Книга пророка Исаии, Глава 40, стих 8. Толкования стиха

Неизменная природа Слова

Однако же и то, о чем мы думаем, и то, что звучит в нашей речи, непо­стоянно и переменчиво: как первое не остается в памяти, когда забу­дешь,  так и второе исчезает, когда замолчишь. Слово же Господне, пре­бывая в вечности, всегда неизменно.

***

Смотри, вот что ты должен любить, если хочешь, чтобы то, что ты любишь, пребывало вечно. Но ты можешь ска­зать: «как я могу завладеть Словом Божиим?» Сло­во стало плотию и обитало с нами (Ин. 1:14)!

Слово пребывает вовеки

Какое опять преуспеяние у Бес­смертного, восприявшего на Себя смертное? Или какое усовершен­ствование у Вечного, облекшегося во временное? Какая возможна большая награда вечному Богу и Царю, сущему в недрах Отчих? Ужели не видите, что и это ради нас было и о нас написано, чтобы Господу, сделавшемуся челове­ком, нас, смертных и временных, сделать бессмертными и ввести в вечное Небесное Царство? Неу­жели не стыдитесь вы, клевеща на Божественные изречения? Когда пришел Господь наш Иисус Хри­стос, мы стали совершенны, осво­бодившись от греха, а Он пребы­вает Тот же и не изменился (опять должно повторить это) от того, что сделался человеком, но, как написано, Слово Божие пребывает во веки (Ис 40:8). Без сомнения, как до вочеловечения, будучи Словом, подавал святым Духа как Своего собственного, так и сделавшись человеком, святит всех Духом и говорит ученикам: примите Духа Святого (Ин 20:22).

То есть обетование Божие о возвращении твердо и ненарушимо.

Голос говорящаго: возглашай. И сказал я: что мне возглашать? Всякая плоть — трава, и всякая слава ея, как цвет поля. Засохла трава, опал цвет; ибо дух Божий повеял на него: похитить народ есть трава. Засохла трава, опал цвет; Слово же Господа нашего пребудет вечно. То, что отмечается астерисками: ибо дух Божий повеял на него: поистине народ есть трава, засохла трава, опал цвет, прибавлено из еврейскаго текста и издания Феодотиона. Из этого очевидно, что это или Семьюдесятью опущено, или мало по малу, по вине писцев, исчезло из текста, так как и предъидущий и последующий стих оканчивается словом цвет. Выше мы читали, как пророк говорит: и слышал глас Господа глаголюща: кого послю, и кто пойдет к людем сим; и рекох: се аз есмь: посли мя. И рече: иди, и рци людем сим: слухом услышите, и не уразумеете: и видяще узрите, и не увидите (Ис. 6:8-9), и проч. Так как при этом возвещении он претерпел жестокости, то теперь, когда голос Господа говорит: возглашай, он, опасаясь подобнаго, спрашивает, что о должен возглашать, и, начиная с общаго: всякая плоть — трава, и всякая слава ея, как цвет травы, переходит к частному, чтобы тем не менее сказать о народе: поистине народ есть трава. И в самом деле, если кто либо обратит внимание на бренность плоти и на то, что мы ежеминутно растем и стареем, а не остаемся в одном и том же состоянии, и что даже то, что мы говорим, диктуем и пишем, улетает вместе с частицею нашей жизни: то не поколеблется сказать, что плоть — трава, а слава ея, как цвет травы, или как луга полевые. Кто прежде сего был младенцем, вдруг становится отроком; бывший отроком вдруг делается юношею, и чрез неизвестный период времени подвигается к старости, и, прежде нежели удивится, что он уже не юноша, чувствует себя стариком. Прекрасная женщина, увлекавшая за собою толпы молодых людей, наделяется взборожденными морщинами лицем, и возбуждавшая прежде к себе любовь, внушает потом к себе отвращение. Об этом и славный у греков оратор¹ пишет: "телесная красота или увядает от времени, или пропадает от болезни". Итак изсохла плоть, и опала красота того, который носит на себе образ земнаго и служит порокам и роскоши, и бывает травою и цветом преходящим; ибо дух ярости и приговора Божия повеял на оную (отъ общаго разсуждения возвратимся к порядку Писания). Кто же имеет и охраняет в себе образ небеснаго, тот есть та плоть, которая видит спасение Божие, которая ежедневно обновляется в познание по образу Создателя (Кол. 3:10), и, получая нетленное и безсмертное тело, изменяет славу, а не природу. Слово же Господа нашего и те, которые соединены с Словом, пребывают вечно.

Но что же останется? Слово Бога, который пребывает во век твердым и неизменным; это – слова Его и повеления, которых не могут разрушить ни времена, ни смерть, ни болезнь, ни старость, ни зависть, ни ссора, ни что-либо иное подобное. Если бы кто-либо стал порицать слова мои, то пусть он встанет и докажет, что я сказал худо. А я сказал, что есть нечто такое, что твердо и остается всегда, и есть нечто изменяемое и скоропреходящее. Не сказал пророк: дела Господа пребывают, но: слово Господа пребудет; если пребывает слово, то тем более дела. Если слово Бога нашего пребудет вечно, то конечно должно принять веру в воскресение. В некоторых списках после этих слов: засыхает трава, увядает цвет, мы находим приписанными несколько большими буквами: когда дунет на него дуновение Господа: так и народ – трава. Давид также сказал: возьмешь дух их, и исчезнут, и в землю свою возвратятся (Пс. 103:29).

Ясно показывает, что спасение Божие могут увидеть только те, которые истинно любят Его и стремятся только к тому, чтоб и мыслить и делать приятное и угодное Ему. Ибо, думаю, тем, которые хотят поступать свято и вести чистую и превосходную жизнь и украситься жизнью во Христе как бы некоторым венцом, надлежит ни во что вменять развлечение настоящей жизни, пренебрегать славою у людей и всем скоропреходящим и все человеческое считать поистине подобным сену и траве и иметь в уме и сердце глагол Божий, то есть Слово, происшедшее от Бога и Отца; ибо Оно обитает в сердцах наших чрез веру и, обогатившись божественным Его Духом, мы имеем Его в себе; Оно достойно стяжания, доставляет жизнь вечную, потому что Оно пребывает во век и, будучи живым словом Божиим, спасает и животворит. Если же кто хочет понимать под глаголом Божиим заповедь Его; то и это может принести не малую пользу; ибо и это сохраняет тех, которые соблюдают его, для вечной жизни, по Слову Самого Спасителя: аминь, аминь глаголю вам: аще кто слово Мое соблюдет, смерти не имать видети во веки (Ин. 8:51).

Что остается навеки. Концепция «вечного» в древности на Ближнем Востоке включала в себя понятие о непрерывном и постоянном времени, а не о бесконечности. Месопотамские цари надеялись, что их имена сохранятся «навечно». Цари даровали собственность отдельным людям и их семьям «навеки» (т. е. навсегда). Согласно эпосу о Гильгамеше, только дни богов вечны (непрерывны), тогда как дни людей «сочтены». Представлению о вечно пребывающем слове соответствует концепция предопределения. В эпосе о Гильгамеше Энкиду проклинает Шамхат, «навсегда определяя» ее судьбу. В ассирийских надписях также говорится о богах, чьи установления нельзя изменить и чьи слова не теряют своей силы никогда. В эпосе «Энума элиш» судьбы мятежного лидера Кингу и бога Мардука предопределены, а потому их повеления не могут быть изменены, а их слова пребудут вечно.

См. ст. 6 А слово Бога нашего пребудет вечно... В противоположность суетности, неустойчивости и изменчивости человеческих решений и дел, Божественное определение вечно и неизменно, ибо «у Бога не останется бессильным никакое слово». (Лк. 1:37). Лучшее толкование данного места дает Апостол Петр, который, не упоминая прямо о пророке Исаии, приводит в легком перифразе почти весь комментируемый нами отдел (Ис. 40:6-8), причем под «глаголом Господним, пребывающим во веки», он определенно разумеет «глагол, благовествованный в вас», т. е. Евангелие царствия Божия (1 Пет. 1:23-25), имеющее спасительную силу и вечное, непреходящее значение.