1-ое послание ап. Петра, Глава 4, стих 8. Толкования стиха

    «Близок всему конец» — в том смысле, что христиане всегда должны быть готовы ко пришествию Христову. Из этого Апостол выводит необходимость для христиан добродетельной жизни и дает ряд наставлений, ставя во главе всего «любовь», потому, что «любовь покрывает множество грехов» (ст.8), как учит об этом и святой Апостол Иаков.

Следовательно, не любит тот, кто грешит. Ведь любовь покрывает множество грехов. Любовь исключает желание греха, а поскольку она также изгоняет наружу страх, то любовь - это всегда полнота совершенной веры.

И хотя бесспорно, что все добрые дела, которые мы совершаем, искупают и покрывают наши провинности, однако о любви, благодаря которой мы прощаем нашим ближним то, что они нам должны, здесь говорится особо, потому что у Бога самым справедливым является принцип чтобы какою мерой благочестия мы мерим, такою и нам отмерено было¹.

Но как ни угодна пред очами Господа духовная бдительность и молитва, для привлечения благодати Божией, потребной для избежания греховных искушений, нужна не одна бдительность и молитва, но прежде всех, преимущественно пред всеми добродетелями, любовь к ближним: прежде всех любовь прилежну друг ко другу имейте. Заповедь о любви есть главная Евангельская заповедь. Любовь составляет главное достоинство христианина. О сем разумеют вси , яко Мой ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин. 13:15). Эта любовь должна быть прилежна, постоянна и неизменна, не должна прекращаться или ослабевать вследствие грехов против нас ближнего. Как бы ни были многочисленны эти грехи, любовь покрывает множество грехов, прощает их. Такой именно смысл имеют эти слова в книге Притчей (Притч. 10:12), откуда они заимствованы. И Апостол Павел тоже говорит: «любовь все покрывает» (1 Кор. 13:7).

Любы покрывает множество грехов. Ссылаясь на изречение премудраго (Притч. 10:12), Апостол ближайшим образом имел выражение Апостола Иакова (Иак. 5:20), что обращение грешника от заблуждения покроет множество грехов. Здесь Апостол Пётр указывает главное побуждение к обращению грешника — в любви.

Ты имеешь веру, на­дежду, любовь, которые пребывают; их ищи; они больше зна­мений. Ничто не может сравниться с любовью: "но любовь из них больше", говорит апостол (1 Кор. 13:13). Ныне же любовь оску­девает; осталось только имя ее, а на деле ее нет, но разде­лились мы между собою. Что делать, чтобы соединиться. Ведь легко обличать, но это только половина дела: нужно еще показать, как устроить общение; нужно о том позаботиться, как нам соединить раз­делившиеся члены. Не о том только нужно заботиться, чтобы нам принадлежать к единой Церкви или (содержать) один и тот же догмат; но не хорошо то, что, имея общение друг с другом во всем прочем, мы не имеем его в необходимом, и (по-видимому) находясь в мире со всеми, не соблюдаем мира между собою. Не на то смотри, что мы не ссоримся между собою каждый день, но на то, что у нас нет истинной и искренней любви. Нам нужны обвязание и елей (Лк. 10:34). Вспомним, что любовь есть признак учеников Христовых (Ин. 13:35), что без нее все прочее не значит ничего, что она есть дело не трудное, если захотим (иметь ее). Да, скажут, мы знаем это; но как достигнуть этого? Что нужно, чтобы она была у нас? Как сделать, чтобы мы любили друг друга? Наперед устраним то, что противно любви; тогда приобретем и ее. Пусть никто не помнит зла, не завидует, не радуется о зле. Это препятствует любви, а другое способствует ей. Недостаточно — уничтожить препятствия; нужно иметь и то, что способствует. Действия, нарушающие любовь, а не созидающие, исчисляет Сирах, именно: "поношение, гордость, обнаружение тайны и коварное злодейство" (Сир. 22:25). Для тех (иудеев), как людей плотских, этого было достаточно; для нас же нет; не этому только учим вас, но и другому. Для нас – без любви все бесполезно. Пусть будут у тебя бесчисленные блага, – какая в том польза? Пусть будет богатство, роскошь, но без любящих тебя, – какая в том польза? Нет блага прекраснее этого даже в житейском отношении, и напротив нет ничего хуже вражды. Любовь покрывает множество грехов; а вражда напротив подозревает и то, чего нет. Недостаточно – только не быть врагом; нужно еще питать и любовь. Вспомни, что так пове­лел Христос, и этого довольно. Сама скорбь содействует любви и укрепляет ее. Но что же, скажут, теперь, когда нет скорби. Объясни, как нам стать друзьями? Но, скажи мне, разве у вас нет каких-нибудь друзей? Как вы стали друзьями? Как остаетесь ими? По крайней мере, пусть никто не враждует против другого; и это не маловажно; пусть никто не завидует; не завидующий не может быть и клеветником. Все мы живем в одной вселенной, питаемся одними и теми же плодами. Этого мало; мы сподобляемся одних и тех же таинств, одной и той же духовной пищи. Вот побуждения к любви! Но как, скажут, нам сохранить теплоту любви? А что возбуждает любовь плотскую? Телесная красота. Соделаем же и души наши прекрасными, и будем питать любовь друг к другу; ведь нужно не любить только, но и быть любимыми. Сделаем сперва это, т.е. чтобы нас любили; тогда легко будет и то. Как же сделать, чтобы нас любили? Будем добрыми, и мы достигнем, что всегда будут любящие нас. Пусть каждый заботится не столько о приобретении имущества, или рабов, или домов, сколько о том, чтобы быть любимым, чтобы иметь доброе имя. "Доброе имя лучше большого богатства" (Притч. 22:1). То постоянно, а это скоропреходяще; это можно приобресть, а того нельзя. Кто заслужил недоброе имя, тому трудно осво­бодиться от него; а бедный с именем добрым скоро мо­жет сделаться богатым. Пусть один имеет тысячи талан­тов, а другой сто друзей: последний богаче первого. Будем же делать это не просто, но как бы совершал куплю. Как же это? "Сладкие уста умножат друзей, и доброречивый язык умножит приязнь" (Сир. 6:5). Будем иметь уста, исполненные хвалы, и нравы чистые. С такими свойствами нельзя скрыться. Посмотри, какие узы любви придумали внешние (языч­ники): кумовство, соседство, родство. Но у нас есть нечто больше всего этого. Это – священнейшая трапеза. Между тем многие из нас, приступающих к ней, даже не знаем друг друга. Это происходит, скажут, от многочисленности. Нет, от на­шего нерадения. Три тысячи и пять тысяч верующих было (в начале), и все они имели "душу едину" (Деян. 4:32); а те­перь и не знают друг друга, и не стыдятся этого, ссылаясь на многочисленность. Кто имеет много любящих его, тот не­преоборим ни от кого, тот сильнее всякого властителя: не столько оруженосцы охраняют последнего, сколько первого – любящие его. Он и славнее того: один охраняется своими ра­бами, а другой людьми равными ему; одного охраняют не по своей воле и из страха, другого добровольно и без страха. Чудное бывает здесь явление: единство во множестве и множе­ство в единстве. Как в игре на гуслях, хотя звуки раз­личны, но симфония одна, один и музыкант играющий на гу­слях, так и здесь: гусли, это – любовь; звуки, это – происходя­щие от любви дружеские речи, производящие все вместе одну и ту же гармонию и симфонию; музыкант, это – сила любви; она издает сладостное пение. Я хотел бы, – если это возможно, – ввести тебя в такой город, где была бы одна душа; ты уви­дел бы, какое там согласие, сладостнейшее всяких гуслей и всякой свирели, не издающее ни одного нестройного звука. Это согласие доставляет радость ангелам и самому Господу ангелов, служит приятным предметом зрелища для всех сил небесных, укрощает ярость демонов, обуздывает по­рывы страстей. Это согласие не только укрощает страсти, но не попускает и восставать им, и производит великое молчание. Как на зрелище все в молчании слушают хор играющих, и не производят ни малейшего шума, так и у любящих друг друга, когда любовь поет песнь свою, все страсти усми­ряются и успокаиваются, как звери обузданные и укрощенные; а где вражда, там все напротив. Но не станем говорить те­перь о вражде; будем говорить только о любви. Скажешь ли что-нибудь опрометчиво, никто не осуждает, но все извиняют; сделаешь ли что-нибудь, никто не имеет подозрения, но оказы­вает великое снисхождение. Все готовы подать падающему руку помощи, все охотно стараются поднять его. Поистине, любовь есть крепкая стена, неприступная не только для людей, но и для диавола. Кто окружен множеством любящих его, тот не может впасть в опасность; нет у него поводов к гневу, но всегда он чувствует сердечное спокой­ствие, радость и веселие; нет поводов к зависти; нет слу­чаев к памятозлобию. Посмотри, как легко исполняет он и духовные и житейские дела свои. Что может сравниться с ним? Он – как бы город, отвсюду огражденный стенами; а тот (не имеющий любви) – как бы город, ничем не огражден­ный. Быть виновником любви, это – великая мудрость. Уничтожь любовь, и разрушишь все, ниспровергнешь все. Если же подобие любви имеет такую силу, то какова должна быть сама истин­ная (любовь)? Итак, увещеваю вас, будем стараться, чтоб были любящие нас; пусть каждый упражняется в этом искус­стве. Но вот, я, скажут, забочусь об этом, а тот не забо­тится. За то и большая награда ожидает тебя. Так, скажешь, но это трудно. Отчего, скажи мне? А я говорю и уверяю, что если только десять человек из вас соединится и вы приметесь за это дело, подобно тому, как апостолы за дело проповеди, или пророки за дело учения, если так и вы будете приобретать дру­зей, – то получится великая награда. Устроим себе изображения царя; это – признать учеников. И не делаем ли мы более, чем если бы вложили в них силу воскрешать мертвых? Диа­дема и порфира – отличия царя: без них, хотя бы на нем были золотые одежды, он еще не является царем. Так и ты усвой себе этот признак, и приобретешь любящих и для себя и для других. Никто, будучи любим, не станет ненавидеть. Изучим же эти краски, какими пишется, из каких соста­вляется это изображение. Будем приветливы, не станем ожи­дать этого со стороны ближних. Не говори: если я вижу, что другой выжидает, то (сделав это) я унижаюсь пред ним; напротив, если видишь его в таком состоянии, то сам пре­дупреди и угаси страсть его. Ты видишь больного; для чего же усиливаешь болезнь его? О том особенно и больше всего бу­дем стараться, чтобы честью быть "братолюбивы друг к другу" (Рим. 12:10). Не думай, что отдавать предпочтение другому значит унижать самого себя. Предпочитая другого, ты отдаешь честь самому себе, делаясь достойным большей чести. Будем же всегда уступать первенство другим. Не будем помнить сде­ланного нам зла, но – только добро. Ничто так не приобретает нам любви других, как язык, исполненный благодарности, уста, готовые на похвалу, душа негорделивая, отсутствие тще­славия, презрение к почестям. Если будем исполнять это, то соделаемся неуловимыми для сетей диавола, и, тщательно упраж­няясь в добродетели, сподобимся благ, уготованных любя­щим Бога, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

προ πάντων (#4574: 4246) перед всем, превыше всего, έκτενής усердный, интенсивный (см. 1:22). έχοντες praes. act. part, от εχω находить, καλύπτει praes. ind. act. от καλύπτω укрывать, прятать. Возможно, эта поговорка является цитатой или пересказом Пр. 10:12 (Best; Веаге). Гномический praes., обозначающий постоянную истину, πλήθος множество.

Любовь соединяет нас с Богом; любовь покрывает множество грехов, любовь все принимает, все терпит великодушно. В любви нет ничего низкого, ничего надменного без любви нет ничего благоугодного Богу.

(Ср.: Прит. 10:12; Иак. 5:20.) Смысл здесь может заключаться в том, что люб ви свойственно закрывать глаза на ошибки и грехи других, хотя некоторые исследователи предлагают другое толкование: те, кто любит, найдут благоволение в день суда(1 Пет. 4:5,6).

Нет ничего сильнее, любезнейшие, против козней дьявола, чем доброта сострадания и щедрость любви, из-за которой всякий грех или отводится, или побеждается.

Второе наставление: имейте усердную любовь друг ко другу. — Более же всего: точнее — прежде всего (ср. Иак. 5:12), то есть прежде стяжания указанных добродетелей стяжите добродетель любви друг к другу, как главную христианскую добродетель, составляющую отличительный признак христианина (Ин. 13:35), без которой не только указанные добродетели, даже молитва, но даже и всякие дарования духовные не имеют никакого значения, как учит Павел (1 Кор. 13:1 и далее). Любовь друг к другу должна быть усердная, или, точнее, постоянная (ср. 1 Пет. 1:22), неослабная, неизменная и, само собою разумеется, истинная, а не лицемерная, не на словах, а в сердце и на деле (1 Ин. 3:18). — Причиной, по которой прежде всего нужно стяжать и иметь таковую любовь, апостол выставляет ту, что любовь покрывает множество грехов: чьих? Любящего ли так или ближних, которых он любит? По-видимому, изречение заимствовано из книги Притчей (Притч. 10:12; ср. Притч. 17:9) и по связи речи в этом месте Притчей имеет то значение, что любовь прикрывает, или прощает, грехи ближних (тогда как ненависть производит раздоры), и в этом случае смысл, в каком апостол приводит это изречение, таков: имейте любовь, потому что она покрывает множество грехов ближних и тем производит самое благотворное влияние на общественную жизнь христианского общества и, таким образом, весьма содействует нравственному преуспеянию всего общества, приготовляя его к достойному сретению Господа в день Его пришествия на суд. Или же это изречение можно понимать в том же смысле, в каком апостол Иаков употребляет выражение — покроет множество грехов в отношении к обращающему грешника (Иак. 5:20), и толковать речь апостола в том смысле, что постоянная и искренняя любовь к ближним, прощающая им грехи их, привлекает на любящего так особенную милость и благоволение Божие, прощающее ему самому множество его собственных грехов, и тем любящий так достойно приготовляется к сретению судного дня Господня. В этом смысле толкует изречение блаженный Феофилакт, говоря: «Петр называет ее (любовь) могущею покрывать грехи; это потому, что милость к ближнему делает милостивым к нам Бога». В этом смысле изречение апостола будет находить себе прямое объяснение в словах Самого Господа: если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, и далее (Мф. 6:14—15). Не нарочитое ли у апостола двоемыслие в речи, чтобы выразить и заставить принять ту и другую мысль, которые обе имеют полное приложение и убедительную силу в настоящем случае?

В напоминании кончины каждого из нас, а потом кончины мира, апостол видит побуждение для христиан к благоразумному препровождению жизни и к бодрствованию в молитвах; в частности видит побуждение к усердной любви друг к другу, ибо любовь покрывает множество грехов, и к страннолюбию. Кто любит других и ради любви к ним прощает их грехи, тот и грешника обращает на путь истинной жизни и сам за любовь получает прощение многих грехов от Бога. Иначе говоря, все, что даровала, нам Господь Бог, все, чем Он нас, наградил, все наши силы и способности души мы должны употреблять на пользу церкви и ближних, помня, что мы только экономы, – приставники, а не собственники этих даров.

...б) о наивысшей добродетели - усердной любви друг к другу (Ср. Ин. 13:35; Рим. 13:10; 1 Кор. 13:1 сл.), "потому что любовь покрывает множество грехов" (ср. Притч. 10:12; Притч. 17:9; Иак. 5:20), т. е. прикрывает или прощает грехи ближних или - вместе - привлекает на любящего особенную милость Божию, прощающую его собственные грехи. "Петр называет любовь могущею покрывать грехи; это потому, что милость к ближнему делает милостивым к нам Бога" (блаж. Феофил.);...

Апостол Павел назвал любовь исполнением закона (Рим. 13:10), а Петр называет ее могущею покрывать грехи: это потому, что милость к ближнему делает милостивым к нам Бога.