Книга пророка Иеремии, Глава 22, стих 24. Толкования стиха

Живу Я, говорит Господь: ибо хотя бы был Хония, сын Иоакима, царя Иудейского, перстнем на правой руке Моей, но и оттуда сорву его (или тебя) и предам тебя в руку ищущих души твоей, и в руку тех, которых лица ты боишься, и в руку Навуходоносора, царя Вавилонского, (чего у Семидесяти нет) и в руку Халдеев. И пошлю тебя (или выброшу тебя) и мать твою, которая родила тебя, в землю чужую, в которой вы не родились, и там вы умрете. А в землю, к которой они сами поднимают душу свою, чтобы возвратиться, туда не возвратятся. Выше он сказал: дому царя Иудейского так скажи, и потом: сойди в дом царя Иудейского, и опять: так говорит Господь на дом царя Иудейского. Сказавши о Седекии, который был последним из царей в Иерусалиме, пророк, не соблюдая порядка царствований, возвращается к Иоакиму, брату его, который прежде его царствовал. Теперь же, по окончании этого пророчества, он говорит к сыну Иоакима, внуку Иосии, царю Иерусалимскому Иехонии, который называется и другим именем Иоахин, который, вместе с матерью своею, князьями и художниками и многими знатными, будучи взят Навуходоносором в плен, отведен в Халдею и там умер. Итак говорится следующее: хотя бы Иехония был на руке Моей как перстень, который постоянно находится на руке носящего и с трудом снимается с пальца; однако Я сорву его и предам царю Вавилонскому, и там он умрет вместе с матерью и всеми спутниками своими, и более не увидит желанной земли Иудейской. Жалкий Грунний, отверзший для клеветы на святых мужей уста свои, и язык свой научивший лжи, перевел на латинский язык одну книгу Секста Пифагорейца, человека весьма языческого, и разделав ее на два тома, осмелился издать их под именем святого мученика Ксиста, епископа Римского. В этих томах нет и помину ни о Христе, ни о Духе Святом, ни о Боге Отце, ни о патриархах, пророках и апостолах, и эту книгу, которая читается во многих областях, и особенно проповедующими безстрастие (ἀπάϑειαν) и безгрешность, с обычным безразсудством и безумием он назвал Перстнем (Аппиlит). Итак подобно тому как Господь угрожает, что Он сбросит Иехонию как перстень с руки своей и пальца, так и я умоляю читателя, чтобы он бросил негодную книгу, и если хочет, то читал бы ее как прочие философские книги, а не как книгу церковную. В толкованиях и объяснениях, в которых принято приводить различные мнения толкователей, я имею обыкновение употреблять выражения: "некоторые так говорят, другие так думают, некоторые так понимают". По этому поводу и сам жалкий Грунний, и, много лет спустя, ученики его и Иовиниана клеветали и клевещут на меня, будто бы под чужими именами я привожу собственные мнения, что я делаю по доброжелательству, для того, чтобы не оскорбить кого либо, указавши его собственное имя. Итак, поелику мое доброе намерение обращено в клевету, то теперь я говорю и тому, который умер, и этому, который живет и ересь того старается восстановить ¹, – что учитель их Ориген это место относит к Христу, изъясняя, что Он снят с руки Бога Отца на подобие перстня и послан в землю пленения, в юдоль плача и предан кресту, и что мать Его – без сомнения синагога, – также взята в плен и переселена; и говорящий все это не страшится разуметь о Господе славы и дальнейшие слова: земля, земля, земля! слушай слово Господне. Так говорит Господь: запиши мужа сего мерзким, или безплодным и прочее. Пишет же он это, – чтобы ученики его не смели отрицать этого, – в пятой книге Стромат.

Живу аз, рече Господь. Как кто-либо стягивает пращу (σφενδόνην), нося в руке, так Я буду поступать с ним* и не защищу его. А если Бог не защитит, кто избавит его? *Под «ним» разумеется, конечно, Иехония, о котором говорится в 24 ст.

Перстень. Упоминаемый здесь перстень — это, вероятно, кольцо с печаткой. В Месопотамии были широко распространены цилиндрические печати, тогда как в Израиле преобладали печати–штампы. В Месопотамии и Сирии–Палестине найдены тысячи цилиндрических и штамповых печатей. Печать заменяла личную подпись и была знаком власти и собственности. Говоря, что сорвал бы перстень (т. е. Иехонию) с руки Своей, Яхве ясно дает понять, что осуждает его царствование.

В царствование Иехонии, которому посвящены эти стихи, в Вавилон впервые было угнано значительное число людей. перстнем. Перстень представлял собой личную печать его владельца.

Перстень цари и богатые люди никогда не снимали с своего пальца, потому что он служил знаком власти и потому, что он заменял собою печать, которою запечатывали разные важные документы.

Живу Аз, глаголет «Господь: аще будет Иехония сын Иоакимов,» царя Иудииа, печать «на руце десней Моей, оттуду исторгну тя.» (Иер. 22:25) «И предам тя в руки ищущих души твоя, и в руки ихже боишися лица», и «в руки Навуходоносора царя вавилонска;» и «в руки Халдеом.» Поелику, не подражая благочестию предков, хвалились родством с ними, указывая на Авраама, Исаака Израиля, Давида, Езекию, Иосию, мужей знаменитых добродтелию; то по сей причине Бог всяческих отвергает дерзость Иехонии, и говорит: хотя был бы он и перстнем, и возложен был на правую руку Мою, сниму его и оттуда, и предам врагам. Поэтому пусть яе полагается на добродетель пред­ков, если сам не поревновал их добродетели.