Толкование на группу стихов: Тов: 12: 11-11
Теперь Ангел, доселе почитаемый Товитом и Товией за человека Азарию, открывает им истинное существо и достоинство свое. При этом — согласно общему ходу развития библейской ангелологии — сначала (ст. 12–14) сообщает им о своих действиях в отношении к Товиту и Сарре (ср. Тов. 3:16–17) — о своей земной миссии (ст. 14), а затем открывает им и небесное достоинство свое, положение в небесной иерархии. Упомянув о сокровенной, невидимой стороне описанной в книге Товита истории — о том, что как молитва Товита и Сарры (Тов. 3:2–6; Тов. 3:11–15) в свое время была возносима Ангелом пред Святого (ср. Откр. 8:3–4), так и благотворительность Товита в деле погребения умерших соплеменников (Тов. 1:17–19; Тов. 12:1–5) была совершаема при невидимом содействии Ангела (Тов. 12:12–13), затем о деятельности своей в качестве небесного посланника для уврачевания недугов Товита и Сарры (Тов. 12:14). Ангел, наконец, объявляет Товиту и Товии истинную природу свою: «Я — Рафаил, один из семи святых Ангелов, которые возносят молитву святых и восходят пред славу Святаго» (Тов. 12:15). Вместо стоящих в принятом греческом тексте книги слов: 'oi προσαναφέρουσιν τάς προσευχάς των αγίων — возносят молитвы святых, — слов, по-видимому, перенесенных в ст. 15-й из стиха 12-го, в Синайском кодексе имеются слова: οι παρεσιήκασι, «которые предстоят (славою Святого)»; равным образом и в Вульгате: qui adstamus ante Dominum. Выражение «предстоять» пред кем-либо взято из практики или обычаев при древних восточных царских дворах и в Библии часто употребляется как о земных отношениях — предстоянии слуг царя пред его престолом (1 Цар. 22:7; 3 Цар. 10:8; 3 Цар. 12:6, 8), так и для выражения представления о небесном служении ангелов Богу (напр., см 3 Цар. 22:19; Ис. 6:2; Дан. 7:10). Конечно, это «предстояние» ангелов Богу должно быть понимаемо в совершенно общем значении служения их Богу, каковое служение не может ограничиваться небесною лишь сферою бытия ангелов, но обнимает и посланничество их Богом на землю для целей спасения людей. Поэтому ложно деление у раввинов ангелов на собственно «предстоящих» (assistentes) и «служащих» (ministrantes) Богу, из которых будто бы только последние могли быть посылаемы Богом в мир, а первые исключительно предстояли славой Божией. Книга Товита говорит против этого предположения: «предстоящий» Богу Ангел Рафаил посылается Богом на землю для целей спасения людей. В общее понятие «предстояния» или служения ангелов Богу входят, само собою, и возношение ангелами молитв людей пред Бога, ст. 12: ходатайство ангелов пред Богом за людей предполагается и в ветхозаветной библейской ангелологии (см., напр., Иов. 5:1; Иов. 33:23; Зах. 1:12), и — особенно в Новом Завете, — в классическом месте Апокалипсиса гл. VIII, Откр. 8:2–4. Поэтому и чтение ст. 15 в принятом греч. тексте («которые возносят молитвы святых» ), хотя и является сравнительно менее текстуально засвидетельствованным, но имеет всю силу внутренней достоверности (ср. у А. Глаголева, Ветхозав. библ. учение об ангелах: с. 269, 274–275).
Что касается семеричного числа предстоящих Богу ангелов, — о чем говорит книга Товита (Тов. 12:15), — то в ветхозаветной канонической письменности до времени плена нет ясных свидетельств о семи именно ангелах. Но в книге пророка Иезекииля (Иез. 9:1–2) выступают семь мужей-карателей, видимо, ангелы (ср. Зах. 4:10), а в Апокалипсисе не раз говорится о семи духах или ангелах, стоящих пред престолом Божьим (Тов. 1:4; Тов. 4:5; Тов. 8:2, 6). При этом и кн. Товита и кн. Апокалипсис представляют этих семь ангелов высшими, т. е. архангелами.
Таким образом, в существенных своих чертах ангелология кн. Товита совпадает с библейскою ангелологией вообще (ср. у проф. Дроздова, с. 368 и д. у А. Глаголева, с. 408–409).
