Книга пророка Исаии, Глава 2, стих 12. Толкования стиха

I think that the prophet ran out of patience, as discussed above, and so he prophesied concerning the foreign tribes that appear to have lived in the land of the Jewish nation and that occupied Jerusalem itself, and he beseeches God in prayer, saying: “Will you not pardon them?” Accordingly, they were regarded as deserving “the righteous judgment of God.” The Lord showed him “the day of vengeance” for all who will pursue iniquities, and having seen it in advance, he then advised them to keep watch already for “the wrath to come” that will overtake all the wicked. For this reason, concerning those who seem to have built the land, to whom we referred above, he says: They will enter into the rock and hide in the earth from before the fear of the Lord and from the glory of his strength, when he rises to crush the earth. For the eyes of the Lord are lofty, but man is lowly, and the loftiness of humankind shall be brought low, and the Lord alone will be exalted in that day. I think that these things were said concerning the day of judgment, and therefore the Word prophesies what is at hand not only for Judea but for all such people in general. And thus he says in addition: For the day of the Lord of hosts will be against everyone who is insolent and haughty, against everyone who is lofty and high; and they shall be humbled. For clearly through these prophecies he introduces a universal judgment 20 against all the wicked. For this very reason, neither in the Hebrew text nor in the other Greek translations are the words and now expressed, although they are represented in the reading among us, which reads: and now, enter into the rocks and hide. And so he did not prophesy these things concerning the present time but concerning the universal judgment of God.

Итак, сначала катастрофа политическая, а потом и глобальная — таковы последовательные этапы возмездия и Суда. Люди, которые основали свой мир на нечестии, ненависти и насилии, должны быть готовы понести последствия посеянного ими зла. Так учил Исайя свой народ, и предостережения его остаются полными значения и для наших дней.

День бо Господа Саваофа на всякаго досадителя и горделиваго. Может быть, первый грех есть досаждение¹⁸ и гордыня, потому что диавол, сделавшись досадителем от пресыщения дарованными ему благами, отступил от Бога и отторгнул с собой сопротивные силы, говоря: выше звезд небесных поставлю престол мой, сяду на горе высоце, на горах высоких, яже к северу; взыду выше облак, буду подобен Вышнему (Ис. 14:13-14). Поэтому с сего же начинается и отмщение. И если кто разгордевся в суд впал диаволь (ср.: 1 Тим. 3:6), то и осужден будет вместе с началовождем и как бы зиждителем гордыни, ибо Господь гордым противится (ср.: 1 Пет. 5:5). Началом гордыни бывает обыкновенно презорство. Кто презирает и считает за ничто других и одних признает бедными, других – людьми низкого происхождения, иных же – невеждами, тот вследствие такого презорства доходит до того, что почитает себя одного мудрым, благоразумным, благородным, богатым, сильным, и презрение служит для него началом гордыни. Ибо гордиться – значит прилагать усилие стать выше других, а чтобы достигнуть сего, человек уничижает ближнего, превозносит же себя самого. И презорство есть начало гордыни, и гордыня – злое порождение презорства. Посему и отмщение на всякаго досадителя и горделиваго, потому что сродные грехи и наказываются подобным образом. Итак, славный день Господень принесет с собой отмщение на всякаго досадителя и горделиваго. Но мы, бедные, каждый день предаваясь сим порокам, и не разумеем, как злогрешим. Досадителе¹ Царствия Божия не наследят (ср.: 1 Кор. 6:10). А мы предаемся злоречию и злословию, не разумеем, что слова, которые теперь произношу, станут против меня в день Суда, пресекут мне путь и сделаются как бы стеной, чрез которую нельзя перейти. Кто из нас не превозносит сам себя? Кто не презирает ближнего? Но презорство важнее злоречия. Ибо последнее есть бесчестие, наносимое только словом, а презорство имеет в виду пристыдить оскорбляемого самым делом. Конечно, возможно высокому ныне, если захочет, снизойти до смирения смиренных; и есть опасность, что смиренный ныне будет приведен в возношение гордых. Ибо самая мысль о себе, что дошел до высоты смирения, служит поводом к возношению, и превозноситься над тем, кто по-видимому великий грешник, есть уже страшная гордыня, которую допустил в себе фарисей пред мытарем. И на всякаго высокаго и величаваго. Тем же пороком одержимы высокий и величавый (metewroj), отличаются же от досадителя и горделиваго только своим положением. Последний оказывает презорство и гордыню пред другими, а первый, когда и один, превозносит сам себя, величается и возвышает себя по суетности ума. И чтобы тебе в точности представить величаваго, вспомни, каков сам ты был в суетной своей юности, как иногда сам с собой составлял предначертания о своей жизни и занятиях, с каким удобством в представлениях ума восходил от чина к чину, от одной начальнической должности к другой, осыпал себя богатством, строил дома, откладывал золото и серебро, собирал имение, которое бы в год приносило столько и столько талантов дохода, имел у себя тысячи слуг, всякого рода искусства, прибыль от них, табуны коней, стада овец и волов, выручаемые за них деньги, жену, детей, внуков, благодетельствовал друзьям, мстил врагам, управлял городами, народами, а наконец, и царствовал. Видишь, как, по легкомыслию, такой ум высок и величав! Ни на чем не останавливается, но несется выше невозможного, выше природы. Посему и величавым угрожает страх оного дня. Сказано, что величавость есть грех. Ибо слушай, что говорит Господь: и не возноситеся² (Лк. 12:29). И блаженный Давид в числе добрых дел поставляет – не величаться и не возноситься. Ибо говорит: Господи, не вознесеся сердце мое, ниже вознесостеся очи мои (Пс. 130:1). Но возможно возноситься и похвальным образом, когда ты не мелочен, не заботишься о низком, но возвышен в мыслях, с великой душой и с высоким умом украшаешься высотой добродетели. Та высота воли достойна одобрения, когда не унижаешься в скорбях и презираешь земное. Такой человек имеет жительство на небесах; его сердце горит любовью к тамошним сокровищам. И такая высота духа обыкновенно столько же различна от кичливого надмения, как истинное здоровье от опухлости тела в водяной болезни: тело надмевается, но не имеет в себе плотности и больно.

Обидчики (досадители) напрасно думают, что они безнаказанно могут обижать ближних; гордящиеся своим могуществом, властию и богатством напрасно полагают в них основание своей безопасности, прочности своего благосостояния. Не избежать им суда Божия, и когда наступит день этого суда, они падут под тяжестию его, будут уничижены (смирятся).

Ибо день Господа воинств на всякаго гордого и превозносящегося и на всякого надменного. И это находится в связи с предшествующим. В день тот, говорит, в который возвысится один Господь, то есть в день отмщения Господня, все возносящиеся, надменные, и гордые подвергнутся плену и мечу. Μεταφορικώς (метафорически) же речь идет о вельможах и князьях: что чем более будут гордиться, тем более будут унижены, ибо Господь гордым противится, смиренным же дает благодать (1 Пет. 5:5). Понимающие это в отношении ко дню суда, думают, что гордым, возносящимся, высокомерным и надменным называется диавол. Он с гордостью говорит: «поставлю престол мой выше звезд небесных, сяду на горе высокой, на всех горах высоких к северу, взойду на облака, буду подобен Всевышнему» (Ис. 14:13-14), тогда как из уст младенцев и грудных детей совершится хвала, чтобы был низвергнут враг и мститель (Пс. 8:3).

Он хочет сказать следующее: всякий человек сильный, всякий властитель, всякий военачальник, всякий обладающий богатством, всякое, так сказать, великолепие и могущество человеческое тогда уничтожится и прекратится, и ничто не поможет им избежать гнева Божьего: ни сила телесная, ни опытность в войне, ни изобилие богатства, ни покровительство власти, ни множество войска, и ничто другое подобное.

Время войны и исполнение над ними гнева (божественного) называет днем Господним. Ибо таков образ выражения, свойственный боговдохновенному Писанию; так что и самое время пришествия нашего Спасителя Давид обозначает именем дня, говоря так: Сей день, егоже сотвори Господь: возрадуемся и возвеселимся вонь. (Пс. 117:24). Посему говорит, будет время гнева на всякого своевольного и высокомерного: а своевольными, кажется, называет тех, которые унижают славу божественную тем, что не хотят покланяться ей, напротив преданы тем богам, которых сами изобрели; гордыми же называет тех, которые небрегли о божественных законах и ни во что вменяли божественные постановления. И блаженный Давид говорит: гордии законопреступоваху до зела (Пс. 118:51). Поелику в Иудее и Иерусалиме было очень много таких, которые сильно величались богатством, и безмерно пристрастны были ко множеству денег, много было выдававшихся из ряда других и сильных своею властью, не умеренно величавшихся своим благородным происхождением, поднявшихся высоко, и как бы надутых; то и говорит, что их то в особенности и постигнет гнев божественный, прикровенно указывая на положение или степень каждого.

День Господа. См. статью «День Господень» в коммент. к Иоил. 2.

День Господа Саваофа - день грозного суда Божия (ср. Иоил. 1:15; Иоил. 2:1 и сл.). Об имени Господь Саваоф см. Ис. 1:9.