Книга пророка Исаии, Глава 10, стих 12. Толкования стиха

После того как изваянным в Иерусалиме и в Самарии предписано рыдание и угрозой им Иерусалим как бы уже очищен, освобожден от скверн идольских и вразумлен карательными ударами, какие понес, будучи предан ассириянам, – после всего этого пророческое слово угрожает уже, что кары обращены будут «на князя Ассирийска». Поскольку он превознесся мыслью и не уразумел, что грех иудеев был причиной таковых несчастий, но возмечтал, что по собственному своему умышлению и своей силой взял верх над Иерусалимом, то за такое высокомерие и за неразумную высоту превозношения в уме сказано о нем: «наведет на ум великий, на князя Ассирийска и на высоту славы очию его». Один велик по своей природе, а другой по самомнению и преизбытку того, что не принадлежит ему. А тот ум в действительности велик, который созерцает великое, способен проникать в Творческие законы и из них уразумевать красоту премудрости Художника всяческих. Велик, кто способен проникать в Домостроительство всего совершаемого Богом и в Промысл Его, простирающийся на самые малейшие твари, и из сего усматривать праведные суды Божии. Велик ум, который в Ангелах и Силах и всякой премирной Славе познает Царя Славы и Господа Сил. А кто ублажает и возвышает сам себя, того гораздо справедливее было бы назвать мнимым мудрецом и суемудрым, нежели великим по уму. Но поскольку Писанию обычно в наименованиях следовать мнению многих, то оно назвало великим умом, не об естественном величии свидетельствуя, но указывая на усвоенное ему мнением. Посему Господь, наказывая его гордость и смиряя высокомудрие, говорит, что наведет «на ум великий» ассирийский; обличая же нетвердость мнения, говорит, что наведет наказание «на высоту славы очию его». Ибо славу, это многозначительное слово, иные определяли только в одном из многих значений – как нетвердое мнение. Но выражение «ум великий и мудрый» может быть принято в смысле «ум лукавый». Например: «Змий мудрейший зверей сущих на земли» (Быт. 3:1), и «дому строитель неправедный мудре сотвори», и «сынове века сего мудрейши паче сынов света в роде своем» (Лк. 16:8). Понятие же слова «мудрый» протолковал нам Апостол в Послании к Коринфянам, говоря: «Боюся, да не како, якоже змий Еву прельсти лукавством своим» (2 Кор. 11:3). Он показал, что история приписывает змию ложную мудрость; ибо слово «мудрость» заменил словом «лукавство». Так и ум великий приписывается не в похвальном каком-либо отношении (как полагали тщательные изыскатели знаменования слов, говоря, что ум есть складчина мудрости), но лжеименно. Или сам себе удивляющийся, или льстецами так провозглашаемый, и в Писании называется теперь тем же именем. А этот ум великий, поскольку знает, что у мудрого, то есть истинно мудрого, «очи его во главе его» (Еккл. 2:14), прославляет очи свои за то, что смотрит не на дольнее, не на земное, но любопытствует о выспренних и останавливается на горнем. Таковы еллинские мудрецы. Хотя жизнь их погружена в гнуснейших плотских страстях, но поскольку они занимаются естествословием неба и звезд, эфирных и воздушных явлений, то приписывают какую-то славу очам своим.

Господу Богу угодно было в царствование Ахаза наказать Иудейский народ за служение иным богам, введенное при сем царе. Орудием наказания послужили между прочим Ассирияне. За союз с ними, заключенный для получения помощи против царей Израильская и Сирийскаго, Ахаз должен был платить тяжелую дань Ассирийскому царю (2 Пар. 28:20). Но гораздо бедственнее было положение Иудейскаго царства после Ахаза, во время нашествия на Иудею Сеннахирима, Ассирийскаго царя. Вступив в Иудею, он начал брать город за городом, пока наконец войска его не подступили к Иерусалиму и не осадили его. Сеннахирим надеялся легко завладеть им и лишить независимости царство Иудейское. Но Господу Богу не угодно было допустить дальнейшие успехи Ассирийскаго оружия, ибо в это время царствовал благочестивый Езекия, истребивший идолопоклонство, господствовавшее при отце его Ахазе, и сделавший Иерусалим и Сион попрежнему средоточием истиннаго Богопочтения. Господь Бог подверг тяжкому испытанию веру в Него и надежду на Него Езекии, попустив Сеннахиримову войску осадить Иерусалим. Езекия с честию выдержал сие испытание, явил великое смирение пред Господом и упование на Его помощь. Имея это в виду пророк предсказывает, что тогда скончает Господь вся творя в горе Сиони и во Иерусалиме, т.-е. не будет долее подвергать бедствиям столицу Иудейскаго царства, и гнев свой обратить на царя Ассирийскаго: посмотрит на великий ум, обладателем котораго почитает себя этот царь, посмотрит на князя или царя Ассирийска и на высоту славы очей его, т.-е. на высокомерие, выражающееся в высоко поднятых глазах его. Чем больше он гордится своими достоинствами, своим умом и могуществом, тем явственнее ему дано будет знать, что сам по себе он ничего не мог бы сделать без воли Божией, что он только орудие в руках Божиих для наказания виновных против Него царств и народов.

The Word informed the reader beforehand about the Assyrian capture of Samaria and about the threats against the Assyrians and foretells that Jerusalem would suffer precisely the same things because of the same idolatries. Following the verses above, he teaches that, up to this point, the Assyrians and their ruler—although such things had been prophesied—acted boldly and conquered Samaria and Damascus. Nevertheless, they will have authority for a time as a sort of prelude to the final act, 74 after which their long rule of many years will no longer be established, and their kingdom will be entirely destroyed. And when this time might be he makes clear when he says: And it shall be that when the Lord has finished doing all the things in Mount Zion and in Jerusalem. For when the Lord has finished doing he shall bring to completion all the things that he ordained. And he ordained the things that were conveyed in the prophecies and the things that have been written in the Holy Scriptures concerning what happened in those places. Then at that point the Word says that he will bring his wrath against the great mind, or according to Symmachus, he says: I will examine the fruit of the festivities of the heart of the king of Assyria and the boast of the loftiness of his eyes.

«И будет, егда скончает Господь вся творя́ в горе Сиони». Когда Господь мечом Ассириян, как жезлом, поразит все города Иудейские, и их возьмет и пленит царь Ассирийский, поразивший жителей Иерусалима и разграбивший землю их, тогда, как говорит Господь: «посещу на плоды сердца царя Ассирийского», то есть обращу взор Свой на сердечные помышления царя сего, «и на высоту славы óчию его», – посмотрю, каковы дела его, каковы вожди его, каковы войска его? Почему так надмевается ими?

Посещу плод великаго сердца. LXX вместо слова плод перевели смысл или ум великий. После пленения Самарии, победы Ассириян и угрозы Иерусалиму, что так как он в изваяниях подражал Самарии, то и будет наказан подобным же приговором,— пророк говорит теперь против самих Ассириян, надмившихся гордостию и победу считавших делом своей силы. В переносном же смысле, когда Самария и Иерусалим потерпят гнев Божий и возчувствуют, что они заблуждались делая идолов, тогда разрушится ум великий Ассириянин, который надмевался такою гордостию против Господа.

Что значит слово: совершит? Акила говорит: тотчас отсечет, а Симмах: будет отсечено. Он многим попускает страх и бегство, так как и это послужит к показанию величия чудес. Но когда ассирийский вождь увеличит свой гнев и будет больше не в состоянии говорить что-либо иное, тогда Бог ему воспрепятствует. Что делает Бог, это Он делает не для показа, а для пользы евреев и варваров, как и Павел говорит: когда ваше послушание исполнится (2 Кор. 10:6)... Теперь объясню, что значат слова: когда Господь совершит все (Ис. 10:12). Например, как вызывающий удивление артист не выходит на площадь пред зрителями в неудобный момент, но лишь после того, как увидит их всех в сборе, каждого — сидящим по порядку и на своем месте, тогда выступает для показывания силы своего искусства, — так и Бог: когда каждый сидел на горе Сионе и в Иерусалиме, как бы для зрелища, тогда, говорит, посещу ум, подъятый гордостию, так как, сравнительно с этим, нет иного худшего ума. Таким образом совершенно доказано то, что не может быть никого несчастнее гордого: да и как может гордиться тот, кто не в силах понимать того, что ясно даже детям? И он не сказал: «посещу человека», но «ум, подъятый гордостию». Он не взял из среды (их) царя, но попустил, чтобы он исправился, вследствие бедствий, постигших других; а так как он не исправился, но, возвратившись домой, поклонялся богам и начал предаваться неисправимым порокам, то Бог взял его из среды живых (Ис. 37:38), чтобы тем наказанием, которому Он подверг его, вразумить других. Таким образом показал не смену вещей, а только конец. Желал Он также показать нам и нечто иное, именно, спасение спасаемых, и рассказать о гибели гордеца. Я, говорит, крепостию руки моея сотворю, и премудростию разума отыму пределы языков, чтобы нигде не было царей и не обреталось князей. И сотрясу грады населенные, и вселенную всю обиму рукою моею, яко гнездо. Видишь ли, доколе простирает жестокий ум свою гордость? Как он обнаруживает гордость с угрозами? Видишь ли, сколько зла рождается от гордости? И несть, иже убежит мене, или противу мене речет. Раскрывает совершенную его гордость, чтобы показать, какого человека победил Бог. Тем, кто следует добродетели, нехорошо превозноситься и говорить о себе великое, так как гордых постигают наказания от Бога, как случилось с фарисеем: если того, кто, по своим добрым делам, противился воле диавола, могло отвратить (от Бога) и погубить одно слово и одна вина, то насколько более возможно это относительно других хвастунов? И если хвастовство не дозволительно упражняющимся в добродетели, то насколько больше оно недозволительно для уклоняющихся от добродетелей?

Говорит, что Ассириянин, так высоко возмечтавший о себе, не останется без наказания. Ибо Бог гордым противится, по написанному, и всегда подвергает ответственности тех, которые страдают пороком тщеславия, делает их жалкими и униженными, чтоб они знали, что не следует поднимать высоко рог, по написанному, и скорее пришли к сознанию своей природы и немощи. Ибо егда, говорит, скончает Господь вся творя в горе Сиони, и во Иерусалиме, то есть, когда достигнет цели совершенное им вследствие гнева на них (божественного); — наведет тогда руку и поражающий жезл на ум великий, ни князя Ассирийска. Умом же великим назвал его, не поставляя это свойство в похвалу ему, напротив давая знать, что это не что иное, как гордость, ненавистная Богу; потому что он задумал вовсе нечеловеческое, а нечто такое, что превышает всякое рожденное естество. Посему наведет на высоту славы очию его. Здесь говорит о высоте глаз вместо помышлений, или замыслов. Ибо, как я сказал, они высоки и надменны.

Свое дело. Суд над Иудеею и, в частности, над Иерусалимом. царя Ассирийского. Поскольку Исайя не называет имени этого царя, то с определенной долей вероятности можно предположить, что речь идет о Тиглатпаласаре III и о взятии им Самарии в 734 г. до Р.Х.