Книга пророка Даниила, Глава 10, стих 13. Толкования стиха

Здесь как раз речь идет о взаимоотношениях ангелов, благодаря которым и движется человеческая история. Через них Бог поднимает царей, низвергает их и ставит каждого на свое место. Итак, первое, что сообщил этот ангел, что он готов был прийти к Даниилу сразу же, как тот начал молиться, но его удерживал некто — некий князь Персидский. Какой князь Персидский его удерживал? Его удерживал ангел-хранитель персов. Он не хотел, чтобы еврейский народ был отпущен из Персии. Потому что ангел-хранитель персов, заботился о том, чтобы евреи распространили Богопознание среди персов. И по этой причине он не хотел отпускать их от себя. Именно по этой причине он удерживал вестника Божия и не хотел, чтобы по молитвам пророка Даниила евреи возвращались в Святую землю. Он заботился о персах, чтобы народ Божий остался среди персов, чтобы и они тоже слышали Слово Божие и чтобы они постепенно приходили к Богу. Это естественное желание ангела. И тут приходит другой ангел, который хочет людей, несущих Слово Божие, от персов увести. Естественно, ангел-хранитель персов этого не хочет допускать. Таким образом, вестник Бога не может дойти до пророка Даниила, пока не вмешивается некий князь Михаил. Здесь первое упоминание в Библии некоего князя Михаила, который всем нам известен как архангел Михаил, который является ангелом-хранителем еврейского народа¹. И вот он вмешивается в этот спор. Вестник, который послан Даниилу, был самим архангелом Гавриилом, который позже явился Богородице². «Князь царства персидского стоял против меня двадцать один день“. Стоял он перед троном Бога, не желая попускать архангела на землю, не желая, чтобы исполнилось это определение. «Но вот, Михаил, один из первых князей, пришел помочь мне, и я остался там при царях Персидских“. Почему «один из первых князей“? Дело в том, что христианская ангеолология знает о существовании как минимум девяти видов ангелов — девяти видов разумных существ. И выше всех этих девяти видов разумных существ находятся восемь князей, которые являются верховными правителями ангельских миров. Сейчас их, правда, стало семь, потому что один упал — Люцифер, который был первым в ангельской иерархии. Архангел Михаил был вторым, но после падения Люцифера стал первым. Михаил означает «кто как Бог, кто подобен Богу, кто равен Богу“. Он, «один из первых князей“, и вмешивается на правах правителя. И таким образом при помощи его голоса совершается то, что архангел Гавриил приносит весть о будущих событиях пророку Даниилу, чтобы еврейский народ понимал смысл того, что с ним произойдет. Архангел Гавриил приходит еще для того, чтобы возвратить евреев обратно в Святую землю, для того, чтобы евреи знали, какие испытания их ждут и что будет в самом конце времен со всеми народами земли. Что значит: «Я остался при царях Персидских“? Архангел Гавриил говорит, что он остался опекать царей Персии, т.е. судьба еврейского народа оказалась связана с персидским народом. Архангел Гавриил поэтому действовал и на Персидских царей, чтобы они не отпускали евреев в Святую землю. Благодаря действию архангела Гавриила, царь Дарий пишет определение о восстановлении Храма, царь Артоксеркс издает определение о восстановлении города — и все это происходит именно потому, что там действует вестник Бога, посланник Бога, которому противостоял ангел-хранитель персов.

Князь же царства персскаго стояше противу мне двадесят и един день. Он противился мне по ревности к славе Божией; потому что Иудеи сами не хотели с своими соотечественниками идти из Вавилона, хулили отечественную землю, порицали ее доброту, и души их недостойны были избавления. Посему-то князь царства персского не оставлял Ангела, который шел извести Иудеев из плена, так как не прекратилось еще упорство их. И пока к посылаемому избавить Иудеев не пришел на помощь Михаил, не опускал рук противостоявший ему Ангел, двадцать один день боролся с ним и препятствовал ему возвестить Даниилу, для чего он посылается. Итак, Ангел прибавляет: и се Михаил, един от старейшин первых прииде. И приидох сказати тебе. Смысл слов сих таков: Божеству угодно, чтобы и препирались между собою Ангелы с любовью. Так, один из Ангелов препирался о том, чтобы народ иудейский оставался в рабстве, которое возлюбила свобода Иудеев. А другие два Ангела стараются об изведении Иудеев из плена, к чему побуждала их молитва Даниилова. Или, те же слова могут иметь и такой смысл: по смешении языков при столпотворении каждому народу дан Ангел, быть предстоятелем и князем его. Так, дан Ангел и народу еврейскому, и предстоятельство в нем поручено Ангелу Михаилу. Когда же Иудеи были пленниками в Вавилоне и протекло семьдесят лет плена - время, определенное по суду Божию; тогда Даниил молился Богу об освобождении и возвращении народа своего. Ибо до исполнения семидесяти лет Пророк не молился об освобождении народа. Но исшествию Иудеев из Вавилона препятствовал и противился Гавриилу и Михаилу князь, то есть, Ангел народа персидского. Препятствовал же, во-первых, потому, что скорбел о состоянии неверного персидского народа и утешался зрением народа, хранящего закон израильский, а также зрением Пророков и святых Иудеев. Во-вторых, он надеялся, что если Иудеи останутся в Вавилоне и не выйдут оттуда, то добродетелями своими исправят, может быть, и народ персидский, и приведут к богобоязненности. Достаточным же предлогом к такой надежде служили Даниил и три его товарища, как засвидетельствовали и сами Вавилоняне, когда воскликнули: несть Бога другаго, кроме Бога Седрахова, Мисахова и Авденаго (Дан. 3:96). Так взывали они, когда увидели чудо в пещи горящей и во рве львином, в котором был Даниил.

Но князь царства персидского стоял против меня двадцать один день. Как мне кажется, это тот ангел, которому вверена Персия, согласно с тем, что мы читаем во Второзаконии (Втор. 32:8): егда разделяше Вышний языки и разсея сыны Адамовы, постави пре­делы языков по числу ангел Божиих. Это те князья, о которых и апостол Павел говорит: премудрость глаголем в совершенных, юже никтоже от князей века сего разуме. Аще бо быша разумели, не быша Гос­пода славы распяли (1 Кор. 2:6-8). Стоял же против него князь, то есть ангел персов, действуя в пользу вверенной ему страны, чтобы не был отпущен из плена весь народ. И хотя с первого дня, как пророк распо­ложил сердце оное к уразумению, он был услышан Богом, но, может быть, потому и не был послан к нему ангел Божий для возвещения ему милости Божией, что в течение двадцати одного дня против него стоял князь персидский, перечислявший грехи народа иудейского в доказательство того, что он справедливо удерживается в плену и не должен быть отпущен. И вот Михаил, один из первых князей, при­шел на помощь мне. Когда ангел персов противостоял молениям твоим и тому, чтобы был послан к тебе я, приносивший пред Богом молитвы твои, ко мне на помощь прилетел ангел Михаил, охраняющий народ израильский. Под первыми же князьями мы разумеем ар­хангелов. И я оставался там при царе персидском. Царем персидским называет ангела, то есть князя, и дает знать, что он оставался несколько времени подле Михаила, говорившего против князя персидского.

Почему же медлил? «Но князь царства Персидского стоял против меня двадцать один день». Ты слышал, что «когда Всевышний давал уделы народам и расселял сынов человеческих, тогда поставил пределы народов по числу Ангелов Божиих» (Втор. 32:8)? Каждый народ имеет покровительствующего ангела, который желает быть сильнее других.

**

И «муж, облеченный в льняную одежду», может быть, священническую. Видение его, «как вид молнии». Как он являлся им в молнии? Для чего так является этот ангел? Не для того ли, чтобы пора­зить народ? Но какая от этого польза? Он является для того, чтобы убедить пророка не скорбеть о том, что ему многократно говорится одно и тоже: ангел свидетельствует о силе буду­щего; или для того, чтобы уверить пророка. И «глас речей его – как голос множества людей», – чтобы и этим устрашить. Даниил лишается чувств и потом во время беседы опять изнемогает: вероятно, ангел только попускает это, а не сам делает его бессильным, потому что прежде он сказал: «мужайся», и он встал. Видишь ли, каков был внешний вид ангела? Не подумай, будто Даниил видел медь или золото. Кого мог бы так поразить вид их? А здесь везде свет. Так как я послан, говорит он, то предупреж­даю тебя только о том, что ты не потерял благодати. «Слова твои услышаны, и я пришел бы по словам твоим». Чего же он просил и о чем молился? Но ангел не говорит ему об этом и ни о чем подобном. Может быть, он хотел точно узнать время (избавления), то, что за ним последует. «Князь царства Персидского стоял против меня». Не о земном ли начальнике говорит он? Нет, потому что и в другом месте он говорит: «вот, придет князь Греции». Мне кажется, что этот князь не из числа начальников, или прави­телей народных, но из числа высших сил. Потом, когда другие ангелы не могли устоять против него, он и говорит об этом пророку. Иудеи, говорит, освобождены. Чего же ты еще просишь? И «вот, Михаил, один из первых князей, пришел помочь мне, и я остался там при царях Персидских. А теперь я пришел возвестить тебе, что будет с народом твоим в последние времена». Почему Михаил не приходил ранее двадцати дней? Мне кажется, он хочет пока­зать пророку, что он просит недозволенного, противозаконного и трудного, как бы ставит в затруднение и ангелов. Потому и Михаил не тотчас, не в самом начале приходит на по­мощь, но впоследствии, чтобы внушить, что недостойны были возвращения (иудеи) жившие после. Ангелы оскорблены этим. «И я остался там» или для того, чтобы убедить, или воспрепятствовать. Но какой же ангел станет противиться, услы­шав, что Бог дарует благодать? Я думаю, что здесь дело представляется в чувственном образе, подобно тому, как в другом месте сказано: «кто увлек бы Ахава» (2 Пар. 18:19); и еще: «итак оставь Меня, да воспламенится гнев Мой на них, и истреблю их» (Исх. 32:10). Пророк как бы удерживает Бога, – но ведь Он не терпит препятствий или принуждения. Так точно и здесь. И в дру­гом месте говорится: «отпусти Меня, ибо взошла заря» (Быт. 32:26); и еще об ангеле и ослице: «если бы она не своротила от Меня» (Чис. 22:33); и еще: «только лице его Я приму» (Иов. 42:8). Следовательно, этим показывается не то, будто ангел проти­вится Богу, но только то, что ангелы оскорбляются. Такую силу имел Даниил! И «я пришел возвестить тебе, что будет с народом твоим в последние времена». Посмотри, как он, оставив необходимое дело, оправ­дывается перед пророком. Даниил опять изнемогает, и опять ангел поднимает его и говорит: «теперь я возвращусь, чтобы бороться с князем Персидским; а когда я выйду, то вот, придет князь Греции». Может быть, он шел бороться с одним из противившихся ему из-за будущего, например действовавших против Ма­кедонии; впрочем, он еще не уверен в этом. Разве бывает у ангелов борьба и состязание за людей? Да, – потому что они много заботятся о людях. Он еще не был уверен, и как бы так сказал: я вынужден бороться с ним.

Видишь ли, как я сказал, что он почти оправдывается пред проро­ком? «С первого дня», – говорит, я послан. Почему же медлил? «Но князь царства Персидского стоял против меня двадцать один день» (Дан. 10:13). Ты слышал, что «когда Всевышний давал уделы народам и расселял сынов человеческих, тогда поставил пределы народов по числу сынов Израилевых»¹ (Втор. 32:8)? Каждый народ имеет покровительствующего ангела, который желает быть сильнее других. «Я, Даниил, видел это видение», потому что не доста­точно было выслушать сказанные слова.

Думаю, что человеку святому не возможет воспротивиться демон. И сие явствует из того, что Апостолы изгоняли демонов, а также и из того, что Павел словом изгнал духа прорицания, приводившего в смущение людей (Деян. 16:16). Да и в мученических храмах благодать, неотступно пребывающая в телах святых, мучит демонов. А если сие подлинно так, что показывает и действительный опыт, то как мог демон противостоять Ангелу (Дан. 10:13)? Напротив того, думаю - хотя не утверждаю сего, высказываю же только свое мнение - что могло быть противостояние Ангела Ангелу, потому что, по словам Моисея, каждому народу уделен Ангел; ибо сказано у Моисея: егда разеляше Вышний языки, яко разсея сыны Адамовы, постави пределы языков по числу Ангел Божиих (Втор. 32:8). А если скажешь: почему же один Ангел другому не уступал? То отвечу, что весьма они уступали друг другу, однако же твердо стояли оба в Божественном законе: один указывал на Божественное повеление, требующее освободить Иудеев из плена, даже если не хотят и не покаются они, а другой, опираясь на деяния Иудеев, утверждал, что справедливость требует оставаться им еще в земле чуждой. Поскольку Бог обещал исшествие благочестивым и праведным, то должно, говорил Ангел, замедлить с исполнением повеления, так как Иудеи еще не покаялись и не обратились к молитве. А что Бог похваляет и ненависть к злонравию, подтверждает это бывшее с Финеесом, потому что его, в одно мгновение совершившего два убийства, Бог почтил священством, чего не соделал бы, если бы узаконивал только благость. И закон повелевал, чтобы раба Еврея освобождали на седьмой год, а если не захочет стать свободным, приводили к дверям скинии, где провертывали ему ухо, и он навсегда уже оставался рабом (Исх. 21:6). Иудеи же, когда наступило время освобождения, не показали ни малой заботливости об освобождении, потому, может быть, что желали жить вместе с варварами и подражали их нечестию и образу мыслей. Поэтому Ангел Персов утверждал, что вовсе не следует давать Иудеям свободы, если и закон освобождает желающих, а на желающих оставаться в рабстве подтверждает приговор о владычестве над ними, не побеждаясь бесчеловечием, но полагая в основание справедливость. Но другой Ангел, противопоставляя справедливости благость, полагал, что должна препобедить Божия милость, предопределившая освободить Иудеев, даже если будут и недостойны. Поэтому оба Ангела препирались по Божественному закону: один - как ненавистник злонравия, а другой - как исполненный благости. Ибо то и другое восхваляет Бог. Но победила милость, потому что благостью устранена справедливость, а после Божественного приговора всякое слово недействительно. Нередко и воины препираются между собою, и каждая сторона выставляет на вид то, чего требует справедливость, но приговор царя решает спор. Сие же сказано и соделано было на пользу, чтобы и Даниилу Пророку знать, что он услышан, и народ, услышав, что Бог, по собственному Своему обетованию и по ходатайству праведного, спасает его, даже недостойного соделаться более целомудренным и возжелать исшествия в той мысли, что весьма великие улучит блага, если сподобится увидеть отечество.

Князь царства Персидского. Из контекста явствует, что этот противник — существо сверхъестественное, а не земной царь. В кумранских рукописях титул «князь» также используется по отношению к архангелам. Нигде, кроме этой главы, мы не найдем более убедительного подтверждения библейской концепции о том, что столкновениям в человеческой истории соответствуют конфликты в небесной сфере. Это очевидно уже из концепции божественных войн (см. коммент. к 1 Цар. 5:2; 17:37; 17:45— 47). Израильтяне, в божественном собрании которых место богов занимали ангелы, окончательно отказались от идеи о национальных богах–покровителях в пользу сверхъестественных существ, которые представляют интересы народа. Это отражает поступательный процесс освобождения неба от конкурирующих богов и вместе с тем сохраняет отношение действительности, допускающее веру в сверхъестественное. Михаил. Как отмечалось выше (см. коммент. к 8:16), в ранней литературе не фигурировали имена ангелов. Михаил становится значительно более заметной фигурой в кумранской и апокрифической литературе, в первую очередь, в Книге Еноха. Михаил считается ангелом–хранителем народа Израиля. Аккадские апокалипсисы Несколько произведений аккадской литературы, созданных в период от XII до IV в. до н. э., можно отнести к разряду апокалипсисов («Пророчество Мардука», «Пророчество Шульги», «Пророчество об Уруке», «Династическое пророчество» и «Текст А»). Доказано, что эти произведения тесно связаны с (астрологическими) текстами предсказаний, а следовательно, не могли не попасть в поле зрения Даниила. Одной из примечательных особенностей этой литературы является тот факт, что в ней якобы предсказывается, последовательная смена будущих царей и подводится итог некоторых их деяний. Часто их действия носят негативный характер, и в задачу литературы входит осуждение этих царей. Но неизменно в итоге на смену таким царям приходит царь, который исправит положение дел (в этом отношении «Династическое пророчество» может служить исключением, однако текст в его заключительной части настолько испорчен, что трудно сделать окончательный вывод). Эти произведения рассматриваются современными исследователями как пропагандистские сочинения, создававшиеся во время правления последнего из перечисленных в них царей, который использовал этот литературный жанр для обвинения своих предшественников и обоснования законности собственных притязаний на власть. Как таковые они могут быть названы «псевдопророчествами», поскольку содержащиеся в них «предсказания» написаны после свершившегося факта. В гл. 11 книги Даниила, где представлена последовательность не названных по имени царей и перечислены некоторые события, имевшие место в их царствование, несомненно, проявляются некоторые характерные для этого жанра особенности. Даниил, однако, не завершает череду нечестивых правителей восхвалением последнего царя. Скорее наоборот, Антиох Епифан, последний в этом ряду, — худший из всех предыдущих царей. Как и в остальных разделах своей книги, Даниил использует известный прием, но полностью перерабатывает его для своих целей. Дополнительную информацию см. в статье «Апокалиптическая литература» в коммент. к Зах. 1.

Но князь царства Персидского стоял против меня. Из контекста понятно, что этот князь - некий злой и могущественный дух (ср. Иов 1,6-12; Ис. 24,21; Лк. 11,14-26), посланный сатаной поддерживать господство персов над покоренными ими народами. Михаил, один из первых князей, пришел помочь мне. В Писании Михаил, как правило, предстает предводителем ангельских воинств (Суд., гл. 9; Откр. 12,7). В данном эпизоде приоткрывается завеса над ходом борьбы в вышних сферах, отражающейся на делах земных (ср. Еф. 6,12; Откр. 12,7-9). Здесь, как и в прочих местах Писания, с очевидностью показано, что могущество падших ангелов ограничено Богом (Иов 1,12; 2,6).

Еще в первый год Дария Мидянина Ангел возносил пред Богом горячую молитву пророка Даниила об освобождении иудеев из плена (Дан. 9:4-19); теперь, в 3-й год Кира тот же Ангел повергал пред престолом Божиим горячую молитву пророка о том, что сокрушало его, — об улучшении бедственного состояния переселенцев. О том же самом ходатайствовал со своей стороны Михаил, «князь иудейский.» И это соединенное предстательство было услышано Богом с первого же дня. Но исполнению просьб Ангела и князя Михаила противится «князь царства персидского», действующий в пользу своего народа. «Князь царства персидского», — охранитель мидо-персидских интересов, противится исполнению Богом молитвы Даниила потому, что с исполнением обетовании о спасении евреев и основании на земле Царства Божия тесно связано умаление и сокрушение власти боговраждебных народов (Зах. 1:11-12). С этой стороны противление духа хранителя мидо-персидского царства аналогично клевете сатаны на первосвященника Иисуса (Зах. 3:1-3). Перевес в духовной борьбе между представителями воинства небесного не склонялся ни в ту, ни в другую сторону; и молитва пророка не могла быть удовлетворена; даже теперь Ангел удаляется, чтобы бороться с князем персидским (Дан. 10:20). Речь Ангела, разъясняя причину тех противодействий, которые встречали Иудеи со стороны персидского правительства при построении храма, доставляет пророку Даниилу и утешение, поскольку раскрывает, что за благо иудеев борется и он, Архангел Михаил.

И князь царства персскаго, говорит явившийся, стояше противу мне двадесять и един день. В самый первый день молитвы твоей, говорит он, принято прошение твое, и я послан к тебе; но во все дни сии князь царства персскаго препятствовал мне придти к тебе. И се Михаил един от старейшин первых прииде помощи мне, и того оставих тамо с князем царства персскаго. Сие яснее показывает нам блаженный Моисей; ибо говорит: «егда разделяше Вышний языки, яко разсея сыны Адамовы, постави пределы языков по числу Ангелов Божиих» (Втор. 32:8). И Господь в священном Евангелии говорит Апостолам: «блюдите, да не презрите единаго от малых сих: яко Ангели их на небесех выну видят лице Отца Моего небеснаго» (Мф. 18:10). Много же и других подобных мест в божественном писании. А из сего познаем, что каждому из Ангелов поручено попечение о каждом из нас, оберегать, сохранять и избавлять нас от козней лукавого демона. Архангелам же вверен надзор над народами, как научил нас блаженный Моисей. Согласно с сим говорит и блаженный Даниил: ибо и он сказует о князи царства персскаго, и еще, чрез нисколько слов, о князе еллинском, и Михаила называет старейшиною Израильтян. Посему, уяснив себе это из слов Даниила и из других мест, должно исследовать, почему князь царства персскаго, по видимому, противится защитнику народа Божия. Всякому сколько-нибудь известно, что естество ангельское не возмущается страстями и исполнено святыни; отовсюду также можно дознать, что Ангелы, ни мало не колеблясь, следуют божественным мановениям. Посему, как же князь царства персскаго, по-видимому, противится попечению об Израильтянах? Но если пожелает кто тщательно вникнуть, то найдет смысл сказанного. Ибо князь персский и князь еллинский, которым поручено хранение Персов и Еллинов и попечение о них, как с любовию благорасположенные к народам, о которых имели попечение, видя беззаконие Израильтян, необходимо огорчались, примечая, что Израильтяне пользуются большим о них промышлением, потому что не знали тайны сокровенной в сотворившем все Боге. По вочеловечении уже Спасителя нашего, как сказал блаженный Павел, сказался «началом и властем на небесных церковию многоразличная премудрость Божия» (Еф. 3:10). Посему, не зная сей тайны, и видя великое Божие промышление об Израиле, обязанные иметь попечение о других народах, огорчались, особливо когда примечали, что Израильтяне, после закона и пророков, после преподанного им учения и явленного о них попечения, ведут себя хуже пасомых ими народов, и заражены большим числом пороков. Сие и сказал блаженному Даниилу явившийся Ангел: «и князь царства персскаго» «стояше противу мне двадесять и един день:» то есть, все сии дни продолжал я убеждать его, что Израильтяне справедливо удостоены промышления о них; защищал же их со мной и Михаил, «един от старейшин первых. И того», говорит он, «оставих тамо с князем царства персскаго.»

В видениях Пророка Даниила усматриваем небеснаго посланника, который извещает его о своем небесном (без сомнения молитвенном) подвиге за судьбу народа Еврейскаго, и присовокупляет: «и се Михаил, един от старейшин первых, прииде помощи мне», и далее: «и несть ни единаго помогающаго со мною о сих, но точию Михаил князь ваш» (Дан. 10:13:21). Итак есть Ангелы хранители и небесные помощники народов и Царств.