1-я книга Царств, Глава 21, стих 13. Толкования стиха

Все эти способы выражаться будут считаться ложью, если только образное выражение или действие следует рассматривать как ложь. Но если нет лжи в том, что знаки, используемые для обозначения чего-то одного, используются также и для обозначения чего-то еще как средство понимания истины, то совершенно определенно о таких случаях не должно судить как о лжи. И к ним относятся, например, тот случай, когда Иаков повел себя определенным образом перед своим отцом и говорил ему, чтобы получить благословение, и тот случай, когда Иосиф наигранно говорил своим братьям (См. Быт. 42:8-17), и тот случай, когда Давид притворялся сумасшедшим, и многие другие знаки такого рода, которые не следует рассматривать как ложь, ибо их, эти действия и речи, следует рассматривать как пророческие знаки, относящиеся к разумению истины. И эта истина облечена в образы, покрыта ими как одеждами, в упражнение уму вопрошающего о ней человека благочестивого и чтобы не обесцениться по причине легкодоступной для нечестивых наготы. И хотя мы ознакомились с истиной в других местах, в которых о ней говорится прямо и просто, всё же, добытая из глубоких тайников трудом понимания, она заново воссоздается в нас и, обновленная, приносит нам еще большее наслаждение. И при этом она не прескучивает по причине завуалированности ищущему и постигающему ее, но тот, напротив, с еще большим пылом стремится открыть ее для себя, и тогда, наконец, она открывается как еще более желанная и драгоценная.

 Во всех делах нужно искать то, что подобает личности, времени и возрасту, то, что наиболее соответствует таланту каждого; часто подобающее одному другому не подобает: одно подобает юноше, другое – старцу; одно пристало в опасностях, другое – в благополучии Ср. у Цицерона: off. 1:122, 125. 

Давид изменил лицо свое перед царем Анхусом См. : 1 Цар. 21:10-15 , но если бы он это сделал не из опасения быть узнанным, то не избежал бы упрека в легкомыслии. А Саул, окруженный сонмом пророков, начал пророчествовать и сам, но только о нем, как о недостойном, говорили: Неужели и Саул во пророках? (1 Цар. 19:24). 

Пред ним-то изменил лицо свое Давид, когда был принесен на руках домочадцев, бил в городские ворота и, как сказано, «слины своя точаше по браде»... «Благословлю Господа на всякое время» (Пс. 33:2)... Видишь, какова была любовь Давида! Непрерывные несчастья не ослабили его терпения, когда был принесен на руках домочадцев, бил в городские ворота, лишен имущества, но даже, по необходимости, предан врагам и едва не растерзан ими. Несмотря на сие, не сказал: доколе будут продолжаться несчастья? Не пришел в нетерпение от непрерывных скорбей, «ведяще, яко скорбь терпение соделовает, терпение же искусство, искусство же упование» (Рим. 5:3–4)... И в это тяжкое время, когда подвигся на меня весь гнев памятозлобных и руки всех на меня вооружились, а я, ничем не защищенный, готов был принять на себя все удары врагов, и в это время не смутился я помыслами от страха, не оставил мысли о Боге, не отчаялся в своем спасении, но «взысках Господа» (Пс. 33:5)

Случаи лжи, к которой вынуждают нас подобные обстоятельства, т.е., чтоб сохранить в целости жизнь ближнего или свою, чтоб охранить честь невинного и чтоб отвлечь других от тяжкого греха, – всегда могут повторяться. Что же, – вменяется ли эта ложь в вину? Нет! В правилах церковных она прямо называется «ложью во спасение ближнего» и признается невменяемою: «аще солжет, да спасет душу, греха не имать» (Номоканон, 97). Однако ж, и в этом случае богобоязненному христианину нельзя совсем успокаивать себя, но нужно держаться таких правил: считать вынужденную ложь искушением для себя, а не просто решаться на нее; допускать ее не часто, а из многих случаев, разве, однажды, – в крайней необходимости; прибегая к ней, изъявлять пред Всеведущим свое сердечное нерасположение придумать или подтверждать ложное; если ложь по необходимости должна быть еще продолжительною; – видеть в таком положении своем, которое попущено Богом, нечто, вроде казни себе. Но, между тем, сколь же часто «ложью во спасение» прикрывают и такие случаи, в которых бывает, разве, одна доля пользы, а две доли – во вред, и которые, между тем, можно было бы устранить! Как нередко употребляют самые преступные обманы под тем предлогом, что желают достигнуть благочестивой цели, например, выманивают и последнее у сирот или у бедных людей, чтоб эти пожертвовали на какое-либо благотворительное дело, потворствуют самым явным порокам известных лиц, чтоб иметь на них влияние и чрез них добиться – как говорят – какой-либо пользы Церкви или обществу! Нет; это уже не «ложь во спасение», а «коварный иезуитизм». – Ты, христианин, и вынужденную ложь считай уклонением от истины и выражай за нее пред Господом Богом сокрушение!

 А что притворство на время может быть полезно и допустимо, это нам показывает пример царя Израильского Иегу (Ииуй); который мог умертвить жрецов Ваала, только притворившись, что он хочет почтить поклонением идола; он говорит: Соберите мне всех жрецов Ваала; ибо если Ахав служил Ваалу в немногом, то я буду служить во многом (4Цар.10:19). Тоже и Давид, когда изменил лицо своё пред Авимелехом, и отпустил его, и ушёл (1Цар.21:12–13). Не удивительно, если люди праведные несколько притворствуют на время ради спасения себя и других, когда и Сам Господь наш, не имея греха и плоти греховной, принял подобие плоти греховной, чтобы, осудивши грех во плоти, сделать нас в Себе правдою Божиею.

Когда, пришедши к Анхусу, он притворялся безумным, падал на землю, искажал свое лицо и испускал из уст своих много пены, он более действительных бесноватых терзался мыслию о том, до какой крайности довел его Саул, столь облагодетельствованный им.

См. 1 Цар. 21:2

Когда Саул преследовал Давида, Давид убежал от Саула и пришел к Анхусу, царю Гефскому. И поскольку там из зависти сложилось подозрительное к нему отношение, он изменил лице свое пред ними... пускал слюну по бороде своей. И он поступил так, чтобы выглядеть безумным в их глазах, и тогда был отпущен из жалости невредимым. Но, как и другие деяния сего мужа, это было совершено им в ознаменование великого таинства. И то, что потоки слюны, то есть слова книг Священного Писания, потекли по бороде его, было знаком того, что они набирали великую силу. Значимость этих жестов привела к замене имени «Анхус», к которому пришел Давид и у которого он нашел пристанище, именем «Авимелех», означавшим «царство отца моего». Этот факт со всей очевидностью имеет отношение к Господу нашему Иисусу Христу, через Которого славный Отец Его осуществил Свое святейшее и ревностное служение миру. Выражение «и был изгнан от него» (См. Пс. 33:1) здесь относится к царю Авимелеху. «И удалился» означает, что Давид отправился в другие края, поскольку, как мы уже заметили выше, он начал вызывать подозрения.

Притворное безумие. Давид был достаточно умен, чтобы понять, что, узнав в нем своего заклятого врага, филистимляне едва ли сделают его своим наемником, союзником или марионеточным правителем. Поэтому он мгновенно изменил тактику, притворившись безумным. Хотя имя Давида было хорошо известно, очень немногие филистимляне видели его с такого близкого расстояния, чтобы узнать в лицо. О том, что перед ними Давид, они знали только по его собственным словам. Притворившись безумным, он заставил филистимлян усомниться в правдивости его речей. Теперь это был обычный сумасшедший, утверждающий, что он знаменитая личность. На древнем Ближнем Востоке безумие часто объясняли воздействием богов. Одним из подтверждений может служить тот факт, что древнееврейское слово, использованное для описания поведения Давида, shaga', встречается в 4 Цар. 9:11, Ос. 9:7 и Мер. 29:26 для обозначения исступления (т. е. «безумия») пророков. Несмотря на то что такие люди считались избранниками, а иногда и вестниками богов, большим спросом они не пользовались. Их просто оставляли в покое (на что и рассчитывал Давид в этой ситуации), отстраняя, по возможности, от всякого участия в политической жизни.

И изменил лицо свое, т. е. притворился безумным, дабы не возбудить в филистимлянах подозрений насчет каких-нибудь скрытых политических целей его прибытия к ним.

Вопрос 55. Для чего Давид притворился подверженным припадкам? (1 Цар. 21:13—15) Спасаясь бегством от Саула, удалился он в Геф; ибо не предполагал, что будет там узнан. А когда увидел, что жители Гефа узнали в нем того самого. кто убил их защитника, тогда, притворяясь неистовым, избежал смертной опасности. Божественное же Писание дает видеть его благочестие; потому что всегда, вопросив сперва Господа, вступал в битву и прекращал дело. Так и теперь, доведавшись, что приближается Саул, узнавший об его пребывании в Кеиле, вопросил, предадут ли его спасенные им, и получив ответ, что предадут, перешел в другое место. Слова: «идоша, аможе хотяху»¹ (1 Цар. 23:13) — означают скитание; потому что проживали то в Иудее, то в пустыне. «И седе Давид в Масереме в пустыни» (1 Цар. 23:14). Иные толковники перевели сие: в укрепленных пещерах. Между тем Ионафан явно показал горячность расположения своего к Давиду. Когда отец замышлял убить Давида, и желал уловить его, Ионафан не перенес терзания любви, но пришедши туда, где жил Давид, и ободрив его предсказанием о вступлении на царство, снова подтвердил заключенный прежде завет дружбы. Слово: кени² (1 Цар. 23:15, 16) Акила перевел лес. Слово: гиваад — холм, а выражение: в пустыне покорной³ (1 Цар. 23:24), — на равнине. Господь же показал свою попечительность о Давиде. Когда Саул готовился уловить его, нашествием иноплеменников воспрепятствовал устремлению на Давида; потому что Саул, узнав о нашествии, возвратился назад (1 Цар. 23:27, 28).