Книга пророка Исаии, Глава 7, стих 24. Толкования стиха

По крайней мере, думаю, что в местах неудоборазумеваемых нами найдено не вовсе разногласное сказание. Посему смотри, нельзя ли из сей речи вывести такую мысль, что принадлежавшие к обрезанию были тысяща лоз винограда, по тысящи сикль. Ибо виноград из Египта пренесл и, изгнав языки, насадил его (ср.: Пс. 79:9). И он, будучи сперва плодоносным, впоследствии пренебрежен за то, что превратился в горесть (ср.: Иер. 2:21), и низложен оплот его, и стал он в расхищение мимоходящим (ср.: Пс. 79:13). Сии-то многоплодные виноградники обратились в лядину и места, заросшие тернием, когда с тысячами стрел и луков взошло неприятельское войско, неся с собой опустошение. А горы оремыя суть души, уверовавшие во Христа. Прежде были они пустынны и невозделанны, потому до пришествия Христова оставались дикими и приносили терния. Но поскольку Христос пришел на падение и на востание многим (Лк. 2:34) и призвал не сущая, да сущая упразднит (1 Кор. 1:28), то принадлежавшие к обрезанию, утратив свежесть и плодовитость, превратились в лядину; а собрание из язычников, которое названо горой оремою, возделывается, будучи свободно от всякой боязни и страха вражеского. Итак, гора есть душа, возвышенная учением Христовым. Когда пришел Господь, Израиль отломился, а язычники привились, да тех падением устроится спасение всем (ср.: Рим. 11:17, 11), и на горах сих небоязненно пасущиеся овцы и волы обильную доставляют от себя пользу. Очевидно же, что овцы суть более добронравные, а волы – более трудолюбивые к деланию необходимого.

They suffered then from the invisible enemies that besieged their soul, concerning whom the text says next: With dart and arrow they will enter there, for all the land will be barren ground and thorn.

Между тем и эту землю, говорит, столь плодородную и обработанную руками землевладельцев, Бог обратит в такую пустыню, что она будет производить тернии вместо винограда и внушать такой страх проходящим, что никто не посмеет вступать на нее обнаженным и безоружным. Это он говорит желая показать и пустынность места, и множество живущих там зверей.

Это есть дело той бритвы великой и напоенной и ясное доказательство малолюдства народного. Ибо война так истребила населявших Иудею, что едва лишь немногие числом остались в ней. Потому-то и говорит, что в пренебрежении будут, обратятся в пустыню (лядину) и терние прекраснейшие и самые отличные из их владений, то есть, что не будет умеющих обрабатывать землю. Ибо если будет, говорит, в одном месте тысяча виноградных лоз стоить тысячу сиклей, так что каждая виноградная лоза будет стоить один сикль¹: то эта мера оценки обратится на пустыню и на терние; поэтому если бы кто хотел сделать нападение на эту страну и только войти в нее, то не мог бы этого сделать без стрелы и лука. Не нуждаясь нисколько в луках и стрелах, терние может внезапно поранить ноги желающих ходить по нему. Итак хотение делать то, что несправедливо, будет для нас причиною всякого зла. Ибо не удерживаясь от оскорбления Бога, мы некоторым образом пребываем в пустыне; делая же и желая мудрствовать то, что приятно и любезно Ему, мы будем плодоприносить в добродетели, удостаиваясь Его попечения о нас. Мы услышим Христа говорящего: Аз есмь лоза истинная, и Отец мой делатель есть: всяку розгу о мне не творящую плода, измет ю: и всяку творящую плод, отребит ю, да множайший плод принесет (Ин. 15:1, 2). Отдаваясь же неудержимо нечестивой жизни, мы наполняемся духовным тернием, так как в нас укореняются всякого рода худые навыки. И конец терния есть огонь: оно есть пища огня или бесполезное вещество. И это нам ясно показывает блаженный Павел, говорящий: Земля бо пившая сходящий на ню множицею дождь и раждающая былия добрая оным, имиже и делаема бывает, приемлет благословение от Бога: а износящая терния и волчец непотребна есть и клятвы близ, еяже кончина в пожжение (Евр. 6:7, 8).

Пахотная земля под пастбище. Крупный рогатый скот и овечьи отары губительно воздействуют на пахотные земли. При своем передвижении они вытаптывают почву, нарушая ее структуру, что в конце концов ведет к эрозии ее поверхностного слоя и истощению водных запасов.

Здесь описывается опустошение Иудеи, дошедшее до крайней степени. В ней повсюду растет колючий кустарник и терновник, — кустарники, в которых водятся даже дикие звери. Ясно, что здесь пророк предвидит то опустошение Иудейской стороны, в каком она очутилась после отведения в плен иудеев при Навуходоносоре, который мог бы назваться царем ассирийским, как владевший прежней территорией Ассирийского государства. Новейшие критики полагают, что в 7-й главе есть некоторые части, не принадлежащие пророку Исаии. Так надписание главы (ст. 1) тожественно почти с 4 Цар. 16:5. Сам Исаия не имел никакой надобности давать генеалогию Ахаза и напоминать о нем как о царе иудейском. Можно поэтому согласиться, — говорит Condamin, — что эти слова прибавил к 7-й гл. издатель речей Исаии. Слова 8-й стиха: еще 65 лет... большая часть критиков также считает позднейшей вставкой на том главным образом основании, что утешение, в них заключающееся, не могло иметь никакого значения для Ахаза в то именно время, когда Исаия с ним беседовал. Но эти замечания касаются второстепенных мест в 7-й главе и, кроме того, не заключают в себе доказательной силы. 1) Исаия едва ли мог сам взять 1-и ст. из 4-й кн. Царств, потому что эта книга появилась скорее всего после его смерти (в ней говорится уже о разрушении Иудейского царства), 2) все-таки и в отдаленном падении вражеских царств для Ахаза было нечто утешительное.