, что он вразумляет представлением не только великого, но и малого, и постыдного, и непристойного» (святой Златоуст). Но какая мысль: всяк грех кроме тела, а блудяй в свое тело согрешает? – Одни говорят: другие грехи хотя членами тела совершаются как орудиями, но самый грех вне тела есть, в блуде же самый грех в теле. Иные говорят: другие грехи одним каким членом совершаются, который и сквернят, а блуд все тело сквернит. Иные еще: потому в свое тело согрешает блудяй, что его истощает, часть его отторгает и бросает несмысленно. Делаем выписки из наших толковников: Святой Златоуст говорит: «Скажешь, разве убийца, корыстолюбец и грабитель не оскверняют руки? Это всякому известно (то есть что оскверняют). Но Апостол хотел дать мысль, что нет никого хуже блудника, и как прямо сказать этого не хотел, то иначе изображает важность этого греха, объясняя, что от блуда все тело становится нечистым; оно сквернится так, как бы упадало в грязный сосуд, наполненный нечистотами. Потому и у нас есть такой обычай, что после дел корыстолюбия и мщения никто не заботится омыться, но прямо возвращается домой, а после любодеяния идут омыться, как бы всецело сделавшись нечистыми: так совесть стыдится по преимуществу этого греха! Тяжесть – и тот, и другой грех, – и корыстолюбие, и любодеяние, – и тот, и другой ввергают в геенну; но, делая все предусмотрительно, святой Павел показывает важность прелюбодеяния всем, чем только мог». То же почти пишет и Феодорит: «Кто делает тысячи других грехов: нарушает клятвы, сквернит язык хулами, присвояет себе нимало ему не принадлежащее, – тот не ощущает так живо греха, а соделавшийся рабом непотребства, немедленно по совершении греха ощущает зло и гнушается самим телом. Посему, прибегая к баням, омывает тело в той мысли, что чрез сие свергнет с него несколько гнусности». Экумений: «прочие грехи зарождаются из душевной страсти, например тщеславия, корыстолюбия, зависти; а в любодеянии источник похоти из самого тела исходит». Он же приводит мнение святого Афанасия: «прочие грехи одной душе вред причиняют, а любодей с душою и тело растлевает и разрушает, истощая душевную и жизненную силу»; и Фотия: «Этому самому телу и себе самому причиняет любодей зло, чего не бывает ни в каком другом грехе. Другие грешники другим причиняют вред, а любодей себе зло делает». Преданный сей страсти скоро истощает силы тела и души и сходит во гроб. Он много схож с пьяницею в сем отношении: что к ним обоим может идти, Апостол отнес к одному блуднику, потому что о нем идет речь. Блудящий думает, что услаждает себя, а на деле выходит, что готовит себе гроб.

Бегайте блуда. Предписывает бегать блуда, как некоего гонителя, от которого мы ни на одну минуту не можем быть безопасными, и напрягать все силы к тому, чтобы удерживаться от оного. Всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела. Блуд, говорит, оскверняет все тело, поэтому-то соблудившие обыкновенно и в бани ходят, свидетельствуя тем, что тело их осквернено. Итак, блудник грешит против самого тела, оскверняя и грязня оное. Хотя и убийство, кажется, телом же совершается, однако оно оскверняет не все тело; ибо можно бросить или камнем, или деревом, или другим каким-либо веществом, но сделать блуд без тела невозможно: поэтому оно всегда оскверняется. Впрочем, у апостола было намерение представить тяжесть этого греха в увеличенном виде, так как его касается настоящее увещание; ибо блуд отнюдь не есть порок, худший всех прочих пороков. Знаю и другие решения по этому предмету. Таково следующее решение: блудник грешит против собственного тела в том отношении, что смешивается не по желанию произвести детей, как при совокуплении с законной женой, но напрасно портит его излиянием семени и тем обессиливает его. Другое решение: блудник грешит против женщины, с которой смешивается, так как она становится чрез это его телом, почему если смешивается с нею незаконно, то грешит против нее. Впрочем, решение великого Иоанна Златоуста лучше всех: разумею – первое решение. Далее, некоторые, изъявляя сомнение, спрашивают: что же? зависть разве не сушит тела? и разрешают опять этот вопрос так: зависть есть страсть, а не действие. Апостол же говорит теперь о действии (ибо вот его слова: всякий грех, какой делает человек), а не о страсти. В самом деле, зависть не производится нами, но бывает в нас.