Итак, нам необходимо обуздывать все движения гнева и по руководству рассудительности усмирять, чтобы внезапной яростью не увлечься к тому, что осуждается Соломоном: «глупый весь гнев свой изливает, а мудрый сдерживает его»/// (Притч. 29:11), т. е. глупый воспламеняется гневом для отмщения за себя, а мудрый зрелым рассуждением и усмирением уменьшает и изгоняет его. О том же говорит апостол: «не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу» (Рим. 12:19), т. е. не увлекайтесь гневом к мщению, но дайте место гневу, т. е. сердца ваши не должны быть сжаты теснотою нетерпеливости и малодушия, так чтобы не могли снести сильную бурю возмущения, когда она нападает; но расширьте ваши сердца, принимая противные волны гнева в широких заливах любви, которая все покрывает, все переносит, чтобы таким образом дух ваш, расширяемый полнотою великодушия и терпения, имел спасительные пристанища совета, в которых принятый и разлившийся гнусный дым гнева тотчас исчез бы (Яснее сказать: дайте место гневу своему, т. е. пусть гнев ваш скоро пройдет, исчезнет, как скоро исчезает дым; или – дайте место гневу других, т е. охотно уступите разгневанному человеку, снесите его немощь. А св. Златоуст относит это к гневу Божию и излагает так дайте место гневу Божию, т. е. предоставьте Богу, правде Божией мщение за вас). Или так следует понимать: даем место гневу, когда возмущению другого уступаем со смиренным и спокойным духом, и, как бы признавая себя достойными какого-либо оскорбления, просим извинения. Впрочем, которые так понимают смысл апостольского совершенства, что будто не дает место гневу тот, кто удаляется от гневающегося, те, мне кажется, не отсекают повода к раздору, а усиливают. Ибо если гнев ближнего не будет тотчас побежден смиренным удовлетворением, то убегающий больше возбуждает его, нежели усмиряет. О подобном говорит Соломон: «не будь духом твоим поспешен на гнев, потому что гнев гнездится в сердце глупых» (Еккл. 7:10). Не вступай поспешно в тяжбу, чтобы не раскаяться тебе впоследствии (Притч. 25:8). Премудрый не для того обвиняет поспешность тяжбы или гнева, чтобы одобрять медленность их. Так же следует понимать и это: «у глупого тотчас же выкажется гнев его, а благоразумный скрывает оскорбление» (Притч. 12:16). Он не говорит, что мудрые должны затаить бесчестную страсть гнева, как будто, осуждая быстроту гнева, он не запрещает медленности его; но говорит, что если бы как-нибудь по немощи человеческой и возбудился гнев, то нужно скрывать его, чтобы с течением времени вовсе подавить. Ибо таково свойство гнева, что, сдерживаемый, он ослабевает и утихает, а, обнаруживаемый, более и более разгорается. Следовательно, нужно расширить и распространить сердце, чтобы, сжимаемое теснотою малодушия, не наполнялось жаром бурного гнева, и чтобы мы могли не сжатым сердцем принять, по выражению пророка, слишком широкую заповедь Божию, и говорить с пророком: «потеку путем заповедей Твоих, когда Ты расширишь сердце мое» (Пс. 118:32). Ибо что великодушие есть мудрость, тому научаемся из ясных свидетельств Св. Писания: «у терпеливого человека много разума, а раздражительный выказывает глупость» (Притч. 14:29). И потому Св. Писание с похвалою упоминает о том, кто просил у Господа дара премудрости: «и дал Бог Соломону мудрость и весьма великий разум, и обширный ум, как песок на берегу моря»/// (3 Цар. 4:29).

Источник

Шестнадцатое собеседование аввы Иосифа (первое). О дружестве. 27

Толкования. Притчи Соломона, Глава 29, стих 11