Книга пророка Даниила, Глава 3, стих 18. Толкования стиха

На требование Навуходоносора поклониться истукану, подкрепленное угрозою, обвиняемые отвечают выражением несогласия. Не требе, говорят они, отвещати о глаголе сем. Как ни настойчиво твое повеление (глагол), как ни страшна твоя угроза, нам нет надобности отвечать тебе изъявлением покорности твоей воле. — Дальнейшими словами: есть бо Бог наш, Емуже мы служим, силен изъяти нас и д., они объясняют, почему они презирают повеление и угрозу царя. Бог, Которому они служат, есть Бог всемогущий. Если угодно Ему, Он силен избавить их от смерти в огне. Но и в том случае, если Ему неугодно будет совершить для их спасения чудо, они останутся непреклонными. Пусть, говорят они, знает Навуходоносор, что мы готовы лучше претерпеть мучительную смерть, чем изменить вере в истинного Бога; служение Ему не променяем на служение Вавилонским богам, кланяться кумиру не станем.

Свобода человека сохраняется всегда, особенно когда он стоит перед Богом. Без Бога человек очень быстро ломается¹.

А если Он не восхочет.    Прекрасно к сказанному ими: может спасти нас присоединил не противуположное: если не может, но: если не восхочет, так что если они погибнут, то это будет вследствие не бессилия Божия, а воли Его.     Да будет известно тебе, царь, что мы богам твоим не служим и золотому истукану, который ты поставил, не покланяемся.    Будем ли мы читать истукан, как Симмах, или образ золотой, как прочие перевели, чтители Бога не должны покланяться ему. Поэтому судьи и мирские правители должны понять, что, покланяюсь истуканам и образам императоров, они делают то, отказавшись от исполнения чего три отрока благоугодили Богу. Нужно заметить также ту особенность, что они говорят о служении богам и поклонении образу, но то и другое не приличествует рабам Божиим.

Посмотри, как трое юношей сделались примером для всех верующих людей! Они не только не убоялись пред скопищем сатрапов, не устрашились, услышав царское приказание, и не оробели при виде пылающего огня в пещи, но с пренебрежением отнеслись ко всем людям и всему свету, имея перед глазами один лишь страх Божий (Тов. 4:6). Ведь их Даниил, который молча стоял в отдалении, научил быть стойкими: он ободрял их, с одной стороны, своими улыбками, а с другой — выражением своей радости при мысли об их мученичестве, так как он ясно видел, что эти трое юношей победят диавола; что они не обольстились музыкальным искусством; не поддались наслаждению, получаемому от музыкальных инструментов; не увлеклись вавилонскими, обольщениями; не подчинились царскому приказанию и не преклонили своих колен пред золотым кованым истуканом. И вот эти трое юношей оказались в Вавилоне доблестными мучениками, чтобы Бог прославился чрез них, а Навуходоносор посрамился и вавилонские идолы показались ничтожными. Я решаюсь сказать нечто и, надеюсь, не ошибаюсь в своем слове: эти (юноши), очевидно, знали изречение, сказанное пророком, и были убеждены, что оно было написано в приложении к ним¹; иначе, что же за необходимость была для пророка говорить: «Помяну Раав и Вавилона ведущим мя» (Пс. 86:4), если он не предвидел духом тайны, которая тогда еще была предусмотрена (τό μυστήριον τό οΐκονομούμενον..). И действительно, заметив, что все люди поклоняются идолу и првинуются царскому приказанию, эти юноши (вероятно) мысленно говорили: «Недаром, братие, это написано; быть может, это применимо к нам теперь, так как уже совершилось, и весь наш народ взят в плен и порабощен вавилонянами, а Навуходоносор царствует над нами, как великий диавол, и заставляет нас поклоняться золотому идолу, которого он сделал. Но мы останемся верными (своей религии) до смерти, не посрамим нашего учителя Моисея, не позволим насмехаться над нашим народом, но победим, мы трое, всякую силу вавилонян, а Бог избавит нас (ст. 17) от руки царя, как некогда избавил нашего праотца от руки Фараона (Исх. 18:4, 8-9). Вспомним, что произошло давно в египетской стране, когда море, потрясенное жезлом, устрашилось (Исх. 14:16)², а Иордан, увидев ковчег, возвратился вспять (Пс. 113:3) и Раав блудница спаслась от усечения мечем, так как одна оказалась верующей в городе Иерихоне (Нав. 6:24; Евр. 11:31). И ныне Бог может (ст. 17) без всякого усилия погасить огонь в печи. Если нам будут угрожать смертью посредством меча, мы будем терпеть; если нас отдадут на растерзание диким зверям, мы и зверей не устрашимся. Да не победит же вавилонская чернь нашей веры!    Итак, ободряемые друг другом, как вдохновенные борцы, трое молодых юношей, борясь против многочисленных неверующих людей, выступили на казнь, поддерживаемые Духом Святым! Но, быть может, кто-нибудь скажет: это ты делаешь одни лишь предположения. Но если так, то узнай, человек, что случилось при (царе) Антиохе. Когда семь братьев, схваченных вместе с матерью, были подвергнуты ударам посредством бичей и жил, один из них, отвечая, сказал: «К чему ты намереваешься еще спрашивать: мы готовы скорее умереть, чем преступить отеческие законы». Разгневавшись на это, царь повелел разжечь сковороды и котлы как можно скорее, а одному из них, осмелившемуся возвысить свой голос, он приказал отрезать язык, содрать кожу, отсечь члены³ <и изжарить на сковороде⁴, > между тем как прочие братья в это время были очевидцами. Когда же пар от раскаленной сковороды начал увеличиваться, эти братья взывали друг к другу на родном языке, говоря: «Господь Бог зрит, и о истине нашей утешается»(2 Мак. 7:1-6), как об этом еще в древности засвидетельствовал Моисей в своей песне, воспетой пред лицем (Господним): «и о рабех Своих утешится» (2 Мак. 7:6).. Видишь ли, как Дух Отца поддерживает мучеников, научая их с пренебрежением отнестись к смерти⁵ и поспешить к небесам! Наоборот, если кто бывает лишен Духа Святого (άγιου πνεύματος)тот боязливо борется, со страхом скрывается, настоящей временной смерти страшится, прячется от меча и не выносит наказания, так как он постоянно думает об этом мире, заботится о житейском, предпочитает жену, любит собственных детей и сильно стремится к приобретению богатства. Подобный человек, будучи лишен небесной силы, легко погибает. Итак, всякий человек, принявши Божественное слово, должен повиноваться тому, что повелевает Небесный Царь и Владыка: «иже не приимет, креста своего, и в след Мене грядет, несть Мене достоин (Мф. 10:38; Мф. 16:24) и «иже не отречется всего своего имения, не может быти Мой ученик» (Лк. 14:33). Таким же образом и трое юношей в Вавилоне, будучи учениками Слова, <на требование царя⁶> «отвещаша глаголющее ему: «не требе нам о глаголе сем отвещати тебе»(ст. 16). Когда же Даниил, услышав эти слова, похвалил их, они после того снова воскликнули: «Есть бо Бог (на небеси)⁷, Ему же мы служим; (Он) силен изъяты нас от пещи огнем горящия, и от руку твоею избавити нас, царю»(ст. 17). Что же касается блаженного Даниила, то будучи пророком и предвидя будущее, он похвалил их, так как истинно было все, что они сказали; а юноши, чтобы показать царю непобедимость своей веры, прибавили еще следующее, сказав: «Аще ли ни, ведомо да будет тебе, царю, яко богом твоим не служим, и телу златому, еже поставил еси, не кланяемся».    Блаженный Даниил, услышав их голос, опять уже в третий раз пришел в восторг и увенчал их за твердость, как превосходных борцов. Обратите внимание на твердость этих речей, произнесенных настолько единодушно, что они ни в одном слове не ошиблись. В самом деле, когда царь грозно спросил: «Почему богам моим не служите, и телу златому, еже постових, не покланяетеся», они отвечали: «Не требе нам о глаголе сем отвещати тебе». И при этом не сочли даже уместным сказать в защиту себя оправдательное слово. Затем, когда царь изрек:"Свержени будете в пещь огнем горящую: и кто есть Бог, иже измет вы из руки моея», юноши опять возразили на слова царя, сказавши: «Есть Бог, Ему же мы служим, стен изъяти нас от пещи огнем горящия, и от руку твоею, царю, избавити нас». Когда же царь вновь сказал:"Ныне убо аще есте готовы, да егда услышите глас трубы, свирели же, и гусли, самвики же и псалтири, и согласия, и всякого рода мусикийскаго, падше поклонитеся телу златому», они ответили ему:«Ведомо да будет тебе, царю, яко богом твоим не служим, и телу златому, еже поставил ecu, не кланяемся» Таким образом, в одной речи царь сделал им три предложения с тою целию, чтобы их, борющихся из-за получения как бы трех венцев, можно было, поколебать и поймать в свои сети, хотя бы которым-нибудь одним предложением. Но они мужественно ⁸ ответили на все три предложения и ни одним из них не пожелали быть побежденными.    Во-первых, они с пренебрежением отнеслись к слову царя, показавши ему, что об идоле, которому он сам поклоняется, не стоит даже и говорить. Во-вторых, они научили Царя, Кого подобает бояться и Кому следует поклониться, следующими словами: «Есть Бог, Ему же мы служим, силен изъяти нас от пещи огнем горящия». В-третьих, они хотели показать свою веру, почему и сказали: «Ведомо да будет тебе, царю, яко богом твоим не служим, и телу златому, еже поставил еси, не кланяемся ». Вот то слово, которым они оградили себя для того, собственно, чтобы в случае, когда они будут брошены в печь и будут сожжены, халдеи не могли похвастаться и ввести царя в заблуждение, сказавши ему: «Не печалься, царь: ты победил и восторжествовал над ними; ведь, горя в огне, они кричали: умоляем тебя, господин царь; мы исполним все, что ты прикажешь, и поклонимся идолу». Итак, с тою целью, чтобы и после смерти называли их истинными мучениками, они оградили себя всячески и не пожелали, таким образом, дать диаволу какого-либо повода к торжеству. В самом деле, они всю власть и всю славу отдали Богу в том убеждении, что Он силен избавить их и что даже если Он не пожелает (избавить их), все равно (они ничего не потеряют и могут с уверенностию сказать)⁹: «Мы с большею приятностию умрем, чем исполним твое приказание». *1 В слав, рукоп. Д и Ч иначе: «съмееть кьто оувещати не залезеть гля, яко слово реченное пророком не о сих беяше писано». Впрочем, и в греческом манускрипте Ath. текст — к тому же урезанный — не совсем удобопонятен. Τολμήσω τι είπεΐν καί oi κινδυνεύσω έν τω λέγει ν· οΰτοι το ρητον αναγνόντες ... τό διά του προφήτου εΐρημένον ... ότι περί αυτών ήν γεγραμμένον ? Л. 22. *2 В греческ. Ath. έφοβήθη; в слав. Ч и А: «раступися». *3 В Ч: «роуце оусещи и нозе». Л. 95; также и в A. Л. 87. *4 Этих слов в греч. Ath. нет, но они находятся в А и Ч. *5  В Ч и А несколько иначе: «видиши ли како очь дух оучить мчнкы пооучатися. понужая и оутешая их да преобидять смерть сию». Впрочем, в греч, Ath. Некоторые слова в данном случае остались неразобранными. *6 Этих слов в греч. Ath. нет; в Ч и А: «на се отълоучение». *7   Слов: «на небеси» в Ath. нет; в Ч и А они находятся. *8 γενναίως в Ath.; в А и Ч это слово оставлено без перевода. *9 Слова, поставленные в скобки и не находящиеся в греческом тексте (равно как и в А и Ч), мы добавили для ясности и последовательности мысли.

Сказанное же после сего превышает всякую меру мужества и боголюбия. Ибо, сказав: «есть Бог наш на небесех, Емуже мы служим, силен изъяти нас из пещи огнем горящия, и от руку твоею избавити нас царю,» тотчас присовокупили: Аще ли ни, ведомо да будет тебе, царю, яко богом твоим не послужим, и телу златому, еже поставил еси, не кланяемся.    Не из награды работаем мы нашему Владыке, но уязвляемые преданностью и любовью, служение Богу нашему предпочитаем всему в совокупности. Поэтому и избавления от бедствий не просим безусловно, но любим домостроительство и промышление Владыки, и сами не зная, что для нас полезно, предоставляем Кормчему править, куда Ему угодно.   Ибо верно знаем, что силен Он освободить нас от угрожающих зол; но угодно ли Ему сотворить это, неизвестно нам, предоставляем же cие Правителю, как премудрому, и приемлем определение с уверенностью, что оно на пользу нам. Посему избавит ли нас, или не избавит Бог наш; отказываемся поклониться кумиру твоему и богам твоим. С такими-то душами предстоит тебе борьба. Как хочешь, противоборствуй, ни почестями не привлечешь, ни угрозами не приведешь в ужас; потому что всего достолюбезнее и страшнее для нас — Бог. Что выше сих глаголов? Прилично применить к ним апостольское слово: «о чесом бо помолимся, якоже подобает, невемы» (Рим. 8:26).