Переход от 6 стиха к 7-му кажется совершенно неожиданным, и поэтому совершенно естественны многочисленные попытки экзегетов установить здесь ясную связь между предыдущим и последующим. Начало 7-го стиха: ἀγαπητοί, ἀγαπῶμεν ἀλλὴλους, как будто даст основание думать, что Апостол намерен предложить и далее увещания читателям ко взаимной братской любви; по это не более, как формула перехода от прежней речи к новой. В ближайших стихах Апостол имеет в виду указать существо любви, ее источник; он хочет закрепить в сознании читателей ту истину, что если они рождены от Бога, то в них жизнь от Бога; а в таком случае эта божественная по существу жизнь необходимо должна обнаруживаться в любви к Богу и к братьям. Недостаток любви свидетельствует, что они не от Бога, что жизни Божией в них нет. Но 14, 15 и 16 стихи ясно показывают, что речь о любви в 4-й главе имеет особенное назначение: в связи с исповеданием, что Иисус есть Сын Божий, любовь рассматривается, как коренящаяся в факте посольства Сына Божия в мир; а 12 и 13 стихи обнаруживают намерение писателя указать читателям, что любовь, как она представлена Апостолом в 7–21 стихах 4-й главы, есть знак Духа от Бога. Таким образом, получает свое объяснение возобновление Апостолом речи о любви, а также и связь изложенного в 7–21 стихах с тем, что сказано им в III, 24б – IV, 6.
Обращение ἀγαπητοί, как обычно, с особенною силой оттеняет дальнейшую речь Апостола, на которую он хочет обратить внимание читателей. Оно здесь тем естественнее, что сердце Апостола полно святой любви, и он хочет, чтобы его чада преисполнены были любовью же. Речь идет не о любви вообще, но о взаимной братской любви членов христианской общины: ἀγαπῶμεν (conjunct. adhort.) ἀλλήλους. Хотя этим Апостол, конечно, не исключает универсальной любви, но она здесь не имеется в виду. Основание того, почему христиане должны любить друг друга, Апостол указывает в том, что любовь от Бога: ὅτι ἡ ἀγάπη ἐκ τοῦ Θεοῦ ἐστίν. Любовь в целом объеме (без всякого определения) по своему существу имеет источник (ἐκ) в Боге, но таким образом, что связь ее с источником остается постоянною и непрерывающеюся (ἐστίν). Каким же образом в том, что любовь от Бога, лежит основание необходимости для христиан любить друг друга? О христианах Апостол сказал: ὑμεῖς ἐκ τοῦ Θεοῦ ἐστέ и потому любовь, которая ἐκ τοῦ Θεοῦ ἐστίν, оказывается одного происхождения с ними и одного существа, и если, далее, Бог есть любовь (ст. 8), то любовь же должна быть характерным признаком и тех, которые суть причастники божественной природы. Отсюда, и наоборот, любовь делается признаком действительного участия в божественной природе: καὶ πᾶς ὁ ἀγαπῶν ἔκ τοῦ Θεοῦ γεγέννηται.Так как любовь, происходит от Бога, из самого существа, то присутствие ее в человеке указывает, что в нем пребывает семя божественной жизни, что он сам ἐκ τοῦ Θεοῦ ἐστίν,потому что ἐκ τοῦ Θεοῦ γεγέννηται. Он действительно и истинно получил божественную жизнь, которая и доселе продолжает действовать в нем (γεγέννηται perfect.), являясь источником постоянной любви, сделавшейся отличительным признаком его (ὁ ἀγαπῶν). На этом же основывается дальнейшее: καὶ γινώσκει τὸν Θεόν. Всякое познание, имеющее своим предметом личное существо, предполагает духовное родство познающего с познаваемым; и знание божественного должно основываться на обладании божественным. Поэтому «любящий» тем самым показывает, что он обладает этим необходимым условием для познания Бога; он – истинный гностик, ибо о нем можно сказать: καὶ γινώσκει τὸν Θεόν. Praesens γινώσκει, в резкой противоположности с аоr. ἔγνω, обозначает познание в его живом процессе: раз положено основание, познание Бога в каждый момент присуще христианину, все более и более открывая ему тайны боговедения. Таким образом, аргументация Апостола здесь, как и всюду, основывается на том, что кто рожден от Бога, тот действительно и поистине получил божественную жизнь и, в силу этого жизненного общения с Богом, знает Его. Отсюда, если любовь от Бога, или иначе, если собственное существо Бога – любовь (ст. 10. 16), то любовь должна быть и у тех, которые чрез рождение от Бога сделались причастниками божественной жизни. Из этого же видно, что отношение γινώσκειν τὸν Θεόν к γεγεννῆσθαι ἐκ τοῦ Θεοῦопределяется так, что второе представляет собою необходимое условие первого: без рождения от Бога невозможно познание Бога. Но γινώσκειν τὸν Θεόν и γεγεννῆσθαι ἐκ τοῦ Θεοῦ вместе составляют основания для ἡ ἀγάπη или ἀγαπᾷν. Весь процесс может быть представлен в таком виде: 1) рождение от Бога; 2) на нем основывается познание Бога; 3) на этом последнем непосредственно – любовь, хотя посредственно последняя стоит в зависимости и от «рождения от Бога», как общей основы христианской жизни. Поэтому наличность любви служит несомненным признаком действительности рождения от Бога и познания Его. Что любовь стоит в ближайшем и непосредственном отношении к познанию Бога, показывает первая половина восьмого стиха:
