Плач Иеремии, Глава 3, стих 27. Толкования стиха

JEREMIAH PREFIGURES THE LIFE OF THE ANCHORITE. JEROME: Anchorites go from the monasteries into the deserts with nothing but bread and salt. Paul introduced this way of life; Anthony made it famous, and—to go farther back still—John the Baptist set the first example of it. The prophet Jeremiah describes one such in the words “It is good for a person that he bear the yoke in his youth. He sits alone and keeps silence, because he has borne it on him. He gives his cheek to him who strikes him; he is filled full with reproach. For the Lord will not cast off forever.” The struggle of the anchorites and their life—in the flesh, yet not of the flesh—I will, if you wish, explain to you at some other time. I must now return to the subject of covetousness, which I left to speak of the monks. With them before your eyes you will despise not only gold and silver in general but earth itself and heaven. United to Christ, you will sing, “The Lord is my portion.” LETTER 22.36.

THE TRIALS AND BENEFITS OF AFFLICTION. CHRYSOSTOM: For affliction is an unbroken bond, the increase of love, the occasion for reserve and piety. Hear the words of David, “It is good for me that I have been afflicted, that I might learn your statutes.” And again another prophet, who says, “It is good for a person that he bears the yoke in his youth.” And again, “Blessed is the one whom you chasten, O Lord.” And another who says, “Despise not the chastening of the Lord.” And “if you come near to serve the Lord, prepare your soul for temptation. And Christ also said to his disciples, “In the world you shall have tribulation, but be of good cheer.” And again, “You shall weep and lament, but the world shall rejoice.” And again, “Narrow and straitened is the way.” Do you see how tribulation is everywhere lauded, everywhere assumed as needful for us? For if in the contests of the world, no one without this receives the crown unless he fortifies himself by work, by abstinence from the finer things of life, by living according to rule, by being vigilant, and innumerable other things, much more so here. For whom will you name as an instance? The king? Not even he lives a life free from care, but one burdened with much tribulation and anxiety. For look not to his diadem but to his sea of cares, by which the crown is produced for him. Nor look to his purple robe but to his soul, which is darker than that purple. His crown does not so closely bind his brow, as care does his soul. Nor look to the multitude of his spearmen but to the multitude of his disquietudes. For it is not possible to find a private house laden with so many cares as a king’s palace. Violent deaths are each day expected, and a vision of blood is seen as they sit down to eat and drink. Nor can we say how often he is disturbed in the night and leaps up, haunted with visions. And all this in peace; but if war should overtake him, what could be more piteous than such a life as this! What evils has he from those that are his own, I mean, those who are under his dominion. In actuality, the pavement of a king’s house is always full of blood, the blood of his own relations. . . . But as I said, life cannot be without pain. For if in the affairs of this world even he who is accounted most happy, if the king is burdened with so many misfortunes, what do you think must be true of private life? HOMILIES ON PHILIPPIANS 15.

THE BENEFIT OF HARDSHIPS AT A YOUNG AGE. METHODIUS: Therefore, it is becoming that we should kindle the unquenchable light of faith in the heart, and gird our loins with purity and watch and ever wait for the Lord so that, if he should will to come and take any of us away in the first period of life, or in the second or in the third, and should find us most ready and working what he appointed, he may make us to lie down in the bosom of Abraham, of Isaac and of Jacob. Now Jeremiah says, “It is good for a person that he bear the yoke in his youth” and “that his soul should not depart from the Lord.” It is good, indeed, from youth, to submit the neck to the divine hand and not to shake off, even to old age, the Rider who guides with pure mind, when the evil one is ever dragging down the mind to that which is worse. For who is there who does not receive through the eyes, through the ears, through the taste and smell and touch, pleasures and delights, so as to become impatient of the control of continence as a driver, who checks and vehemently restrains the horse from evil? Another who turns his thoughts to other things will think differently; but we say that he offers himself perfectly to God who strives to keep the flesh undefiled from childhood, practicing virginity; for it speedily brings great and much-desired gifts of hopes to those who strive for it, drying up the corrupting lusts and passions of the soul. SYMPOSIUM OR THE BANQUET OF THE TEN VIRGINS 5.3.

THE CONSISTENCY OF DIVINE PRECEPTS. ORIGEN: Celsus then extracts from the gospel the precept, “To him who strikes you once, you shall offer yourself to be struck again,” although without giving any passage from the Old Testament that he considers opposed to it. On the one hand, we know that “it was said to them in old time, An eye for an eye, and a tooth for a tooth,” and on the other, we have read, “I say to you, Whoever shall strike you on the one cheek, turn to him the other also.” But as there is reason to believe that Celsus produces the objections that he has heard from those who wish to make a difference between the God of the gospel and the God of the law, we must say in reply, that this precept, “Whoever shall strike you on the one cheek, turn to him the other,” is not unknown in the older Scriptures. For thus, in the Lamentations of Jeremiah, it is said, “It is good for a person that he bear the yoke in his youth: he sits alone and keeps silence, because he has borne it on him. He gives his cheek to him that strikes him; he is filled full with reproach.” There is no discrepancy, then, between the God of the gospel and the God of the law, even when we take literally the precept regarding the blow on the face. So, then, we infer that neither “Jesus nor Moses has taught falsely.” The Father in sending Jesus did not “forget the commands that he had given to Moses”: he did not “change his mind, condemn his own laws and send by his messenger counter instructions.” AGAINST CELSUS 7.25.

Третья песнь – сетование, упование, утешение – изложена от лица автора, который описывает свои собственные бедствия: темницу, оковы, поругание от своего же народа. Дает своим соотечественникам пример терпеливого перенесения страданий. Среди бедствий он обращался с молитвой к Богу, и молитва давала ему силу терпения. Автор призывает страдающих к общей покаянной молитве. Личность автора в этой песне часто переходит в коллективную личность еврейского народа и поэтому трудно определить, где он описывает свои собственные страдания, а где страдания всего народа.

 Благ Господь надеющимся на-Нь; души ищущей Его благо есть, и надеющейся с молчанием спасения Божия. Благо есть мужу, егда возмет ярем в юности своей. (Плач. 3:25-27). 
Слова сии взяты из печальной песни, которую пророк Иеремия воспел на развалинах Божия храма и града Иерусалима.
Можете сказать: к чему здесь слова печальной песни, когда мы с радостью видим храм, некогда благочестивою волею созданный, и ныне благочестивым усердием возобновленный и украшенный?
А я, вместо ответа на сие, могу предложить обратный вопрос: к чему были там слова, мною приведенные? Развалины храма и города о том ли говорили, что «благ Господь»? Однако, не можем не признать, что Пророк, говоривший Духом Божиим, говорил премудро и прилично, и что богодухновенное слово пророческое всегда и везде полезно и спасительно. Постараемся же понять, как слова Пророка приличны были там: и увидим, как они могут быть полезны здесь.
«Благ Господь надеющимся на-Нь, души ищущей Его благо есть, и надеющейся с молчанием спасения Божия». К чему подлинно могли клониться сии слова, сказанные пророком на развалинах Иерусалима и храма? Могли клониться к вразумлению и назиданию Иерусалимлян. Слыша сию всеобщую истину, что благ «Господь надеющимся на-Нь», сей непреложный закон Провидения, что душе ищущей Господа должно быть благо, Иерусалимляне должны были заключить, что благим явился бы Господь и для них, если бы они Его искали, если бы надеялись на Него. Тогда благодать храма была бы покровом и охранением граду: Иерусалиму было бы благо. Если же постигло Иерусалимлян зло: то, конечно, потому, что не искали Господа, и не надеялись на Него. Таким образом оказывается, что на развалинах храма и города написан был урок: а Пророк пришел и читал и преподавал его. Какой урок? – Ищи Господа; и благо будет душе твоей. Надейся на Господа; и «вкусишь и увидишь, яко благ Господь» (Пс. 33:9). Ищи Его свободным движением сердца, и тем утверждай твое благоденствие. Берегись забывать Его, чтобы не разрушить твоего благоденствия. Но если, по несчастию, ты уже и впал в забвение Бога, и разрушено твое благоденствие: то вспомни, хотя теперь, что «благ Господь», и не отчайся; ищи Его сокрушенным сердцем; принимай бедствия и скорби с «молчанием» терпения; «надейся спасения Божия». Вместе с вразумлением, слова пророка могли относиться и к утешению. Когда Иерусалим поражен был гневом Божиим, и самый храм не пощажен: тогда могло казаться, что после сего поражения уже нельзя ожидать воcстановления, что рана не исцельна, и печаль безутешна. Но нет, говорит пророк, «благ Господь надеющимся на-Нь, души ищущей Его благо есть»: следственно, надобно только искать Господа, сокрывшего благодать Свою; надобно только восприять надежду на Него: и Господь вновь явится благим к народу Своему; душам ищущим Его будет благо; Иерусалим восстанет; храм воскреснет.
Видите, как и среди развалин и опустения не неуместно сеял Пророк слова истины: они должны были произрастить назидание и утешение, надежду и спасение. Такое доброе семя не так же ли полезно, и, может быть, не больше ли удобно сеять на земле охраняемой и возделываемой?
Приближим учение Пророка к нашим душам; введем оное в нашу жизнь!
Дух Божий свидетельствует чрез Пророка, что «благ Господь надеющимся на-Нь», что «души ищущей Его благо есть». Что может быть достовернее сего свидетельства? Ищи же Господа, душа Христианская; надейся на Него, одушевляй себя постоянно мыслью, что, по уверению Божественному, сие тебе благо есть, в сем заключается твое блаженство!
Далеко ли христианину искать Господа? – Ты можешь обрести Его в твоем сердце: пoелику душам христианским дал Он сие обещание: «вселюся в них и похожду» (2 Кор. 6:16), и действительно вселяется в них благодатью Крещения. Eщe простее искать Его во храме, в священных знамениях, в слове Евангелия, в Таинствах, снисходящего и приближающегося, сокровенного и являющегося, и посещающего душу.
Ищи Господа молитвою, благоговейным размышлением о делах Его, верою, любовью, исполнением заповедей Его. К сему присовокупи особенный способ приближения к Богу, указуемый Пророком: «с молчанием надейся cпаceния Божия». Если благоденствуешь, если возвышаешься в мире: «не глаголи... высокая в гордыни, и да не изъидет велеречие из уст» твоих (1 Цар. 2:3); храни своего «потаеннаго сердца человека, в неистлении кроткаго и молчаливаго духа, еже есть пред Богом многоценно» (1 Пет. 3:4). И напротив, если встречаешься с бедствием и скорбию: соблюдай «молчание» терпения; не разразись словами ропота на Провидение, которые не поразили бы никого, кроме тебя самого. Самую надежду спасения Божия, уже приобретенную, охраняй «молчанием» смирения.
Указуя путь ко благу и блаженству, Пророк сказует еще, что «благо... мужу, егда возмет ярем... юности своей» (Плач. 3:27). Как речь идет о служении Богу: то «ярем», без сомнения, разумеется Божий, то есть, покорение нашей воли воле Божией, и труд служения Богу и исполнения заповедей Его. Сие и Сам Спаситель выражает подобными наименованиями «ига" и «бремени», уверяя притом, что «иго» Его «благо» и «бремя» Его «легко есть» (Мф. 11:30). Таким образом, Пророк особенное счастье человека пoлагает в том, чтобы он от юности начал служить Богу.
Мысль сия, конечно, понята здесь; ибо сей храм знаменует стремление к приведению ее в действие. Он для того наипаче назначен, чтобы удобнее детство и юность приобучать к упражнениям благочестия.
Поистине благо, если хартия юного сердца, не запятнанная пороками, не исчерченная помыслами греха, представляется Богу, обещавшему «на сердцах написать законы Свои» (Евр. 8:10).
Благо юной душе, которая предает себя тихому действию благодати прежде, нежели усилились тревожные действия поврежденной природы.
Как, по слову Господню, «никтоже может двема господинома работати» (Мф. 6:24): то, конечно, лучше рано предать себя истинному Владыке, Богу, нежели допустить мир возобладать душою, и потом тяжким борением исторгаться из оков поработителя.
Да помышляет о сем каждый, кого природа, или особенный долг, или свободное побуждение человеколюбия призывает к попечению о детях, и да не коснит сеять в юныя сердца семена благочестия и благоговения к заповедям Божиим.
О юность! Не верь прелестям чувств и мечтам воображения; поверь опыту и Духу Божию; ускори сама себе написать в памяти и в сердце глагол Его: «благо тому, кто возмет на себя ярем заповедей Христовых в юности». В сих не многих словах заключено много твоей судьбы. В них есть пророчество для последующих времен жизни.
Если же кто сознает, что ему не досталось сие благо, чтобы «взять ярем Господень в юности своей///»: таковый да помышляет, что много потеряно, и тем паче да не коснит подвизаться о приобретении того, чего не приобрел ранее. Есть воды для отмытия нечистоты греха – слезы покаяния. Есть огнь для выжжения и глубоко внедрившейся смертоносной язвы греха – внутренний огнь покаянной скорби и печали, яже по Бозе. Есть воздаяние и для пришедших в поздний час на дело Божие: но счастлив тот, кто не носит в совести своей упрека, что многие и лучшие часы дня земной жизни потерял напрасно. Аминь.