Книга пророка Даниила, Глава 3, стих 24. Толкования стиха

Чем сильнее был пламень накаленной печи, тем изумительнее чудо спасения брошенных в нее. Они не только остались целы, но еще ходили посреди пламени с хвалою Богу на устах.

От жара умерли на месте сильнейшие солдаты. Представьте себе: огромная печка, которая как раскаленная домна для обжига кирпичей, и вот в нее бросают этих трех отроков. У них не было никакой возможности спастись. И тут они почувствовали силу Бога: они ходили связанные и при этом не сгорали. Здесь очень интересный, тонкий психологический штрих. Бог действует так, что сначала человек этого не замечает. Для другого человека это абсолютно ясно, а для них — еще нет, потому что глаза их устремлены к Богу и они пока еще на печку не смотрят. И Азария возгласил такие слова: «Благословен Ты, Господи Боже отцов наших, хвально и прославлено имя Твое вовеки». Многие бы сказали: за что славить Бога сейчас, ведь их бросили и сжигают? Но Азарий — мудрый человек, он вообще о себе пока не думает, он в печи начинает славить Бога — совершенно удивительная ситуация. О мучениках, которые шли за этими тремя отроками, да и которые продолжают идти до сих пор, говорили в дальнейшем: они весь свой ум держат в Боге. Недаром на Литургии перед началом самой важной части нашей службы — евхаристического Канона — священник возглашает: «Горе имеем сердца!», то есть мы должны иметь свои сердца к Небесам. И на это отвечает весь народ: «Имеем ко Господу!» Вот как раз эти три отрока имели свои сердца к Небесам. И поэтому благословляли Господа Бога. Он единственный святой Бог, Он существует сквозь все времена, Он живет сквозь все пространство веков, Его имя находит себе прославления во все века. Нет ни одного века, где не славилось бы имя Создателя, потому что всегда славят Его ангелы и всегда славят Его верные Ему люди. Как бы ни пытались злодеи злодействовать, их сила не превозможет мощи Господа, которая проявляет себя не как какая-то внешняя мощь, а как мощь, совершающаяся в немощи. Это сила Божия, которая действует в обстоятельствах, кажущихся совершенно безнадежными. Часто гордец поднимается на вершину власти: он пробился, он уничтожил все, он уже растоптал всех людей — никакой надежды уже нет. И в это время тихаятихая песнь Бога сбрасывает гордеца, и он падает вниз. Кто читал «Седмарион» Толкиена, помнит, что там есть такой эпизод, когда описывается восстание сатаны, как он начал свой гимн петь, а Бог начал свою песнь, которая, хотя и была очень тихой, оказалась мощней, чем эти громкие вопли сатаны. И это действительно так. Гордецы вопят и кричат, а Бог тихо все делает. И Его тихое действие намного мощнее, чем громкие вопли. У кого есть сила, у кого есть власть, Ему кричать незачем. Он и так делает. Как сказал Антоний Великий сатане, который пришел его убить в виде огромного черного великана с красными глазами: ты не мог лучше показать свою слабость, как только явившись ко мне в виде такого чудовища, потому что, если бы ты мог меня убить, ты просто пришел бы и убил, а ты пришел меня запугивать, значит, у тебя власти нет. И действительно, власти никакой у него не оказалось, он вынужден был позорно бежать от обычного, «слабого» человека.

А сии три мужа Седрах, Мисак и Авденого упали в средину раскаленной огнем печи связанные. И ходили среди пламени, восхваляя Бога и благославляя Господа. И став Азария молился и, открыв уста свои среди огня, сказал. Великое чудо! Связанные ввергаются в печь и стремглав падают среди огня: узы, которыми связаны они, горят, но пламя боязливо не касается тел узников. До сего места читают евреи; средины же, именно того, что далее следует до конца песни трех отроков, в еврейском нет. Об этом мы скажем коротко, чтобы не казалось, что мы пропустили это.

Посмотри: не удивительно ли и не чудно ли это – ходить и петь в огненной печи, как бы в водной купели? Ничто не препятствовало этому, потому что так хотел Бог. Таков же, мне кажется, был и тот огонь, который сжег находившихся вне; и то – огонь, и это – огонь, и то – тела и это – тела; и, однако, тех он коснулся, а этих не коснулся. Видишь ли, как велико было их благочестие? Ты удивляешься ему? Подивись и благоволению Господа и чести, какую Он оказал им. «Я прославлю прославляющих Меня», – говорит Он (1 Цар. 2:30). Он сделал их зрелищем для всех. Сверхъестественно говорили они; сверхъестественно и прославляет Он их. Посмотри на рабов, которые могут делать то же, что и Господь. Зачем же дивиться, что они посмеялись над царем, когда стихии благоговеют и удивляются им? Печь сделалась церковью, уподобилась самому небу. Они уже здесь испытали нетление. В начале грех подверг наши тела страданию; когда же человек делает правду, они опять становятся свободными от страданий. «И ходили», – говорит пророк. Но посмотрим, что говорят они; послушаем их таинственный голос, полный спо­койствия. Ты слышал беспорядочные и нестройные звуки самвики, псалтири и гуслей? Послушай же голос из огня. Не ка­залось ли тебе удивительным, что голос Божий был слышен из огня? Вот и рабам Своим Он даровал тоже. Какой воздух, сотрясаясь, производил этот голос? Не убеждают ли всегда тех, которые обрекаются на сожжение, открывать уста для того, чтобы после этого сила (души) не могла оставаться в теле и на малое время? Посмотри на музыкальное согласие, как они все славословят как бы одними устами.

В самом деле, те ремни, которыми царь связал их, огонь скоро уничтожил, хотя, в тоже время, не коснулся самого платья и сандалий¹ для того, конечно, чтобы в данном случае обнаружилось величие Божественного Промысла. Если же таким образом платье, которым — юноши покрывали свои тела, освятилось вместе с ними и не только не было истреблено огнем, но даже, благодаря их мученичеству, сделалось предметом почтения² то пусть скажут мне начальники ересей, отрицающие свое собственное воскресение, на каком основании они говорят, что не может быть воскресения тела (σαρκός)? Ведь если тленные одежды и обувь не испортились от огня и (как бы) из мертвых сделались живыми потому только, что находились в соприкосновении со святым телом, то почему же и наше тленное тело, которое находится в соприкосновении со святой душой, само не освятится вместе с ней и не сделается нетленным? Если предметы, по своей природе тленные, не подвергались тлению, то почему же не воскреснет и наше тело, которое по природе своей не было тленным, но умерло за непослушание, а затем опять было возвращено к жизни Божественной силой?    Итак, Св. Писание всячески побуждает нас веровать в Бога от всего сердца по примеру тех (юношей), которые, благодаря своей вере, спаслись от огненной печи, оставшись невредимыми вместе со своей одеждой и сандалиями. В самом деле, если тогда огонь не мог овладеть теми, то каким же образом вечный огонь (τό αιώνιον πυρ) может одолеть святых и всех подобно им верующих в Бога? *1 В Ath. τών σαραβάρων; в Ч: «бичьмогомъ» (башмаков?). Л. 107. Несколько ниже и в греч. тексте стоит: υποδήματά-обувь, сандалии *2 Слова: «но даже благодаря ... почтения», находящиеся В стар, рукописях Ч и А, в греч. Ath. затерты до неузнаваемости.

На Дан. 3:24–48. В современном еврейском тексте книги пророка Даниила данного отдела нет, как не было и в древнее время, — в эпоху Оригена и блаженного Иеронима. Он сохранился в переводе LXX, с которого составлен древне-латинский, цитируемый Тертуллианом, Феодотионом, Вульгате, во всех восточных, сирийских, коптском, эфиопском, армянском, арабском, и, наконец, славянском и русском, составленных по тексту Феодотиона. Отсутствие отдела в подлинном еврейско-арамейском тексте книги дает, по-видимому, основание думать, что и первоначально в нем его не было. Но подобный вывод ослабляется прежде всего наличностью ст. 24-90 в переводе Феодотиона. Он переводил прямо с еврейского независимо от LXX; следовательно, только оттуда мог заимствовать и данный отрывок. О существовании его в оригинальном тексте говорит далее неестественность современного еврейского чтения ст. 23 и 24: Седрах, Мисах и Авденаго упали в раскаленную огнем печь связанные (23). Навуходоносор царь изумился, и поспешно встал, и сказал вельможам своим: «не троих ли мужей бросили мы… вот я вижу четырех» (ст. 24). Связи между стихами, как видно, нет; допущен слишком резкий переход, предполагающий несомненный пропуск. И этот последний прекрасно восполняется 24-90 ст. греческого текста, в которых идет речь о спасении брошенных в печь отроков, о сошедшем к ним в пламень Ангеле, об их пении и хождении посреди огня. Увидев их живыми, заметив еще четвертого, Навуходоносор «изумился» и т.д. Греческое чтение гораздо последовательнее и логичнее еврейского. Допущенный в последнем пропуск предполагает существование и в первоначальном оригинальном тексте более пространной редакции данного места, редакции подобной той, которая имеется в греческих переводах. Но допуская ее существование на еврейском языке, необходимо сознаться, что автор рассматриваемого отдела отличен от писателя третьей главы книги пророка Даниила. За это ручается употребление еврейских имен отроков: Анания, Азария и Мисаил, тогда как в канонической части главы употребляются исключительно халдейские названия: Седрах, Мисах и Авденаго. Время написания данного отдела в точности неизвестно. Факт тожества его греческого языка с языком всего перевода LXX книги пророка Даниила дает, впрочем, основание думать, что и он принадлежит автору этого последнего. В таком случае и еврейский или арамейский оригинал ст. 24-90 должен был существовать к началу 3 в. до Р. X. Что касается исторической достоверности обозреваемого отдела, особенно повествования о чудесном спасении трех отроков, то она подтверждается каноническою частью главы: 19-92 ст. говорят об явлении в печи Ангела, этого «четвертого мужа, подобного Сыну Божию» (ст. 49). Дан. 3:24–45 Изложенная в данных стихах молитва Азарии распадается на три части: 26–33 ст.; 34–38 ст.; 39–45 ст. Она начинается славословием Бога и исповеданием того, что все дела Господни, пути Его и суды, проявленные в отношении к богоизбранному народу в пленении его, а в отношении к городу Иерусалиму в разрушении, истинны, что народ постоянно грешил, а потому достойно предан в руки беззаконных врагов, ненавистнейших отступников и царю неправосудному. Продолжением молитвы служит моление, чтобы Господь ради Своего имени и ради завета с патриархами, которым говорил, что умножит семя их, как звезды небесные и как песок морской, не оставил народа своего, теперь умаленного больше всех народов, униженного настолько, что у него нет ни князя, ни пророка, ни всесожжения, ни жертвы, ни места, где бы он мог принести ее и обрести милость Его (ср. Плч. 2:9). Заканчивается молитва прошением Азарии от своего лица и лица товарищей, чтобы Господь принял их духовную жертву, приносимую от полноты сокрушенного сердца, как жертву из тысячи тучных агнцев, тельцов и овнов, чтобы Он не посрамил их, надеющихся на Него всем сердцах, но по множеству милости Своей спас, тем прославил имя Свое, а врагов посрамил.

И царь для скорости и сокращения дела велел их сожечь; а Божия благодать домостроительствует в этом новое таинство; поточу что огонь наложенный на них железные оковы, как обыкновенно, разрешил, а весьма удобосгараемыя одежды сохранил невредимыми... Проповедники же благочестия такою безопасностью и прохладою наслаждались внутри пещи, что по углям ходили они, как по неким розам.  И cиe служит доказательством высокого их любомудрия. Ибо сказано, что не избавления от беды просили они, но воспевали Того, Кто дал такое о них определение, и сподобил их сего прекрасного исповедания. Можно же видеть сходство ветхозаветного с новозаветным. Ибо блаженные Апостолы Петр и Иоанн, прияв раны в сонмище, фарисеев, вышли «радующеся, яко за имя Иисусово сподобишася безчестие прияти» (Деян. 5:41). И божественный Павел вместе, с Силою, после оных ран, нанесенных, им воинами в Филиппах, пребывая в темнице, с привязанными к ногам кладями, «в полунощи,» как сказано, «молящеся пояху Бога» (Деян. 16:25). Так и блаженные сии отроки, ликовствуя в пещи, продолжали слагать божественную песнь. И сперва Азария, став общими устам, и обливаясь волнами пламени, как сказано,