"вы же – Христовы, а Христос – Божий" (1 Кор. 3:23); но Христос не в том же смысле Божий, в каком мы Христовы. Итак, что же значат те слова? Когда Я воскресну, говорит, тогда вы узнаете, что Я не отделен от Отца, но имею ту же силу, и что Я всегда пребываю с вами. Так как в то время самые события будут возвещать о подаваемой вам от Меня помощи, враги будут укрощены, вы получите дерзновение, опасности исчезнут, проповедь с каждым днем будет расцветать и все уступят и покорятся слову благочестия.
"Как послал Меня Отец, и Я посылаю вас" (
Ин. 20:21). Видишь ли, что и здесь одно и то же выражение имеет не одну и ту же силу? Если мы примем его в одном значении, апостолы ничем не будут отличаться от Христа.
***
"все ваше;
вы же – Христовы, а Христос – Божий" (1 Кор. 3:22-23).
Что же? В одном ли смысле все – наше, а мы – Христовы, и Христос – Божий? Нет; напротив, и для самых неразумных очевидно различие, хотя употреблено одно и то же выражение о Боге, о Христе и о нас. И в другом месте, назвав мужа главой жены, он присовокупляет: как и Христос есть глава и Спаситель и предстатель Церкви, так и муж должен быть по отношению к жене своей (
Еф. 5:23-27). Можем ли и мы принимать в одном смысле все выражения, как здесь, так и сказанные после в послании к Ефесеям об этом предмете? Нет; это невозможно. Одни и те же выражения употребляются о Боге и человеке: но иначе должно понимать одни, иначе другие; впрочем и не все различно, потому что они оказались бы употребленными без причины и напрасно, если бы мы не сделали из них никакого приложения. Как не все надобно понимать в одном смысле, так и не все надобно считать неприложимым. Для лучшего уразумения постараюсь объяснить это примером. Христос назван главой Церкви; если из этого выражения, заимствованного от человека, я не сделаю никакого приложения, то для чего оно мне и сказано? А с другой стороны, если я буду прилагать весь буквальный смысл его, то произойдет нелепость, потому что глава подобострастна телу и подвержена одним и тем же (недостаткам). Что же надобно отвергнуть и что принять? Надобно отвергнуть то, что я сказал, а принять совершенное единение (Христа с Церковью) и то, что Он есть Виновник и верховный Правитель ее; притом надобно разуметь это не просто, но в высочайшей степени и богоприлично; единение Его – самое твердое и правление – самое совершенное. Еще: Христос называется Сыном; и здесь опять не все принимай, но не все и отвергай, а приняв то, что прилично Богу, т.е. что Он единосущен Отцу и от Него рождается, неприличное и свойственное человеческой немощи не прилагай. Также Бог называется светом; можно ли прилагать к Нему все, что свойственно видимому свету? Нет; видимый свет ограничивается тьмой и местом, приводится в движение иной силой и помрачается, а в существе Божием невозможно и представить ничего такого. Потому не будем отвергать всего, но извлекать некоторую пользу из этого подобия, разумея просвещение, даруемое нам от Бога, и избавление от тьмы. Это против еретиков; а теперь нужно сказать о целом объясняемом месте. Может быть, кто-нибудь станет недоумевать и спросит себя: какая вина в том, если бы жены открывались, а мужи покрывались? В чем здесь состоит вина, можешь видеть из следующего. Мужу и жене дано много различных знаков, одному – власти, а другой – подчиненности, между прочим и тот, чтобы жена покрывалась, а муж был с обнаженной головой. Если же таковы знаки, то оба они погрешают, когда нарушают благочиние и заповедь Божию, когда преступают собственные пределы, муж ниспадая до уничижения жены, а жена возвышаясь своим внешним видом пред мужем. Если им непозволительно изменять свою одежду, т.е. жене одеваться в мужское платье, а мужу надевать женскую одежду и покрывало, – "на женщине не должно быть", говорит (Писание), "
мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье" (
Втор. 22:5), – то тем более непозволительно меняться одеждами. Это узаконено людьми, хотя после и утверждено Богом; а то происходит от самой природы, т.е. чтобы одна покрывалась, а другой не покрывался. Под именем природы я разумею Бога, потому что Он есть Создатель природы. Потому если ты преступишь эти пределы, то, смотри, сколько произойдет вреда. Не говори мне, что это преступление – маловажно; оно велико и само по себе, потому что оно есть преслушание: а если бы и было маловажно само по себе, то оно велико потому, что касается знака великих предметов. А что (этот знак) велик, видно из того, что он производит благоустройство в роде (человеческом), представляя в надлежащем виде начальствующего и подчиненного; поступающий же против этого приводит все в смешение, лишает себя даров Божиих, унижает честь, дарованную ему свыше, и не только муж, но и жена. Ведь и для нее большая честь – сохранять свое место, а напротив постыдно – выходить из пределов. Потому (апостол) и говорит об них обоих: "
всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытою головою, постыжает свою голову. И всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову" (
1 Кор. 11:4-5). В то время, как я сказал, были и мужи пророчествовавшие, и жены имевшие этот дар, например дочери Филиппа и другие прежде и после них. О них и пророк в древности сказал: "
будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши будут видеть видения" (
Иоил. 2:28). Мужу (апостол) повелевает быть открытым не всегда, а только во время молитвы: "всякий муж", говорит, "молящийся или пророчествующий с покрытою головою, постыжает свою голову". Жене же повелевает быть покрытой всегда; потому, сказав: "всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытою головою, постыжает свою голову", он не останавливается на этом, но продолжает: "ибо это то же, как если бы она была обритая". Если быть обритой всегда постыдно, то очевидно, что и быть непокрытой всегда постыдно.