Притчи Соломона, Глава 31, стих 10. Толкования стиха

10. Душа, уверовавшая в Бога, пусть будет верной женой — будь то душа Церкви или сама Церковь, — как та, о которой говорит Соломон: Кто найдет добродетельную жену ? цена ее выше жемчугов; уверен в ней муж ее.

За таким материнским наставлением царю следует описание добродетельной жены, которым и завершается Книга Притчей царя Соломона. При чтении последующего текста надо иметь в виду, что эта добродетельная жена олицетворяет два образа. С одной стороны, это обычная жена, идеал замужней женщины. С другой стороны, здесь описывается жена Бога, то есть Церковь. Это сопоставление неслучайно. Начинается Книга Притчей с описания двух путей, которые олицетворяются двумя женщинами: Божественной Премудростью извечного Отца и женой-блудницей, сбивающей людей с пути, ведущей их к воротам ада. И вот теперь Божественная Премудрость завершает описание своей деятельности в этом мире описанием Божественной жены – Церкви Христовой. Связь здесь самая прямая. У апостола Павла есть параллель: союз между мужем и женой есть образ союза Христа и Церкви. Именно поэтому жена как образ Церкви описывается идеальной женой, верной своему мужу Христу.
«Кто найдет добродетельную жену? цена ее выше жемчугов; уверено в ней сердце мужа ее, и он не останется без прибытка; она воздает ему добром, а не злом, во все дни жизни своей» (Притч. 31:10–12. Этими словами Соломон подчеркивает, что самая великая драгоценность, которую мужчина может найти в своей жизни, это добродетельная жена. Такая жена драгоценнее жемчуга и самоцветов, потому что на нее можно положиться, в ней уверено сердце мужа ее. Эти слова и о Церкви, которая является женой Христа и в которой как в верной жене уверено сердце Божие. Она полностью покорна Христу Спасителю, как и жена земная должна быть покорна земному мужу, проявляя разум и добродетель. Такая жена мужу своему принесет прибыток и сама не лишится прибыли. Под словом «прибыток» имеется в виду награда и на земле, и в Царстве Божием. Это касается и обычной жены, и жены-Церкви. Такая жена воздает мужу своему добром, а не злом.

 Наконец, без сомнения, для того, чтобы склонить молодаго царя к скромной семейной жизни, добрая мать произносит прекрасную похвалу доброй  жене, изображая в акростихе (расположенном по азбучному еврейскому порядку) ея прекрасныя свойства и ея важное значение для мужа й семьи. Эта добродетельная жена верна своему мужу (10 — 12), заботится о своем хозяйстве, рабынь заставляет работать и сама работает (13—20) для того, чтобы доставить необходимую одежду себе, детям и мужу '21 — 25', в речах она умна, в труде неусыпна (26. 27), в бедным милостива (28), и за то пользуется любовью детей и мужа, хотя-бы и не отличалась красотой и славою у людей (30—31).

Примечание. Не нужно забывать, что в этом пре-красном изображении, заключающем в себе много чисто христианских черт, отразился весь взгляд восточных древних народов на женщину, на ея значение в семействе. И теперь на Востоке жена—раба и исполнительница прихотей и приказаний мужа: тем более за 2,5, тысячи лет. Нет ничего удивительнаго, что изображаемая здесь жена отличается собственно бережливостью, заботливостью о хозяйстве, да уменьем готовить одежды. При прежнем простом образе жизни это, действительно, были лучшия добродетели женщины. Только христианство сняло с женщины иго тиранства мужей и указало высокое значение и назначение женщины!

 Жену доблю кто обрящет? Дражайша есть камения многоценнаго таковая (Притч 31:10.)
Опытный Соломон, видно, почитал не очень обыкновенным явлением доблестную жену, когда сказал: «жену доблю кто обрящет?» Слова сии дают разуметь, что ее надобно искать; и как желательно найти ее, так сомнительно, чтобы она была найдена удобно. Если такой отзыв неприятным покажется дщерям Евы: то да поревнуют девы и жены христианские, чтобы в них не была редкостью доблесть, которая редкостью была в глазах Соломона; потому что он имел пред глазами жен иудейских и языческих; и потому что не ясно видел в дали времен Благодатную Деву Матерь, и «приводимых Царю» небесному «дев» и жен «в след Ея» (Пс. 44:15), хотя и слышал о них от своего родителя Пророка, и сам был Пророк: «отчасти бо разумеваем, и отчасти пророчествуем» (1 Кор. 13:9).
Но если Соломон в одной черте своего изображения соединяет и свет и тень: зато как чисто светла у него другая черта! Если он не щедро уделяет женскому полу доблесть: зато как высоко ценит доблестную жену! «Дражайша есть камения многоценнаго таковая». Почему премудрый судитель обращает особенное внимание на женскую доблесть, и ее превозносит? – Думаю, потому, между прочим, что видит ее в немощной части человечества. Когда видите высокую и сильную доблесть в лице мужа: вы не столько удивлены, сколько удовлетворены, найдя вполне то, чего можно было требовать от сей природы. Но когда такую же доблесть встречаете в немощном естестве жены: ваше ожидание превышено, и вы не только довольны, но и удивлены. Например, смотря на Иакова, который, чтобы угасить несправедливую вражду брата, добровольно осуждает себя на изгнание из родительского дома, и, не взяв ничего из наследства богатого отца, с одним странническим посохом, идет в отдаленную страну, без сомнения, с чувством удовольствия, скажете вы: это великодушно, это достойно сына Исаакова, внука Авраамова. Но если посмотрите на Руфь, которая по любви к свекрови, беспомощной иноплеменнице, и по уважению к ее добродетели и благочестию, решается оставить свое родство и отечество, и, будучи самою Ноемминью удерживаема от сего трудного и, по-видимому, безнадежного подвига, не колеблется и говорит Ноеммини: «идеже идеши ты, и аз пойду, и идеже водворишися ты, водворюся и аз, людие твои людие мои, и Бог твой Бог мой» (Руф. 1:16): при виде сей мужеской в жене крепости духа, сего восторга добродетели, думаю, вы не только довольны, но и удивлены, и тронуты.
Довольно пока сих воззрений на Соломоново изображение доблестной жены. Оно мне представилось, как зеркало, отражающее в себе образ высоко доблестной жены, который, не кистью на полотне, не письменами на хартии, но живыми воспоминаниями начертанный, светит ныне в наших мыслях и сердцах.
«Жену доблю кто обрящет? -» Не редким ли подлинно и неудобно обретаемым явлением была та, которая, произшед от светлого рода вне православной Церкви и России, правым рассуждением и рассудительною любовию переродила Себя в приискреннюю дщерь православной Церкви и нового Своего отечества, – которая, привившись посредством супружества к оскудевавшему отраслями древу царского в России рода, оставила оное по себе обильные цветущие и плодоносные ветви простирающим далее пределов России, – которая венценосною главою и «дражайшими камения многоценнаго» доблестями сердца сияла в трех последовательных царствованиях, – явилась великою матерью двух великих царей? И кто же обрел для сей высокой судьбы высоко доблестную Марию? Прозорливый ум Екатерины? Чистый взор Павла? Это верно. Но это не все. Ее обрело и даровало России особенное, благодеющее России, Провидение Божие.
Но я должен удержать порывы слова, немогущего следовать за многообразными доблестями приснопамятной Императрицы, и стеснить оное в пределы, указуемые местом, временем и предметом настоящего торжества.
Когда Павел Первый восприял самодержавие России: тогда, зная, чего для блага ее может ожидать от своей супруги, он отделил в ее управление и попечение особую область человеколюбия. Не обширна была сия область, когда приняла ее в свою власть Мария: но Мария постепенно расширила ее, создала в ней новые учреждения, благоустроила их, упрочила. Одним из первых созданий ее была сия обитель воспитания благородных дев, которые не имели бы средств получить достаточное образование в семействах, и которые, получив оное здесь, были бы способны внести оное в семейства, устроить свое благосостояние и вспомоществовать своим родителям. При сем ее человеколюбивое чувство объяло весь державный дом, и все его члены оказали ей содействие в сем благотворном учреждении. Двадцать пять лет возделывала и возращала она сей насажденный ею вертоград: и вот, двадцать пять уже лет после нее, он продолжает являться цветущим и приносящим нравственный плод, в ознаменование того, что его насадила искусная и благословенная рука, и что дух человеколюбивой попечительности, одушевлявшей Благочестивейшую Марию, почил и на преемнице ее, благочестивейшей Александре.
Итак, праведно, чтобы мы с благоговейным вниманием остановились на пределе совершившегося ныне полувекового бытия сего учреждения, и, взирая на его прошедшее и настоящее оком радости, на его будущее оком надежды, наипаче «возвели очи наши» и благодарные сердца «к... Живущему на небесах» (Пс. 122:1), «к... Отцу, ...из Него же всяко отечество на небесех и на земли именуется» (Еф. 3:14-15), к Царю, из Него же всякое царство на небесех и на земли именуется. Благословен еси, Дающий в Царе отца народу Своему, и в Царице матерь сынам и дщерям людей Своих! «Боже сил, обратися убо, и призри с небесе, и виждь, и посети виноград сей» (Пс. 79:15) и не престани посещать Твоим благословением и Твоею благодатию! Да всегда "радуются сынове» России «о Царе своем» (Пс. 149:2)! Да всегда пребывают Царь и Царица России отцом и матерью о чадах веселящимися!
Да подвизаются же и дщери России с своей стороны, чтобы оправдывать царские о них попечения и благие чаяния!
И для сего возвратимся на краткое время к Соломонову изображению доблестной жены; и укажем некоторые черты, доступные общему подражанию.
«Вкуси, яко добро есть делати» (Притч. 31:18). То есть: не жаждет она забав. В труде и полезном занятии находит более вкуса, нежели другие в увеселениях и забавах.
«Не угасает светильник ея всю нощь» (Притч. 31:18). Не предается она мрачному и долгому сну, и не освещает ночи тысячею светильников, которые не светят никакому полезному делу. У нее «не угасает светильник», который светит ее нощной работе, или ее нощной молитве; наипаче же, в душе ее «не угасает светильник» веры, в ожидании грядущего в полунощи небесного Жениха.
«Сугуба одеяния сотвори мужу своему, от виссона же и порфиры себе одеяния» (Притч. 31:22). Не хочет она быть данницею иноплеменникам за мечтательное изящество и прихотливые новости в одежде: для нее та одежда лучше, в которой менее чужого труда.
«Уста своя отверзе внимательно и законно, и чин заповеда языку своему» (Притч. 31:25). Не полагает она достоинства в дерзости суждения, ни удовольствия в многоречии; не оскверняет языка ее насмешка и злоречие, и не расстраивает ее духа и вида необузданный смех; здравый ум и доброе сердце отверзают уста ее для слова чистого и непорочного, и вскоре скромность запечатлевает их.
Так живописуя учит древний, опытный, царственный мудрец. Не увеличим и не затрудним урока. Обратим только к нынешней жене и к нынешней деве сказанное в другом случае при виде доброго образца: «иди и ты твори такожде///» (Лк. 10:37). Аминь.