1-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 5, стих 8. Толкования стиха

Жизнь верующих в Церкви он рассматривает как «новый исход», паломничество в небесное отечество: «Разве вы не знаете, что малая закваска заквашивает всё тесто? Очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы бесквасны. Ибо и Пасха наша, Христос, был заклан. Итак, будем праздновать не со старой закваской и не с закваской порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины» (5.6—8). Эти слова являются аллюзией на книгу Исход — описание бегства евреев из Египта. Поскольку они покидали Египет с поспешностью, у них не было времени заквасить хлеб; в воспоминание об этом перед праздником Пасхи израильтяне должны были удалить из своих домов всё квасное, потому что оно было олицетворением порчи и разложения (Исх. 12:15, ср. Мф. 16:6-12). И наоборот, опресноки — хлеб из пресного теста — считали символом чистоты. Параллель, проводимая апостолом Павлом между иудейским праздником Опресноков и христианской жизнью, завершается призывом «очиститься», то есть исключить из церковной среды любое проявление «порока и лукавства» — стать действительно «бесквасными». Как для израильтян удаление квасного было необходимым условием вкушения пасхального агнца, так для христиан вкушение Христа, Которого апостол Павел называет пасхальным приношением, несовместимо с наличием блудодеяния.

Поводом к постановке этого вопроса был случай языческого кровосмешения, который имел место в Коринфе (1 Кор. 5). Христианин вступил в преступную связь со своей мачехой. Отец, видимо, уже умер, или мачеха была разведена. Это было нарушением не только иудейского закона (Лев. 18:8), но и римского кодекса. Этот случай был рецидивом язычества.

Павел предает кровосмесника сатане. Он смотрит на мир как на царство сатаны (Деян. 26:18 — теофания Савлу на дороге в Дамаск — рассказ Агриппе — Иисус Христос посылает Савла открыть глаза язычникам, чтобы они обратились от власти сатаны к Богу), а на Церковь — как на царство Бога.

Павел заключает - 1 Кор. 5:13 — «...итак, извергните разврашенного из среды вас». Это цитата из Втор. 17:7; 24:7 «...и так истреби зло из среды себя». Апостол преддагает отлучить его от Церкви. Отлучение — чтобы дух был спасен в день Господень. (Покаяние с епитимией стало практиковаться лишь во II в.) Апостол требует не только отлучения от Церкви грешников, но даже прекращения с ними бытового общения (1 Кор. 5:11).

«Посему станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства»

Под злом он подразумевает здесь не только блуд кровосмесника, а все виды зла, потому что есть люди, которые не блудят, но при этом злобу держат, ненавидят и говорят: «Мы имеем право ненавидеть — нас обидели!» Обидели? Помирись. Если человек попросил прощения, прости. Если ты был неправ, то сам попроси прощения. Чтобы зла не держать, чтобы зло не распространялось!

Поэтому мы должны праздновать не в закваске зла и низости, но «с опресноками чистоты и истины».

Чистота — это чистота от греха, а истина — это чистота веры. У нас должна соблюдаться чистота добродетелей и при этом чистота истинной веры, потому что, по словам святого Иоанна Дамаскина, как вера без дел мертва, так и дела без веры мертвы. Должно быть и то и другое. И вера, и дела одновременно должны быть!

Здесь Павел переходит к этике: противопоставление закваски пресному хлебу ассоциируются с противопоставлением пороков и зла искренности и истине.

Первый вопрос есть вопрос о телесной чистоте. Ему посвящены глл. 5–7. Поводом к его постановке был случай чудовищного кровосмешения, который имел место в Коринфе (5и слл.). Дело идет, конечно, не о матери, а о мачехе, и отца кровосмесителя, очевидно, уже не было в живых. Тем не менее, случай представлялся вопиющим, даже с точки зрения языческих нравов. Но в христианской Церкви он был рецидивом язычества (ср. еще стт. 10–13), и решение его имело принципиальное значение. Апостол извергает кровосмесника из Церкви, но это извержение имеет своею целью его спасение в день Господень (5:3–5). Единичный случай, поскольку он был рецидивом язычества, неизбежно ставит общий вопрос. Попутно Апостол предостерегает Коринфян против суда у неверных (6:1–8).

Христиане должны быть новым тестом, в котором не следует быть никакой порочной закваски. Они должны приближаться ко Христу, как к закланной за них пасхе, с одними опресноками чистоты и истины

Обличив явного прелюбодея, Апостол далее обличает и других, и вообще всех, не оставивших языческой порочной жизни. Эту порочность он называет старой закваской. И это сравнение весьма верно, ибо, как от самого малого количества закваски делается квасным все тесто, так и от малого остатка языческой греховности могла извратиться вся жизнь Коринфских христиан. В противоположность греховной закваске, христиане должны представлять из себя новый состав, подобный тому, который делался в праздник Еврейской Пасхи, состоявшей во вкушении чистого агнца с опресноками, в память избавления от рабства Египетского и во образ спасения от греха чрез закланного за грехи всего мира Агнца Христа. Святой И. Златоуст говорит: «как пред лицем пасхального агнца у Израильтян ни в одном доме не оставалось ничего квасного, так и у нас пред Лицом нашего Агнца Пасхального, Христа Господа, не должно быть ничего греховного и страстного... Безквасность означает то, что верующему надобно быть свободным от всякого греха».

 Так как Христос заклан за нас, как агнец пасхальный, то мы, христиане, и должны праздновать нашу Пасху, изгоняя из общества и из душ наших старую закваску. Порочность, в которой мы раньше жили, эгоизм со страстями душевными и телесными, злобой, лукавством, и праздновать ее с опресноками чистоты истины, во всякой добродетели и всяком богоугождении.

станем праздновать. Завершающий, особенно замечательный ход рассуждений Павла - параллель, проводимая им между праздником Опресноков и жизнью в чистоте, которой должны придерживаться христиане.

Но сей ночи и сего утра будет ли достоин день, и вечер, и седмица, которую Церковь определила для радости Воскресения? Радость духовную не поглотит ли вскоре веселие чувственное? То, что для души вашей собрали вы во храме, вне храма не разсеет ли суета без остатка? После зрелища священнаго, небеснаго, Божественнаго, не понадобятся ли вам низкия зрелища мирския, на которых игрушка-вещь, и, что еще хуже, игрушка-человек, будут играть вниманием вашего ума, и движениями вашего сердца, на которых разновидно олицетворенныя, – страсть, безумие, порок, оспоривать будут друг у друга ваше время, ваши похвалы, ваши деньги, – может быть, те деньги, в которых отказано бедному? Не сие ли Пророк называет посрамлением радости? «Посрамиша, – говорит, – радость сынове человечи» (Иоил. 1:12).
Советую и молю, благоговейно чтимую в начале радость не посрамлять в последствии. Прилично ли обращать в игру и забаву такую радость, которая нам приобретена жертвою и страданием? «Пасха наша за ны пожрен бысть Христос. Темже, – заключает Апостол, – да празднуем не в квасе ветсе, ни в квасе злобы и лукавства, но в безквасиих чистоты и истины» (1 Кор. 5:7-8). «Яко во дни, благообразно да ходим: не козлогласовании и пиянствы, не любодеянии и студодеянии, не рвением и завистию, но облецытеся Господем нашим Иисус Христом» (Рим. 13:13-14). Довольно у Него света и нетленной радости для всех и каждаго, чтобы никто не имел нужды, мимо Его, преследовать призрачный блеск, и безсмертной душе искать пищи в тлении. Ищите же радости всегда в истинном Ея источнике. «Радуйтеся всегда о Господе, и паки реку: радуйтеся» (Флп. 4:4). Аминь.