Книга пророка Ионы, Глава 3, стих 5. Толкования стиха

Если мало им слов апостола, пусть послушают пророка: постясь душею моею (Пс. 68:11). Потому, кто не постится, тот непокрыт и наг, и открыт для раны. Наконец, если бы Адам защитил себя постом, он не оказался бы наг (Быт. 3:7). Ниневия постом себя от смерти спасла, и сам Господь говорит: сей же род изгоняется только молитвою и постом (Мф. 17:21).

Грозная проповедь пророка быстро огласилась по всему городу и произвела решительное действие на сердца Ниневитян. Иона по-видимому безусловно предсказывает им, что чрез сорок дней разрушена будет Ниневия. Но они уразумели, что Бог, обрекая их на погибель, не без причины отлагает на некоторое время исполнение Своего приговора, ибо сорок дней дает им для покаяния. Они вероваша Богови, — т. е. уверовали в истину слов пророка, как слов Самого Бога, говорящего его устами, — уверовали с одной стороны в непреложность угрозы Божией, что, если они не покаются, она непременно исполнится, — с другой в милосердие Божие, не сомневаясь, что Господь пощадит их, если они принесут искреннее покаяние в грехах, навлекших на них праведный гнев Божий. — И заповедаша пост и облекошася во вретища. Пост и облечете во вретище, в грубую ткань, были в древности обычным выражением покаяния, судя по примеру Иова, Давида, Езекии. При этом, без сомнения, воздух оглашался воплями и причитаниями, в которых слышалось сердечное сокрушение и мольба о помиловании, обращенная к Богу Ионы, как Богу истинному, вера в Которого, наряду с почитанием ложных богов, не чужда была Ассириян, как потомков Сима, общего родоначальника их и Евреев. В подвиге покаяния участвовали все, даже дети; от великого их даже до малого. Невинные существа привлечены к всенародному покаянию, в надежде, что Господь пощадит виновных ради невинных.

Сеявшие со слезами будут пожинать с радостью (Пс. 125:5). Будем ниневитянами, а не содомлянами. Уврачуем грех, чтобы со грехом не погибнуть. Послушаем проповеди Ионы, чтобы не потопил нас огонь и жупел. И если вышли мы из Содома, то пойдем на гору, убежим в Сигор, взойдем туда с восходящим солнцем; не будем останавливаться нигде в окрестности сей, не будем оглядываться(Быт. 19:17), чтобы не отвердеть в соляной столп - столп подлинно бессмертный, обличающий душу, обращающуюся к злу. +++ Слово 16, TLG 2022.029,35.953.17-26

И уверовали мужи ниневийские в Бога, и объявили пост, и оделись во вретища от большего до меньшего. LХХ перевели подобным же образом. Уверовала Ниневия, а Израиль упорствует в неверии. Уверовали необрезанные, а обрезанные остаются неверующими. И сперва веруют мужи ниневийские, достигшие возраста Христова, и объявляют пост и одеваются во вретища от большего до меньшего. Сообразны с поканиием и пища и одежда, так что, оскорбив Бога чрез роскошь и великолепие, они благоугождают Ему чрез осуждение того, чем прежде оскорбляли Его. Вретище и пост составляют оружие покаяния, это — помощники грешников; прежде пост и потом вретище; прежде то, что сокрыто, а после того то, что явно; первое всегда совершается для Бога, а второе иногда и для людей, и если бы из двух предметов один необходимо было устранить, то а скорее избрал бы пост без вретища, чем вретище без поста. Начинается покаяние с бо́льшего возраста и доходит до меньшего; потому что никого нет без греха, «аще и един день житие его на земли, и изочтени» годы жизни его (Иов 14:5). Ибо «аще... звезды нечисты суть пред очами Бога, кольми паче червь и гной» (Иов. 25:5-6) и те, которые виновны в грехе, совершенном Адамом. Прекрасен также и порядок мыслей: Бог дает повеление пророку; пророк проповедует городу; сначала веруют мужи, и когда они объявляют пост, то все возрасты облекаются во вретище. Мужи не объявляют о вретище, а только о посте; но те, которым внушается покаяние, естественно с постом соединяют и вретище, чтобы при пустом желудке и при одежде, свойственной печали, ревностнее молиться Богу.

Благослови, отче! Видя, как проходят дни без потребного поучения, когда болезнь заставила меня хранить молчание, я печалился и скорбел, подобно борцу, которому присутствующие на ристалище мешают выйти на место состязания. Я видел, что вы жаждете духовной пищи и что я не в силах подать ее вам. Я видел время купли и не мог предложить никакого товара. Видел большую добычу, а ловец не мог выйти на охоту, но весьма скорбя об этом, я признал за лучшее оставить на время труды, чтобы потом я мог каждодневно приходить в церковь и участвовать вместе с вами в богослужении, чем, потрудившись через силу два, много три дня, снова лечь в постель и опять разлучиться с вами. Поэтому, после перерыва ежедневных бесед, снова, по милости Господа, приступаю к исполнению своего долга в отношении к вам. Хотя различным людям полезны разные советы, но врачество покаяния всем, думаю, потребно. Так как никто не свободен от греха, то имеет, очевидно, и нужду в покаянии. Для нуждающихся в нем необходим пример спасшихся посредством покаяния, показывающий, что этим же путем и они достигнут спасения. Итак, посмотрим на тех, которые, оставив нечестивую жизнь, прославились добродетелью. Посмотрим, как уподоблявшиеся зверям вступили в чин ангелов. Посмотрим на тех, которые, доведши город до гибели, воздвигли его любомудрием. Посмотрим на тех, которые из врагов Бога сделались Его друзьями, в отношении к которым Господь из карающего Судии обратился в защитника. Посмотрим на тех, которые, после произнесения над ними приговора, состязаются с Судией и приговор не приводится в исполнение. Посмотрим, как Бог по человеколюбию поступил вопреки Своему слову. Наперед послушаем, как проповедывал пророк, а город пришел в смятение и, подобно тому, как сильный ветер производит в море волнение, так раздавшийся среди ниневийского народа голос Ионы все приводит в сильное движение и смущение. Послушаем, как город, веря проповеди, не впал в отчаяние, а поспешил к покаянию и, не надеясь на свою безопасность, старался почтить и умилостивить Бога. Что же делалось для этого умилостивления? Это отчасти сказано. Нужно, однако, передать все сказанное: «И объявили пост, и оделись во вретища, от большого из них до малого¹». О, удивительное чудо, страшное для людей, но вожделенное ангелам! Представь вместе со мной многое множество мужей, и жен, и детей, облекшихся во вретище, собравшихся вместе, оставивших обычные занятия и человеческие дела; (представь), что никто ничего не делает, а все вместе воссылают моления, плач и вопль к небу. Представь исчезнувшим неравенство между господами и слугами, между начальниками и подчиненными; представь царя, в таком же одеянии находящегося среди народа и совершающего служение Богу, как какое-либо государственное дело.

Выразительно изречение: уверовали, говорит, жители Ниневии, то есть, города, всегда отличавшегося всевозможными гнусностями. В них было великое и несчетное множество идолов, и многочисленные капища, и распространены были тайные искусства. Так у них были в почете волшебства и лжепророчества, премудрым считался устремлявший любопытные взоры к звездам и достигал наивысшей степени славы тот, кто был удобопреклонен ко всякого рода гнусностям. Но Богу они поверили все от мала до велика, то есть, знатные и незнатные, вельможи и люди низкого происхождения, в роскоши богатства и страдающие под бременем нужды. Одна у всех была забота - оказать повиновение словам Пророка. Явление это весьма удивительно и служит в великую похвалу уверовавшим; ибо они тотчас же с готовностью подчиняются человеку, призывающему их к исправлению в будущем, и изнеженную свою выю преклоняют пред божественными глаголами, и это по призыву к покаянию иноплеменника и одного человека, и прежде неведанного им. Так поступили Ниневитяне. А неразумный Израиль не повинуется закону, смеется над Моисеем, ни во что ставит слова Пророков: но зачем говорю я об этом? Он сделался даже убийцею Господа, не повиновался Самому Христу. Итак состояние Ниневитян было лучше, (чем Израильтян) и это подтвердил Бог всяческих, негде так говоря Иезекиилю: сыне человечь, иди и вниди в дом Исраилев, не к людем иноязычным, ни тяжким языком сущым, аще же и к тацем послал бых тя, то и тии послушали быша тебе: а дом Исраилев не восхощет послушати тебе, яко непокориви суть и жестокосерди (Иез. 3:4-7). Да, люди иноязычные, глубокоиспорченные и легкомысленные, то есть, Ниневитяне оказали почтение пророчеству и немедленно пришли к сознанию необходимости покаяния; а строптивый Израиль не оказал почтения даже самому Владыке закона и пророков.

Вера в пророчества. Жители Ниневии поверили, что весть Ионы была от бога, который, по всей вероятности, собирался выполнить свои угрозы. К такому выводу они могли придти, сопоставляя весть Ионы с известными им предзнаменованиями. Считалось, что знамения, которые они наблюдали в природе, соответствовали тому, что совершали боги в реальной жизни людей, в их истории. Одним из наиболее доступных способов наблюдать за знамениями считалось исследование внутренностей животных, которых ежедневно приносили в жертву. По форме внутренних органов, особенно печени или почек, судили о том, благоприятны или неблагоприятны эти предзнаменования. Другим источником сведений служило изучение поведения животных, полета птиц, движения небесных тел и ряда других природных явлений. Если за несколько дней или недель до провозглашения вести Ионой знамения были неблагоприятные, то люди с легкостью поверили в то, что весть его истинна. Если же это подтвердилось гаданием на внутренностях жертвенных животных, предвещавших неотвратимость наказания, то слово Ионы было, вероятно, воспринято со всей серьезностью. Восприятие вести чужеземца. Тот факт, что Иона был иностранцем и нес весть чужого для них божества, не имело большого значения. В условиях многобожия Древнего мира, где существовали сотни богов, любой из них мог, согласно верованиям древних, повлиять на их жизнь в хорошем или в плохом смысле. В представительные делегации из других стран иногда включались пророки, поэтому вмешательство важных богов могло существенно повлиять в ту или иную сторону на ход любых переговоров. Если собственные гадания ниневитян подтвердили прорицания Ионы, то у них не было никаких оснований подозревать предательство или обман. Тот факт, что он был чужеземцем, для них скорее служил доказательством истинности его вести, поскольку, по их разумению, ему не было никакого смысла преодолевать такое большое расстояние, если его не побудил на то его Бог. Следует напомнить, что Иона не призывал их сменить религию и не стремился сместить с престола их национального бога. Отклик. Отклик жителей Ниневии одновременно и типичный, и нетипичный. Необычен он с той точки зрения, что в религиозной практике ассирийцев и вавилонян о посте практически ничего не известно. Встречается лишь несколько примеров, когда царь надевал вретище, одежду, «приличествующую кающемуся грешнику» (Асархаддон, Ашшурбанипал). Типичный подход заключался в том, чтобы попытаться умиротворить божество путем совершения определенных ритуалов (принесением жертв, возлияний) или путем заклинаний, которые помогали предотвратить божественные акции. Вполне вероятно, что ниневитяне использовали подход, которым пользовались израильтяне, стремясь отвратить от себя божественный гнев. Стремление умиротворить разгневанного бога — это типичный подход в религии. Они не имели представления, что именно вызвало гнев Яхве, но обращение к религиозному опыту израильтян, вероятно, открыло им, что Бог заинтересован в справедливости и что покаяние в совершении несправедливых деяний должно быть сопряжено с постом и облачением во вретище, что непременно сопровождало траур. Их ритуалы (вретище и пост) и нравственные реформы показывают, что они восприняли весть Ионы серьезно, но не свидетельствуют об обращении. В политеизме Ассирии, вероятно, не было понятия монотеизма, завета или закона. Жители Ниневии не избавились от своих идолов и не проявили стремления заменить своих богов Богом Израиля. Признание силы божества совсем не то же самое, что принятие его в качестве своего и единственного Бога.

И поверили Ниневитяне. Худшие опасения Ионы оправдались, когда жители Ниневии уверовали, раскаялись, объявили пост и облачились во вретище - традиционную траурную одежду древнего Ближнего Востока. Раскаяние их было искренним и охватило весь город.

В означенных стихах говорится о покаянии ниневитян по проповеди пророка. Противники исторической подлинности книг пророка Ионы весь этот рассказ считают невероятным. Невероятно будто бы, чтобы целый громадный город обратился к раскаянию по проповеди одного человека, никому до сих пор неизвестного, участие в этом царя и издание особого указа также, говорят, невероятно; невероятными считаются и те внешние формы, в которых выразилось покаянное чувство ниневитян. Приведенное возражение в значительной степени покоится на субъективном чувстве вeрoятного и нeвepoятнoго, и по самoму существу своему оно не особенно сильно. Ведь очень часто бывает, что действительность превосходит наши представления о вероятном. Между тем, в рассказе пророка Ионы нет ничего превосходящего всякое вероятие. Случаи влияния отдельных лиц на массы народа, когда эти массы заражаются общим настроением, доходящим до энтузиазма и повинуются буквально каждому слову того, кто сумел стать во главе движения – известны каждому (напр. вдохновение французов на борьбу Жанною Д’Арк, возбуждение народных масс к крестовым походам Петром Пустынником и др.). Почему этого явления, столь согласного с психологией масс, не могло случиться в Ниневии? Впечатлительность восточного народа, усиленная в ниневитянах изнеженностью и роскошью, их высокое уважение к мантике, вера во всякого рода прорицания – создавали благоприятную почву к тому, чтобы они отозвались на вдохновенную проповедь и страшное пророчество чужеземного пророка. Особенно сильное впечатление должен был произвести на ниневитян рассказ Ионы о своем трехдневном пребывании во чреве кита; в этом чуде они увидели для себя знамение божественного посольства пророка и истинности его проповеди, как на это указывает евангелие: «Иона был знамением для ниневитян» (Лк. 11:30–31; Мф. 12:40). Может быть, они даже сопоставили его рассказ с распространенными у них мифами об Еа-Оаннесе, выходящем из моря, чтобы учить людей почитанию богов и святой жизни; в таком случае, вдохновенный Иона с грозным обличением и властною речью мог показаться им самим Оаннесом (за это говорило и созвучие имен). Таким образом, всеобщее покаяние в Ниневии по слову пророка – факт весьма вероятный. Участие в этом деле Ниневийского царя и издание им особого указа не уменьшает исторической вероятности факта. Царь Ниневии, вместе с тем, был и верховным жрецом, а его вельможи занимали следующие за ним иерархические должности, поэтому их участие в охватившем народ религиозном подъеме было неизбежно. Что касается форм покаяния, то тут вызывает недоумение привлечение к этому домашних животных. Древние люди ближе стояли к животному миру и думали, что и сами животные могут принимать участие в их жизни, поэтому делили с ними и печаль, и радость. Геродот, напр., рассказывает, что персы после битвы при Платее, когда пал их полководец Масист, в знак траура остригли волосы всем животным в лагере; то же самое и в разбираемом нами месте. (7–8). Эта подробность может быть отмечена только, как глубоко правдивая историческая черта. В заключение следует сказать, что историческая достоверность покаяния ниневитян по проповеди Ионы удостоверена Евангелием. Спаситель сказал, что «ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его; ибо они покаялись от проповеди Иониной» (Лк. 11:32). Очевидно, Спаситель и его современники считали покаяние ниневитян действительным событием, в противном случае, ссылка на них не имела бы значения.

Ниневитяне уверовали не из-за одной только проповеди человека чужестранного и им неизвестного, угрожающего им всяческим бедствием, но ничего не предлагающего и даже не разъясняющего слушателям, от Кого именно он послан. Но он упомянул Бога, Господа всех, и, очевидно, сообщил, что послан от Него, и предвествовал катастрофу, призывая их к покаянию. Итак, когда они приняли наставление об этом, им, разумеется, было предложено уверовать в Бога. А приняв и приговор, и наставление по слову пророка, они устремились взором к лучшему, вследствие чего и собрались показать своего рода многообильное и решительное раскаяние.

От велика их даже до мала их. Поелику и сам царь слышал слово пророческое; то и он оставил златокованый и дорогими камнями убранный престол, совлек с себя багряницу, как бесполезную, вместо же неё оделся во вретище, и повелел, не только всем мужам и женам держать строгий пост, но даже и бессловесным животным не давать корма, чтобы, когда томимые голодом будут они, иное мычать, иное блеять, и каждое подавать свой голос, и люди проливали горючие слезы, и тем отверзли источники Божия милосердия. Не только же употребив в помощь вретище и пост, приносили моления Богу:

Что же нам делать? Я думаю, то же, что сделали Давид и жители Иерусалима при виде Ангела погубляющаго. «Паде Давид и старейшины Израилевы, облеченнии во вретище, на лице свое» (1 Пар. 21:16). То же должно нам делать, чем Ниневитяне отвратили не по догадкам и опасениям ожиданную беду, но определительно предсказанную погибель. «Вероваша мужие Ниневийстии Богови, и заповедаша пост. И возопиша прилежно к Богу, и возвратися кийждо от пути своего лукаваго, и от неправды сущия в руках их» (Ион. 3:5-8).
Повергнем, братия, сердца наши пред Богом во смирении, в покорности неисповедимым судьбам Его. Признаем не только правосудие Бога, готоваго карать грехи наши, обличающаго наше житие, недостойное имени Христианскаго, но и Его милосердие и долготерпение, которое не вдруг, не прежде других, поражает нас, а показует поразившее других, нам же только грозящее наказание, и, как бы предохраняя, говорит: «аще не покаетеся, вси такожде погибнете» (Лк. 13:5). Покаемся, братия, и принесем плод достойный покаяния, то есть исправление жития. Отложим гордость, тщеславие и самонадеяние. Возбудим веру нашу. Утвердимся в надежде на Бога и на имя Иисуса Христа, Ходатая Бога и человеков, Спасителя грешных и погибающих. Исторгнем из сердец наших корень зол, сребролюбие. Возрастим милостыню, правду, человеколюбие. Прекратим роскошь. Откажем чувственным желаниям, требующим ненужнаго. Возлюбим воздержание и пост. Облечемся, если не «во вретище», то в простоту. Отвергнем украшения изысканныя, ознаменованныя легкомыслием и непостоянством. Презрим забавы суетныя, убивающия время, данное для делания добра. Умножим моления, тайныя на всяком месте, и во всякое время, общественныя, по руководству Святыя Церкви. Употребим внимательно, благовременно, благонадежно, всегда благотворное и всецелебное врачевство, мирную, безкровную жертву, приобщением Пресвятаго Тела и Крови Христовы.

Другая, непосредственно за первою следующая, поучительная истина есть та, что бедствия общественныя должно встречать покаянием и молитвою, и чем благовременнее, тем лучше. Когда Иона предвещал Ниневитянам погибель: «вероваша мужие Hинeвийcтии Богови и заповедаша пост. И возвратися кийждо от пути своего лукаваго, и от неправды сущия в руках их, глаголюще: кто весть, аще раскается и умолен будет Бог, и обратится от гнева ярости Своея, и не погибнем». Не медлили они своим обращением к Богу; не сказали, что еще неизвестно, сбудется ли пророчество, еще нет признаков угрожающаго бедствия, нет никакого необыкновеннаго движения стихий, ни тучи, ни молнии, ни вихря, ни землетрясения, и ни один еще дом в городе не обрушился: но «вероваша мужие Ниневийстии», не ожидая начала бед, по одному слову Пророка, признали свою виновность, поверили угрожающему суду Божию, и поспешили умилостивлять Бога покаянием, постом и молитвою. И благоразумно. Потому что теперь они могут приносить Богу покаяние свободно, а по наступлении беды, оно не было бы так свободным, и следственно не было бы так умилостивительным: теперь они могут молиться умиленным, но не совсем стесненным сердцем; а ужасом наступающей уже погибели могло быть подавлено и молитвенное чувство. Такой образ действования Ниневитян оправдан совершенно последствиями.