1-я книга Маккавейская, Глава 9, стих 10. Толкования стиха

Что храбрым можно почитаться не только при счастливом исходе, но и при несчастном, это легко видеть (из обстоятельств) смерти Иуды Маккавея. Он после поражения Никанора, полководца царя Димитрия, готовясь напасть на 20 тысяч царскаго войска (всего) с 900 мужей, — хотевшими было уже сдаться, чтобы не быть пораженными в значительной степени превосходящим их неприятелем (multitudine), — убеждал их лучше уж (погибнуть) геройской смертию, чем (обращаться) в позорное бегство. «Чтобы не оставить нам нарекания на славу нашу», — говорил он; Таким обр. начали сражение, и сражались с ранняго утра и до вечера; (к концу сражения) Иуда, сделав натиск (aggressus) на правое крыло, где был сосредоточен наиболее сильный отряд неприятеля, легко обратил его в бегство, но преследуя бегущаго (врага), он получает рану в спину. Так он нашел смерть при обстоятельствах, более славных, чем триумфы (glorisioriorem triumphis locum mortis invenit). Такова воинская храбрость, в которой достаточно ярко обрисовывается (non mediocris est) образ честнаго и приличнаго, поскольку (здесь) смерть предпочитается рабству и позору. Об обязанностях священнослужителей, 1.41.199

Однако мужество достойно одобрения не только в удаче, но и в поражении. Примером служит смерть Иуды Маккавея. После победы над Никанором, полководцем царя Димитрия, Иуда был спокоен, выйдя против двадцатитысячного войска с девятью сотнями воинов, которые собирались уже сдаться, чтобы не потерпеть поражения от превосходящего противника. Иуда убедил их предпочесть славную смерть постыдному бегству: Не опозорим нашей славы! (1 Мак. 9:10). Началось сражение и длилось с самого рассвета до вечера. Напав на правый фланг, где стоял самый мощный вражеский отряд, Иуда легко одержал победу, но когда он преследовал убегающего врага, на них напали с тыла. И его кончина была славнее, чем его победы. 

«Нет, да не будет этого со мною!…» — μή μοι γένιτο ποιήσαι, слав.: «не буди ми сотворити вещь сию!…» — «Пришел час наш…», ό καρός = предопределенное нам время, т. е. время смерти (слав.: «аще приближися время наше»).