Книга пророка Исаии, Глава 9, стих 20. Толкования стиха

Но приходящего получить какую-нибудь помощь «уклонится на десно», то есть сделается к нему неблагорасположенным, «яко взалчет, и снесть от шуиих». Ибо кто не поступает право и достойно одобрения, тот насытится неблагоприятным и недозволенным. Итак, что же значит «снесть от шуиих»? Пророк толкует. «И не насытится», – говорит он, – «человек ядый плоти мышцы своея». А сим дает видеть какое-то зверское состояние души, изображая, как братья, с жестокостью нападая один на другого, пожирают друг друга.

Ведущие междуусобную войну изображаются здесь под образом голоднаго зверя, который свирепо бросается направо и налево, ища добычи, и даже для утоления голода кусает себя самого. Вражда граждан будет столь ожесточенна, что каждый будет бросаться во все стороны, чтобы утолить жажду крови, и чем больше будет избивать своих сограждан — свою, так сказать, плоть (плоть мышцы своея), тем ненасытнее будет в нем жажда крови.

...но, оставляя и пренебрегая правую сторону, народ насыщался тем, что находится на левой стороне, — жаждая наслаждений и нечестия и постоянно стремясь прибавлять к худому худшее. <...> Или И хотя они постоянно находят левое, однако своими заблуждениями никогда не насыщаются, пожирая плоть мышцы своей и с неослабною ненавистию враждуя против церкви.

И будут резать по правую сторону, и останутся голодны, т.е., отступит, оставит его; и будут есть по левую, и не будут сыты, т.е., будет поедать подобно огню, разрушающему направо и налево. Каждый будет пожирать плоть мышцы своей. А Симмах говорит: плоти ближнего своего. О, горькая, полная желчи трапеза! О, пища, приготовленная демонами! О, непотребное пиршество! Трапеза горечи, приготовленная из своих членов, — сам себе стал пищею и так приятной, что ею не насытиться: злые и воюющие демоны сошли в город, что горше многих смертей. Не лучше ли было окончить жизнь от неимения пищи и не находить такого дорогого врачества? Врачество — злейшее, чем болезнь, здравие — худшее, чем слабость: человек всту­пил в борьбу с самим собою. Как же не наполниться всему ужаса и страха? Смотри, какую он вкушал пищу: уста исполнены крови и грязи, губы — сырого мяса, ел себя самого, сам для себя стал собакой, жесточайшим всех хищников. Какое преступление! Какая жалость! Знаю, что мои слова многих ужасают, повергают в страх, трепет и слезы. Но если бы я показал, что сами мы делаем преступления, большие этих, то ужели вы не ужаснулись бы этого? Вся церковь есть единое тело, но, когда мы поедаем своих братьев, то мы в то же время гложем взаимно кости каждого из нас. Если же друг друга угрызаете и съедаете (Гал. 5:15), когда, говорю, это делается между людьми, то ужели они не делаются подобными бешеным, хищным и безумным животным?

Ибо все будут врагами друг другу, будут немилосердны, не будут знать родства, будут свирепы и дики, подобны зверям, от голода яростно нападающим на кого-нибудь, будут уклоняться на десно и снедят от шуиих, то есть будут метаться туда и сюда, терзая одних справа, других слева, никому не давая пощады и имея ненасытную жажду к нападению друг на друга: и не насытится, говорит, человек ядый плоти мышцы своея. Невероятное дело! Самих себя не будут щадить, как бы под влиянием необузданного бешенства. Ибо раз потерявши надежду, они, подобно юношам, решаются на все ужасное.

Каннибализм. Неясно, говорится ли в этом тексте о каннибализме, или нет. Вместе с тем, угроза каннибализма была неотъемлемым элементом проклятия в ассирийских договорах VII в. до н. э. Это было последнее средство выжить в условиях неминуемой смерти от голода. Такая ужасная безысходность наступала в случае засухи, когда господствовал жесточайший голод (описанный в эпосе об Атрахасисе), или в случае осады (как во время осады Вавилона Ашшурбанипалом, около 650 г. до н. э.), когда запасы продовольствия полностью истощились. Осада была распространенной военной тактикой в Древнем мире, так что эти явления были не столь редкими, как можно было бы предположить.

пожирать плоть мышцы своей. Т.е. уничтожать своих же братьев, соплеменников.

«Пожирать плоть мышцы своей», т. е. уничтожать своих же братьев, единоплеменников, которые должны бы человеку быть дороги, как собственные руки.