Толкование Псалтирь, Глава 50: Иоанн Златоуст святитель

Какой грех? Прелюбо­деяние, убийство, преступление закона, нарушение заповедей Бо­жиих. Говорю это не для того, чтобы осудить пророка, но чтобы показать скорое его раскаяние. Пророк надлежащим образом исполнил написанное: «припомни Мне; станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться» (Ис. 43:26). Его оправдали слова, которые он произнес: «согрешил я пред Господом». Затем пришел пророк Нафан и сказал: «и Господь снял с тебя грех твой» (2 Цар. 12:13). Скоро совершен грех; еще скорее – раскаяние. Согрешив с женою Урии, он был поражен этим грехом и, приступив к на­писанию псалма, сказал: «помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей» (Пс. 50:3). Полным раскаянием он получил полное отпущение греха.
*** 1. Художники при помощи своего искусства воспроизводят природу и, смешивая краски, пишут изображения видимых предметов, изображают и людей, и бессловесных, и деревья, и войны, и сражения, и потоки крови, и копья, и шлемы, и щиты, и царей, и частных людей, и трон царский, и царя восседающего, и варвара, поверженного пред ним, и заостренное копьё, и течение рек, и разнообразные поля; одним словом, при помощи своего искусства воспроизводя все видимое, они доставляют зрелище зрителям. Подобно этому пророки являются как бы художниками добродетели и порока. И они своим словом изображают грешника, праведника, кающегося, стоящего, падающего, восстающего, потрясаемого. Как художники изображают войны и, убийства, так пророки изображают грех то нападающим, то низвергаемым, демонов — то воюющих, то поражаемых, и диавола то успевающего в коварстве, то побеждаемого. Итак, если таково искусство пророков, то тщательно изучим его. В самом деле, рассматривая картины художников, мы не получаем никакой пользы. Какая мне польза видеть изображение царя и наместника? Ведь я не могу сделаться царем, да и не желаю. Итак, какая мне польза от созерцания того, к чему я не имею никакого расположения, а если бы и возымел, то подлежал бы наказанию? Какая мне польза увидеть человека обогащающегося? Ведь, если я беден, я питаю зависть, если же я богат, то сам в свою очередь становлюсь предметом зависти. Испытывая подобные чувства, я оплакиваю свою участь. Оставь же картины (художников) и обрати внимание этого изображение. Если я увижу наместника, какое ко мне отношение? А если я увижу грешника павшего и опять восставшего, это зрелище служит мне поводом к научению. Если я увижу праведника стоящего, это зрелище поощряет меня к любомудрию. Посредством наблюдения я учусь битве и приготовляюсь к победе. Если я увижу праведника, терпящего преткновение, то опять сделаюсь мудрее от этого зрелища. Все это сказано мною не просто и не без причины, но потому, что картина, представленная в читанном сегодня псалме, указывает нам этот предмет для учения. Что же говорит пророк? «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисть беззаконие мое» (ст. 3). Вот эта картина, Псалом я называю картиной, потому что вижу в псалме различные лица: грех нападает и поражается, покаяние предстоит и споборствует Богу, человеколюбие сияет свыше, любомудрие производит обильные источники слез в покаянии. Вот лица, составляющие эту картину. Но прежде чем начать псалом, нам необходимо тщательно исследовать его надписание. Как картины, так и псалмы надписываются. Но так как картины ставят на высоте, то внизу их помещают красные дощечки (с обозначением): какой царь (изображен здесь), и какую войну выиграл. На псалмах же впереди (сверху) делается надпись о происхождении псалма, о нравоучительном значении его, о содержании и о поводе, по которому он был произнесен. Окажите полное внимание моим словам, прошу вас, потому что у нас речь не о простых и случайных вещах. «В конец. Псалом Давида, когда вошел к нему Нафан пророк, — после того, как он вошел к Вирсавии, жене Урия». Таково надписание. Посмотрим же, кто такой Нафан, и кто Вирсавия? Кто именно эта жена Урии? И когда вошел к ней пророк? И ради чего написал он этот псалом? Не все ведь псалмы написаны о Давиде. Конечно, все они написаны им, но не все о нем. Он изображал не только собственные страдания, но оплакивал и чужие несчастья. Например: «на реках Вавилонских, там сидели мы и плакали» (Пс. 136:1); очевидно, что не к нему относится этот псалом: Давид не был в Вавилоне, не видал земли варваров, не сидел на чужой земле и не плакал, но он изображает здесь страдания иудеев. Опять, когда говорит: «они пронзили руки мои и ноги мои, сосчитали все кости мои» (Пс. 21:17, 18), не свои страдания представляет, но пророчествует о кресте, о всемирной жертве за спасение рода нашего. Итак, изображаемое в псалмах может иметь различное приложение. Иногда оно говорит о страданиях самого псалмопевца, иногда о чужих страданиях. Поэтому-то, так как этот псалом имеет в виду и других людей, здесь и приписано: «когда вошел к нему Нафан пророк». А это сделано с той целью, чтобы предостеречь нас не уклоняться и не развлекаться другими мыслями: пред нами псалом, научающий и внушающий нам именно то-то. Содержатся здесь и другие мысли, на которые также указывает нам надписание. 2. Но будьте весьма внимательны, и праведные, и грешные! Тем и другим, в различных отношениях, полезен этот псалом: праведному, чтобы он не сделался нерадивым, грешному, чтобы он не отчаивался в своем спасении. То и другое прискорбно, потому что и праведник, сделавшись нерадивым, падает, и грешник, отчаявшись, не восстанет. Итак, чтобы ни этот не остался в падении, ни тот не потерпел падения, нашим псалмопевцем предлагается им этот псалом, спасительный для того и другого с различных сторон. Но предварительно я хочу рассказать о грехе пророка, великом и тяжком. Пусть же никто из нас не отчаивается. Божественное человеколюбие, промышляя о всем роде человеческом, не только подвиги святых, но и грехи их обращало в врачевство, чтобы раны одних служили лекарством для других, и преткновение праведника исправляло путь для грешника. Если праведник согрешил, то я уже не отчаиваюсь в своем спасении; если я вижу, что он ниспал с небес, то его падение является для меня залогом моего восстания. Поэтому и благодать Духа предала памяти не только подвиги праведных, но и грехи их. И не только сами грехи, но и их последствия. Итак, я хочу показать этого благородного мужа раненым, падшим, восставшим, подвизавшимся, побежденным, победителем, увенчанным. Я не показываю его только распростертым в падении, но и восставшим, чтобы ты получил пользу от того и другого, чтобы, если согрешишь, не впал в отчаяние, но тотчас же устремился к восстанию, и не говорил: «увы мне, погиб я, — прелюбодей, блудник, убийца». У тебя есть для твоего спасения убежище, ограждаемое от греха. Когда ты столь великого мужа увидишь получившим рану и терзающимся, тотчас спеши к покаянию и с уверенностью проливай источники слез, чтобы чрез его покаяние утвердиться в собственном спасении. Например, скажу так: нередко многие, и мужчины, и женщины, впадают в тяжкую и неизлечимую болезнь. Проливаются слезы, тратятся лекарства, врачебное искусство бессильно, красота увядает, тело истощается. Наконец женщина приходит в уныние: куда мне пойти, — что предпринять? Деньги я истратила, призвала врачей, извела лекарства, а болезнь остается, рана неисцельна. И часто случается, что кто-нибудь из навещающих скажет: и я страдал такою же болезнью, и такой-то или такая та указали мне лекарства и избавили меня от болезни. Тогда она спрашивает: укажи мне эту женщину. Ступай на ту улицу (спроси такую-то). Так именно и теперь: после того, как он впал в прелюбодеяние и совершил убийство, — как тяжела эта болезнь! — я покажу тебе, как излечился и какое лекарство приложил к своей ране. Я не говорю: иди в ту улицу, спроси такого–то или такую-то. Не нужно ни трудов, ни усилия, не нужно тебе выходить даже и за порог дома, но, оставаясь на месте, ты можешь принять лекарство. Только исполни то, что я говорю. Необходимо, поэтому, продолжить слово и указать время, в какое согрешил, и место, и лицо, и покаяние, и исправление, и лекарство, чтобы вы, уходя отсюда, знали все с надлежащею полнотою. Итак, этот Давид, будучи юношей и даже совершенно мальчиком, (сын) незнатного отца, привязанный к земле и пастбищам, убежал от городского и сельского шума и предавался в пустыне любомудрию. Он не имел ничего общего с житейскими делами, но с ранней юности пребывая в тишине, сродной добродетели, и сидя в пустыне, как бы в пристани, попечением об овцах снискал царство небесное. Итак, он был юношей, почти мальчиком, юношей по возрасту, но зрелым старцем по разуму, и несовершенство возраста нисколько не препятствовало его добродетели: будучи юношей, он одерживал великие победы не телесной силой, но силой веры. Выслушай же со вниманием следующий рассказ: некогда нужно было поставить царя иудейскому народу, так как первый тогда царствовавший оказался недостойным. И вот Бог посылает Самуила прямо к отцу Давида. Когда Самуил пришел к Иессею, отцу Давида, этот отрок, весьма юный, был со стадами (в поле). Я не перестаю постоянно указывать на его юность, чтобы никто не унижал юноши и не превозносил старика, потому что сами по себе как старость не добродетель, так и юность не порок. Многие и в юности возвысились до любомудрия, и напротив многие в старости претыкались. Так, три отрока были в огне и потушили пламя (Дан. 3:24). И Даниил, двенадцатилетний, превратил львов в овец, не изменив их природы, но, обуздав их зверство своею верою (Дан. 6:22); а, обличив неразумных старцев, он выступил судьей Израиля (Дан. 13:64). И Стефан, первоизбранный диакон, от юности исполненный благодати и силы, проповедовал пред еврейским народом (Деян. 8:3); а Павел — уже убеленный сединами — был между тем до сих пор гонителем церквей Божиих, и только после этого восхитил венец веры и сделался овцой благоволения (Деян. 9:20). 3. Итак, не унижай юноши и не восхваляй старика, потому что не от разницы в возрасте зависит добродетель и порок, а от различия в расположении души: если ты будешь бдителен, нисколько не повредит тебе незрелость возраста; если будешь нерадив, не получишь никакой пользы от старости. (Истинная) старость не в белых волосах, но в добродетели души. Так именно и Давид, будучи юношей, приобрел зрелый плод добродетели. Пришел Самуил к Иессею, не окруженный множеством людей, но, имея рог, в котором был священный елей (1 Цар. 16:4). И что говорит? Послал меня Бог поставить царем одного из твоих сыновей. Иессей, услышав об (избрании царя), приводит своего первенца, подумав, что для него именно приготовлено это достоинство. Уведи его, отвечает: не благоволит Бог к нему. (Приводит) второго: и не он. Третьего, четвертого, пятого. Истощается круг (ο χορός) детей, а искомого не находится. Говорит ему (Самуил): нет ли у тебя еще сына? Устыдился отец и говорит: имею еще одного, самого меньшого и слабого, пастуха. Хочешь ли сделать царем малого и слабого? Человек унижает, а Бог увенчивает. «Я смотрю не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце» (1 Цар. 16:7). Разве мы ищем телесного дородства? Мы желаем благородства души. Вникни в этот рассказ. Не сказал ему Бог: пойди, помажь мне Давида, но: пойди, помажь мне одного из сыновей Иессея. Почему же не говорит определенно? Почему не называет по имени? Чтобы не потерпел Давид того же, что потерпел Иосиф. Как там братья, узнав, что он хочет быть царем над ними, начали строить козни, враждовали и продали (его в рабство), так нужно было опасаться, чтобы и братья (Давида) не сделали того же самого. Так что здесь неведение сделалось матерью безопасности. Пророк пришел с общим вопросом: дай мне одного из твоих сыновей. Не могу, говорит, (дать сына), есть только юный отрок, пасущий овец. Но «Я смотрю не так, как смотрит человек». Где те, которые превозносятся красивой наружностью? Не говори мне о красоте тела, но смотри на достоинства души. Что представляет из себя красивая женщина? Гроб разукрашенный, если она не украсила себя целомудрием. Красота телесная есть угрожающая падением путнику яма и яд, приготовленный для других людей, если она не соединена с целомудрием; с другой стороны, она увядает в болезнях и уничтожается смертью. А красота души остается бессмертной и незапятнанной, и тогда именно является в полном расцвете, когда умолкают страсти и для ума настает спокойствие. Итак, если ты увидишь мужчину или женщину красивых, не удивляйся. Посмотри, дубы высятся до небес, а их плод не годен для людей, но только для бессловесных; а лоза стелется по земле и приносит грозды прекрасного плода. Итак, что хочешь иметь — виноградную лозу или дуб? Конечно, лозу, потому что дуб, красуясь в высоте, своими плодами доставляет пищу только бессловесным. Что ничтожнее пчелы, и что величественнее павлина? Но что лучше — пчела или павлин? Конечно, пчела. Уничтожь павлина — и ты не потеряешь ничего; уничтожь пчелу — и ты потеряешь многое. Итак, пришел Давид, изливается елей — и он помазывается по Божьему определению, чрез посредство человека. Воздвигнул над ним (Самуил) рог и (помазание) было ему вместо порфиры и венца. И он пошел отсюда, обладая царством, не вооруженный ни шлемом, ни щитом, ни копьями, но получив самое определение Божие, сильнейшее всего. Когда же была объявлена война и дела еврейского народа пришли в замешательство и иноплеменники одолевали его, тогда Давид пошел посмотреть войско и иноплеменника, вызывающего на единоборство. Никто не осмеливался тогда выступить. Пришел Давид, увидел иноплеменника, блистающего оружием и превозносящегося, и нашел всех в унынии. Пастух на войне, а закаленные в битвах не могут вынести даже голоса врага; привычный только к обращению между деревьями и источниками и в тени (лесов) устоял, однако, при виде великана и говорит: «кто этот необрезанный, что так поносит воинство Бога живаго» (1 Цар. 17:36)? И говорят ему: откуда у тебя такое безумие? А он отвечает: не безумие, но вера; меня одушевляет не гордость, но благочестие; я не вооружен шлемом, но облечен верою; я смотрю не на то, что он велик ростом, но на то, что он лишен разума; вижу не то, что велико судно, но то, что оно не имеет кормчего. Я не боюсь его (потому что он враг Божий), хотя бы он в десять тысяч раз был сильнее. По приговору свыше слабее всякого человека этот необрезанный. Какое оружие, о, Давиде, дает тебе такую смелость? Не телесное, но духовное. «Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом» (2 Кор. 10:4). Но как же так: ведь ты мал и слаб? Но велик Господь. Несовершенно оружие? Но силен пославший. Он обратит море в сушу, разверз скалу, пременил стихии; тем более одолеет Он одного человека. 4. Итак, пришел Давид к, братьям и говорит им: что будет дано человеку, принесшему его голову? Он спрашивает о награде, не для того, чтобы, получить награду, но чтобы возбудить в них веру. Что же братья? Они опять обнаруживают зависть и зложелательство. «Зачем ты сюда пришел и на кого оставил немногих овец тех в пустыне? Я знаю высокомерие твое и дурное сердце твое» (1 Цар. 17:28). О, зависть, исполненная страсти, огонь неугасаемый! И ведь как моль протачивает шерсть, так и зависть гложет завистника, и делает более славным того, кто ей подвергается. Так это было с Иосифом и его братьями. Поддавшиеся внушению зависти свободу переменили на рабство, а завидуемый сделался царем. Так и здесь говорят братья: мы знаем «высокомерие твое и дурное сердце твое, ты пришел посмотреть на сражение» (ст. 28). Чему позавидовали? Почему злословили? Услышали его слова, не могли снести благовременности его, слов. Что же этот мудрый муж? Чтобы не увеличивать полученной от них раны, он оставляет их, идет в другую часть войска и говорит: что будет человеку, снявшему с него голову? Тогда его повели к царю. Здесь он увидел царя восседающего, но объятого унынием, страхом и трепетом, и говорит ему: что изменилось лицо господина моего, и в дни счастья свидетельствует о рабстве? Кто этот иноплеменник? Разве не могу я пойти и снять с него, голову? Что же царь? Как можешь, говорит он, сделать это: ведь ты юный мальчик, а он с юности своей знает военное дело? Не смотри на видимое, а подумай о внутреннем: разве ты не видишь, что я мал ростом, но велик отвагой? Что же тогда произошло? Царь не верит и тем вынуждает, наконец, Давида рассказать ему о своих подвигах. Я, говорит, «раб твой пас овец у отца своего, и когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада, то я гнался за ним и нападал на него и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы и поражал его и умерщвлял его; и льва и медведя убивал раб твой, и с этим Филистимлянином необрезанным будет то же, что с ними, потому что так поносит воинство Бога живаго» (1 Цар. 17:34–36). И сказал Саул Давиду: «иди, и да будет Господь с тобою» (1 Цар. 17:37). Царь дал ему свое оружие, но Давид не мог носить его. Почему? Бог не допустил этого, дабы он одержал победу невооруженный, чтобы оружие не имело участия в победе духа, и чтобы царь не говорил потом, будто бы его оружие одержало победу. Бросает (Давид) оружие и облекается одною верою; выходит безоружный, но облеченный шлемом богобоязненности; выступает пастух, а не воин. Бросает камень, полагаясь не на телесную силу, но действенностью веры приобрел победу; подбежал, схватил его меч, отрубил его голову. Так исполнилось написанное: «в делах рук своих увяз грешник» (Пс. 9:17). Опять зависть, опять клевета! Постоянно раскапываю я этот источник, чтобы отыскать самый его зародыш. Вот этот столь великий муж, о котором Бог говорит: «нашел Я мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иессеева» (Деян. 13:22; Пс. 88:21). О, высокая похвала! О, доказательство добродетели! Владыка Его говорит: «нашел Я мужа по сердцу Моему, Давида, сына Иессеева». Итак, Давид, побеждавший зверей, низложивший Голиафа, задушивший льва, одолевший медведицу, в юности умудренный как старец, малый телом и великий духом, среди царской обстановки показавший любовь к уединению, — он омывал, орошая не жемчугом, но слезами, каждую ночь свою постелю. Нынешние люди и днем спят, а он и ночью был объят заботой. Почему же ночью? А потому, что днем, как царь, отвлекался тысячами дел, и вот ночью, как бы находясь в пристани, он наедине беседовал с Богом, проливал источники слез и омывал ими свою постель. Итак, этот, такой и столь великий муж, снискавший благодать Духа, в юном возрасте обладавший зрелостью старца, коснувшийся свода небес, принявши небесные дары и благодать, положивший конец войнам, оказавший бесчисленные подвиги над диаволом, после жизни в целомудрии, кротости и чистоте, после того, как утвердился на царстве, победил без счету врагов, покорил народ, тогда-то — среди всеобщего мира — ослабел, чтобы вы научились, какие блага приносит скорбь и сколько зла — покой. И когда (он пал)? Среди белого дня! После обеда, поднявшись с ложа, он прогуливался и увидел обнаженную женщину, купающуюся, очень красивую и благообразную. Я не обвиняю красоты: красота — Божий дар. Увидел он женщину, купающуюся на кровле, жену воина, красивую, прекрасную. Увидел, воспылал похотью очес, был уязвлен стрелою. 5. Пусть слушают любопытные, наблюдающие и рассматривающие чужую красоту. Пусть услышат беснующиеся на зрелищах, говорящие: «мы только смотрим, это нисколько не вредно». Давид потерпел вред, а тебе не вредно? Он был побежден, а в тебе я должен быть уверен? Имея такую благодать Духа, он получил рану, а ты останешься неповрежденным в этом бесстыдном зрелище? Притом он увидел не блудницу, а женщину целомудренную и честную; и не в театре, а в доме. А ты в театре, где и самое место развращает душу, где ты не смотришь только, но и слушаешь бесстыдные слова, где пред тобою блудная обстановка и диавольские песни. Твоя душа поражается со всех сторон: зрением от того, что ты видишь, слухом от того, что ты слышишь, обонянием от того, что ты обоняешь. Такая гибель, такая пропасть, и я могу поверить тебе, что ты не сделаешься добычей зверя? Ведь ты не камень, и не железо? Ты человек, причастный общей слабости нашей природы. Держишь огонь, и не горишь? С чем это сообразно? Положи светильник на сено, и скажешь ли ты мне, что оно не загорится? Каково сено, такова и наша природа. Увидел ее (Давид), моющуюся, обнаженную, обольстился красотой, был уязвлен стрелой, получил рану, послал за ней. И как только она пришла к нему, совершил беззаконие, удовлетворил свою похоть. Потом приказывает ей возвратиться в дом свой. Говоря это, я вывожу на средину израненного, чтобы вы все, окружающие, видели, как он потом излечивается. И врач, совершая операцию, призывает всех окружающих, чтобы видели, с каким искусством он побеждает болезнь. Тем более, когда операции подвергается пророк, нужно собраться всем, чтобы нам видеть, как мы должны поступить для своего избавления от гниения и червей. Тяжел грех: страсть удовлетворена, грех совершен, а врача нет. Между тем женщина зачала. До тех пор царь думал, что это останется скрытым от ее мужа, потому что, хотя он был пророк, страсть совершенно ослепила его. Зачала женщина, сделалась беременной, прибегает к царю. О, царь, я погибла (2 Цар. 11:4-5)! Что с тобой? Я беременна: плод греха растет, обвинение против себя я ношу в утробе, обличение в грехе умножилось; в себе самой я имею доказательство против себя. Если придет и увидит муж мой, что я скажу, или что заговорю? Подумай, какое зло грех! Царь боится воина. И действительно, тот уже не раб, кто свободен от греха. Был украшен венцом, и боялся позора. Разве ты уже не царь? Разве не имеешь власти жизни и смерти? Нет, имею; но ведь я совершил тяжкий грех. О, грех, матерь страха! О доказательство бесчестия, о, залог молчания! Я боюсь, дрожу (говорит женщина), потому что ты обесчестил меня; в самой себе я имею обличителя. Если придет муж мой, что я скажу, чем оправдаюсь? Он найдет меня беременной и убьет имеющую внутри себя доказательство греха. Ты видишь удручающее кораблекрушение? Видишь, какое зло грех? Что же тогда царь? Прилагает грех к греху. Нужно продолжить наш рассказ. Пришел Урия, муж ее, с войны, — пришел он к царю. И говорит ему царь: ну что, Урия? Каковы дела на войне? Отвечает: (все) хорошо, мы победили. Слышит царь, что воин победил, а сам он потерпел поражение; воин торжествовал на войне, а царь побежден удовольствием; воин одолел врага, а сам он низложен грехом; воин говорит о победе, а он от стыда не посмел и сказать о своем поражении. Мы победили, говорит, наша победа. Царь был подавлен, он не чувствовал победы на войне из-за стыда поражения, которое потерпел сам. Говорит воину: ступай в дом свой: вымойся, пообедай, побудь с женой твоей (2 Цар. 11:8, 7). Зачем? Чтобы прикрыть рану, чтобы подумали, что от него родится дитя. Но не дремлющее око не попустило совершиться этому, щадя израненного (грехом). Что говорит тогда воин? Как я могу оставить тебя и идти нежиться? Израиль на войне, военачальник в ополчении, кивот Господень в воинском стане, а я пойду домой и буду наслаждаться? Так говорил воин, ничего не подозревая. Укором царю было, что воин, придя с войны, не пожелал даже видеть своего дома, а царь оказался таким баззаконником, что должен был принуждать воина повидаться с женой, чтобы тем прикрыть свою рану. Однако воин ушел на войну. А младенец должен был родиться. Что тогда делает царь? После того как не удалось прикрыть рану, пишет военачальнику на войне: взяв Урию, поставь его на самое опасное место в бою. Для чего? Чтобы погубить его. И это письмо вручает ему. О, похоть! На какую жестокость побудил грех этого кротчайшего из людей! На самого себя меч заносит обиженный, несет письмо, полное крови, и идет. Письмо должно было погубить его. Что же случилось? Он пал в сражении, был убит. Итак, совершено два греха — прелюбодеяние и убийство. Убийство явилось плодом прелюбодеяния. 6. Это я говорю для грешников и сознающих за собой много зол, чтобы, слыша это, они не отчаивались в своем спасении, потому что написано: «не убивай, не прелюбодействуй» (Исх. 20:13, 14), Обе эти первые заповеди нарушил Давид. Он совершил прелюбодеяние и потом убил обиженного. Тяжела рана, велика язва. Итак, когда Урия, возвратившись на войну, был убит, и грех — скрытый — готов был радоваться, тогда наконец пришел к Давиду пророк Нафан. Страсть удовлетворена, беззаконие совершено, обиженный погублен. Но пророк обличает пророка. Почему? Если Давид был пророк, разве не мог он уврачевать сам себя? Нет. Как врачи, когда бывают больны сами, прибегают к помощи других врачей, потому что болезнь лишает искусство силы, так и здесь: тот пророк, и другой пророк. И тот не лежит в постели, но погряз в грехе. Говорят Давиду: пророк Нафан у дверей. Он говорит: пусть войдет. Входит пророк. Видит его восседающего в полном блеске царской пышности — и что говорит? Выслушай меня, о, царь, я имею тяжбу. О, мудрость врача! Пришел с железным орудием, чтобы вскрыть рану, но не показывает его больному, чтобы не лишить его врачебной помощи, скрывает его — не под платьем, но в драматической форме рассказа. Не сказал ему сразу при входе: о, беззаконник, о, нечестивец, о, прелюбодей, о, человекоубийца; не просто обличает, но прикрывает свою смелость личиной. Скрывает орудие (исцеления) и говорит: я имею тяжбу, о, царь, выслушай меня. Что же царь? Скажи свое дело. Тот говорит: Был один богатый человек; он имел многочисленные стада овец и волов. И был человек бедный. Эти два человека — Урия и Давид. Смотри, что было под личинами в действительности. Бедный не имел ничего, кроме одной овцы (разумеет здесь соблазненную жену), которая ела с его стола, пила из его чаши, и спала на его груди. Видишь, к какой нежной любви располагает бедность? У богатых великая пышность, а у бедных жена является и слугой, и помощницей, рождает детей, сама является и матерью, и кормилицей. Не то у богатых, но рождает жена дитя и отдает его в чужие руки; пышностью заглушается привязанность, мать рождает, но не хочет быть кормилицей; сделавшись матерью, стыдится быть кормилицей. Не так Христос. Он возродил нас, и Сам сделался нашим питателем; вместо пищи он напитал нас собственной плотью, и вместо питья напоил нас собственной кровью. Итак овечка спала на груди бедняка. Прискорбность события увеличивается от этого картинного изображения любви. Пришел однажды гость к богачу. Какой гость? Страсть. Чтобы засвидетельствовать чистоту его, Он искусно назвал страсть гостем. Действительно, никогда прежде Давида не нарушал чужого брака и не глядел нечистыми очами. Но тут, пораженный (страстью), он погубил чистоту из-за этой женщины и, поддавшись мгновенной слабости, нарушил долг. Пришел гость, пришла к нему эта необузданная, звероподобная страсть. Гость пришел к этому богачу, и не захотел он взять из своих стад овец и волов; но послал и взял ту овечку, спавшую на груди бедняка и евшую с его стола. Что же дальше? Разгневался царь: он думал, что разбирает чужое дело. Разгневался царь, и с большой силой высказал справедливое решение. В этом случае пристрастие не помрачало справедливости. Мечом, говорит, умрет он, и овцу воздаст вчетверо (Исх. 22). Строже закона судит царь. Закон присуждает укравшего возвратить четверицею. А он превышает закон: присуждает и самому быть убитым, и возвратить четверицей. Произнес приговор, приготовил осуждение. Тогда оставляет пророк личину и говорит: это ты, царь. Что же он? «Согрешил я пред Господом» Видишь, как и пораженный болезнью он (сохраняет) благородство души? Не сказал он пророку: несчастный ты и жалкий, не решившийся даже обличить явно! Нет, он говорит: «согрешил я пред Господом». Что же на это пророк? «Господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь» (2 Цар. 12:13). Скоро совершилось покаяние, но еще скорее даровано прощение. «Говори ты», говорит, «чтоб оправдаться» (Ис. 43:26). Делом ты согрешил, а покайся словом. 7. Это говорю я, чтобы слышали грешники и подпавшие греху, и не отчаивались в своем спасении. «Согрешил я», говорит, «пред Господом». «И Господь снял с тебя грех твой». Ты сказал: меч падет на него, а я говорю: ты не умрешь. Видишь, как Бог рассудил тяжбу пророка? «Припомни Мне; станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться». Но возвратимся к началу. «Псалом Давида, когда вошел к нему Нафан пророк». Здесь говорится об его помиловании и прощении. Смотри же, поучайся, как он был исцелен, и какое лекарство употребил. Когда Бог оправдывает, кто осуждает? Он не сказал даже, что «я прощаю», но что «Господь снял с тебя грех твой». Он вскрыл язву, излечил рану. «Ты не умрешь», говорит. Сказав это, пророк удалился. Теперь я хочу показать и благомыслие царя, и его сердечное исправление, и то, как приобрел он прощение греха, как снискал оставление беззакония. Когда пришел Урия с войны и возвестил царю о победе над неприятелем, царь, желая, чтобы муж прикрыл его преступление, что он соблазнил его жену, еще тогда такое усердие прилагал к скрытию своего греха, что с прелюбодеянием соединил и убийство. Но после этого чрез покаяние он возвысился до любомудрия; скрывавший прежде свой грех обратился к покаянию. И после прощения, дарованного Божиим изволением, после того, как пришел пророк и сказал: «Господь снял с тебя грех твой; ты не умрешь», после этого он не только не скрывает своей страсти, но делает ее известной всем последующим поколениям и пишет псалом, чтобы и потомки узнали, какое печальное зрелище представляет собой страсть. Значит, когда пришло покаяние, оно принесло с собой и смелость. Я, говорит, спасся; почему не спастись и другим по моему примеру? Бог простил меня. Вот я и описываю все это, чтобы узнали и рану и лекарство. Я не боюсь стыда, после того как достиг своего спасения. Так поступает, и Павел: он увековечивает оставленные ему преступления и говорит: «благодарю давшего мне силу, Христа Иисуса, Господа нашего, что Он признал меня верным, определив на служение, меня, который прежде был хулитель и гонитель и обидчик» (1 Тим. 1:12, 13). Поэтому я и выставляю себя (в таком виде), чтобы, если кто окажется таким же отъявленным хульником, видел, что и он имеет надежду спасения. И ты, о, Давид, совершив прелюбодеяние и убийство и получив от Бога прощение, с этою именно целью выставляешь себя на позор? Да, говорит, чтобы, если кто будет прелюбодеем или убийцей, научился от меня, как он может достигнуть спасения. Поэтому он оставляет грех и принимает покаяние. Итак, только это он имел в виду, когда объявлял всем, как он исправился, или и другое что-нибудь? Да, и другое; а что именно, я сейчас объясню. Вы слышали, конечно, что покаяние доставляет нам полное прощение и подает великую смелость; так нужно вам знать и то, что погрязший во множестве грехов имеет великий стыд и не только не довольствуется покаянием, но боится и трепещет, чтобы опять не погрязнуть в них. Я и хочу именно показать, что псалом знакомит тебя (с положением) не только согрешающего, но и кающегося. Говорю это вам, чтобы никто после покаяния не впадал в излишнюю самонадеянность, но лучше безопаснейшим образом устроил свое спасение в пристани. Итак, я хочу показать его, как он исцелился и сделался лучше себя самого, сильнее и крепче. После этой страсти не подвергся ли он опять другой болезни? Вот новая война, новый грех, опять сражение, опять вооружение, и опять напала на него страсть; опять война в полном ходу, тяжелая война, и военный стан в сборе. Был в том месте источник. В пылу битвы увидел его Давид и почувствовал сильнейшую жажду: он страстно захотел пить. Опять страсть, на этот раз — не запрещенная: тогда страсть к телу, теперь к воде. Он страстно захотел пить, был палим жаждой, и говорит: погибаю от жажды. Некоторые из желавших услужить ему пошли и принесли ему воды ценою своей крови, сквозь (ряды) врагов принесли воду. Когда принесена была вода, одумался царь, что он сделал, что в таком сражении не обуздал своей жажды. И что сделал? Взяв воду, не выпил ее, но совершил возлияние Богу. Она показалась ему не водою, но кровью, не по природе, конечно, но по значению. Видишь, как, наученный прежней страстью, он сделался впоследствии благоразумнее? Воспылавший тогда страстью к телу, теперь не захотел воды, или вернее — захотел, но удержался. Я не говорю, что он был чужд этой страсти, но что по любомудрию своему возвысился над нею, и не прикоснулся (к воде). 8. Это увещание я предлагаю ведущим блудную жизнь. Ты был привязан к блуднице? Ты впал в блуд? Хочешь покаяться? Не прилагай греха к греху и не говори мне: как я могу жить без блуда? Я скажу тебе, как ты можешь. Тебя сжигает страсть? Но ты имеешь жену, а если не имеешь, возьми, чтобы пользоваться удовольствием с безопасностью. Но я не могу воздержаться? А это уже распущенность. И если я укажу тебе на другого, который не имеет жены, но соблюдает целомудрие, какое ты представишь оправдание или извинение? Тот в море не терпит крушения, а ты в пристани подвергаешься падению? Имеешь жену, и блудишь, даже больше — прелюбодействуешь? Но, спрашиваете, как мне избавиться от этой раны? В этом тебе поможет жена. Поможет жена? Именно. Послушай, что говорит блаженный Павел: «во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа. Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена» (1 Кор. 7:2, 4). Итак, если позовет тебя блудница, примени к себе это наставление и скажи: «муж не властен над своим телом, но жена»; напиши эти слова в своем сердце и скажи блуднице: что зовешь меня? Это не мое тело, а моей жены; я не смею продать чужого. Я не смею тратить ее приданое, не смею распорядиться ее имуществом, не могу осквернить принадлежащего ей тела. Так ли? Не могу. Скажи блуднице: что зовешь меня? Не подходи к нему: это не мое, чужое. Ведь это тело не принадлежит блуднице? Я не принимаю тела блудницы: это тело моей жены. Побойся Христа и скажи, что тела наши — члены Христовы. Пусть слышат это и жены; пусть они поймут, к чему призывает их Христос, конечно с соблюдением святости, и пусть говорят: «жена не властна над своим телом, но муж». Вникни, какая мудрость заключается в этих словах Павла. В виду того, что многие воздерживаются и имеют чистых и целомудренных жен, притом воздерживаются сверх должного, так что воздержание делается поводом к прелюбодеянию, в виду этого он говорит: каждый пусть пользуется своей женой. И он не стыдится, но входит и садится на ложе днем и ночью, обнимает мужа и жену и соединяет их друг с другом, и громко взывает: «не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию» (1 Кор. 7:5). Ты соблюдаешь воздержание и не хочешь спать с мужем твоим, и он не пользуется тобою? Тогда он уходит из дому и грешит, и в конце концов его грех имеет своей причиной твое воздержание. Пусть же лучше он спит с тобою, чем с блудницей. Сожитие с тобою не запрещено, а сожитие с блудницей запрещено. Если с тобою он будет спать, нет никакой вины; если же с блудницей, тогда ты погубила собственное тело. Итак, садится (апостол) почти на брачное ложе и взывает: «не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию». Для того ты (жена) и имеешь мужа, для того ты (муж) и имеешь жену, чтобы соблюдать целомудрие. Ты хочешь иметь воздержание? Убеди к тому и мужа твоего, чтобы было два венца — целомудрие и согласие, но чтобы не было целомудрия и сражения, чтобы не было мира и войны. Ведь если ты воздерживаешься, а муж распаляется страстью, и между тем прелюбодеяние запрещено апостолом, значит, он должен терпеть бурю и волнение. Но «не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию». И, конечно, где мир, там все блага; где мир, там и целомудрие сияет; где согласие, там и воздержание увенчивается; а где война, там и целомудрие подрывается. Но «не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию». Всякого распорядителя брака превосходит Павел, невестоводитель вселенной. Поэтому он и не стыдится говорить: «брак у всех да будет честен и ложе непорочно» (Евр. 13:4). Ведь и Сам Владыка его пришел на брак, воздавая честь браку Своим присутствием, и даже принес дары, превратив воду в вино. Итак, подвизайся (в воздержании), сколько хочешь; когда же ослабеешь, пользуйся общением (брачным), чтобы не искушал вас сатана. «Каждый имей свою жену». Вот три образа жизни: девство, брак, блуд. Брак — в средине, блуд — внизу, девство — вверху. Девство увенчивается, брак соразмерно похваляется, блуд осуждается и наказывается. Итак, соблюдай меру в своем воздержании, смотря по тому, насколько ты можешь обуздать немощь своей плоти. Не стремись превзойти эту меру, чтобы не ниспасть ниже всякой меры. Как желающий нырять настолько уходит в воду, насколько только может войти, но, когда входит, смотрит как далеко ему придется возвращатьс

Что же? Я ищу большего, полной чистоты и блеска. «Многократно омой меня от беззакония моего». Но что ты сделал для того, чтобы достигнуть этого? Будь очень внимателен к моим словам: будь внимателен, даже с напряжением. Милость Божия неизреченна, неизъяснима, непостижима; она превосходит ум, побеждает разумение. Но хотя и такова милость Божия, однако, чтобы люди, постоянно милуемые, не сделались негодными, она имеет нужду и в нашем соучастии. Пойми, что я говорю: Бог милует; но милует не просто, а с условием: дай и ты. Почему? Как бы так говорит Он: тяжесть грехов твоих неизмерима; прегрешения твои многочисленны: Я хочу их облегчить. Подай же свою руку: не потому, чтобы Я имел нужду в твоей помощи, но потому, что Я хочу, чтобы и ты что–нибудь привнес в дело своего спасения. А как, я скажу. Например, разбойник спасся и получил разрешение такого множества грехов, конечно, не одною только милостью, но и по силе собственной веры. Что он говорит? «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое» (Лк. 23:42). Что принес Бог для его спасения? Разрешение грехов. Что принес разбойник для своего спасения? Веру. Какую? Великую, возвышенную, достигающую неба. А что она именно такова, я сейчас покажу. Иудеи видели мертвых воскрешаемых, прокаженных очищаемых, бесов изгоняемых, море укрощаемое, землю источающую, рыбу приносящую статир, звезду, ведущую волхвов, тварь — и небесную, и земную прославляющую Его как царя, — и после всего этого распяли Самого Владыку своего и всеобщего. Разбойник не видел ничего подобного, напротив, он видел терпящего оплевание, оскорбления и насмешки, — и не соблазнился этим, но признал Его царем. Видишь, что Он не просто был помилован, но и сам содействовал? И, конечно, необходимо, чтобы получающий милость чем–нибудь содействовал своему спасению. Точно также мытарь, будучи хищным и любостяжательным, как спасся? Проходил мимо Христос и говорит ему: «следуй за Мною. И он встал и последовал за Ним» (Мф. 9:9; Мк. 2:14; Лк. 5:27). Значит, как разбойник внес свое слово, так и мытарь послужил последованием Ему. Что бывает с больными, одержимыми неизлечимыми болезнями и нуждающимися во многих лекарствах? Приходит врач и говорит больному: требуется много расхода для приготовления лекарства; а больной отвечает: я не могу дать столько, я нахожусь в бедности. Тогда врач говорит ему: дай мне то–то и то–то, а остальное я принесу сам. Так делает и Бог. Дай Мне свое исповедание своих (грехов), слезы и покаяние, а остальное Я дарую тебе от Своего человеколюбия. Итак, Давид просит о том, чтобы Господь смыл его грехи. Что же сделал Давид? И чем он послужил своему спасению? «Помилуй меня», и: «многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисть меня». Уже, говорит, чрез пророка Нафана Ты даровал мне прощение (греха моего), и различными несчастьями, как бы огнем и мечом, наказал меня; но я еще нуждаюсь в очищении, заразившись сильным зловонием греха. Еще раз омой меня, Владыка, чтобы очистить всю грязь греха моего.

Но и очистившись от грехов, мы должны иметь эти самые грехи пред своими глазами. И если Бог по Своему милосердию простит тебе грех, ты имей его пред глазами ради безопасности своей души, потому что память о прежних грехах предохраняет от будущих, и кто сокрушается о прежних, тот остерегается от их повторения. Потому-то и Давид говорит: «и грех мой предо мною есть выну», чтобы, имея пред глазами прежние грехи, не впасть в будущие. А что Бог требует от нас такого памятования, послушай, как Сам Он говорит: «Аз есмь заглаждаяй» грехи «твоя», и не «помяну. Ты же помяни, и да судимся», говорит Господь; «глаголи ты беззакония твоя прежде, да оправдишися» (Ис. 43:25-26).
*** Итак, что сделал Давид и чем заслужил он свое спасение? Он совершил убийство и прелюбодеяние, принес слезы и исповедание (греха) и говорит: «ибо беззаконие мое я сознаю». Здесь совершается обмен: дает и Бог, дает и получающий спасение. Бог дал милость, а получающий спасение дал исповедание (греха). Что ты даешь, Давид, чтобы спастись, чтобы составить лекарство? «Ибо беззаконие мое я сознаю». Так это даешь ты? А разве есть люди, не знающие своих грехов? Конечно! Сколько грешников, не чувствующих никакого смущения! Многие грабят, и не знают, что они грабят; многие преданы любостяжанию, и не замечают своей страсти. Многие снимают со вдовы последнюю одежду, и принимаются за других. Многие притесняют сирот, и не печалятся, не плачутся, не исповедуют своих грехов. Как же могут они спастись, не зная даже, что они грешат? Видел ты, как пророк громко взывает: «Ибо беззаконие мое я сознаю». И после дарованного Тобою прощения я не забыл о своем грехе, но постоянно у меня пред глазами образы моих зол и содеянные беззакония; ночью вижу я их во сне, а днем они мне грезятся наяву. «Ибо беззаконие мое я сознаю, и грех мой всегда предо мною». О, благородство души! Он не предал забвению память о грехе, но уже прощенный ему грех описывает. Как на картине, в своей совести видел он каждый день соучастницу своего прелюбодеяния, каждый день видел (совершенную им) мерзость. «И грех мой всегда предо мною». Я вижу его, Ты же не замечай его; я описываю, а Ты изгладь его. Смотри, что происходит. Если ты помнишь о своем грехе, Бог его не помнит; если же ты забудешь, Бог его вспомнит, потому что «Я», говорит Он чрез пророка, «изглаживаю преступления твои ради Себя Самого и грехов твоих не помяну: припомни Мне; станем судиться; говори ты, чтоб оправдаться» (Ис. 43:25, 26). Для чего мне нужно помнить? Для того, чтобы быть благоразумным, чтобы знать, что Я тебе простил. Если постоянно будешь помнить тяжесть греха, то всегда будешь помнить и значение оказанного тебе благодеяния. Я простил, говорит Он, тебе, но не забывай этой милости; Я не буду помнить твоего греха, но ты помни. Таковы были святые мужи: о своих подвигах они забывали, а о грехах помнили; не то, что современные нам люди: эти о грехах забывают, а если сделают что хорошее, провозглашают о нем во всеуслышание. Ты сделал доброе? Забудь о нем, чтобы Господь напомнил тебе о нем. Ты сделал злое? Помни о нем, чтобы Господь твой забыл о нем. Предоставь дело Владыке. Разве представишь ты свои подвиги такими, какими представит их Владыка? Если ты скажешь, ты их уменьшишь; если Владыка твой скажет, Он их возвысит. Например: ты даешь нищему; и если тебе приходится сказать об этом, как ты отвечаешь на вопрос? Я увидел голодного нищего и накормил его. А Он как говорит? Не так Он скажет об этом, но как? Вы видели Меня алчущим и напитали (Мф. 25:35, 37). Предоставь же Ему, могущему сказать сильнее; предоставь говорить о них Тому, Кто говорит и возвеличивает. А ты говори о своих грехах, чтобы Он изгладил их. Но ты стыдишься сказать, потому что ты согрешил. Говори их каждый день в твоей молитве. Что же? Разве я не говорил? Скажи сорабу твоему, укоряющему тебя, скажи Богу, исцеляющему твои грехи. Не потому, конечно, что, если не скажешь, не будет знать их Бог. Разве Он хочет узнать о них от тебя? Когда ты делал их, Он присутствовал; когда ты совершал их, Он был свидетелем, наблюдал. Ты делал (грехи), и не стыдился. Дел, позорящих тебя, ты не постыдился, а слов, оправдывающих тебя, ты стыдишься? Скажи здесь, чтобы не пришлось сказать там. Скажи и восплачь. Твои грехи записаны в книге; твои слезы могут послужить для них губкой. Плачь — и они сотрутся; плачь — и книга окажется на небе чистою. Сокрушение о грехах — великая губка; велика сила слез. Я объясню тебе, какую силу имеют слезы. Что считаешь ты великим подвигом? Но будь очень внимателен к тому, что я говорю. Что же считаешь ты великим подвигом? Ты скажешь — мученичество. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). Величайший подвиг — мученичество, потому что мученики проливают свою кровь. Значит, дела мучеников очевидны. Мученики проливают кровь, а грешники проливают слезы. И пойми, как велика сила слез: разве блудница проливала кровь? Не источник ли слез она пролила и ими омыла свои прегрешения? И что я говорю о блуднице, нечистой женщине? Столп Церкви, основание веры, глава собора апостолов, Петр, не отрекся ли Христа и раз, и два, и три? И разве кровь проливал он после того? Не источники ли слез он проливал и не горьким ли плачем очистил он свои грехи? «Ибо беззаконие мое я сознаю». Не имеешь ли ты дома книги и не записываешь ли в ней ежедневные размышления? Имей книгу в своей совести и записывай в ней ежедневные грехи. Например, так: когда ты ложишься в свою постель и тебя никто больше не развлекает, то прежде чем предаться сну, возьми эту книгу и подумай о своих грехах, рассуждая сам с собой: не согрешил ли я сегодня, — словом ли, или делом? Это именно советует пророк «гневаясь, не согрешайте; о чем говорите в сердцах своих, (о том) сокрушайтесь на ложах ваших» (Пс. 4:5). Ты не имеешь досуга днем: и страх пред начальниками, и беседа с друзьями, и попечение о делах, и пропитание детей, и услуги жене, и хлопоты о столе, и тысячи разных дел развлекают тебя. Когда же ты приходишь на ложе, в эту недоступную волнам пристань, где никто тебя не беспокоит, скажи в сердце твоем и душе твоей: скоротали мы и сегодняшний день, о, душа: что же хорошего мы сделали или что худого? Вспомни геенну: пусть страх побудит тебя к добру и удержит от зла. Лежа в постели и вспомнив о своих грехах, плачь: и в постели ты можешь загладить их. Помолись Богу, и тогда предавайся сну, засвидетельствовав о своих грехах. Тяжело, неприятно, лежа в постели, размышлять ежедневно о грехах? И когда ты обдумаешь их, воздержи свой рассудок, очисти его, наведи на него страх, разними его сечением, не имеющим боли, произведи над собой страшный суд, облегчи твой рассудок, чтобы и на следующий день не спешил ты к деланию грехов. «Ибо беззаконие мое я сознаю, и грех мой всегда предо мною.

Согрешил ты? Войди в церковь, и загладь свой грех. Сколько бы ты ни падал на площади, – всякий раз встаешь: также точно сколько раз ни согрешишь, – покайся во грехе, не отчаивайся; согрешишь в другой раз, в другой раз покайся, чтобы по нерадению совсем не потерять тебе надежды на обещанные блага. Ты в глубокой старости – и согрешил? Войди (в церковь), покайся: здесь врачебница, а не судилище; здесь не истязуют, но дают прощение в грехах. Одному Богу скажи грех твой: «Тебе единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих»:, – и отпустится тебе грех.
*** Ведь пред Богом невозможно (оказаться совершенно праведным), какие бы мы ни представили оправдания: пред Ним всякая праведность несостоятельна, как и пророк говорил: "и победишь, когда будешь судить". Но если мы не будем нарушать взаимных прав, то будем правы; если сможем доказать, что нам была сделана несправедливость, и в таком случае мы будем правы.
*** Тот, кто совершил множество славных дел, воздвиг столько трофеев, умертвил Голиафа, задушил льва, имел такое дер­зновение от Святого Духа, говорит: «помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисть беззаконие мое». Меня, говорит, бывшего земледельцем, Ты сде­лал царем; сделав царем, поставил пророком; помог мне одержать победу на войне, низложить Голиафа не крепостью те­лесной, но силою веры; облек меня порфирою, отверг другого и возвел меня, даровал мне богатство. «Ты будешь праведен в приговорах Твоих и победишь, когда будешь судить»
*** Что говоришь ты? Я был царем, только одного Тебя я боялся. Я был царем и не боялся обиженного мною. Он был мой воин и не мог наказать меня; но я о Тебе забочусь, чтобы Ты не потребовал от меня отчета. «Тебе Одному я согрешил и лукавое пред Тобою сотворил». Многих и великих даров я от Тебя удостоился и противным Тебе делом отплатил Тебе за дары, дерзнув совершить запрещенное законом. Не то это значит, что он не причинил зла Урии; конечно, он погубил и Урию, и его жену; но величайшее преступление было совершено против самого Бога, избравшего и сделавшего его царем. Кстати прибавил он: «и лукавое пред Тобою сотворил». Действительно, об этом свидетельствует и история: «и было это дело, которое сделал Давид, зло в очах Господа» (2 Цар. 11:27). Если же относить это к плененному народу, тогда нужно понимать так эти слова. — «Тебе Одному я согрешил». За твои дары я оказался неблагодарным Тебе, и данные Тобою законы преступил; удостоившись многих благ, я оказываюсь неблагодарным за них; не причинив никакого зла вавилонянам, я потерпел от них великие бедствия. «Так что Ты будешь праведен в приговорах Твоих и победишь, когда будешь судить». Самому себе, говорит, приготовил я бедствия; а Твоя правда и без того сияет. Во время суда, когда будет представлено полученное мною от Тебя и ему противопоставлено будет содеянное мною против Тебя, Ты явишься справедливым и человеколюбивым, а я окажусь преступным и неблагодарным. Конечно, выражение — «так что» — не служит здесь для обозначения причины. Не для того, разумеется, грешил — как сам Давид, так и народ (еврейский), чтобы Бог был оправдан; правда Божия обнаруживается и без этих грехов. На ней основан весь промысл Божий и о Давиде, и о народе еврейском. «Так что Ты будешь праведен в приговорах Твоих и победишь, когда будешь судить». Что значат эти слова? Я согрешил пред Тобою; если будет суд, Ты победишь; если будет кто–нибудь судить, Ты победишь. Как это? Он видел, что Бог постоянно желает судиться с людьми: «слушайте, горы, суд Господень, и вы, твердые основы земли: ибо у Господа суд с народом Своим» (Мих. 6:2). И далее: «народ Мой! что сделал Я тебе и чем отягощал тебя? отвечай Мне» (Мих. 6:3). А в другом месте: «слушайте, небеса, и внимай, земля, потому что Господь говорит: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня» (Ис. 1:2). Повсюду видел Он, что Господь судится с людьми, и говорит Ему: победа на Твоей стороне: «так что Ты будешь праведен в приговорах Твоих и победишь, когда будешь судить». Меня — земледельца Ты сделал царем; царя — пророком. Я низложил Голиафа не телесной силой, но силой веры. Я облачился в порфиру. Ты отверг другого и возвел меня; Ты дал мне столь великое богатство. «Так что Ты будешь праведен в приговорах Твоих и победишь, когда будешь судить». Если Ты скажешь мои грехи, а я не скажу, то этим я заставлю осудить себя. Поэтому, я нуждаюсь в милости.

Издавна, говорит он, с самого начала овладел грех моей природой. Уже зачатию Евы предшествовало преступление заповеди. Именно, после падения и изгнания из рая познал Адам Еву, жену свою: она зачала и родила Каина. Итак, пророк хочет сказать, что грех, овладевши нашими прародителями, как бы проложил себе дорогу и путь по нисходящим поколениям. Все это научает нас, что действие греха не физическое, — тогда, конечно, мы были бы свободны от наказания, — но что природа заражена склонностью к падению под влиянием страстей; однако, может побеждать ум при содействии труда. Пророк не обвиняет здесь брака, как некоторые безумно предположили, поняв в этом смысле слова: «в беззакониях зачат»; но указывает на совершенное прародителями первоначальное грехопадение и говорит, что и тот источник произошел из этого же начала. Если бы они, говорит, не согрешили, то не получили бы в возмездие смерти; но будучи смертными, они были бы выше тления; свобода от тления во всяком случае соединялась бы со свободой от страстей; а при бесстрастии не было бы места греху. Но так как они согрешили, то были преданы тлению; сделавшись тленными, породили подобных себе детей; а вместе с подобием этим последним достались в удел: страсть, страх и похоть. Против них-то воюет разум, и, победивши, он торжествует, а потерпев поражение, подвергается позору. А Симмах, вместо: «родила», поставил: зачала или: носила во чреве.

Ты удостоил меня такой чести, что открыл мне Сына Своего и сделал Его ведомым для меня; я познал, что Ты имеешь Сына, принявшего естество человеческое, узнал, что Ты имеешь сопрестольного Тебе, и я возвестил вселенной крест, погребение, нисшествие (с неба), воскресение Его, сказал о суде Его, сказал о спасении языч­ников, сказал об избрании апостолов, сказал об отверже­нии иудеев, сказал о призвании Церкви, сказал о лике дев, сказал о сидении Его одесную Тебя. «Ты же истину возлюбил: неизвестное и тайное премудрости Твоей Ты явил мне» Где же он возвестил это? Послушай самого пророка, как он говорит о нисшествии (Сына Божия) с неба: «сойдет, как дождь на руно» (Пс. 71:6), потому что Сын Божий, пришедши, не потрясал вселенной, не бросал молний, не низвергал громов, приходил не с открытым божеством. Если бы Он открыл божество Свое, то и горы не перенесли бы этого, и солнце погасло бы; если бы Он открыл существо свое, то луна исчезла бы, земля погибла бы, вся наша природа уничтожилась бы. Потому Он и прихо­дил тихо и без шума, так что никто не знал, но для всех незаметно пришел и вселился в девическое чрево. О, дивные и необыкновенные дела! Камень распадается, а чрево не рас­торгается; горы разрушаются, а чрево носит Бога. Как я объясню это, как представлю? О, безумие богохульника! Скажи: как раба носила Бога во чреве? Исследующий высокое, объясни низшее. Как Вездесущий был во чреве и в то же время был на небе? То, что Он сидел на (божественном) престоле и в то же время пребывал во чреве Девы, я знаю; а как – не знаю. Я принимаю верою, а не исследую разумом, – что Он явился, что Он имеет явиться, не производя ни смятения, ни шума, ни погибели, ни разрушения: «сойдет, как дождь на руно». Так, ты сказал о царстве Его, сказал и о предательстве: «который ел хлебы мои, поднял на меня пяту» (Пс. 40:10). Скажи же о суде Его: «зачем волнуются народы, и племена замышляют тщетное?» (Пс. 2:1). Скажи и о кресте: «они пронзили руки мои и ноги мои», «сосчитали все кости мои» (Пс. 21:17–18). Скажи и о желчи, дан­ной Ему: «дали в пищу мне желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом» (Пс. 68:22). Скажи и о помазании Его: «умастил елеем голову мою» (Пс. 22:5). Скажи и о крещении Его: «у тихой воды воспитал меня» (Пс. 22:2). Скажи и о таинствах Его: «приготовил для меня трапезу против притеснителей моих» (Пс. 22:5). Скажи о чаше Его: «чаша Твоя, напоевающая меня, как (она) сильна!» (Пс. 22:5). Скажи об отвержении иудеев: «не приму от дома твоего тельцов и от стад твоих козлов» (Пс. 49:9). Скажи и о хуле на Него иудеев: «он уповал на Господа, пусть Он избавит его, пусть спасет его, если... угоден Ему» (Пс. 21:9). Скажи и о спасении языч­ников: «проси у Меня, и дам Тебе народы в наследие Твое» (Пс. 2:8). Скажи и о погребении Его: «что Ты не оставишь душу мою в аду и не дашь преподобному Твоему видеть тление» (Пс. 15:10). Скажи и о вознесении Его на небеса: «вознесся Бог при восклицании, Господь при звуке трубном» (Пс. 46:6). Скажи и об избрании апо­столов: «вместо отцов Твоих были сыновья Твои» (Пс. 44:17). Скажи и о лике дев: «приведутся к Царю девы во след Ее» (Пс. 44:15). Скажи и о призвании Церкви: «предстала Царица одесную Тебя, в одежде расшитой золотом, преукрашенная» (Пс. 44:10). Скажи и о сидении Его одесную Отца: «сказал Господь Господу моему: сиди одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих» (Пс. 109:1).
*** «Ты же истину возлюбил». Ты судишь, говорит, так, и одних наказываешь, а других увенчиваешь, потому что любишь истину. А любя истину и ведая немощь нашей природы, будь снисходителен к требующим лекарства. И «неизвестное и тайное премудрости Твоей Ты явил мне»]. Оставляет речь о царстве и говорит о пророчестве. Такую честь оказал Ты мне, что открыл и сделал известным мне Своего Сына. Я узнал, что Ты имеешь Сына, имеешь Сопрестольника, узнал, что Он хочет сделаться человеком. Мы благовестили вселенной Евангелие, крест, гроб, воскресение, восшествие на небеса. Я сказал о пришествии Его на землю, сказал об Его восхождении, сказал о сидении Его одесную (Отца), сказал о призвании Церкви, о спасении язычников, об отвержении иудеев, об избрании апостолов. И все это потому, что «неизвестное и тайное премудрости Твоей Ты явил мне». Ты так почтил меня, так возлюбил, что открыл мне и величайшую из тайн — Своего Сына. Откуда это видно? Послушай самого пророка, как описывает он Его снисхождение. «Сойдет, как дождь на руно» (Пс. 71:6). Что это значит? Это значит, что Сын Божий, явившись на землю, пришел не с потрясением вселенной, не среди блеска молний и грохота громов, наконец без обнаружения Своей божественности. Этого не вынесли бы горы (земные), потому что «Он посмотрит на землю, и заставит ее трястись, прикоснется горам, и они задымятся» (Пс. 103:32). Если бы Он обнаружил Свое действительное бытие, тогда бы солнце погасло, луна померкла, море иссохло, земля погибла, наша природа обратилась бы в ничто. Поэтому Он облекся в плоть, пришел тихо и без шума, так что никто не знал, даже сам диавол. Пришел тайно и вселился в девическую утробу. О, чудные и неслыханные дела! Камень расседается, а утроба не расседается; горы разрушаются, а утроба носит Бога! Как объяснить? Как понять? О, безумие еретиков! Как раба носила Владыку? Исследующий небесное (рождение Сына), объясни земное: как Вездесущий был в утробе, и в тоже время не был заключен в ней? Потому что и в утробе Он был и на престоле восседал. Как это (могло быть), я не знаю; принимаю верою и не допытываюсь умом. Итак, как Он хочет придти на землю тихо, никого не устрашая и не смущая, то (и сказано): «сойдет, как дождь на руно». Не сказал (псалмопевец): на землю, но: «на руно». Действительно, падая на землю, дождь производит шум, падая же на шерсть и руно, шума не производит, потому что мягкость шерсти заглушает силу падения дождя. 8. И чтобы ты знал, что Он пришел тихо, не смущая и не тревожа никого, не губя и не поражая (сказано): «сойдет, как дождь на руно». Ты сказал о снисхождении Его, совершившемся без шума; скажи и о предании Его. «Человек который ел хлебы мои, поднял на меня пяту» (Пс. 40:10). Скажи о зависти иудеев: «возненавидели Меня напрасно» (Ин. 15:25, ср. Пс. 34:19). Скажи и о суде над Ним: «зачем волнуются народы и племена замышляют тщетное? Предстали цари земли, и князья собрались вместе против Господа и против Христа Его» (Пс. 1:1, 2). Скажи и о кресте Его: «они пронзили руки мои и ноги мои, сосчитали все кости мои» (Пс. 21:17, 18). Скажи о пище и питье Его: «и дали в пищу мне желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом» (Пс. 68:22). Скажи и об отвержении иудеев: «не приму от дома твоего тельцов и от стад твоих козлов» (Пс. 49:9). Скажи и о призвании язычников: «все народы, восплещите руками, воскликните Богу гласом радости. Ибо Господь Вышний страшен, Царь великий на всей земле» (Пс. 46:2, 3). Скажи и о злословии против Него иудеев: «уповал на Господа, пусть Он избавит его, пусть спасет его, если угоден Ему» (Пс. 21:9). Скажи и о гробе Его: «положили меня в ров преисподний, во мрак и тень смертную» (Пс. 87:7). Скажи и о воскресении Его: «не оставишь душу мою в аду и не дашь преподобному Твоему видеть тление» (Пс. 15:10). Скажи и о вознесении: «вознесся Бог при восклицании, Господь при звуке трубном» (Пс. 46:6). Скажи и о сидении Его: «сказал Господь Господу моему: сиди одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих» (Пс. 109:1). Скажи и о славе Его Церкви: «предстала Царица одесную Тебя, в одежде расшитой золотом, преукрашенная» (Пс. 44:10). Скажи и о лике девственниц: «приведутся к Царю девы во след Ее» (Пс. 44:15). Скажи и об избрании апостолов: «вместо отцов Твоих были сыновья Твои» (Пс. 44:17). Скажи и о крещении: «у тихой воды воспитал меня» (Пс. 22:2). Скажи и о таинствах: «приготовил для меня трапезу против притеснителей моих» (Пс. 22:5). Скажи и о помазании: «умастил елеем голову мою, и чаша Твоя, напоевающая меня, как (она) сильна» (Пс. 22:5). Скажи и о ходатайстве за язычников: «проси у Меня, и дам Тебе народы в наследие Твое и концы земли во владение Твое» (Пс. 2:8). Вот что значит: «и тайное премудрости Твоей Ты явил мне». [Конечно, я считаю себя совершенно недостойным прощения, оказавшись неблагодарным после стольких даров. Ведь, Ты не только посадил меня на царский престол, но и открыл мне то, что будет долгое время спустя, и неизвестное другим сделал мне известным, чтобы и других я научил о вочеловечении Единородного Твоего Сына и о Его спасительной страсти и воскресении. Всему этому наученный Твоим Святым Духом, я умоляю, чтобы и мне сподобиться той благодати, какую я предвещаю другим.

Хочешь ли знать силу Его для искоренения грехов? Если будут грехи ваши, как багряное, – как снег убелю (Ис. 1:18). В другом же месте говорится яснее: окропи меня иссопом, и буду чист: это (иссоп) есть цветок, который погружали в кровь, и им кропили грешников в народе. Омой меня, и буду белее снега. Если от благости Его исходит существование душ, то тем более их чистота и освящение. Итак, никто пусть не отчаивается, считая перемену невозможной, потому что, когда ты – грешник, то это нечто неестественное. Грех есть не иное что, как только действие против воли Божией, и невозвращение к покаянию также противно Его воле. Он есть Господь всего, – и свободных тварей. Он пожелал, и совершились небеса. Если Он только пожелает, то ты тотчас выйдешь святым. Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их (Рим. 8:33)? Не помышляй о множестве твоих грехов, но смотри на бесконечную благость Божию. Болезни – велики, но Врач – больше; буря сильна, но кормчий – мудр; души доведены до отчаяния, но лекарства находятся наготове и после отчаяния. Нет ничего, что могло бы победить и превозмочь Его милосердие. Он говорит: ныне, если голос Его услышите (Пс. 94:7; Евр. 3:7). Что хуже разбойника? Однако чрез одно слово, в мгновение ока он вошел в рай прежде множества святых. Помышление о грехах и страх свойственны приходящему и прибегающему к милосердию Божию. Если мы находимся с Ним в дружественных отношениях, то, хотя бы весьма много согрешили против Него, однако мы ничего не боимся, по любви к верному Другу. Если же мы сомневаемся полагаться на Его любовь, то это отсутствие веры будет зависеть от нас самих.
*** Поэтому я взываю: «окропишь меня иссопом, и я очищусь, омоешь меня, и я сделаюсь белее снега». Только посредством дара крещения могло совершиться такое очищение. Этим он хочет сказать: я сам нуждаюсь в той благодати, которая будет дарована всем людям. Только она может вполне очистить меня и дать мне белизну снега. А что сам по себе иссоп вовсе не доставлял прощения грехов, в этом легко можно убедиться из Моисеевых писаний. Значит, здесь он разумеется в другом смысле. Действительно, посредством иссопа окропив кровью агнца косяки дверей, (евреи) в Египте избегли рук всегубителя. А это было образом спасительных страданий. И здесь кровь, и спасительное древо, и спасение, уготованное всем, приходящим с верою.

Этим, говорит, веселием наполнишь мои уши, обещая совершенное очищение, чтобы радость проникла во все члены тела, и сокрушенные ныне озлоблением кости процвели опять и возвратили себе прежнюю силу. Смотри, говорит, не на содеянные мною беззакония, но на меня самого, оплакивающего их, и очисти беззаконие мое. Чего ты хочешь, пророк? Твой грех разрешен, твое наказание уничтожено. Я не довольствуюсь этим: я имею Владыку человеколюбивого, Который дает больше, чем я прошу. Чего же ты хочешь? Я был пророком: пророком хочу быть опять. Я ищу прежней близости к Богу, духовного дара, этой великой благодати. Эта благодать отступила от меня, как голубица, увидевшая нечистоту: я желаю возвратить ее к себе, как пчелу.

Скажи прямо, чего ты хочешь? «Сердце чистое создай во мне, Боже»

Чистота внутри

Лучше замараться отвратительной грязью, нежели грехами: потому что замаравшийся грязыо может быстро отмыться и сделаться подобным тому, кто никогда не попадал в эту нечисто­ту, а впавший в ров греха получает осквернение, которое не смывается водой, но требует продолжительного времени, искреннего раскаяния, слез, рыданий, плача гораздо большего и сильного, чем бывает при потере самых близких сердцу. Грязь приста­ет к нам извне, поэтому мы быстро очищаем ее; а нечистота греха рож­дается внутри, поэтому мы с трудом уничтожаем ее и очищаемся. Из сердца, - говорит Господь, - исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства (Мф. 15:19). Потому и пророк говорит: Сердце чистое создай во мне, Боже.

+

Когда увидишь, что ум твой вращается в лукавстве и суете, которые приносят душе только смущение и зло – знай, что Бог отвратил лице Свое от тебя (Свое божественное попечение) (Студит, Златоуст).
*** Даруй мне Духа Святого, чтобы Ты опять беседовал со мною и я беседовал с Тобою; Дух отступил от меня, как отступает голубь, видя грязь; я хочу возвратить Его; тогда прииду и явлюсь пред лицем Твоим; а теперь не могу выносить этого, потеряв дерзновение пред Тобою. Видишь, как Давид исповедуется пред Богом. Смотри же, сколь великое зло – грех.
*** (толкование взято у блаж. Феодорита Кирского) Этими словами мы с очевидностью научаемся, что он не был лишен благодати Святого Духа, потому что он не просит, как потерявший, о возвращении ее, но умоляет о том, чтобы не лишиться ее, не оказаться вне божественного попечения. Лицом здесь назвал попечение.

взято из толк. блаж Феодорита: Чего он не погубил, то просил сохранить, именно, благодать Духа; а что утратил, то умолял возвратить: такова была радость о Боге. Я наслаждался всякой радостью, когда пользовался великою близостью к Тебе, Владыка; теперь же, утратив последнюю, я лишился веселья. Рабство греху разрушило эту близость. Поэтому я и прошу возвратить мне прежнюю власть над умом, восстановить господство над страстями. Здесь опять «владычним духом» назвал самодержавный разум. Но что дашь мне ты, Давид, если получишь Духа? «Научу беззаконников путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся»

Что же сам ты, про­рок, воздашь Богу? «Научу беззаконников путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся». Не распространяясь о царстве, он говорит о пророчестве.
*** Если я сохраню Духа, я возвещу вселенной: «все народы, восплещите руками, воскликните Богу гласом радости. Ибо Господь Вышний страшен, Царь великий на всей земле» (Пс. 46:2, 3). Если я буду иметь Духа, я скажу: «господствуй среди врагов Твоих» (Пс. 109:2). Если я буду иметь Духа, я скажу: «не даст (человек) Богу выкуп за себя, и цену искупления души своей» (Пс. 48:8, 9); еще скажу: «не ожесточайте сердец ваших, как (было) тогда, когда прогневляли в день искушения в пустыне» (Пс. 94:8); и еще: «всякое беззаконие заградит уста свои» (Пс. 106:42). Если Дух будет со мною, я буду говорить: «уклонись от зла и сотвори благо, взыщи мира и устремись к нему» (Пс. 33:15). Я возвещу о благодеяниях Твоих, оказанных мне, и скажу: «приидите, послушайте, все боящиеся Бога, и я поведаю вам, что сотворил Он для души моей» (Пс. 65:16). «Научу беззаконников путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся». Где иудеи? Вы не приносите мне в жертву овнов и тельцов? Но ты и не хочешь их: «жертвы и приношения Ты не восхотел» (Пс. 39:7). Ты сказал: «не приму от дома твоего тельцов и от стад твоих козлов» (Пс. 49:9). «Принеси Богу жертву хвалы» (Пс. 49:14). Ты не хочешь тех жертв: вместе с Сыном Твоим Ты ожидаешь исправления заблуждений и последования истине. Вот какой жертвы ты хочешь.

(интерполяция из толкования блаж. Феодорита) В его памяти постоянно было убийство Урии; это самое в начале (псалма) он выразил словами: «грех мой всегда предо мною». «Возрадуется язык мой правде Твоей». Симмах истолковал это так: будет возвещать язык мой милосердие Твое (Διαλαλήσει… τὴν ελεημοσύνην). Получив прощение, я не буду молчать, но буду постоянно воспевать Тебя и возвещать о Твоих ко мне милостях.

(интерполяция из толкования блаж. Феодорита) Грех связал язык его, заградил уста; теперь пророк просит прощением грехов возвратить ему прежнюю смелость и подвинуть язык его к славословию.

Терпеливое сокрушение

Со смиренномудрием нужно соединять также нечто другое, чтобы оно было таким, о каком молился блаженный Давид, когда говорил: Сердце чистое создай во мне, Боже, и еще: сердце сокру­шенное и смиренное Бог не унизит. Со­крушенное сердце не возмущается, не оскорбляет, но всегда готово терпеть страдания, само же не восстает. В том и состоит сокрушение сердца, когда оно, хотя бывает само оскорбляемо, хотя терпит зло, остается спокойным и не возбуждается к мщению.

***

Кротость и мир

Но как же обрести благодать перед Богом? Как же иначе, если не смиренномудрием? <...> Жертва Богу - дух сокрушенный, сердце сокрушен­ное и смиренное Бог не унизит. Если и людям приятно смирение, то тем более Богу. Таким образом язычники обрели благодать и таким же иудеи отпали от благодати: они не покори­лись праведности Божьей (Рим 10:3). Смиренный угоден и приятен всем, он живет в постоянном мире и пе имеет никакой причины к вражде.

Станешь ли оскорблять его, порицать, говорить ему что бы то ни было - он будет молчать и переносить это с кротостью и будет иметь такой мир со всеми, какого и выразить невозможно, а вместе с тем - также с Богом. А заповеди Божии к тому и направлены, чтобы нам пребывать в мире с людьми, и вся жизнь наша хороша тогда, когда мы в мире друг с другом.

Интерполяция из толк. блаж. Феодорита: Эти слова ясно показывают нам, что псалом имеет пророческое значение. В уста обреченных на жизнь в Вавилоне и жаждавших освободиться из рабства — влагаются эти слова. Они умоляют о сострадании к городу, о восстановлении укреплений, о совершении определенного законом служения. Теперь, говорят, живя в чужой стране, мы не можем приносить законных жертв, так как закон повелевает только в том городе приносить Тебе жертвы. Но как только исполнится наша просьба, и мы восстановим храм, мы тотчас принесем Тебе законные жертвы. Еще и другое пророчество заключает в себе конец этого псалма. Упомянув выше о дарах Святого Духа и потом ниже указав, что Богу неугодны законные жертвы, он просит теперь о явлении нового Сиона, об устроении на земле небесного Иерусалима, о введении нового строя жизни, при котором не будут приноситься в жертву бессловесные, но (будет) возношение и жертва правды. Будьте внимательны здесь: я всех вас хочу сделать учителями, всех иноками, — не в том смысле, чтобы не иметь жен, но чтобы обнаружить богобоязненность, — благочестивыми, (сильными) потушить огонь. Итак, какой вопрос (нас занимает)? Мы видели, что он молился, исповедал свой грех, призвал (Бога), просил, умолял, проливал слезы, просил чистого сердца, принес веру. Спрашивается, получил ли он (то, чего просил)? Большое удовольствие (доставляет) мне это беспокойство. Не так радуется кормчий при виде волн, вздымающихся за ним и подгоняющих вперед судно — при попутном ветре, как я радуюсь и ликую при виде этого моря. Здесь я вижу не только бушующие волны, но и многолюдство и движение в толпе; вижу беспокойных и задыхающихся, но не удаляющихся; вижу, что вы подвергаетесь насилию, но не уходите, терпите тесноту, но сохраняете твердость души. А обнаруживаемая вами страсть к слову возбуждает мое усердие. Итак, вот в чем вопрос: он молился, просил, призывал, умолял, наложил на себя наказания, был освобожден от возмездия. Спрашивается, возвратил ли он себе прежнее достоинство? Получил ли благодать Святого Духа? Получил ли, как просил, чистое сердце и правый дух? Оказалось ли покаяние настолько сильно, чтобы восстановит его в прежнем благородстве? Обратите же свое внимание: этот псалом считается пятидесятым. Каким? Пятидесятым, — этот самый псалом — о грехе, о покаянии, о прошении. После него уже он написал шестидесятый, семидесятый, восьмидесятый, девяностый, сотый. Но кто–нибудь скажет: что же из того, что он написал псалмы? Он написал их не Духом Святым, потому что не получил Духа Святого; в их написании он руководим был простым человеческим разумом, без участия Духа Святого. Ведь, действительно, грех ему был прощен, а Дух Святый дарован не был. Сам он, конечно, просил, но мы нигде не находим ответа, гласящего, что «Я дал тебе». Смотри же, прошу тебя. Он написал пятидесятый, шестидесятый, семидесятый, восьмидесятый, девяностый и сотый (псалмы). Пишет и еще псалом после сотого, и после многих других, в котором говорит: «сказал Господь Господу моему: сиди одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих» (Пс. 109:1). Этот–то псалом, написанный после греха, оказывается внушенным от Святого Духа. Откуда это видно? Это показал Христос. После того как Он совершил все: укротил море, очистил прокаженных, изгнал бесов, обуздал злобу, исцелил расслабленного, (после того как) голос с неба свидетельствовал: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте» (Мф. 17:5); и так, (после того как) Господь свидетельствовал о Нем, дела Его вопияли, Дух Святый сошел на Него в виде голубя, Иоанн свидетельствовал о Нем, говоря: «вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1:29), — после всего этого, наконец, уже готовясь взойти на крест, спросив иудеев, Господь говорить им: «что вы думаете о Христе?» (Мф. 22:42) Я не спросил вас в начале, не призвал тогда в свидетели, потому что еще не дал вам доказательства Своей божественности. Но теперь, когда и стихии все показали Мое божество, когда Отец (засвидетельствовал его), когда Мое согласие с Ним и Мое учение всех привели к этому, когда и тени противоречия у вас не остается, «что» теперь «вы думаете о Христе? чей Он сын?» Говорят эти неблагодарные и бесстыдные люди: «Давидов», отрицая Его божество и не желая сказать, что Он — Божий. Что же Он? «Как же Давид, по вдохновению, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих?» (Мф. 22:43, 44; Пс. 109:1). Если же имел Давид Духа, разрешен был его грех; если же разрешен был грех, то и прошение его было исполнено. В самом деле, Давид говорит: «сердце чистое создай во мне, Боже, и дух правый обнови во утробе моей». Видишь, что он опять возвратил себе прежнее достоинство? Опять сделался пророком, опять говорит о Христе, опять принял свое дерзновение, и грех нисколько не повредил ему. Видишь, какова сила покаяния? Что я говорю? Не только живой, но и мертвый имел он силу. Пришли некогда варвары и обложили город. Езекия, будучи праведен, обратился к Богу и умолял Его: помилуй меня и пощади град сей (Ис. 37:20). Приходит к нему пророк Исаия и говорит, чтобы не подумал он, что за его праведность он услышан, и — хотя Давид был уже мертвым и тысячу лет в аду — что говорит? «Я буду охранять город сей, чтобы спасти его ради Себя и ради Давида, раба Моего» (Ис. 37:35). Давид уже умер, а дерзновение его оставалось живо, и умерший предстательствовал за живого. Вот праведник, и после смерти сражающийся! На этом я окончу свое слово, дав, мне кажется, достаточный ответ на вопросы, о Христе Иисусе, Господе Нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.