Книга пророка Исаии, Глава 3, стих 6. Толкования стиха

Ясно, что и это относится ко времени иудейского порабощения, когда томимые голодом до того, что стали поедать друг друга, покорялись они тем, которые, по их мнению, имели изобилие, прося их быть начальниками. Ризу имаши, началовождь нам буди. Истинный начальник познается не по внешним знакам, каковы порфира, хламида и диадима, но по тому, имеет ли он начальнические доблести. Ибо подчинившийся сластолюбию, водимый различными вожделениями, как раб греха, не способен начальствовать. Здесь во свидетельство способности начальствовать берутся не душевные украшения, но облекающая одежда. Но будем молиться, чтобы начальники церквей и вожди народные имели о себе свидетельство не во внешнем одеянии и не в наружном виде, но в самой истине и мы могли бы сказать: "Не потому что внешность твоя украшена и удалось тебе достаточно прикрыть себя личиной благочестия, но потому что Бог облек душу твою в ризу спасения и одежду веселия (ср.: Ис. 61:10) и возвеличил тебя всяким богатством, началовождь нам буди, чтобы от обилия в слове, мудрости и делах благих при твоем служении могли мы обрести себе богатство духовных наслаждений. И брашно мое под тобою будет, то есть житомерие (ср.: Лк. 12:42) в твоей будет власти.

Страждущие от безначалия будут искать выхода из своего плачевнаго положения в избрании для себя начальства. Но кого же избрать? Не имеются в виду ни сильные по талантам, ни богатые, ни родовитые люди,—кто погиб, кто отведен в плен. И вот в этой крайности бедствующие от безначалия, не ходя далеко, решатся вверить власть над собою кому-нибудь в ближайшей среде, людям имеющим преимущество пред ними только в имущественном отношении, и притом незначительное. Ухватится человек за брата своего,—т.-е. за ближняго своего,—или домашняго отца. своего,— т.-е. живущаго в наследованном от отца своего доме. Видя, что он ведет оседлую жизнь, а не скитается бездомным, как большинство, и предполагая, что с домом он наследовал от отца обезпеченное состояние, несчастные избиратели обратятся к нему с настойчивым предложением принять над ними начальство и помогать им в их насущных нуждах. Ты имеешь одежду, скажет ему кто-нибудь из них,—а мы почти нагие ходим,—будь началовождь нам. И брашно мое под тобою будет,—т.-е. я, как и всякий из нас, охотно отдаюсь под твою власть, лишь бы ты не дал мне умереть с голоду; будь моим кормильцем.

Therefore he says: Because a man will seize his brother or his father’s kinsman, saying: “You have a cloak; you be our leader, and let my food be under you”; but he will answer and say on that day: “I will not be your leader; for in my house there is neither bread nor cloak.” Then he indicates the desertion of the land and the absolute destruction of Jerusalem when he goes on to say next: Jerusalem is abandoned, and Judah has fallen.

Ибо ухватится муж за брата своего, члена семьи отца своего: у тебя есть одежда, будь нашим начальником, развалины же эти (да будут) под рукою твоею. Вместо развалины Симмах и Феодотион перевели немощь. Семьдесят: пища. Означает же это малочисленность людей и в особенности недостаток во всем, так что имеющий пищу и одежду считается сильным, богатым и славным. А что говорить по еврейскому: развалины же эти (да будут) под рукою твоею, то это имеет такой смысл: наша нищета и бедствие пусть подкрепятся и защитятся твоею помощию И то нужно принять во внимание, что каждый избирает себе особых началъников, и что при выборе начальников происходит разделение, когда одни одних, другие других считают достойными начальства. И не говорят им: твое имущество, и богатство и доходы будут в состоянии поддержать нас; но: эта немощь или пища моя исправится и будет зависеть от твоей воли.

Здесь, кажется мне, пророк указывает или на какую-нибудь весьма бедственную осаду города, приведшую их в крайне стеснительное положение, или, без осады, на какой-нибудь невыносимый голод и великий недостаток в необходимом.

Пророческое слово показывает нам величие страдания и крайнего несчастия Иудеи. Ибо царствовали в Иерусалиме происходившие из колена Иуды и были знамениты и славны, наделены богатством и роскошью, увенчаны наследственным благородством. Начальствовали также иным образом, происходившие из колена Левии по чину Ааронову. Когда таким образом первосвященник с пользою управлял, а священники и Левиты совершали служение, они были почитаемы во всей стране Иудейской. Но когда они стали совершать то, что запрещено законом и не было ни одного вида нечестия против Христа, которого бы они не совершили; тогда они лишились той древней знатности и знаменитости, как по богатству, так и по славе, а дела их пришли в такое худое и расстроенное состояние, что они решительно не могли иметь у себя ни одного начальника, который по славе равнялся бы древним, имел бы такое же богатство и власть или знание закона. Это-то самое и предсказывает говоря: яко имется человек брата своего, или домашняго отца своего, глаголя: ризу имаши, начало-вождь нам буди, и братно мое под тобою. Когда же дела придут в смятение и приведены будут в большой беспорядок, так что они станут нападать друг на друга и юноши не станут оказывать никакой чести и почтения старцам, и бесславные славным: тогда каждый, говорит, себе будет искать начальника и изберет его, едва умоливши его близостью родства и склонивши на милость: изберет же не как обладающего богатством, но как не нагого, и с готовностью будет питаться от него и служить бедняку.

Одежда вождя. Одежда имелась даже у бедных и считалась настолько важным предметом, что ее запрещалось брать в залог на ночь (см. коммент. к Исх. 22:26,27). Хотя, возможно, в этом отрывке речь идет о том, что положение в осажденном городе настолько ухудшилось, что даже одежда (определяющая социальный статус) сохранилась далеко не у всех, не исключено, что здесь подразумевается облачение царя. В ассирийских текстах этого периода царская одежда играет важную роль в некоторых ритуалах, в частности, в ритуале «замещения царя». Если предзнаменования указывали на опасность, угрожающую жизни царя, назначался его «заместитель», который, переодевшись в царские одежды, должен был претерпеть все, что предназначено царю. Несмотря на отсутствие каких–либо признаков ритуала «замещения царя», одежда, о которой здесь говорится, явно имела символический смысл.

Никто не захочет брать на себя бремя общественного служения. «Ухватится» – будет понуждать. «В семействе отца». Эти слова правильнее, согласно с грамматическим смыслом еврейского выражения, относить к следующему выражению: «у тебя есть одежда». Перевести все это можно так: «ты имеешь одежду» (т. е. какую-нибудь особенную, великолепную, которая присвоена была царям) в доме отца твоего; приди же и будь нашим начальником, возьми в руки эти развалины (буквально: это качающееся, угрожающее разрушением – символ серьезно больного, слабого государственного организма).