Псалтирь 41 глава 6 стих

Вскую прискорбна еси душе моя? и вскую смущавши мя? Укрепляемый надеждою на Христа, запрещает возмущать его печалям. Если для тебя, душа моя, соблюдается время, в которое призвание наше верою введет нас в сию скинию вместе с празднующими, то для чего ты прискорбна и смущаешь себя печалями?

Глубокую скорбь испытывает душа псалмопевца в удалении от святилища Божия и под гнетом сей скорби тяжело страдает и невольно подвергается колебаниям, близким к отчаянию. Но вот над колебаниями уповающей души внезапно возвышается сильный верою дух его и взывает к ней, зачем она предается такому унынию (Вскую прискорбна еси, душе моя) и почему не надеется на Бога? Вскую прискорбна еси, душе моя; что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься скорбными чувствами и мыслями? Уповай на Бога, не думай, что Он отвратился и удалился от тебя: «близ Господь всем призывающим Его» (18 Близок Господь ко всем призывающим Его, ко всем призывающим Его в истине.Пс. 144:18). И я призову Его и исповемся Ему, я поведаю Ему: Ты спасение лица моего и Бог мой. Изрекая в своем сердечном исповедании Богу такие слова: Ты спасение лица моего и Бог мой, псалмопевец выражает тем, что спасение его и избавление от тяжких скорбей недалеко от него, и что он готов претерпевать эти скорби до конца.

Вскую прискорбна ecи, душе моя? И вскую смущаеши мя? По Златоусту здесь беседует с своею душею каждый из благочестивых вавилонских пленников; для чего, говорит, душа моя, ты оскорбляешь меня? Для чего смущаешь меня, не давая мне покоя? А это Давид говорил от их лица потому, что получил удостоверение от Бога в будущем возвращении их в Иерусалим. Уповай на Бога, яко исповемся Ему (поведать буду славу о Нем); cпaceниe лица моего и Бог мой! Уповай, говорит, душа моя, на Бога, потому что я буду благодарить Его, по возвращении в Иepyсалим. Воспомянув об имевшем быть в последствии таковом благодеянии Божием, за сим с сердечным удовольствием обращается к нему так: спасение лица моего, выражаясь пространнее, вместо — мое! и Боже мой! то есть, благодетельнейший и сладчайший для меня. Слова св. Кирилла: Лица, кажется, сказал вместо — красоты… ибо на уверовавших во Христа слияет Божественная красота. Посему она изображается и в нас, когда Он производит спасение лица души, то есть, красоты ее. И Феодорита: Здесь некое изображение души беседующей с самой собою. Поелику сказал: перестань печалиться по получении обещаний благ, то она отвечает на сие так: Я не напрасно удручаюся печалью и употребляю упомянутое рыдание, потому что воспоминание об отеческой земле возбуждает во мне слезы, где землею Иорданскою называет землю обетования.

Действительно, из всех недугов, обременяющих человеческую природу, нет ни одного — ни душевного, ни телесного, который не мог бы получить врачевства из Писания. Так, например, приходит ли кто сюда удручаемый печальными обстоятельствами житейскими, от которых он предается унынию? Пришедши и тотчас услышав слова пророка: «Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога, ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего» — он получает достаточное утешение, и уходит отсюда, совершенно свободный от уныния.

Отсюду явствует, что Давид мужественно сражался с печалию, Дабы не пасть под бременем искушения. Притом заметить должно, что подвиг его был многотруден и тяжек; ибо прежде, нежели сделался победителем, не одно претерпел нападение, но часто вызываем был на новыя сражения и подвиги. И не дивно, что толь тяжко поражаем был, когда ни откуду помощи не усретал, и потому представляет себя как бы на две части разделеннаго: ибо с одной стороны, уповая на обещания Божии и вооружася духом непобедимыя доблести, возносится превыше страстей плоти своея, дабы низложить их; с другой, показывает малодушие свое, глаголя: вскую прискорбна еси душе моя, и вскую смущаеши мя? Сии слова примечания достойны: они показывают, что Давид, воюя противу сатаны и мира, не другими оружиями сражался с ними, как противоборствуя себе самому. Сей способ победы над диаволом поистинне есть самый наилучший, чтоб не выходить нам вне себя, но с собственными страстьми внутреннюю брань вести. За сим весьма прекрасно изображает силу и свойство надежды сими словами: яко еще исповемся Ему, дабы и наши мысли еликовозможно выше вознести к созерцанию сокровенныя милости Божией. Ибо сим речением: еще — показывает, или лучше сказать, исповедуется, что хотя при настоящих обстоятельствах уста его заграждены к пению похвал Божиих, понеже отвсюду стеснен бедствиями, однако надежды своея из виду не теряет, но и на будущее время распространяет оную. А дабы облегчить и настоящую печаль, утешает себя тем, чего еще не видит; однако же не по плотскому чувствию, ниже безразсудно умствует, но надеяся на Божии обещания, не токмо воодушевляет себя благонадежностию, но и ручается о спасении своем, глаголя: спасение лица моего, и Бог мой. Ибо как скоро Бог благоволит на кого воззреть милостивым оком, того абие спасает.

Что унываешь ты, душа моя. В качестве рефрена этот стих повторяется еще два раза (ст. 12; Пс. 43,5), где псалмопевец говорит об уповании на Бога.

Это состояние угнетенности духа, естественно вызываемое тяжелым положением псалмопевца, однако ж не переходило в отчаяние. Он находил в себе достаточно живой веры в Бога и успокаивал себя надеждой: «уповай на Бога: ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего». Он верит, что Бог не оставит своего праведника.

Вняв сим обетованиям, перестань душа смущаться и скорбеть, но, подкрепляемая упованием, ожидай исполнения предречению, в котором увидев совершившееся спасение, возгласишь песнопения спасшему Богу.