Псалтирь, Глава 7, стих 9. Толкования стиха

Но независимо от того, будет ли предыдущее изложение этого места или это последнее более подходящим, без ущерба для кого-либо лучшего, или равного, или столь же хорошего, из этого следует весьма последовательно: Господь судит народ. Ибо если Он возвратился на высоту, когда по воскресении вознесся на небо, то из этого следует: Господь судит народы, ибо оттуда Он придет судить живых и мертвых. Или вернется ли Он на высоту, когда понимание истины оставит грешных христиан, о том, что о Его пришествии сказано: думаете ли вы, что Сын Человеческий в пришествие свое найдет веру на земле?  (Лк. 18:8) Тогда Господь будет судить народ. Какой Господь, если не Иисус Христос ? Ибо Отец не судит никого, но весь суд отдал Сыну.  (Ин. 5:22) Посему эта душа, которая совершенно молится, смотри, как она не боится судного дня и с истинно безопасным стремлением говорит в своей молитве: да приидет Царствие Твое, суди меня, говорит она, Господи, по правде моей. В прежнем псалме умолял немощный, умоляя скорее милость Божию, чем упоминая о какой-либо своей заслуге: ибо Сын Божий пришел призвать грешников к покаянию.  (Мф. 9:13) Поэтому он там сказал: спаси меня, Господи, по милости Твоей; то есть не по заслугам. Но теперь, будучи призванным, он сдержал и соблюдал полученные им заповеди, он смело говорит: Суди меня, Господи, по правде моей и по безвредности моей, которая на мне. Это истинная безвредность, которая не причиняет вреда даже врагу. Соответственно, хорошо ли тому следует судить по его безобидности, кто мог бы сказать правду: «Если бы я отплатил тем, кто воздает мне злом». Что же касается того, что он добавил, что касается меня, то это может относиться не только к безвредности, но может быть понято и в отношении праведности; что смысл должен быть такой: Суди меня, Господи, по праведности моей и по безвредности моей, какая праведность и безвредность на мне. Этим дополнением он показывает, что самое то, что душа праведна и безвредна, она имеет не сама по себе, но от Бога, дающего яркость и свет. Об этом он говорит в другом псалме:Ты, Господи, зажжешь мою свечу. А об Иоанне сказано, что он не был светом, но свидетельствовал о свете.  (Ин. 1:8)  Он был свечой горящей и сияющей.  (Ин. 5:35) Итак, тот свет, от которого зажигаются души, как свечи, сияет не заимствованным, а первородным светом, и этот свет есть сама истина. Тогда сказано так: «По правде моей и по безвредности моей, которая на мне», как если бы горящая и сияющая свеча говорила: «Судите меня по пламени, которое на мне», то есть не по тому, которым я я сам, но то, чем я сияю, зажжено тобой.

Снова просит спасти его от врагов, умоляя о милосердии тем, что ими сделано.

Господь судит людем. Во многие места Писания всеяно слово о суде, как весьма необходимое и многовнушающее при обучении благочестию уверовавших в Бога чрез Иисуса Христа. Поскольку же слово предлагается различно, то оно представляется несколько слитным для тех, которые не делают точного различия в значениях. Ибо сказано: Веруяй в Онь не будет осужден: а не веруяй уже осужден есть (Ин. 3:18). Но если слово "неверующий" равнозначно слову "нечестивый", то как же сказано, что не воскреснут нечестивии на суд (Пс. 1:5)? И еще: если верующие чрез веру стали сынами Божиими, а потому и сами удостоены именоваться богами, то как же Бог ста в сонме богов, посреде же боги разсудит (Пс. 81:1)? Но кажется, что слово "судить" берется в Писании иногда в значении "испытывать", а иногда в значении "осуждать". Так в значении "испытывать", в словах: суди ми, Господи, яко аз незлобою моею ходих, ибо здесь Пророк присовокупляет: искуси мя, Господи, и испытай мя (Пс. 25:1–2), и в значении "осуждать", в словах: аще бо быхом себе судили, не быхом осуждени были (ср.: 1 Кор. 11:31). Это значит: если бы мы испытывали самих себя, то не подверглись бы осуждению. Опять сказано, что Господь судитися имать со всякою плотию (ср.: Иер. 25:31), то есть при исследовании жизни Господь Сам Себя подвергает суду всякого и Свои заповеди противопоставляет делам грешников, в оправдание Свое приводя доказательства, что Он сделал все от Него требовавшееся ко спасению судимых, чтобы грешники, убедившись, сколько они виновны во грехах, и приняв Божий суд, не без согласия терпели наложенное на них наказание. Но слово "судить" имеет и иное значение, в котором Господь говорит: Царица Южская востанет на суд и осудит род сей (ср.: Мф. 12:42). О тех, которые отвращаются Божественного учения, не радеют о чистоте нравов и совершенно отвергли вразумляющие учения мудрости, Господь говорит, что они по сравнению и сличению с их современниками, показавшими отличную ревность к добру, понесут тягчайшее осуждение за не исполненное ими. А я думаю, что не все, облеченные в сие земное тело, одинаково будут судимы Праведным Судиею, потому что весьма различные внешние обстоятельства, встречающиеся с каждым из нас, сделают, что и суд над каждым будет различен. Или делает более тяжкими или облегчает наши грехи то, что от нас не зависит или стекается вокруг нас не по нашей воле. Представь, что подвергнется суду блуд. Но один впал в сей грех, из детства будучи воспитываем в порочных нравах, ибо и на свет произведен распутными родителями, и возрастал в привычках к дурному, к пьянству, играм и срамным беседам; а другой много имел побуждений к жизни совершенной — воспитание, учителей, слышание слова Божия, душеспасительное чтение, наставления родительские, беседы, образующие в честности и целомудрии, умеренность в пище — и потом вовлечен был в подобный с первым грех и должен дать отчет в своей жизни: не по справедливости ли сей последний в сравнении с первым заслужит тягчайшее наказание? Первый виновен будет в том одном, что не возмог воспользоваться спасительными влечениями, насажденными в мысли; последний сверх сего будет еще обвинен и в том, что при многих содействиях ко спасению по невоздержанности и кратковременному нерадению сам себя предал. Подобным образом, кто с самого начала воспитывался в благочестии, избег всяких превратностей в учениях о Боге, был наставлен в законе Божием, осуждающем грех и внушающем тому противное, тот, если впадет в идолослужение, не будет иметь такого же извинения, как получивший воспитание от родителей, не знавших закона, от язычников, с детства наученных идолослужению. Господь судит людем — иначе судит иудея и иначе скифа. Ибо иудей почивает на законе, хвалится о Бозе, разсуждает лучшая (ср.: Рим. 2:17–18). Он оглашен в законе и сверх общих всем понятий был убеждаем и вразумляем писаниями Пророков и закона, и если окажется впадшим в беззаконие, то сие вменяется ему гораздо в тягчайший грех. Скифы — народ кочующий; они воспитаны в зверских и бесчеловечных обычаях, привыкли к грабежам и взаимным насилиям, неукротимо предаются гневу, легко раздражаются взаимными оскорблениями, привыкли всякий спор решать оружием, приучены оканчивать ссоры кровопролитием; и ежели они окажут друг другу сколько-нибудь человеколюбия и снисходительности, то своими услугами уготовят нам жесточайшее наказание. Суди ми, Господи, по правде моей и по незлобе моей на мя. Слова сии по видимости заключают в себе некоторую похвальбу и близки к молитве возвышавшего себя фарисея. Но благовременно рассмотревший их найдет, что Пророк далек от подобного расположения. Суди ми, Господи, говорит он, по правде моей. Это значит: обширно понятие праведности, и пределов совершенной праведности трудно достигнуть. Ибо есть праведность ангельская, которая превосходит человеческую: ежели есть какая-либо сила выше Ангелов, то она имеет и превосходство праведности, соответственное ее величию; а праведность самого Бога превыше всякого разума, она неизреченна и непостижима для всякой сотворенной природы. Суди ми, Господи, по правде моей, то есть по правде, какая удободостижима для людей и возможна для живущих во плоти; и по незлобе моей на мя: сим особенно подтверждается, что расположение сказавшего весьма далеко от фарисейского высокомерия. Ибо незлобою своею называет как бы простоту и неопытность в том, что полезно знать; по сказанному в Притчах: Незлобивый веру емлет всякому словеси (Притч. 14:15). Поскольку мы, человеки, во многих случаях неосторожно погрешаем по неопытности, то Пророк молит и просит Бога даровать ему прощение по незлобе. А из сего видно, что сказанное показывает более смиренномудрие, нежели высокомерие сказавшего. Суди ми, Господи, говорит он, по правде моей, и суди меня по незлобе, какая во мне. Праведные дела мои сравни с немощью человеческою и тогда суди меня. Вникни в простоту моих нравов, вникни в то, что я необоротлив и непроницателен в делах мирских, и тогда осуждай меня за прегрешения.

Господь судит людем: суди ми, Господи, по правде моей, и по незлобе моей на мя (9). Тут от частного моления пророк переходит к обобщению: Бог – Судья всем людям. Давид просит, чтобы Господь принял во внимание его правду, незлобие, направил на верный путь.

В предыдущих стихах Давид заявлял о своей невинности по отношению к врагам его, свидетельствуя своей совестью и Самим Богом, Всеведущим Судиею, и призывал восстать на суд Самого Господа Бога, чтобы рассудить его с врагами на основании повелений и заповедей Божиих. А теперь он утверждает, что един есть Верховный Судия во всем мире, Который судит все народы и самих судей и царей земных. Это – Сам Господь, к суду Которого Давид царь теперь и обращается, прося рассудить его на основании его правды, его правдивых и незлобных отношений к врагам. Как бы так говорит он: да будет всем известно, что Господь един есть Верховный Судия, правосудия Которого никто не может избегнуть. А потому я и прибегаю к Нему на суд и прошу Его: рассуди меня, Господи, с врагами моими по правосудию Своему и по незлобию моему.

Господь судит (будет судить) людем. Не оставит, говорит, Господь без внимания того, что было предпринято против меня моими врагами, но все рассудит. Или также: судит, будет судить, с одной стороны осуждая нечестивых, с другой поставляя одесную себя праведников. Суди ми Господи по правде моей и по незлобе моей на мя (по незлобию, какое у меня). Вспомнив о суде Божием, пророк добавляет тотчас же: будь говорить, Господи, и мне судиею, напряги даже последние Твои силы для этого, и искуси, говорит, мое правое дело, которое защищал я против отцеубийцы Авессалома и его единомышленников, сделай это, далее, для меня за чистосердечие мое. Но почему пророк, тогда как в одном месте говорит: «Не вниди в суд с рабом твоим» (Пс. 142:2), здесь, напротив того, выражает особенное желание быть судимым? Там он как бы так говорит, обращаясь к Господу: не судись Ты, Боже, со мною и не сопоставляй моих деяний с полученными мною от Твоей благости дарами; здесь же он просит Бога рассудить его с другими, именно с теми, которые поступали с ним самим несправедливо, и которые искали его погибели.

Посмотри, как он везде с молитвами соединяет и наставление. Сказав выше: «когда я взываю, услышь меня и помилуй меня», он переменяет речь на увещание и говорит: «сыны мужей! доколе будете любить суету и искать лжи» (Пс. 4:2, 3)? И здесь, сказав: «над ним поднимись на высоту», продолжает: «Господь судит народы». Другой переводчик (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.) говорит: Господь будет судить (διχάσει). Людей, думающих, что все существует без причины и случайно, он научает, что над делами нашими есть Промысл, требующий отчета в совершаемом. А суд он разумеет здесь как будущий, так и настоящий. Там будет суд всеобщий и открытый, а здесь Бог требует отчета частным образом, пробуждая беспечных и располагая неверующих к мысли о Промысле над всем. «Суди меня, Господи, по правде моей». Другой переводчик (Акила) говорит: по праведности моей (τό δίχαιογ) моей. Но как он, говоря в другом месте: «и не входи в суд с рабом Твоим» (Пс. 142:2), здесь говорит: «суди меня, Господи, по правде моей»? Там говорит он об одном, а здесь — о другом. Там, говоря: «не входи в суд с рабом Твоим», он выражает: не входи в суд Ты со мною, не исследуй жизни моей сравнительно с благодеяниями, оказанными Тобою, — почему и присовокупляет: «потому что не оправдается пред Тобой ни один из живущих», т. е. если будет судиться с Тобою. А здесь он не то говорит. Он хочет быть судимым не по Богу, а сам по себе; поэтому и говорит: «по правде моей», т. е. по моей праведности. Праведностью здесь он называет то, что он не простирал ни на что рук неправедно; это он выразил выше в словах: «если я что сделал», и следующих (ст. 4). Тоже самое он выражает и словами: «и по непорочности моей во мне»; вот почему, говорит, я хочу быть судимым. Велико и здесь дерзновение праведника. Говорит же он это, будучи вынужден необходимостью. Какою? Тем, что многие неразумные люди, по поводу страданий его, составили себе дурное о нем мнение. Есть много людей неразумных, которые из несчастий другого обыкновенно выводят дурное заключение об его жизни. Так было с Иовом. Не зная за ним ничего худого, говорили ему: по грехам твоим ты еще мало наказан (Иов. 33:27). И Павла варвары приняли за человека порочного и преступного, когда ехидна повисла на руке его, почему и говорили: «спасшегося от моря, суд Божий не оставляет жить» (Деян. 28:4). И Семей называл Давида человекоубийцею, составив об нем такое дурное мнение по его несчастью (2 Цар. 16:7). Итак, чтобы и с вами не случилось того же, побеседуем об этом немного. Действительно, я слышу, как многие говорят: если бы Бог любил бедных, то Он не попустил бы им быть бедными, — слышу, как другие, видя кого–нибудь страждущим продолжительным недугом и болезнью, говорят: где же милостыни его, где добрые дела его? Поэтому, чтобы и вам не грешить таким образом, рассудим об этом. Если и человек здравомыслящий не может ненавидеть добрых и любить злых, то как ты осмеливаешься говорить это о Господе, — будто Бог ненавидит бедных, хотя бы они были добродетельными, и любит богатых, хотя бы они были порочными, — отверзая уста на богохульство и не понимая важности этого заблуждения? Чтобы тебе не грешить таким образом, узнай, что Бог любит и что ненавидит. Кого же любит Он? Того, кто исполняет заповеди Его. «Я возлюблю его», говорит Он, «и Мы придем к нему» (Ин. 16:21, 23), — не богатого, не здорового, но повинующегося моим повелениям. А кого ненавидит Он и отвращается? Того, кто не исполняет заповедей Его. Итак, когда ты увидишь кого–нибудь не исполняющего заповедей Его, то, хотя бы он был здоровым, хотя бы окружен был богатством, считай его в числе ненавидимых Богом; а добродетельного, хотя бы ты видел его в болезни, или бедности, считай в числе любимых Им. Не к тем — любовь Его, а к этим. Не видишь ли ты и в житейских делах, что любимые царями особенно и прежде всех подвергаются опасностям в сражениях, получают раны, посылаются в поход? Не слышал ли ты, что «Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает» (Евр. 12:6)? Но многие, скажешь, соблазняются, видя это. Так, но — не по вине добродетельных, а по собственному невежеству. Не здесь ведь воздаяние за труды наши; здесь подвиги, а награды и венцы — после. Не ищи же во время подвигов и в день борьбы покоя и безопасности, не смешивай различных времен. Но многие, скажешь, немощны. Бог промышляет и об них; Он сделал, что многие и из праведников пользуются благополучием еще здесь, — не для них самих, но для немощных. Поэтому, если соблазняют тебя праведники, находящиеся в скорби, то пусть утвердят тебя живущие в покое; и если смущают тебя порочные, пользующиеся благополучием, то пусть исправят тебя подвергающиеся наказанию и мучению. Разве ты не слышал Христа, который говорит: «в мире будете иметь скорбь» (Ин. 16:33)? Почему же ты ищешь покоя, когда Он сказал это? Разве ты не слышал еще, как Он говорит: «мир возрадуется; вы печальны будете» (Ин. 16:20)? Таким образом, людям неразумным справедливо можно было бы соблазняться, если бы происходило противное тому, что Он сказал; а если все происходит так, как следует, то почему ты соблазняешься? Но для чего, скажешь, Бог установил так? Не исследуй и не испытывай. «Изделие скажет ли сделавшему его: «зачем ты меня так сделал?» (Рим. 9:20) Вот почему и пророк, укоряя иудеев за то, что они, преисполнившись бесчисленными пороками, исследовали пути Божии, говорит: «они каждый день ищут Меня и хотят знать пути Мои, как бы народ, поступающий праведно и не оставляющий законов Бога своего; они вопрошают Меня о судах правды, желают приближения к Богу» (Ис. 58:2); они поступали подобно тому, как если бы какой–нибудь слуга, огорчивший господина и виновный в тысяче проступков, вместо того, чтобы утишить гнев господина, стал требовать отчета, почему он поступил таким образом. Не исследуй же этого, вместо того, чтобы плакать и сокрушаться и омывать грехи свои. Говорю это не потому, чтобы я не мог представить причины, но, желая обратить тебя от этой пытливости к попечению о собственном спасении. Для чего Он установил таким образом? По снисхождению к роду человеческому. Труды Он назначил здесь, где жизнь краткая, а венцы сохранил для будущего, где жизнь нестареющая и бессмертная. Эти труды скоро оканчиваются и проходят, а то остается вечным и никогда не будет иметь конца. С другой стороны, чрез это Он упражняет души в любви к добродетели. Когда душа избирает добродетель, не смотря на трудности и еще не получая награды, то оказывает расположение и великое усердие к ней; и когда она убегает порока, не смотря на его удовольствия и еще не подвергаясь наказанию, то научается ненавидеть его и отвращаться. Таким образом, она приобретает навык — отвращаться от порока и любить добродетель. Есть и другая причина. Какая? Та, что скорбь особенно располагает нас к любомудрию и делает крепкими. А вместе с этою — еще иная причина. Какая? Бог хочет научить нас презирать настоящее, не прилепляться и не привязываться к нему. Для того Он и назначил здесь скорби и труды, и все приятное и радостное сделал скоропреходящим.

и сонм людий обыдет тя: и о том на высоту обратися. Господь судит людем: Присовокупляетъ вторую причину, чего ради прилично Богу подать ему помощь противъ враговъ: понеже де самъ Онъ заповѣдалъ судіямъ земли, да избавляютъ неповинныхъ отъ руки утѣсняющихъ, откуду слѣдуетъ, что сіе кольми паче прилично ему: Той бо есть верховный Судія надъ всѣми судіями. Востани, глаголетъ, повелѣніемъ, ихже заповѣдалъ еси: сирѣчь, сотвори по повелѣнію, или по собственному глаголу Твоему, имже заповѣдалъ еси судіямъ, да судятъ праведно. Востани убо, и суди врагамъ моимъ. И сонмъ людей обыдетъ тя: то есть, отъ сего правосуднаго дѣянія Твоего, явленнаго чрезъ усмиреніе враговъ моихъ, и чрезъ защищеніе меня, воспослѣдуетъ то, что сонмы людей даже и невѣрныхъ познаютъ Тя, и прославятъ; и тако всегда будутъ прибѣгать къ правосудію Твоему, окружая судилищный престолъ Твой. За симъ присовокупляетъ, и о томъ на высоту обратися: то есть аще не мене ради, то поне сонма ради людей оныхъ, имѣющихъ прославляти Тя, на высокій престолъ правды взыди, и явися въ концахъ враговъ, да познаютъ, яко Господь судитъ людемъ, сирѣчь, яко Ты еси единъ верховный Владыка всѣхъ. Егоже правосудія никтоже избѣгнетъ. Суди ми, Господи, по прaвде моeй и по незлобе моeй на мя. Симъ заключаетъ всю вышереченную молитву. Понеже бо удостовѣренъ былъ о себѣ, что клевета враговъ была ложная, въ чемъ и совѣсть свою и Бога имѣлъ свидѣтелями: того ради проситъ Бога, яко верховнаго всѣхъ Судію, да разсудитъ дѣло его по правдѣ Своей и по невинности его, и да воздастъ всякому свое.

Суди меня, Господи. Псалмопевец просит Бога стать судьей между ним и его преследователями.

"Подвигнись против неистовства врагов" - точная характеристика отношений к Давиду Саула и его сподвижников. Ненависть Саула не имела за собой никакого оправдания и повода, она была слепою и в слепоте грозной и неразборчивой на средства. - "Пробудись... на суд". Бог как бы оставил Давида, не обращает на него внимания, как бы заснул, предоставил его врагам несправедливо его преследовать, а между тем им же заповедан "суд", т. е. строго справедливая оценка действий каждого, которой (справедливостью) должен руководиться всякий в своих делах и суждениях. В преобладании нечестивых Давид видит попрание закона Божия, о восстановлении которого он и молит Бога. Если Господь восстанет на защиту попранной в лице Давида справедливости, то "сонм людей станет вокруг Тебя", все народы и, в частности, евреи ("сонм" - собрание) будут благоговеть, преклоняться пред Ним, как единым Судиею. Защита невинно гонимого вознесет пред народом Бога "на высоту", вселит и утвердит веру народа, что в Нем одном правда и защита. Господь есть судья не только отдельного человека, но и всех народов. История завоеваний евреями Палестины и борьба с языческими народами ясно показывала, что Господь властно распоряжается всем миром и Его суду, приговору никто не может противостоять. Исповедуя пред Ним "свою правду и непорочность", Давид молит "прекратить злобу нечестивых", т. е. гонения своих врагов.

«Господь судит людем». Разсудит не мое только дело, но и весь человеческий род. «Суди ми, Господи, по правде моей и по незлобе моей на мя». Не себе приписал правдивость божественный Давид в словах сих. Ибо слышим, что противное сему взывает он: «яко беззакония моя аз знаю, и грех мой предо мною есть выну» (Пс. 50:5); и: «рех, исповем на Мя беззаконие мое Господеви» (Пс. 31:5). Напротив того, разумеет здесь справедливость в настоящем деле. Ничем, говорит, не обидел я ни Авессалома, ни Ахитофела, ни вооружившихся с ним против меня. Посему умоляю судить меня по этой правде и по незлобию, а не по содеянным уже мною прегрешениям. Прошу настоящее дело разсудить одно само по себе, и не наказывать теперь за другие грехи.