Книга Неемии, Глава 2, стих 7. Толкования стиха

Мы ясно знаем из того, чему учит Исайя, что Кир, первый царь персов, является образом Господа Спасителя, ибо он прервал пленение народа Божьего и повелел восстановить храм (Ср. Ис. 44:28; 1 Езд. 1:1-4). Мы вправе и Артаксеркса, преемника его по той же самой империи, который с такой же набожностью распорядился о восстановлении города Иерусалима, воспринимать как образ Господа, Который созидает для Себя город из живых камней, то есть единую Церковь избранных, через служение проповедников. Соответственно, и имя «Артаксеркс» истолковывается как «свет, приходящий в молчании»¹. Ибо Господь есть действительно свет жизни, который исходит в сердца верующих в молчании, иногда освещая их сладостью небесной благодати, иногда закрывая их облаками трудностей жизни, дабы они, наученные временными невзгодами, воспылали стремлением к вечному добру.

Заречные областеначальники (за рекой Евфрат). Такое название дано правителям небольших провинций, «губернаторам» областей, сатрапами же называли правителей крупных областей в Персидской империи. Вся империя была разделена на несколько крупных областей под началом сатрапов, которые обладали высокой степенью самостоятельности, иногда даже автономией. Заречные областеначальники управляли территорией к северу от Месопотамии, в районе современных Армении и Грузии. Письмо–пропуск для беспрепятственного перемещения. Поскольку Неемия преследовал политическую цель, он мог ожидать враждебного к себе отношения со стороны местных персидских властей. Он был обеспокоен нестабильной ситуацией, которая установилась в разных частях империи (см. коммент. к Неем. 1:1). Такое письмо обнаружено в арамейских документах V в. до н. э. Главное его назначение — дать распоряжение местным властям обеспечить путешественников провизией из царских припасов.

И сказал я. Неемия обращается к царю с просьбами. письма. Письменное слово - могучая сила, используемая Богом в целях исполнения своего искупительного замысла.

В видах более успешного достижения своих целей Неемия просит у царя письма к заречным, т.е. заевфратским областеначальникам и к хранителю царских лесов Асафу. Эти письма, данные Неемии, содержали, очевидно, подробные объяснения задуманного Неемией дела. Хранителю царских лесов (pardes ср. Песн. 4:13 и Еккл. 2:5). О каких именно лесах здесь говорится, неизвестно. По мнению древних толкователей, здесь разумеется regio а Libano ad Antilibanum protensa et arboribus amoenissimis consita, - северная оконечность Келесирии. Но это едва ли справедливо, так как лес, о котором идет речь в рассматриваемом месте, должен был находиться вблизи Иерусалима. Кейль полагает, что в Неем. 2:7 разумеется упоминаемый в 1 Пар. 27:28 лес из маслин и сикомор в долине, принадлежавший Давиду и потом, вероятно, перешедший в собственность царей завоевателей. Но едва ли может разуметься в 7 ст. и этот лес, так как для предпринимавшейся Неемией постройки он не мог дать материала. И. Флавий (Иуд.Древн. 8:7, 3) говорит о прекрасных садах Соломона в Эфаме, недалеко от Иерусалима на юг. Возможно, что в рассматриваемом месте кн. Неемии разумеются именно эти сады, принадлежавшие некогда царскому дому. Вероятно, вся страна от Эфама до т. наз. горы франков или Джебель ель-Фердис (pardes) была покрыта некогда лесом. Хранитель царских лесов должен был доставлять Неемии материал 1) для ворот крепости (birah), которая была при доме Божием, 2) для городской стены и 3) для построения его собственного дома. Упоминаемая в ст. 8 крепость храма, birah, или по греч. произношению βαρις, вероятно, была построена там, где впоследствии построили крепость цари и первосвященники из фамилии Маккавеев (Иуд.Древн. 15:11, 4) и которая позже, при восстановлении храма Иродом, была названа Антонией. О положении Антонии, которая представляла собой большое четырехугольное укрепление с башнями, дворами и широкими площадями для воинов, точно известно только то, что она находилась к северу от площади храма. Равнялось ли birah времени Неемии - βαρις маккавейских князей и Антонии, мы не знаем. Из рассматриваемого нами места видно только, что в нее вело много ворот и что стены ее окружали, следовательно, значительное пространство. 2) Речь идет только об одной стене города. Дерево употреблялось не для стены, а для ворот в стене (Неем. 3:3, 6). Просьба о материале для постройки дома для Неемии объясняется, вероятно, тем, что Неемия прибыл в Иерусалим в качестве наместника (pechah, Неем. 5:14).