Книга пророка Исаии, Глава 10, стих 7. Толкования стиха

Сей же не тако помысли и душею не тако возмне, но превознесся умом, как будто не за грехи предан ему народ; а вознесшись умом и изринув из помышления своего истинную причину, почитает себя сильным, еже потребити языки не малы.

Но он не так подумает и не так помыслит сердце его, но размышлял о том, как бы быть храбрейшим из всех на самом деле. У него будет на сердце — разорить и истребить немало народов. Хотя он считал себя способным достигнуть этого, однако ему должно бояться переменчивости человеческой. Смотри, какое зло не знать меры самоуважения.

 Также нередко Божье правосудие употребляет нечестивых царей и злых князей в значении своих орудий, для научения праведных терпению, и для наказания негодяев за их преступления и проступки. Много видим тому примеров в древности, что Бог обнаруживает Свою благую волю в злых стремлениях и делах людей нечестивых с тем именно, чтоб их неправдою совершить праведный Свой суд над виновными перед Ним. И как чадолюбивый отец наказывает детей лозой за их проступки, но потом, видя их исправление, оказывает им свои ласки, и бросает лозу в огонь, так поступает и Бог с людьми, растлевающими свою нравственность порочными поступками и неправдами. Вот примеры:
 Бог, через пророка Исаию, угрожает развращенному народу Израильскому погублением его и опустошением Палестины Ассириянами, говоря: "О, Ассур, жезл гнева Моего! и бич в руке его — Мое негодование! Я пошлю его против народа нечестивого и против народа гнева Моего, дам ему повеление ограбить грабежом и добыть добычу и попирать его, как грязь на улицах. Но он не так подумает и не так помыслит сердце его; у него будет на сердце — разорить и истребить немало народов" (Ис. 10:5-7). Здесь ясно показывает Бог, что не воля царя ассирийского, но Его святая воля исполняется Ассириянами. Он называет их орудием гнева и бичом негодования Своего на беззакония Израильтян и следовательно себе самому приписывает их наказание: "Я послал их," говорит Он, "взять у них добычу и усмирить непокорных Мне и сильно надмевающихся в уме своем," ибо они отвергли веру в Единого Бога, и почтили идолов языческих безумными и жестокими обрядами и жертвами. Сам же царь Ассирийский (приводя в исполнение волю Божью) иначе будет думать, а именно, что совершает это он по собственной своей воле, и не образумится, но устремится на убийство и конечное истребление народов, однако же послужит он Моей воле. Когда же войной Ассириян накажу я людей Моих, исправлю их — о! Тогда горе жезлу тому, горе Ассириянам, всех их, как ненужное орудие брошу в огонь на сожжение. Равным образом смотреть следует и на другие праведные наказания, попускаемые на нас от Бога за наши неправды. 
 Римский император Тит, при осаде Иерусалима, сам, лично обходя его стены и видя рвы, наполненные трупами мертвых людей, льющуюся кровь изувеченных и растерзанных тел, тяжко вздохнул и, возведши глаза и руки к небу, сказал: "Боже милостивый! Не мое это дело"!

 

Мы увидим, что Бог, всегда заботящийся о Своей славе, сильно гневается, если видит, что кто-нибудь пренебрегает и старается ни во что ставить угодное Ему и употребляет все усилия на то, чтобы совершить самые постыдные дела. Таких он обращает, как бы насильно увлекая их к совершению того, что служит в великую пользу им. Ибо негде блаженный Давид так говорит: браздами и уздою челюсти их востягнеши, приближающихся к тебе. Многи раны грешному (Пс. 31:9, 10); Он налагает наказание на согрешающих, передавая свой гнев, как бы вручая некоторый жезл в руки мужам недобрым, дабы они сделались совершителями наказания, посылаемого на нечестивых. Но случается, что те, которые избираются для этого, слишком много думают о себе в отношении к наказуемым и даже по отношению к Тому, Кто поручил им это. Ибо они не думают, что они одержали верх над теми, вследствие попущения Божия и Его определения, чтоб те потерпели такое несчастие; но воображают, что они превзошли и Того, Кто хочет тех спасти. Посему Он обращает свой гнев против них, и вполне справедливо. Так как Он гордым противится, то Он унижает их гордость, и подвергая их заслуженным ими наказаниям, пытается внушить им иное убеждение в том, что победа над наказанными не есть следствие их силы, но следствие Его веления. Это самое случилось с ассирийским царем. Ибо после того, как он взял Иудею и опустошил города ее, — он высоко возомнил о себе и вообразил, что он овладел святою землею вопреки желанию Бога, Который и управляет ею и обещался спасти ее. По этой причине и говорит, что еще не отвратися гнев, а на Ассириян наведет горе. Какое же основание для этого? Ибо, говорит, жезл ярости моея дан в руки их, разумеется Мною, чтоб им нанести удары нечествовавшим против Меня; так как своих людей повелел сотворити корысти и пленение и попрати грады и положити я в прах. Ибо если бы я не удалил от них Своей спасающей руки и не лишил их Своей, всегда обыкновенно подаваемой им, помощи; то они никогда не были бы пленниками, но всегда, при Моем содействии, были бы победителями над врагами. Но сей же Ассириянин не тако помысли и душею не тако возмне, но помыслил в уме своем: сокрушит, то есть, истребит немало народов. Ибо он думал, что никто не может противостать его силам, что он без труда одолеет всех и над всеми народами будет владыкою, потому что никто не воспротивится ему. Но если бы к имеющему такую ненасытную душу и постоянное стремление к владычеству над всеми пришел кто-нибудь и сказал: ты ли есть един князь, то есть можешь ли ты один владычествовать над вселенной; то он, возвышая надменный голос, сказал бы на это: не взях ли страны, яже выше Вавилона и Халани, идеже столп создан? и взях Аравию и Дамаск и Самарию. Якоже сил взях, и вся княжения возму. Халань, где построена была древними башня, находится в последних как бы пределах востока, по ту сторону страны и земли Вавилонской. Итак, говорит, как из самых пределов восточной земли я сделал границы моего царства, взял Дамаск и Самарию, которым боги их не оказали никакой помощи, так возьму и другие, вне лежащие страны. Необходимо припомнить, что и Рабсак, передавая слова царя ассирийского, говорил находящимся на стене: сия глаголет царь: да не прельщает вас Езекиа словесы, которые не могут избавити вас: и да не глаголет вам Езекиа, яко избавит нас Бог, и после других слов опять: еда избавиша бози язычестии, кийждо страну свою от руки царя Ассирийска? где есть бог Емафов и Арфафовъ? и где бог града Сепфарима? еда возмогоша избавити Самарию от руки моея? Кто от богов всех языков сих, иже избави землю свою от руки моея, яко избавит бог Иерусалима от руки моея. (Ис. 36:14, 18—20)? Поэтому возвещает (Бог), что он подвергнет наказанию Ассирийца, который высоко возомнил о себе и решился посмеяться над божественным гневом. Но и нам самим следует возненавидеть страсть гордости; если же она дерзко восстанет против самой божественной славы, тогда подлинно и по справедливости горе тем, которые захотели бы так поступать.

не так подумает. Ассирия превысит меру дозволенного ей Богом.

Ассирияне не удовольствуются разорением Иудейского царства, опустошением его. Они захотят истребить, т. е. совершенно уничтожить и это царство и многие другие.