Книга пророка Иезекииля, Глава 18, стих 1. Толкования стиха

И было ко мне слово Господне, говорящее: зачем вы обращаете между собою притчу в поговорку в земле Израилевой, говоря: „отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах была оскомина?» LХХ: И было слово Господне ко мне, говорящее: сын человеческий что это за притча у сыновей Израилевых, говорящих: „отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах была оскомина?» Того, что сказали LХХ: сын человеческий, в еврейском нет. Учит же божественное Писание тому, что сказанное в Исходе: Аз есмь Господь Бог твой, Бог ревнитель, отдаяй грехи отец на чада до третияго и четвертого рода ненавидящим Мене, и творяй милость в тысящах любящим Мя и хранящим повеления Моя (Исх. 20:5—6), и еще: сниде Господь во облаце, и стал подле Моисея и призва Моисей имя Господне, и мимоиде Господь пред лицем его и воззва к нему, говори: Господь Бог щедр, и милостив, долготерпелив, и многомилостив, и истинен, и правду храняй, и милость в тысящи, отъемляй беззакония, и неправды и грехи, и от беззаконий отцов не очистит чада и чада чад до третияго и четвертого рода (Исх. 34:5—7), так должно понимать, как если бы это была поговорка и притча, так что иное выражается в словах и иное заключается в мыслях, о чем мы также сказали выше в притче о двух орлах. Поэтому и Господь в 77 псалме говорит: отверзу в притчах уста Моя, провещаю гадания исперва (ст. Пс. 77:2). И в Евангелии притчу о семени и плевелах и о горчице, семя которой хотя меньше всех семян, однако вырастает большим деревом (Мф. 13), Он так предлагает, что она одно представляет в словах, а другое заключает в мыслях. И мы до настоящего дня думали, что два свидетельства из Исхода, которые мы выше представили, не составляют притчи, но выражают простую мысль. И хотя мы не осмелились бы что-либо сказать и, будучи глиняным сосудом, говорить против горшечника, почему Ты так или так сделал меня, однако мы допускали незаметно соблазн вследствие того, что могло показаться неcправедливостию Божиею то, что один грешит, а другой несет наказание за грехи. Ибо если Он воздает за грехи отцов детям до третьего и четвертого рода, то представляется несправедливым, что один грешит, а другой наказывается. Но чрез то, что далее следует: ненавидящим Мене, устраняется соблазн относительно угрозы или повеления. Ибо не за то они наказываются до третьего и четвертого рода, что отцы их грешили, хотя скорее должны были бы быть наказанными отцы, которые грешили, а за то, что они подражали отцам и ненавидели Бога по унаследованному злу и что нечестие перешло с корня также и на ветви. Обыкновенно еретики, не принимающие Ветхого Завета, говорят по поводу этого места против Творца: как может быть благим и справедливым Бог Закона и пророков, который, оставаясь спокойным и умалчивая относительно грехов отцов, воздает за них тем, кои не грешили, — скорее напротив того, какая в Нем жестокость, что Он простирает гнев Свой до третьего и четвертого рода! Им мы ответим, что и в этом проявляется благость Бога Творца. Ибо это не свойство жестокости и строгости, что Он удерживает гнев до третьего и четвертого рода, а признак милосердия, что Он отсрочивает наказание за грех. Ибо говоря: Господь Бог щедр и милостив, долготерпелив и многомилостив и присовокупляя: отдаяй беззакония отец на чада и чада чад, указывает этим на то, что Он столь милосерд, что не тотчас наказывает, но отсрочивает определение о наказании. Если же наказание грешников отсрочивается до третьего и четвертого рода, то что еще более Он делает с праведными и святыми? Относительно этого далее следует: и правду храняй, и милость в многие тысящи хранящим повеления Его и соблюдающим заповеди Его. В Притчах написано: якоже гроздие кислое вред зубом и дым очима, тако законопреступление творящим е (Притч. 10:26). Отсюда ясно, что не у других болят зубы и подвергаются оскомине, а у тех, которые ели кислый виноград. Смысл же этого места следующий: подобно тому, как если бы кто сказал: отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах была оскомина, то это было бы странно и не имело бы никакой последовательности: так несправедливо и ни с чем не сообразно то, что отцы грешат, а дети и внуки мучатся. Некоторые написанное в Исходе: отдаяй грехи отец на чада до третиего и четвертого рода так объясняют, что относят это определение к душе человеческой, говоря, что отец у нас — это малейшее возмущение чувств (levem рunctum sensuum) и греховные возбуждения, а сын — если в помысле зарождается грех, внуки — если замышленное и зародившееся исполниешь на деле, а правнук, то есть четвертый род — если не только сделаешь то, что худо и преступно, но и будешь хвастаться своими злодеяниями сообразно с написанным: егда приидет нечестивый во глубину зол, нерадит (Притч. 18:13). Итак Бог никогда не навазывает первые и вторые возбуждения помыслов, которые греки называют προπαθείαι, и от которых никто из людей не может быть свободен; а то наказывает, если кто решил исполнить замышленное или не захочет чрез покаяние исправить соделанное. Поэтому написано: „никто из людей не безгрешен, хотя бы был один день жизни его. Годы же жизни его исчислимы“ (Иов. 14:4). И в другом месте: кто похвалится чисто имети сердце (Притч. 20:9)? И еще: звезды также нечисты суть пред Ним, и во ангелах Своих стропотно что усмотре (Иов. 4:18; Иов. 25:5). Если же эта высокая природа не чужда греха, то что должно сказать о людях, которые, облеченные бренною плотью, должны говорить с апостолом: окаянен аз человек: кто мя избавить от тела смерти сея (Рим. 7:24)? и которые, исполив все, должны сказать: раби неключими есмы: яко, еже должны бехом сотворити, сотворихом (Лк. 17:10), и: аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущии: аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий (Пс. 126:1—2). В доказательство же того, что не первый толчок помысла или, лучше, не слабое возбуждение мысли наказывается Богом, а то, если, зародившееся в мысли, исполнишь на деле, следует привесть оное свидетельство из Бытия: Хам согрешил, насмеявшись над наготою отца, но наказанию подвергся не сам насмехавшийся, а сын его Ханаан: проклят, говорит, Ханаан; раб будет братиям своим (Быт. 9:25). Ибо какая справедливость в том, что отец согрешил, а над сыном произносится приговор? Также в том, что апостолом приводится в противуположную сторону, (именно) — что жена спасается, если дочери ее пребывают в вере, и святости и целомудрии (1 Тим. 2), кажется несправедливым решение, что родители спасутся, если дети и внуки будут добродетельными. Ибо сколько есть святых родителей, которые имеют худых сыновей, и наоборот, сколько родителей-грешников, которые рождают праведных и святых детей! Таким образом все, о чем мы выше сказали, должно понимать в том смысле, что грехи родителей и рождающих наказываются в ветвях, а не в корне. Относительно поговорки или притчи пока достаточно будет сказать, что закон и пророки, то есть Исход и Иезекииль или, лучше, Сам Бог, который здесь и там говорил, отнюдь не представляется противоречащим в решениях или исправляющим в одном месте то, что неверно сказал в другом. Если же кто-либо может найти лучший или другой смысл, который устранял бы соблазнительность этих свидетельств, как бы взаимно противоречащих, то лучше согласиться с его мнением.

Ответственность за грех

Вавилонское пленение не только наказание за грехи одного поколения. Напротив, непокорство Израиля продолжалось при жизни многих поколений, "с того дня, как вышли отцы их из Египта, и до сего дня" (4 Цар. 21,15), пока, наконец, не начался над ним суд. Накопившаяся общая вина народа привела к разрушению Иерусалима. В ответ уведенные в плен стали сомневаться в правосудии Божием. Но Иезекииль настаивает на том, что Господь наказывает за грехи как предшествующих поколений, так и данного конкретного человека.

Начало личной нравственной вменяемости Представив в XVII гл. вероломство Сирии такою же причиною падения Иерусалима, какою было и все историческое прошлое Израиля (гл. XVI), пророк в XVIII гл. обосновывает эту мысль XVII гл. (как XV гл. обосновывает XVI) на строгой божественной правде, которая не может допустить, чтобы кто-либо страдал за чужие грехи, и, следовательно, чтобы нынешнее поколение евреев было наказано за прежние грехи Израиля. Ст. Иез. 18:1—4 составляют введение или тему: провозглашение нравственной свободы и ответственности каждого пред Богом — в связи с одной народной пословицей;

Иез. 18:1-2 И бысть слово Господне ко мне, глаголя: сыне человечь, что вам притча cия на земли Израилеве, глаголющим: отцы ядоша терпкое, а зубом чад их оскомины быша? Иез. 18:3. Живу Аз, глаголет Адонаи Господь: аще будет притча сия во Израили. Иез. 18:4. Яко вся души Моя суть, якоже душа отча, тако и душа сыновня, вся души Моя суть: душа яже согрешит, та умрет. Иным кажется, что пророчество переходит к другому предмету; но можно видеть, что изрекаемое здесь согласно со сказанным выше. Поелику, упомянув о беззаконии Седекия, предвозвестил, что будет владычествовать над вселенной произошедший из царского семени; то по необходимости научает народ, не употреблять более обвиняющей Бога в несправедливости притчи, будто бы, когда отцы, ядоша терпкое, зубом чад оскомины быша, или, по переводу Симмаха, у детей скрипели зубы. Ибо, говорит Бог, вот, тогдашние цари были беззаконны, но семя их овладеет вселенной. Ибо не потерплю, чтобы, когда прегрешили отцы, отчет требовался с детей; потому что Я — владыка тех и других, о всех прилагаю одинаковое попечение, вся души Моя суть, душа согрешающая сама за себя понесет наказание. Потом научает нас, сколько видов имеет правда, как возможно и жизнью насладиться, и освободиться от наказания.