Книга пророка Исаии, Глава 44, стих 14. Толкования стиха

Мы не можем не высказать своего убеждения, что вся речь, с 9-го по 20-й стих включительно, есть особая проповедь пророка, может быть произнесенная устно перед народом, которая внесена в пророчество главы 44-й, как дополнение и разъяснение главной темы пророчества, заключающагося в том, что не смотря на грозящие и предрекаемые Израилю бедствия, ему послано слово утешения, что он не забыт Богом, ибо он, - этот народ, — есть свидетель прошедших чудес Божиих, и существование его есть свидетельство милосердия Божия, а потому и залог исполнения обетований, из которых ближайшее есть послание Господом Богом человека, по имени Кира, который будет орудием Божиим для восстановления Иерусалима и храма и городов Иудиных, которым предсказано разрушение в гл. XXXIX. Мы видим в 21—28 ст. этой главы прямое продолжение пророчества, произнесенного в ст. 1—8, - которое прервано вставкою о ничтожестве идолов. Стих 21 повторяет мысль стиха 2-го, как стих 22 повторяет мысли стиха 25 главы 43-й, стих 24-й настоящей главы повторяет выражения стиха 6-го настоящей главы и вся последняя часть главы 44-й с 21—28 стих составляет нераздельное целое с первою частью с 1-го по 8-й стих. Последние слова стиха 8-го суть: „Есть ли Бог кроме Меня? нет другой твердыни, никакой не знаю“. – А стих 21 говорит: „Помни это Иаков и Израиль, ибо ты-раб Мой; Я образовал тебя; раб Мой-ты Израиль, не забывай Меня“. Рассматривая отдельно проповедь о ничтожестве идолов, мы заметим, что с ней по существу имеет сходство и обличение пророка Иеремии Иер. 10:2-5, 14, сказующего об изготовлении идолов. И написанные позже „послание Иеремии“, и увещания в кн. Премудрости Соломона ¹, повидимому, суть развитие тех же мыслей и обличений, которые высказаны пророком Исаией ². Исаия в доводах своих обращается к здравому смыслу человека, и, излагая самый образ изготовления идола, спрашивает, каким безумием объяснить можно поклонение ему? Мы хотим только остановиться на ст. 20, в котором сказано: „обманутое сердце ввело его (идолопоклонника) в заблуждение, и он не может освободить души своей и сказать: не обман ли в правой руке моей?“ Кто обманывал сердце идолопоклонника? От кого не мог он освободить души своей? Очевидно, что здесь подразумевается злое начало, отец лжи, властвующий над сердцем язычника, обманывающий его, от которого он не мог освободиться, пока не пришел Тот, Который „победил мир“, и смерть и ад ³. До этой победы сатана мог препятствовать душе человеческой, не просвещенной откровением, идти к свету. Но когда внесены были в мир свет, и истина и благодать ⁴, то душа человеческая могла идти к свету и разрешена от уз сатанинских ⁵. Как выше мы говорили, мы связуем следующие стихи с словами стиха 8-го: „есть ли Бог кроме Меня? нет другой твердыни, никакой не знаю“.

__

1 В кн. Пр. Соломона см. Прем. 13:10-19, Прем. 14:14-17, Прем. 15:7-9. Очень любопытно указание XIV главы об изображении, сделанном в память умершего и обратившемся в идола.

2 Ср. Пс. 134:15-18 (считают позднего начертания). Ср. еще Послание Иеремии; оно, как и кн. Премудрости Соломона, известно нам только в греческом тексте, хотя надо прибавить, что Джиффорд (Commentary of the Apocrypha, ed. by Wace. London, 1888. vol. II, p. 287, eq.) указывает, что в послания Иеремии есть обороты, похожие на еврейские; хотя можно думать, что они сделаны намеренно. Послание Иеремии считают написанным во времена Иоанна Гиркана, т. е. около 106 г. до Рождества Христова.

3 Ин. 16:33; 1 Кор. 15:54-57, со ссылкой на Ис. 25 и Ос. 13:14.

4 Ин. 1:4-5, 9-18 и наши замеч. в изуч. этого Евангелия.

5 „Где Дух Господень, там свобода“ 2 Кор. 3:17; см. Ин. 8:32.

Священная летопись. Том пятый.

Так почему же вы не размышля­ете, какова природа тех, кого вы считаете богами в бездушных статуях? Разве не легко всякому увидеть, что это творения плот­ников, приготовленные топорами и сверлами и какими-то другими инструментами, - изобретение бед­ных и нуждающихся, которые из-за недостатка пропитания выдумали хитрость, как праздно доставать хлеб? Что же вы не размышляете, какова природа Бога, нуждается ли Бог в пище, не хочет ли Он наших жертвоприношений? Разве бессилен Бог не получив пищи, или, по Сим- маху, становится голоден, бессилен и изнемогает, и не пъет воды? Отчего, говорят, нет, не пъет воду, если Он сильно нуждается в питье, тогда как Он не делает ничего такого, подоб­но безмолвной твари?

Насмехаясь над изваяниями, пророк поносит их в язвительных выражениях и останавливается на описании того, каким образом делались эти изваяния.

Как слепы язычники! Вот они посекают в дубраве дерево: как не заметить, что дерево так дерево и есть – мертво, бездушно, не может переменить места своего и, кроме того, от действия рук человеческих и металла валится на землю, как глыба земли. Но они не замечают этого: посекают в дубраве дерево, которое насадил не ихний же какой-нибудь бог, а Бог Живой, Единый, вырастил дождь Творца земли, а не языческого бога... (продолжение - Ис. 44:15)

Включительно дается новое раскрытие темы - a contrario, т. е. путем отрицательным, чрез сильное и художественное изображение мысли о полном ничтожеств идолов и крайнем, даже смешном, ослеплении почитающих их. Строго говоря, и этот подотдел не представляет собой чего-либо оригинального, а заключает только более последовательное и полное развитие тех образов и мыслей, которые уже были намечены пророком Исаией и раньше (Ис. 40:18-20; Ис. 41:6-7). Но во всяком случае нельзя не отметить, что здесь пророк Исаия дает самое систематичное и самое полное обличение идолопоклонства. В качестве комментария ко всему этому отделу, мы позволим себе привести перифраз его, взятый из толкования блаженного Иеронима. "Ибо кто может поверить тому, что посредством топора, и пилы, и сверла и молота образуется Бог? Или тому, что посредством угольев, выливаются идолы, или же посредством шнура, струга, наугольника и циркуля вдруг делаются боги, в особенности, когда голод и жажда художника указывают на ничтожность искусства? Ибо делается деревянная статуя, представляющая образ человека, и чем она будет красивее, тем бог считается священнее. Она ставится в капище и заключается в вечной тюрьме, росшая долгое время в лесах и, смотря по различию дерев, бывшая кедром, и ясенем, и дубом или сосною. И удивительным образом обрезки и стружки от этого бросаются в огонь, чтобы нагревать того, кто сделал бога, и варить разного рода пищу, а из другой части делается бог, чтобы, по окончании работы, поклонялся ей сделавший это и испрашивал помощи у своего произведения, - и не понимает или не помышляет или же скорее не видит ни телесными, ни духовными очами, что не может быть Богом то, часть чего сожжена, и что божественное величие не создается человеческою рукою. В пророческой речи - заключает свой перифраз ее блаженный Иероним - очень подробно осмеиваются идолы, но это легко можно понять, и оно не требует пространного или, вернее, излишнего объяснения. Об этом и Флакк (Гораций I, 8, 1-4) пишет в сатире, осмеивая кумиры язычников: Некогда был я чурбан, от смоковницы пень бесполезный; Долго думал художник, чем быть мне, скамьей, иль Приамом! "Сделаю бога!" сказал; вот и бог я! С тех пор я пугаю Птиц и воров..." (Твор. блаженного Иеронима, 8 ч. Киев, 1882 г., с. 199). Глубоко жизненная правда и остроумно художественная форма данного осмеяния идолов послужили причиной того, что оно стало прототипом подобных же обличений и позднейших библейских авторов (Иер. 10:2-5-14; Посл. 1:8-72; Прем. 13:10-19; Прем. 14:14-17; Прем. 15:7-9) и у древнехристианских апологетов (см. напр., недавно открытую апологету Аристида Философа).

Затем пророк разъясняет, что дубровы и лесные рощи Создатель даровал людям, чтобы они приго­товляли на огне пищу и тем самым доставляли себе необходимое для тела, а они берут дуб и пинию, каковые Бог всего произрастил и напитал влагой, управляя дождями, с той целью, чтобы люди в достатке наслаждались телесным отдыхом, - и изготовляют из этого богов.