Дар языков (глоссолалия). Имеюший этот дар назывался глоссолалом. Сообіцен верующим в день Пятидесятницы. Люди 15 национальностей слышали из уст Апостолов свое родное наречие (Деян. 2:8—10).

Дар языков получили Корнилий и домашние его после крешения (Деян. 10), ученики Иоанна Крестителя через возложение рук Ап. Павла (Деян. 19:1—7). Этот дар в коринфской церкви обнаруживался только за богослужением.

Содержанием речи коринфских глоссолалов была молитва, но язык, на котором говорил глоссолал, был непонятен присутствующим и, повидимому, не вполне понятен самому глоссолалу (хотя дух его молился в то время, но ум оставался без плода — 1 Кор. 14:14). Поэтому речь глоссолала нуждалась в истолковании. Исголкование его речи требовало тоже особою дара Св. Духа - 1 Кор. 12:10 дар сказания (истолкования) языков. Ап. Павел приветствовал этот дар: «Желаю, чтобы вы все говорили языками» (1 Кор. 14:5). Степень этого дара зависела от нравственною уровня глоссолала.

Свв. отцы в большинстве своем считают, что дар языков в Коринфе был тождественным с глоссолалией Пятидесятницы, означал способность говорить на существовавших тогда иностранных языках (свв. Иустин, Ириней, Кирилл Иерусалимский, Златоуст, Григорий Богослов, Августин, Тертуллиан, Ориген).

Протестантские экзегеты видят в языке глоссолалов «первоязык», сметанный язык, заключавший в себе рудименты различных исторических языков и символизировавший полноту, всеобщность, кафоличность христианской Церкви (нечто вроде первобытною эсперанто). Некоторые полагают, что речь глоссолалов состояла из едва слышною молитвенною шепота: «Ибо кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает его (слав.: «никтоже бо слышит»), он тайны говорит духом» (1 Кор. 14:2).

Чтение Пасхальною Евангелия на разных языках — воспоминайие харисмы, дара языков. (У греков это чтение — на Пасхальной вечерне, т. к. сошествие Св. Духа было вечером). Глоссолалия связывается с богослужением.

Вековым отголоском глоссолалии были в древнерусском богослужении т.н. попевки — прибавление к тексту песнопения посторонних слогов (до XVI в.). В древнейшем из русских уставов, уставе XII в., на «Степенных» воскресной утрени, заменявших тогда нынешний полиелей, полагается Аллилуиа с такими попевками: «аленелуиа, аленеве еневенелуна аленеве еневе невеневе еневе енелуиа». В Часослове 1491 г. на примевах предначинательного псалма вечерни «Слава Ти, Господи» положены такие попевки: «Слава Ти, Господи, — аневе ноана неанене наа иначе — сотворившему вся». Эти попевки назывались пененайкою.

В греческой Церкви попевки назывались «терирем» с четырехкратным повторением первого слога «те». В середине XIX в. в Пантелеимоиовом монастыре на Афоне благодаря попевкам пение тропаря «Богородице Дево» в конце вечерни продолжалось около часа (Разумовский А. Церковное пение в России. М., 1867).

Блж. Феодорит под языками, на которых говорили глоссолалы, разумеет «некоторые мысленные языки, которыми Ангелы воспевают хвалы и песнопения Богу». Поэтому дар языков не надо понимать как сплошную речь на иностранном языке. Слова выходили из глубины души, из духа, а не из ума.

Сильное воодушевление призывало на помощь слову и звуки музыки, пения, т. к. древнее пение сильнее слова выражало чувства. Из глоссолалии, например, можно произвести древний литургийный возглас «Маранафа», которым кончается 1 Кор. 16:22. Безуспешно пытаться объяснить сирийский язык этого возгласа — Господь наш пришел (или приди). Но при предположении, что этот возглас вышел из уст глоссолала на богослужении, эта грамматическая странность объясняется естественно.

Однако Ап. Павел ставит дар языков ниже дара пророчества. Дар языков мог выродиться в магию и прелесть. По рассказу блж. Иеронима, один франкский чиновник, с детства подпавший под власть демона, в нрисутствии св. Илариона очень быстро заговорил, едва касаясь ногами земли, на незнакомых ему сирийском и греческом языках с совершенно правильным произношением. Хлыстуны, малеванцы, мормоны и др. сектанты произносят бессмысленные сочетания слов и слогов, что сопровождается конвульсиями, нервным смехом и плачем. Тут уже явное воздействие злых духов.

Ап. Павел дважды советует, чтобы пророческие откровения, как даюшие назидание не только сердцу, но и уму, преобладали за богослужением над глоссолалией, уступающей пророчеству по своей неопределенности и субъективности: «...ревнуйте о дарах духовных, особенно же о гом, чтобы пророчествовать» (1 Кор. 14:1). «...Хочу лучше пять слов сказать умом моим ...нежели тьму слов на незнакомом языке» (1 Кор. 14:19). «...Бог не есть Е>ог неустройства, но мира. Так бывает во всех церквах у святых» (1 Кор. 14:33).

Во всех поместных церквах начиная уже устанавливаться более или менее одинаковый порядок богослужения. На порядок богослужения указывают слова Апостола (1 Кор. 14:26) — «Когда вы сходитесь, у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование, - все сие да будет к назиданию».

Глоссолалия (язык) и пророчество (откровение), как наиболее интенсивные степени откровения, находятся в середине богослужения. Они предваряются пением псалмов и поучением дидаскала (учителя), а заключаются речью истолкователя.

Богослужение в Апостольский век совершалось одиночными липами (а не всеми, как говорят протестанты). (В Русской Церкви до Ивана Грозного предстоятель пел «Свете тихий» на вечерне.)

Участие прихожан заключалось в слушании того, что говорилось и пелось харисматиками с выражением своего участия словом «аминь».

1 Кор. 14:16 — «Ибо если ты будешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина (слав. «невежда») как скажет “аминь” при твоем благодарении? Ибо он не понимает, что ты говоришь».

Источник

Священное Писание Нового Завета. Апостол. М.: ПСТГУ, 2017. С. 122

1-ое послание к Коринфянам ап. Павла, Глава 14, стих 31