Книга пророка Иезекииля, Глава 28, стих 2. Толкования стиха

И было ко мне слово Господне, говорящее: сын человеческий! скажи князю тирскому: так говорит Господь Бог: так как вознеслось сердце твое и ты говорил: „я Бог и воссела на седалище Божием в сердце моря», между тем как ты человек, а не Бог, и ставил сердце свое наравне с сердцем Божиим: то вот ужели ты мудрее Даниила? Никакая тайна не сокрыта от тебя. Мудростию и разумом своим ты приобрел себе силу и собрал золото и серебро в сокровищницы свои. Большою мудростию своею и торговлею своею ты умножил силу свою и вознеслось сердце твое вследствие силы твоей. Поэтому так говорит Господь (Бог): за то, что вознеслось сердце твое, как сердце Божие, вот Я наведу на тебя иноземцев, самых сильных из народов, и они обнажат мечи свои против красы мудрости твоей и обезобразят красоту твою. Они умертвят тебя и предадут, и ты умрешь смертию убитых в сердце моря. Скажешь ли ты пред убийцами своими, говоря: „я Бог»? тогда, как в руке убийц твоих ты человек, а не Бог. Смертию необрезанных умрешь ты в руке иноземцев, ибо Я сказал, говорит Господь Бог. LХХ: И было ко мне слово Господне, говорящее: и скажи ты, сын человеческий, князю тирскому: так как вознеслось сердце твое и ты говорил: „я Бог, в обиталище Божием обитал, в сердце моря», ты же человек, а не Бог, и ставил сердце свое наравне с сердцем Божиим: то ужели ты мудрее Даниила? Мудрые не научали тебя мудрости своей: разве образованием своим или мудростию своею ты составил себе силу и собрал золото и серебро в сокровищницы свои или великим образованием своим и торговыми оборотами своими умножил силу свою? Вследствие силы твоей вознеслось сердце твое. Поэтому так говорит Господь Бог: за то, что ты поставил сердце свое наравне с сердцем Божиим, вот Я наведу на тебя иноземных губителей из народов, и обнажат они мечи свои на тебя, против красы мудрости твоей, и уничижат красоту твою до погибели, и низведут тебя, и будут располагать (disponent) тобою, и ты умретъ смертию пораженных в сердце моря. Скажешь ли ты пред убийцами своими, говоря: „я Бог“? Но ты человек, а не Бог пред толпою поражающих тебя. Смертию необрезанныхъ ты умрешь в руках иноземцев, ибо Я сказал, говорит Адонаи Господь“. Везде, где соответственно Семидесяти дважды стоит Господь, Господь, первое имя составляет тетраграмму (יחוח); оно относится собственно к Богу и называется неизреченным; второе — общее (‘ל), встречающееся часто у людей. Как описаны сначала богатства, за тем разрушение и плач города Тира под образом корабля; так сначала обращается пророческая речь к князю тарскому, вследствие того, что он, высокомерно возгордившись, не употреблял во благо те богатства, которые имел, затем описываются плач и стенания о том, что от столь великих благ он дошел до таких злоключений. Поэтому сперва должно сказать о первом. У Исаии (Ис. 14) написано относительно царя вавилонского Навуходоносора, что он приравнивал себя к могуществу Божию и столь горделиво превозносился, что дерзнул сказать: выше звезд небесных взыду и буду подобен Вышнему (ст. Ис. 14:13—14. И будучи низвержен с престола, он заслужил того, чтобы услышать: како спаде денница, восходящая заутра (ст. Ис. 14:12)? Также о Фараоне написано у этого самого пророка: реки моя суть и аз сотворих я (Иез. 29:9), и о князе тирском, что он с высокомерным сердцем надменно говорил: я Бог и на седалище Божием сидел или в обиталище Божием обитал, тогда как он человек, а не Бог. Хотя это, по-видимому, превышает силы человеческой бренности и составляет слова не столько людей, сколько безумствующих демонов, однако мы должны понимать эту гиперболу в том смысле, что они настолько надмевались и не знали меры для себя, что, возгордившись временным счастием и могуществом царства и считая настоящие блага вечными, не сознавали того, что они люди, и присвоили себе вечную власть. Но под образом князей, царей, отдельных городов или областей изображаются также противные силы, о коих и апостол Павел пишет: несть наша брань к крови и плоти, но к началом, и ко властем, и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Еф. 6:12). И в другом месте: премудрость глаголем в совершенных: премудрость же не века сего, ни князей века сего престающих (1 Кор. 2:6). И снова, рассуждая о премудрости, он говорит: юже никтоже от князей века сего разуме: аще бо быша разумели, не быша Господа славы распяли (там же ст. 1 Кор. 2:8). Также в пророчестве Даниила ясно читается о князе израильского народа Михаиле, и о князе греческом и о князе персидском (Дан. 10). И Моисей яснее пишет в песни Второзакония: егда разделяше Вышний языки, яко рассея сыны Адамовы, постави предкелы языков по числу ангелов Божиих или, как дучше стоит в еврейском: по числу сынов израилевых. И бысть часть Господня людие его Иаков, уже наследия Его Исраиль (Втор. 32:8-9). И так как мы знаем, что наилучшие цари — Давид, и Соломон и Иосия, и патриархи и пророки служили прообразом Господа Спасителя; то не будем удивляться тому, что наихудшие цари, наоборот, были прообразом царей-богоотступников. Итак применительно в тому и другому смыслу будем изъяснять написанное относительно и царей высокомерных и князей богоотступнических. Он говорит: хотя ты находишься среди моря, в тесных пределах острова, скажу более: хотя ты человек и облечен бренным человеческим телом; однако ты, превознесшись вследствие высокомерия сердца, возмнил себя обитающим на престоле Божием, на небесах. 

Когда это случится, возлюбленный, и три рога (Египет, Ливия и Эфиопия) будут им ссечены, он будет являть себя Богом, как предсказал Иезекииль: «понеже вознеся сердце твое и рекл еси: аз есмь Бог». Подобным образом и Исаия: «ты же рекл еси во уме твоем: на небо взыду, выше звезд небесных поставлю престол мой, буду подобен Вышнему. Ныне же в ад снидеши и во основания земли» (Ис. 14:13-15). Так и Иезекииль говорит: «егда речеши глаголя пред убивающим тя: Бог есмь аз? ты же человек еси, а не Бог» (Иез. 28:9).

Правитель Тира. Царем Тира в этот период был Этбаал III, хотя в этом пророчестве о нем ничего не говорится. Как явствует из контекста, правитель Тира считал себя равным богу–покровителю Тира, Мелькарту, — факт, который не удостоверяется небиблейскими источниками.

ты говоришь: "я бог, восседаю на седалище божием, в сердце морей". В мифологических представлениях большинства народов древнего Ближнего Востока водные глубины и первозданный океан символизировали смерть и хаос. В Библии море послушно воле Господа. По описанию Иезекииля, царь Тирский, который накопил огромные богатства и был уверен в своей полной безопасности, так возгордился, что дерзнул себя самого объявить богом, правителем морей (ср. Пс. 28,10; Откр. 17,1.15). Но море в конечном итоге одолеет его (Иез. 28,8). См. ком. к 26,19.20.

Царем Тирским тогда был Итобаал II (Иосиф Флавий С. Арр, 1, 21), но так как царь в Тире пользовался незначительною властью и влиянием и ничего неизвестно о каких-либо поползновениях тирских, как и вообще семитических царей не только к обоготворению себя, но и к производству своего рода от богов, то царь здесь берется (как в дальнейшем пророчестве на Египет фараон) в качестве представителя самого Тира. Таким образом, самообоготворение, в котором пророк обвиняет Тирского царя, это та самая гордость, которая с другой ее стороны, с внешней, описана в XXVII главе; здесь она рассматривается психологически, с внутренней стороны. Кроме того, древние справедливо заметили, что многие черты, которыми здесь описывается гордость Тирского царя, приложимы к диаволу и его отпадению от Бога, причем под Тиром тогда разумелся бы мир, «князем» которого так часто называется диавол (Ориген, Περι αρχων, Тертул. Adv. Магс. 2, 10 – в собств. смысле, а блаж. Иерон. и Феод. в толк. на это место – в метафорическом; блаж. Августин (в толк. на Быт. 11:25 отрицает такой смысл). «Начальствующему», слав. «князю». Eвр. нагид в 12 ст. заменяется мелек – «царь», посему оно должно быть больше, чем наси – «князь» и имеет целью, может быть, указать на особенности царской власти в Тире: нечто вроде; «суффетов» Карфагенских и «судей» у евреев. Но в книге Царств слово прилагался к Саулу и Давиду. «Я бог» – для Иезекииля, с его ревностью о славе Божий, должно было звучать особенно возмутительно. Потрясающая характеристика гордости, обнажение всех ее мрачных глубин и ужасной сущности. «На седалище Божием в сердце морей». Морское положение Тира делало его в его мнении таким же недосягаемым, как престол Божий. В Пс. 103:3 Бог представляется восседающим на водах. Тиряне называли свой остров святым (у Санхониатона); всякий центр особого культа считался священным местом. «Ум», слав. точнее «сердце», т. е. самосознание. Живя в таком месте земли, которое могло считаться жилищем Божиим, Тир думал, что он может поступать и распоряжаться собою вполне по склонностям своего сердца.

Мерзок грех всякого рода, но мерзостнее всех грехов гордость. Ибо сказано: все высокое мерзость есть пред Господем (Лк. 16:15); и: Господь гордым противится (Иак. 4:6). И божественный Апостол говорит: не новокрещенну, да не возгордевся в суд впадет диавол (1 Тим. 3:6). Недуг сей имел в себе и князь Тира, и видимый и невидимый. Ибо над нами благочестивыми в собственном и истинном смысле царствует Бог всяческих; но царствуют также и люди, украшенные благочестием. Посему и Тир ныне, подобно нам, имеет царем Бога и тех, кого Бог поставил над ним царствовать; но древле, болезнуя неведением Бога, и служа нечестию, имел князем и царем изобретателя и вместе учителя зла и нечестия, диавола, имел же и видимого князя, управляемого диаволом, и порабощенного злочестию. Посему в пророческое слово относится к обоим, но не все приличествует одному, и не все другому; но иное тому в другому, а иное одному из двух, прочтенное же теперь прилично тому и другому. Ибо диавол поползнулся на cиe безумие, в неистовстве своем нарек себя Богом, и убедил людей воздавать ему божеское чествование; и видимый князь Тирский, болезнуя сею кичливостью, и взирая на великое свое благоденствие, возмечтал быть Богом. Посему и говорит ему Бог: ты же человек ecи, а не Бог, и говоря сравнительно,