Книга пророка Исаии, Глава 21, стих 3. Толкования стиха

Бремя пустыни приморской. Если бы в дальнейших стихах этого отдела я не читал: Вавилон возлюбленный стал для меня дивом, и еще; пал Вавилон, и все изваяния богов его сокрушены на земле, и выше этого: восходи, Елам, и осаждай, Мидянин, — то я сомневался бы, что это за бремя, налагаемое на пустыню приморскую. Итак, очевидно пустынею приморскою называется Вавилон, как говорит от лица Божия Иеремия: "и пустынею сделаю море его и изсушу землю его, и будет Вавилон грудами песков" (Иер. 51:36-37). Морем же он называется по причине множества жителей, почему и выше многолюдство Египта было уподоблено морю: пустынею сделает Бог море Египетское. А что Мидяне и Персы воевали против Вавилона и разрушили его, об этом у вышеупомянутаго Иеремии читаем: "Острите стрелы, наполняйте колчаны. Возбудил Господь дух царей Мидийских, и против Вавилова намерение его, чтобы погубить его, ибо это есть мщение Господне, мщение за храм Свой. Над стенами Вавилона поднимите знамя, усильте стражу, высоко поставьте сторожей, приготовьте, ибо помыслил Господь и сотворил все, что изрек против жителей Вавилона" и еще: "Поднимите знамя на земле, трубите трубою среди народов, освятите на него народы, возвестите против него царям Араратским, Минийским и Аскенезским, исчислите против него Тапсара, наведите коней как иглистую гусеницу. Освятите против него народы, царей Мидии, князей ея и все власти ея, и всю землю владычества ея. И потрясется земля, и смятется, ибо бодрствовал против Вавилона замысел Господа, чтобы сделать землю Вавилонскую пустою и необитаемою (Иер. 51:11—12; Иер. 51:27—29). Как вихри приходят от юго-запада, идет он от пустыни из земли страшной. Видение грозное возвещено мне. Приводятся слова устрашеннаго народа Вавилонскаго, или самаго Вавилона, —что он слышит, что Мидяне и Еламиты приготовляют войска против него и идут от пустыни, и представляет сравнение. Как обыкновенно, говорит, сильная буря приходит с юго-западным ветром, так и для меня опустошение приходит от пустыни, от земли страшной, даже имени которой я не могу слышать без ужаса. Видение грозное возвещено мне: ибо что может быть грознее предстоящаго плена? Кто неверен, тот поступает вероломно, и кто истребитель, тот опустошает. На еврейском можно читать так: ты, убивающий, убивай и ты, опустошающий, опустошай, так что слова пророчества обращаются к самому Еламитянину и Мидянину, побуждая его исполнить начатое, смело восходить, осаждать могущественнейший город. Если же читается так, как мы перевели, и говорится как бы в третьем лице: кто неверен, тот поступает вероломно, и кто истребляет, тот опустошает, то их должно соединять с предыдущими словами, где Вавилон говорит, что ему возвещено грозное видение. Восходи, Елам, осаждай, Мидянин: всятму стенанию его Я положил конец. Не бойся, говорит, Перс и Мидянин, многолюдства Вавилона и не страшись его прежняго могущества: всякому стенанию его и игу, каким он прежде обыкновенно угнетал тебя, Я положил конец, — или что никто уже он не будет стенать и скорбеть под гнетом Вавилонскаго могущества, или что сам Вавилон будет поражен такими бедствиями, что даже и стенать не будет свободно.
*** От этого исполнились чресла мои печалию, мука охватила меня, как мука рождающей; я пал услышавши, смутился увидевши. Изныло сердце мое, ужасная тьма объяла меня. Вавилон, возлюбленный мой, стал для меня дивом. Пророки темны от того, что у них сменяются очень многия лица. Потому и теперь вводятся слова Исаии, в духе пророческом оплакивающаго Вавилон, так как придут на него столь великия бедствия, что сам повествующий о них, подавленный ужасом, не может говорить; видя пролитие крови такого множества людей и движимый состраданием (ибо он человек и говорит о людях), он скорбит не менее женщины, обыкновенно издающей крики во время родов, и в смущении и трепете, упавши на землю и с помрачившимися глазами не знает что сказать. А вместо того, что мы перевели: Вавилон, возлюбленный мой в еврейском читается neseph esci,— то самое слово, которое в начале бремени на Вавилон мы перевели: на горе мрачной, ибо вместо мрачной или темной стоит neseph. И собственно этот город называется так вследствие высокаго мнения о себе и крайняго, поднявшагося до неба, превозношения.
*** Приготовляют стол, расстилают покрывала, — едят, пьют. «Вставайте, князья, мажьте¹ щиты!» Что Вавилон был взят во время пира, это ясно пишет Исаия, призывая его к борьбе: «Вавилон, возлюбленный мой, стал для меня дивом. Приготовь стол, смотри с подзорной башни на едящих и пьющих; вставайте князья, берите щит»².

*** Приготовь стол, смотри с подзорной башни на едящих и пьющих; вставайте князья, берите щит. Место это понимается двояко: вы, Мидяне и Еламиты, которым я выше сказал: восходи, Елам, осаждай, Мидянин, принимайте пищу, приготовляйтесь к предстоящей войне, чтобы когда наступит время сражения, вам не быть изнуренными; и поевши и попивши, вставайте, берите оружие и завоевывайте Вавилон. Слова же: смотри с подзорной башни имеют смысл: внимательно наблюдай грядущее событие. Можно и так понимать: Вавилон! приготовляй стол и пир Валтасару сыну Евилмеродаха, внуку Навуходоносора, и смотри, что произойдет после этого пиршества, на котором он будет блудницам и наложницам подавать вино в сосудах Господних. Князья, возлежащие с царем (обозначает Мидян и Персов), вставайте и берите оружие для умерщвления царя. Об этом подробнее читаем в книге Даниила.
*** Бремя пустыни приморской. Как вихри приходят от юго-запада, идет он от пустыни, из земли страшной. Видение грозное возвещено мне: кто неверен, тот поступает вероломно, и кто истребитель, тот опустошает. Восходи, Елам, осаждай, Мидянин: всякому стенанию его Я положил конец. От этого исполнились чресла мои печалию: мука охватила меня, как мука рождающей. LXX: Видение пустыни приморской. Как буря проходит чрез пустыню, выходя из пустыни, из земли страшной возвещено мне грозное видение: отступник отступает и беззаконствующий беззаконствует. Против меня идут Еламиты и послы Персов: теперь возстенаю и утешусь; поэтому чресла мои наполнились изнеможением, муки охватили меня как рождающую. Что мы думаем в смысле историческом, об этом мы сказали вкратце; теперь изложим высший иносказательный смысл. Видение или бремя видится против моря века сего, и пророком созерцается то, сколь многими искушениями наполнен мир сей. А что морем называется мир, относительно этого я, опустив многия, ограничиваюсь одним свидетельством Псалма: сходящии в море в кораблях, творящии делания в водах многих, тии видеша дела Господня и чудеса Его во глубине (Пс. 106:23-24). Ибо делающие в этом мире дело Божие и говорящие с пророком: приидох во глубины морския (Пс. 68:3) сами видят чудеса Его во глубине и, освободившись от искушений и бедствий, говорят, что они слышали страшное и грозное видение. Буря же эта приходит из той пустыни, в которой был искушаем и Господь (Мф. 4) и в которой Израиль страдал от укушений змея и от ужаления скорпионов. И когда она придет, то проходит и минует: тогда выдерживающий ее поймет, что только отступник отступает и что только беззаконник поступает беззаконно. Итак если мы обуреваемся морскими волнами и если жестокая буря поражает нас, то это бывает по нашей собственной вине, как так прежде бури мы были отступниками и беззаконииками. Слова же: против меня идут Еламиты и послы Персов имеют такой смысл: Еламиты значат презирающие, а Персы, — искушающие. Итак пусть приходят презирающие, пренебрегающие и искушающие; но я возстену, и мое стенание будет моим утешением. Но и чресла мои наполнились печалию и охватили меня боли как рождающую, чтобы я мог зачать и родить от страха Божия и соделать на земле дух спасения Его. И справедливо по еврейскому тексту вихри и бури приходят из пустыни и из земли страшной, где не обитает Бог, но где все земное, где всякий неверующий творит дело сообразное с своим неверием и всякий опустошитель опустошает. Поэтому смело говорит он против врагов: восходи, Еламь, осаждай, Мидянин: я положил конец всякому стенанию приморской пустыни, земли страшной и самаго тяжкаго видения, которое было возвещено. Ибо чресла мои, принося покаяние, исполнились не удовольствием, как прежде, но печалию, чтобы больше я уже не говорил: лядвия моя наполнишася поруганий (Пс. 37:8). Меня охватила мука и боль, какия обыкновенно охватывают рождающую. Издание Вульгаты и еврейский текст значительно различаются между собою в настоящем месте; поэтому мы вкратце изложили то и другое, чтобы не дать и малаго повода φιλεγκλημωσιν (любящим обвинения) к обвинению нас. Я пал услышавши, смутился увидевши: изныло сердце мое, ужасная тьма объяла меня: Вавилон возлюбленный мой стал для меня дивом. Поставь стол, смотри с подзорной башни на едящих и пьющих: вставайте, князья, берите щит. LXX: Я поступал беззаконно, чтобы не слышать, спешил, чтобы не видеть; блуждает сердце мое: беззаконие покрыло меня; душа моя находится в страхе. Приготовь стол, смотри с подзорной башни; ешьте, пейте; вставайте, князья, приготовляйте щиты. Пророк говорит, что от слышания и весьма грознаго видения, которое он видел как имеющее придти из приморской пустыни, он пал и смутился и почти с помрачившимися глазами и изступленным умом не знал, что видел. Ибо тот Вавилон (вместо котораго Акила и Феодотион перевели тьма, чтобы обозначить этот мир, который во зле лежит и котораго князья служат по апостолу Павлу правителями этой тьмы; Еф. 6), который некогда был возлюбленным для пророка или для Бога, сделался дивным в своем разрушении. Поэтому пророку заповедуется, чтобы питаясь от трапезы Господней и насытившись пищею Его он тщательно смотрел, что придет на мир; и чрез него говорится ко всем верующим, чтобы, едя и пия тело и кровь Господню, обратились в князей церкви и слышали с апостолами: возстаните, и чтобы взяли щит веры из оружия апостола Павла (Еф. 6), чтобы быть в состоянии посредством него угасить разженныя стрелы диавола. Это согласно с еврейским текстом и с начатым толкованием относительно мира. Теперь мы перейдем к изданию LXX, которое во многом отличается от предшествующих. Пророк укоряет себя или скорее от своего лица открывает заблуждение других, которые, следуя убивающей букве, презирают дух животворящий и говорит, что он поступал дурно, не внимая закону духовно, а наоборот стараясь не видеть тайн Божиих и не говоря с Давидом: открый очи мои, и уразумею чудеса от закона Твоего (Пс. 118:18). Поэтому блуждает сердце его и, исполнившись Иудейскаго суеверия, пребывает не в любви Божией, а в страхе, имея дух рабства в страхе, а не дух усыновления, по которому мы взываем: Авва, Отче (Рим. 8). Поэтому ему заповедуется приступить к трапезе пищи духовной и вкушать и пить от нея всем, следующим примеру его, и чтобы, презревши прежнее заблуждение, возстали лежавшие духом в букве, сделались князьями и говорили с пророком: Господи, яко оружием благоволения венчал еси нас (Пс. 5:13).

Ст. 2. Преступаяй преступает, и беззаконнуяй беззаконствует. Ибо дерзость, говорит, нападающих неисправима; потому что они недоступны человеческим мыслям о кротости, и никто между ними не помышляет о чем либо благопристойном, но совершает беззакония неудержимо и притесняет по своему произволу, потому что нет в них стыда. Ибо они и не расположены к милосердию, но, говорит, для них будет самым любимым делом нарушать закон и поступать своевольно. Нечто подобное говорит устами того же пророка жителям ассирийской страны: Се аз возбуждаю на вы Мидов, иже сребра не вменяют, ниже злата требуют. Стреляния юношеская сокрушат (Ис. 13:17, 18). Ибо когда Бог являет гнев Свой на согрешающих, то ничто не в состоянии помочь им. Напротив зверская душа свойственна истребителям тех, на которых они устремляются. Ст. 2—4. На мя Еламите, и послы Персстии на мя идут: ныне воздохну и утешу себе. Сего ради наполнишася чресла моя разслабления, и болезни прияша мя аки раждающую: неправдовах еже не слышати, потщахся еже не видети. Сердце мое заблуждает, и беззаконие погружает мя, душа моя стоит во страсе. В сих словах речь имеет характер олицетворения. Ибо выводится Астириянин, устрашенный нападением, не оставшийся в неведении относительно отрядов неприятельского войска и относительно того, против кого они направляют свой военный поход. Ибо не против кого-нибудь другого, но, говорит, против меня устремились Еламиты и самые лучшие из Персов. Итак воздохну и утешу себе. Ибо для тех, которые находятся в крайнем бедствии, по-видимому, некоторым облегчением служат плач и сетование; потому что скорбь вызывает слезы. Но странным представляется то, что плачут Ассирияне, которые всегда были жестокими и гордыми, ко всем народам относились весьма пренебрежительно и воображали, что никто не может оказать им сопротивления. И при всем том сии до такой степени дерзкие и возносившиеся в мыслях своих выше естества человеческого проливают, подобно женщинам. слезы и составляют плачевную песнь о себе самих и прежде самого сражения издают вопль от слабости. Ибо наполнишася чрела мол расслабления и болезни прията мя, аки раждающую. Но почему, говорит, это случится с тобою, Ассириянин'? Вопрошающему тебя скажи: да, я знаю, что многими грехами оскорбил всемогущего Бога. Неправдовах еже неслышати, потщахся еже невидети. Этим, говорит, я повредил самому себе, потому что я употреблял большие усилия, чтоб не слышать и прилагал старание к тому, чтоб не видеть, кто, то есть, истинно и по природе Бог. Ибо я слышал о богослужении Иудеев, взял святой город, разрушил храм; из слышанного о законах, данных Израильтянам, я мог иметь некоторое познание о Нем. Даже и пророк Иона был послан Богом, проповедуя и говоря: еще три дня, и Ниневия превратится (Ион. 3:4). Но я тотчас убоялся угрозы и раскаялся, а потом опят неправдовах еже неслышати, потщахся еже невидети того, что необходимо было видеть; ибо заблудилось мое сердце и грех, как бы погрузивши, сделал меня утопающим; посему и душа моя стоит в страсе, ибо доведена до крайнего ужаса. Итак сии изречения могут быть приписаны Ассирианам; потому что святые пророки обыкновенно, ради пользы слушателей, (те или другие) изречения влагают в уста (известных) лиц.

Я взволнован. Более точный перевод: "Я так взволнован, что ничего не слышу; так смущен, что ничего не вижу!"

«Я взволнован». – можно перевести так: «я так взволнован, что ничего не слышу; так смущен, что ничего не вижу!» Даже ночью, когда естественно успокаиваться от дневных тревог, пророку не дает покоя мысль об ужасной судьбе Вавилона.