Псалтирь, Глава 37, стих 8. Толкования стиха

Истина против иллюзий

Наша душа полна иллюзиями/ осмеяниями... настолько, что мы едва можем молиться. Если размышляем о телесных вещах, то не можем делать это иначе, как через образы, и зачастую образы, о которых не думаем, осаждают нас. Мы переходим от одного образа к другому, мечемся то туда, то сюда. Затем, когда решаешь вернуться в начало и избавиться от всего, о чем в настоящий момент думал, кое-что еще происходит с тобой. Ты пытаешься вспомнить забытое, но оно не приходит на ум - и вместо этого вспоминаешь о чем-то другом. Куда же подевалась та вещь, о которой ты позабыл? Почему она приходит позднее, когда уже не пытаешься ее вспомнить? Пока ты пытался вспомнить, множество других вещей вместо нее приходило на ум, о которых ты даже не помышлял. Говорю коротко, братья. Приходящие к тебе размышления, о которых печалишься, есть иллюзии нашей души; следовательно, человек получает иллюзию как наказание, истину же теряет. Ибо как иллюзии являются наказанием души, так и истина - награда души. Но когда мы утвердились в иллюзиях, истина пришла к нам. Он Христос нашел нас погруженными в эти иллюзии. Он взял нашу плоть, или даже, лучше сказать, взял плоть от нас, от рода человеческого. Он сделал Себя видимым для глаз плоти, чтобы исцелить верой тех, кому Он пожелал открыть Себя, чтобы глазам открытым была явлена истина. Он Сам есть истина, которую обещал нам, когда Его плоть сделалась видимой, чтобы мы получили начатки веры, награда за которую - Истина.

Где весь человек, там и душа, и плоть. Душа наполнена иллюзиями; плоть не имеет здоровья. Что еще остается такого, что может подарить радость ? Разве не подобает человеку ходить в трауре ? Весь день я ходил в трауре. Пусть траур будет нашей долей, пока наша душа не освободится от своих иллюзий; и тело наше облечется в здоровье. Ибо истинная здравость есть не что иное, как бессмертие. Как же велики иллюзии души, если бы я хотя бы попытался их выразить, когда бы мне хватило времени? Ибо чья душа им не подвластна? Я напомню вам одну краткую деталь, чтобы показать, как наша душа наполнена иллюзиями. Наличие этих иллюзий иногда едва позволяет нам молиться. Мы не умеем думать о материальных объектах без образов, и то, чего мы не хотим, вторгается в ум; и мы хотим перейти от одного к тому и оставить то ради другого. И иногда тебе хочется вернуться к тому, о чем ты думал прежде, и бросить то, о чем ты думаешь теперь; и новый представляется вам; вы хотите снова вызвать в памяти то, что забыли; и это не приходит вам в голову; а вместо него приходит другой, которого вы не желали бы. Где тем временем был тот, кого ты забыл? Ибо почему это пришло тебе в голову потом, когда его перестали искать; тогда как, пока его искали, вместо него представились бесчисленные другие, нежеланные? Я кратко изложил факт; Я дал вам, братия, своего рода намек или внушение, взяв которое, вы сами можете подсказать себе остальное и открыть, что такое оплакивать иллюзии души нашей. Поэтому он получил наказание за иллюзию; он утратил Истину. Ибо как иллюзия является наказанием души, так и Истина является ее наградой. Но когда мы оказались посреди этих иллюзий, Сама Истина пришла к нам и нашла нас охваченными иллюзиями, приняла на Себя нашу плоть или, вернее, взяла плоть от нас; то есть из рода человеческого. Он явил Себя очам плоти, чтобы верой могисцели тех, кому Он собирался открыть Истину в будущем, чтобы Истина могла быть явлена ​​теперь исцеленному глазу. Ибо Он Сам есть Истина,  (Ин. 14:6), которую Он обещал нам в то время, когда Его Плоть должна была быть видна оком, чтобы было заложено основание той Веры, наградой за которую должна была стать Истина.. Ибо не Себя Христос явил на земле; но Он показал Свою Плоть. Ибо если бы Он показал Себя, иудеи увидели бы и узнали Его; но если бы они знали Его, то никогда бы не распяли Господа Славы.  (1 Кор. 2:10) Но, может быть, ученики Его видели Его, когда говорили Ему: покажи нам Отца, и довольно нам;  (Ин. 14:8) и Он, чтобы показать, что не Он был виден им, добавил: так долго Я был с вами, и вы не узнали Меня, Филипп? Тот, кто видит Меня, видит и Отца.  (Ин. 14:9) Итак, если они увидели Христа, для чего еще искали Отца? Ибо если бы они видели Христа, то увидели бы и Отца. Поэтому они еще не видели Христа, который желал, чтобы Отец был показан им. Чтобы доказать, что они еще не видели Его, послушайте, что в другом месте Он обещал это в награду, говоря: кто любит Меня, тот соблюдает заповеди Мои; и всякий, кто любит Меня, будет любим Отцом Моим; и Я буду любить Его, и (как если бы Ему было сказано: что Ты дашь ему, как Ты любишь его? говорит Он), Я проявлю Себя ему.  (Ин. 14:21) Если же Он обещает это в награду любящим Его, то ясно, что обещанное нам видение Истины имеет такую ​​природу, что, когда мы увидим ее, мы больше не говори: «Моя душа полна иллюзий».

11. Я ослаб и сильно согнулся.  (Пс. 36:8). Тот, кто вспоминает необыкновенную высоту субботы, видит, насколько сильно он сам согбен. Ибо тот, кто не может постичь, что такое эта высота покоя, не видит, где он находится в настоящее время. Поэтому в другом псалме сказано: «Я сказал в трансе: я изгнан из поля зрения Твоих глаз». Поскольку его ум был занят там, он увидел нечто возвышенное; и еще не был полностью там, где было то, что он увидел; и своего рода вспышка, если можно так сказать, Вечного Света, взглянувшего на него, когда он понял, что еще не достиг того, что он смог после некоторого времени понять, он увидел, где он сам был, и как он был скован и согбен человеческими немощами. И он говорит: я сказал в трансе: я изгнан из поля зрения Твоих глаз. Таково то нечто, что я увидел в своем трансе, что оттуда я понимаю, как далеко я нахожусь, которого еще нет. Он уже был там, говорящий, что он восхищен на третье небо, и там слышал неизреченные слова, которых человеку непозволительно произносить. Но он был отозван к нам для того, чтобы, как нуждающийся в совершенстве, прежде оплакать свою немощь, а потом облечься в силу. Тем не менее, воодушевленный служением своему служению, увидев кое-что из этого, он продолжает говорить: «Я слышал неизреченные слова, которые человеку непозволительно произносить». (2 Кор. 12:4) Итак, какая польза вам спрашивать, или от меня, или от кого-либо другого, о том, чего человеку непозволительно говорить? Если ему не дозволено было произносить их, то кому позволительно их слушать? Будем же сокрушаться и стенать на исповеди; позвольте нам владеть тем, где мы находимся; будем вспоминать субботу и с терпением ожидать того, что обещал Тот, Кто и в Своем Лице показал нам пример терпения. Я ослабел и сильно согнулся. 

  Я ревел от стона сердца моего. Вы наблюдаете, как рабы Божии обычно ходатайствуют со стенаниями; и спрашивают о причине этого, и нет ничего очевидного, кроме стенания какого-нибудь слуги Божьего, если оно вообще достигает ушей человека, находящегося рядом с ним. Ибо есть тайный стон, которого человек не слышит; но если мысль о каком-нибудь сильном желании так сильно захватила сердце, что рана внутреннего человека находит выражение в каком-нибудь произнесенном восклицании, то причина этого в том, что спросил; и человек говорит себе: «Может быть, в этом причина его стонов; и: «Может быть, с ним случилось то или иное». Кто может определить, как не Тот, в чьих глазах и ушах он стонал? Посему и говорит: я возрыдал от стона сердца моего; потому что, если люди когда-либо и слышат стоны человека, то по большей части они слышат лишь стоны плоти; не слышат стонущего от стонов сердца своего. Кто-то унес его добро; он ревет, но не стоном сердца своего: иной оттого, что похоронил сына, иной жену; другой потому, что его виноградник пострадал от града; другой потому, что его бочка скисла; другой потому, что кто-то украл его скот; другой, потому что он понес какую-то потерю; другой, потому что боится какого-нибудь человека, который является его врагом: все они ревут стонами плоти. Раб же Божий, потому что он ревет от воспоминания о субботе, где есть Царство Божие, которого не имеет плоть и кровь, говорит: «Я возкричал от воздыханий сердца моего///».

Яко лядвия моя (низшие члены тела) наполнишася поруганий (нечистот), и несть исцеления в плоти моей (8). Такое состояние очень угнетает человека. За ним тянется хвост зловония. Всё внутри замирает, превращается в умирание: и нет исцеления в плоти моей.

Также надо нам часто со стенанием и слезами повторять этот стишок: «я же беден и нищ,... ибо чресла мои полны воспалениями, и нет целого места в плоти моей... от гнева Твоего; нет мира в костях моих от грехов моих» (Пс. 39:18, 37:4, 8). Это тогда, поистине, мы будем с плачем говорить, когда после долговременной чистоты нашего тела думая, что мы уже совершенно избавились от плотской скверны, станем чувствовать, что опять восстает против нас похоть плоти за возношение сердца, и от мечтаний во сне у нас приключается нечистота истечения. 

Пораженный язвами телесными и скорбями душевными, Давид сильно и безпомощно страдал и, под гнетом этих страданий, как бы под тяжкой непосильной ношей (ст. 5), согнулся совершенно, как бы удрученный крайней старостью; так он ходил сетуя — в таком печальном виде, какой естественно и обыкновенно принимают люди, пораженные тяжелым горем (полным разорением, смертью близких), и так он сетовал весь день или всякий день, постоянно, потому что и страдания его также были непрестанны. Яко лядвия моя, говорит Давид, наполштася поруганий — верхния части ног покрыты ранами и струпьями, как бы от ударов, нанесенных бичем — т. е. он как бы подвергся такому позорному ,истязанию, какому иногда подвергали преступных рабов, постыдно обнажая верхния части их ног, бедра и поясницу, и с такою жестокостью, с которой подвергали упрямых и ленивых вьючных животных. — Эти удары были так сильны, а раны глубоки и гнойны, что уже не было средств к их исцелению. И вот, будучи так озлоблен, т. е. терпя такия злострадания, Давид пришел в чрезвычайное смирение — сокрушение духа и, говорит он, рыках от воздыхания сердца моего — громко рыдал от сильных вздохов трепетнаго сердца...

Псалом Давиду от Духа Святаго вдохновенный есть, в воспоминание о субботе, сиесть о упокоении вечном, праведным уготованном: суббота бо сказуется покой, к немуже пророк призывает всех, советуя покаянием достигнута его. Есть бо псалом сей покаянный, третий (Григорий, Феодорит).

Ярость и гнев Божий на Страшном суде на грешники неукротимый. Скорби на земле за грехи бывают. Бойся грехов и твори покаяние.

По причине греха изнемогает крепость телесных и душевных сил и теряется мир помыслов. Покаяние, труд, молитва, пост и доброделание привлекают благодать Божию (Афанасий).

Всякая душа, не осоленная небесной солью Святого Духа, загнивает и наполняется всяким зловонием лукавых и суетных помыслов; закрадываются в нее злые и страшные черви, то есть лукавые духи, которые гнездятся и растлевают ее (Златоуст, Макарий Великий).

Души грешников как бы зверями изъязвляются и пожираются, и покрываются как бы гноем и гнилостью. От гниения греховных ран человек делается дряхл и погорблеп, обличается угрызениями совести, срамом и стыдом. Но аще начнет покаяние и встанет на путь добродетели, то Господь подаст помощь в борьбе со страстями (Василий Великий, Максим Грек).

Это слово учит нас не скрывать грехов своих и не держать их в глубине души, как черноту и гниль, но исповедовать их нещадно (Василий Великий).

Пророк сильно воздыхает от тяжести внутренней брани, по причине удаления от него света очей Святого Духа за грехи (Василий Великий).

Под ближними подразумеваются и Ангелы, которые удаляются от человека за грехи его. Ищущие же души — демоны, от этого сильнее нападают. Лъстивным весь день поучахуся — замышляя всякий день козни (Феодорит, Афанасий).

Долготерпение Христово во время страсти.

На се Христос воплотися, да во веки сетуют демони. |

Глас Адама и потомков его, ждущих помощи от Христа и изведения из ада, еже победита грех, проклятие и смерть.