Книга Иова завершается свидетельством о его долгих годах жизни, о многочисленном потомстве – внуках и правнуках, радовавших праведника в его старости. Сюда же присоединяется и известный отрывок – о котором подробно уже говорилось ранее – фрагмент из так называемой Сирской книги, включенный в текст Септуагинты (равно как и в синодальный перевод), но отсутствующий в Вульгате:
После того Иов жил сто сорок лет, и видел сыновей своих и сыновей сыновних до четвертого рода; и умер Иов в старости, насыщенный днями. Написано, что он опять восстанет с теми, коих воскресит Господь. О нем толкуется в Сирской книге, что жил он в земле Авситидийской на пределах Идумеи и Аравии: прежде же было имя ему Иовав. Взяв жену Аравитянку, родил сына, которому имя Еннон. Происходил он от отца Зарефа, сынов Исавовых сын, матери же Воссоры, так что был он пятым от Авраама. И сии цари, царствовавшие в Едоме, какою страною и он обладал: первый Валак, сын Веора, и имя городу его Деннава; после же Валака Иовав, называемый Иовом; после сего Ассом, игемон из Феманитской страны; после него Адад, сын Варада, поразивший Мадиама на поле Моава, – и имя городу его Гефем. Пришедшие же к нему друзья, Елифаз (сын Софана) от сынов Исавовых, царь Феманский, Валдад (сын Амнона Ховарского), савхейский властитель, Софар Минейский царь. (Феман сын Елифаза, игемон Идумеи. О нем говорится в книге Сирской, что жил в земле Авситидийской, около берегов Евфрата; прежде имя его было Иовав, отец же его был Зареф, от востока солнца) (Иов. 42:16-18).
Интересно, что преподобный Ефрем Сирин путем сложных арифметических подсчетов общего числа лет, прожитых Иовом до, во время, а также и после страданий, приходит к выводу, что их сумма не совпадает с общим числом годов всей жизни Иова, указанным в Библии. Не вдаваясь в подробности этих математических расчетов преподобного Ефрема, вместе с тем отмечу, что, по его убеждению, «те семь лет испытания», что довелось пережить Иову, не были «включены» автором библейского текста «в эту общую сумму» прожитых им в земной жизни годов вполне сознательно. По мнению преподобного Ефрема, это связано с тем, что годы страданий праведника «есть серьезное основание... не считать: ведь они более относятся к смерти, нежели к жизни» Преподобный Ефрем Сирин. Commentarius in Job. 42. 16. Opera omnia. Т. 2. Col. 19D. Русский перевод: Библейские комментарии. Книга Иова. С. 265..
Тем самым, как следует из этих слов преподобного Ефрема, прообразущий Христа своими безвинными страданиями Иов уподобляется Господу поистине в огромной мере. Ведь все годы его лишений и болезней оказываются не только типом мук Спасителя, но даже и прообразом Его пребывания во гробе: во власти смерти, как в мертвенном состоянии человеческого естества Господа.
VII. Прообразовательный и духовный смысл святоотеческих толкований на книгу Иова: основные итоги
Итак, по убеждению древних экзегетов, книга Иова весьма сложна для понимания и вместе с тем глубоко поучительна, преисполнена разнообразными богословскими и нравственно-аскетическими смыслами.
Все экзегеты согласны в том, что книга Иова – одна из древнейших в Библии, кто бы ни был ее автором – Моисей (так думал священномученик Мефодий Олимпийский См.: Священномученик Мефодий Олимпийский. О сотворенном (против Оригена). 8. PG. 18. Col. 341A.), Соломон (к этой версии склонялся святитель Иоанн Златоуст См.: Святитель Иоанн Златоуст. Synopsis. Liber Job. PG. 56. Col. 362.) или иной неведомый нам ветхозаветный писатель (так считал Ориген См.: Ориген. На Послание к Римлянам. 3. 6. PG. 14. Col. 938AB.). В то же время большинство экзегетов высказываются в пользу авторства Соломона (X век до Рождества Христова). Древние толкователи единомысленны и в том, что имя «Иов» в переводе означает «страждущий» (блаженный Иероним См.: Блаженный Иероним Стридонский. Liber de Nominibus Hebraicis PL. 23. Col. 838–840., святитель Григорий Двоеслов См.: Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. I. 15. PL. 75. Col. 533D.). Считается, что страдалец жил в эпоху патриархов и был или потомком Исава (святитель Иоанн Златоуст См.: Святитель Иоанн Златоуст. Synopsis. Liber Job. PG. 56. Col. 362., блаженный Феодорит См.: Блаженный Феодорит Кирский. Quaestiones in Genesin. PG. 80. Col. 201В, 204А., блаженный Августин См.: Блаженный Августин Гиппонский. De Civitate Dei. XVIII, 47. PL. 41. Col. 609–610., Амвросиаст См.: Амвросиаст. Commentaria in Epistolam ad Romanos. PL. 17. Col. 134B. и другие), или же потомком брата Авраама – Нахора (блаженный Иероним См.: Блаженный Иероним Стридонский. Quaestiones Hebraicae in Genesim. 36. 33 // Блаженный Иероним Стридонский. Еврейские вопросы на книгу Бытия. С. 216–217.). Тем самым Иов происходил из языческой среды и жил до дарования Богом еврейскому народу ветхозаветного Закона.
В Библии говорится, что Иов жил в стране Уц (см.: Иов. 1:1) или же (по версии Септуагинты) – в стране Авситидийской. Где же находилась эта страна? Иов, по мнению древних толкователей, вероятно, мог проживать или на границе Идумеи и Аравии (в соответствии с текстом Сирской книги – святитель Иоанн Златоуст См.: Святитель Иоанн Златоуст. Fragmenta in Beatum Job. PG. 64. Col. 51 OB. и другие восточные Отцы, а также паломница Эгерия См.: Эгерия. Паломничество. 13, 16 // Православный Палестинский сборник. СПб., 1889. Т. 20. С. 122, 126.), или же в Заиорданье – в границах Ватанеи, древнего Васана, между Палестинской и Сирийской возвышенностями (блаженный Иероним См.: Блаженный Иероним Стридонский. Liber de situ et nominibus locorum Hebraicorum. PL. 23. Col. 885А; Блаженный Иероним Стридонский. Quaestiones Hebraicae in Genesim. 10. 23 // Блаженный Иероним Стридонский. Еврейские вопросы на книгу Бытия. С. 84–85.). Некоторые толкователи (преимущественно греческие) полагают – вслед за текстом Сирской книги, – что Иов был царем своей страны (блаженный Феодорит Блаженный Феодорит Кирский. Quaestiones in Genesin. PG. 80. Col. 201В, 204А.).
Тем самым в святоотеческой экзегетической традиции нет единого мнения по вопросам, связанным с авторством книги Иова, с датировкой времени ее написания, а также с происхождением и местом жительства ветхозаветного страдальца.
Следует признать, что существуют заметные особенности и отличия святоотеческого истолкования экзегезы книги Иова в различных экзегетических и богословских традициях – прежде всего в греческой и латинской. Это связано в том числе и с тем, что принадлежащие к этим традициям толкователи пользуются различными, изобилующими смысловыми разночтениями, библейскими переводами: Септуагинтой, старолатинским, Вульгатой и другими.
Именно Септуагинта (в отличие, например, от Вульгаты) заметно смягчает острые смысловые углы библейского текста книги Иова – прежде всего обращенные к Богу весьма резкие слова страдальца. Это определенным образом отражается и на содержании тех или иных святоотеческих толкований: так, в греческой экзегетической традиции личность Иова трактуется как в гораздо большей степени смиренная и «неконфликтная», нежели в традиции латинской.
Если же говорить о самих принципах святоотеческого истолкования книги Иова, то здесь следует констатировать, что древние церковные писатели используют при ее изъяснении ряд традиционных методов экзегезы Священного Писания. Среди них: 1) буквально-исторический, 2) аллегорически-нравственный и 3) типологический (преобразовательный).
Буквально-исторический и типологический методы принято по преимуществу связывать с Антиохийской богословской школой, в то время как аллегорическинравственный – с Александрийской. Если буквальное толкование стремится обнаружить в Священном Писании его реальный исторический смысл, в то же время делая из него и важные морально-нравственные выводы, то аллегория пытается (зачастую за счет принижения значения истории) найти в библейском тексте глубинные иносказания, скрытые символические значения. Кроме того, антиохийские экзегеты достаточно активно пользуются при истолковании библейского текста и типологическим методом. Однако и многие лучшие древние экзегеты Александрийской традиции также весьма часто, подобно антиохийцам, прибегают к типологии. Типологическое толкование является некоей «золотой серединой», примиряющей крайности первых двух указанных методов (буквально-исторического и аллегорически-нравственного). Ведь типология, отыскивая в фактах ветхозаветной истории духовные прообразы новозаветной реальности, не отказывается при этом и от принципа историчности, но обнаруживает именно в реальных библейских событиях их сокрытые пророческие смыслы. В соответствии с этим третьим методом весь Ветхий Завет рассматривается святоотеческой традицией как единое, целостное пророчество о Христе.
Подчеркну: древние толкователи при изъяснении содержания книги Иова активно пользуются всеми этими методами: они успешно выявляют здесь исторические реалии – буквальный смысл текста; ими в нравственном ключе истолковывается смысл смиренного страдальческого подвига Иова; ими проводятся аллегорико-нравственные параллели подвига Иова с образом жизни святых Новозаветной Церкви; указываются ими и обнаруживаемые в ветхозаветном тексте типы Новозаветной Священной Истории, прежде всего – прообразы Христа и Его Церкви. Эта типологическая тематика является для многих древних толкователей книги Иова (святитель Иоанн Златоуст, святитель Григорий Великий и другие) безусловно важнейшей. Как решительно утверждает святитель Григорий Великий, «блаженный Иов прообразует нашего Искупителя в страдании» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. III. 26. PL. 75. Col. 612C.. Почти каждый поступок Иова, равно как и многие из его речений, воспринимались святоотеческой экзегетической традицией именно как «тени», пророческие предуказания на Христа. Вместе с тем Иов, по убеждению ряда древних (прежде всего – латинских) толкователей, прообразует собой и Новозаветную Церковь.
Что касается самого корпуса древних православных толкований на книгу Иова, то он не так уж и велик. Здесь следует назвать: сохранившееся в отрывках толкование (гомилии) Оригена, толкование Дидима Слепца, комментарий святителя Иоанна Златоуста, небольшой по объему сирийский комментарий преподобного Ефрема Сирина, цикл дошедших до нас только на армянском языке гомилий преподобного Исихия Иерусалимского, комментарий святителя Полихрония Апамейского (лишь в небольшой степени сохранившийся в катенах), гомилии «О жалобе Иова и Давида» святителя Амвросия Медиоланского, краткие «Примечания к книге Иова» блаженного Августина, толкование пресвитера Филиппа, комментарий александрийского диакона Олимпиодора, а также важнейший западный комментарий на книгу Иова – обширнейшие «Моралии» святителя Григория Великого. Другие древние православные церковные писатели также довольно часто касаются в своих творениях содержания книги Иова: отраженных в ее тексте тех или иных частных богословских и нравственных проблем.
Характеризуя личность Иова, древние церковные писатели – Отцы говорят о нем как о великом праведнике, не совершавшем в своей жизни никаких укоризненных личных грехов, достойных осуждения со стороны Господа. Как говорит о нем Олимпиодор, Иов «является удивительным человеком, подобен апостолу и удостоен пророческой благодати, будь то перед борьбой, будь то в середине этих подвигов; ибо он был абсолютно безукоризнен. Итак, он был совершенным в отношении добродетели и достоин свидетельства от Бога» Олимпиодор. Kommentar zu Hiob. Hypothesis. PTS. 24. S. 2..
При этом Иов, по убеждению Отцов, почитал истинного Бога и даже был Его священником, приносил угодные Ему жертвы; вместе с тем Иов, разумеется, еще не мог принадлежать к ветхозаветному священству, которого в ту эпоху еще не существовало. В то же время, по убеждению древних толкователей, Иов, как и все жившие до пришествия в мир Христа люди, пребывал под властью первородного греха и потому лично безусловно нуждался в Искупителе.
Святые Отцы подробно комментируют каждое описанное в Библии обстоятельство жизни Иова. Вслед за древним автором библейской книги они подчеркивают, что Иов обладал земным счастьем, богатством. При этом святоотеческая традиция подчеркивает многократное превосходство именно духовного богатства Иова над его богатством материальным. У Иова было много детей, которым, как и их отцу, было присуще немалое благочестие. Тем не менее Иов считал необходимым постоянно приносить за них жертвы Богу: ведь дети праведника все же могли грешить против Господа в помыслах.
Истолковывая содержание небесного спора между Богом и сатаной об Иове, Святые Отцы рассуждают о спасительном смысле одолевающих и нас в нашей жизни испытаний и искушений. Они настаивают на том, что инициатором, источником этих искушений всегда является отнюдь не Бог, а сатана; такие бесовские нападения попускаются человеку Богом именно потому, что могут послужить нашей духовной пользе. Экзегеты подчеркивают, что Бог никогда не попускает человеку «креста» житейских испытаний выше его сил, а также свидетельствуют об огромной положительной роли свободного человеческого воления в деле борьбы с сатанинскими искушениями. Вновь приведу очень верное и глубокое высказывание на эту тему святителя Иоанна Златоуста: «Мы побеждаем или бываем побеждены не вследствие силы духовных противников бесов или слабости помощников Ангелов, а по нашей воле. Когда те и другие склоняют на свою сторону (святые Ангелы – к добру, а преступные демоны – ко злу), наша воля, почтенная свободой, избирает то, чего хочет, потому что ни Бог, почтивший нас свободою, не принуждает, ни диавол не имеет над нами принудительной силы; по своему решению мы или поступаем хорошо, или грешим, склоняясь на сторону Ангелов или демонов» Святитель Иоанн Златоуст. Fragmenta in Beatum Job. 1. PG. 64. Col. 521D-524A. Русский перевод: Святитель Иоанн Златоуст. Отрывки на книгу блаженного Иова. 1 // Творения. Т. 12. Кн. 3. С. 1015–1016..
Обсуждая тему безуспешных усилий диавола духовно одолеть Иова, заставить страдальца похулить Господа, Святые Отцы подчеркивают высочайшую степень бесовской злобы и вражды против Бога, а также против Его творения – человека, говорят о постоянном желании сатаны погубить всякого живущего на земле. Вместе с тем они отмечают и то, что именно Господь Сам первым обращает внимание сатаны на Иова: И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как ону на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла (Иов. 1:8). Тем самым именно Бог провоцирует нападение диавола на праведника. По убеждению Святых Отцов, Господь, инициируя подобным образом начало испытаний Иова, заботится исключительно о его благе. Бог знает, что посредством перенесения страданий и преодоления искушений Иов духовно возрастет до высочайшей степени святости, до абсолютного нравственного совершенства и благодаря этому окажется внутренне готов к личной встрече с Творцом, к боговедению. Вместе с тем, по Божественному замыслу, именно посредством нападений сатаны на Иова – как прообразующего своими несчастьями Страсти Спасителя – и всему человеческому роду, взирающему на муку ветхозаветного праведника, станет яснее смысл безвинных страданий грядущего Христа. При этом, подталкивая сатану к мысли напасть на Иова, Господь, в согласии со Своим всеведением, твердо знает и о том, что Иов эти грядущие страдания стойко выдержит; потому-то, не сомневаясь в благополучном исходе истории Иова, Творец и попускает диаволу терзать праведника.
Кроме того, древние толкователи подчеркивают, что именно здесь, в этом разделе библейской книги, описывающем спор Господа с сатаной об Иове (см.: Иов. 1:8), Бог ясно и недвусмысленно исповедует святость Иова и решительно отрицает за ним личные грехи. Тем самым друзья Иова, которые станут в дальнейшем называть Иова грешником, будут противоречить Самому Господу.
Итак, сатана начинает злоумышлять против Иова, ясно видя, насколько же он добродетелен, и получает позволение от Бога напасть на него, дабы попытаться лишить личной праведности, заставить его возроптать на Творца, похулить Его. В связи с этим сатана как бы предлагает здесь Богу: «...испытаем человека скорбями, и узнаем, что он... – грешник» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. II. 45. PL. 75. Col. 577C.. Вместе с тем толкователи подчеркивают: здесь нам открывается, что сатана может напасть на человека лишь в том случае, если это ему позволит Бог – ради все того же духовного возрастания, укрепления испытуемого.
Попуская такое нападение диавола на праведника, Господь приводит Иова в состояние абсолютной богооставленности. Именно богооставленность призвана научить Иова видеть собственное бессилие в искушениях и полагать надежду на избавление от них на Одного лишь Господа. Тем самым, по слову святителя Григория Великого, «Бог оставляет нас ради того, чтобы сохранить; и Он охраняет нас тем, что в попущенных обстоятельствах искушения открывает нам состояние нашей немощи» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. III. 57. PL. 75. Col. 627BC.. В дальнейшем Иов противостоит сатане исключительно собственными силами. Бог же лишь ограничивает меру бесовских нападений до той степени, что могут выдержать естественные человеческие силы праведника.
Комментируя обстоятельства последующих несчастий Иова – утрату имущества, потерю семьи, Святые Отцы подчеркивают и то, с каким смирением (однако при этом безусловно тяжело страдая) Иов воспринимает свои потери: Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно! (Иов. 1:21).
Итак, сначала все богатство Иова, а затем и его детей уничтожает сатана. При этом диавол делает все возможное, чтобы Иов счел происходящее с ним наказанием, исходящим непосредственно от Самого Бога – с Небес. Так, например, диавол внушает страдальцу, что ниспавший на его стада огонь был огнем «Божиим» (см.: Иов. 1:16).
После этих нападений, увидев, что Иов по-прежнему верен Богу, сатана просит у Господа разрешения коснуться уже самого страдальца. Творец попускает диаволу и это, запрещая лишать Иова самой его жизни (святитель Иоанн Златоуст См.: Святитель Иоанн Златоуст. Fragmenta in Beatum Job. 2. PG. 64. Col. 549C., Олимпиодор См.: Олимпиодор. Commentarium in Beatum Job. 2. 6. PG. 93. Col. 41B.), а также – разума, рассудка (преподобный Ефрем Сирин См.: Преподобный Ефрем Сирин. Commentarius in Job. 2. 6. Opera omnia. T. 2. Col. 2E-3A.), чтобы он в охватившем его безумии неосознанно не похулил Создателя.
Итак, Иов заболевает тяжелейшей проказой, которая ошибочно рассматривается окружающими как недуг, ниспосланный страдальцу Самим Богом за его грехи. Даже близкие Иова теперь гнушаются им. В подобном состоянии страшных физических мучений, сопровождаемых всеобщим презрением, Иов проводит семь лет (преподобный Ефрем Сирин См.: Преподобный Ефрем Сирин. Commentarius in Job. 42. 16. Opera omnia. T. 2. Col. 19D.).
Иов сидит на навозной куче вне пределов города и скоблит глиняным черепком струпья своих ран. Здесь, по убеждению древних толкователей, он также ясно прообразует Христа, пострадавшего на Кресте вне стен Иерусалима См., напр.: Святитель Иоанн Златоуст. In Justum et Beatum Job. 4. 2. PG. 56. Col. 578..
Далее Иова искушает (подобно некогда искушавшей Адама Еве) его жена, призывающая страдальца: похули Бога и умри (Иов. 2:9); через ее посредство (или даже под ее образом – Златоуст См.: Он же. Fragmenta in Beatum Job. 2. PG. 64. Col. 565B.) Иова вновь искушает диавол. Но и здесь Иов ни в чем не согрешил... устами своими (Иов. 2:10). Именно в разговоре с женой он формулирует ту мысль, которую, по убеждению толкователей, Бог затем отчасти поставит страдальцу в упрек: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать? (Иов. 2:10). Иов ошибочно думает, что «неожиданные несчастья.., случившиеся вопреки человеческому ходу вещей, есть удар от руки Божией» Там же. 23. PG. 64. Col. 625В. Русский перевод: Святитель Иоанн Златоуст. Отрывки на книгу блаженного Иова. 23 // Творения. Т. 12. Кн. 3. С. 1071.. Иов понимает, что эти удары наносятся ему через посредство диавола, но их истинным инициатором он все же ложно считает Самого Бога.
И вот на исходе годов страданий к Иову приходят трое его близких друзей: Елифаз Феманитянин, Вилдад Савхеянин и Софар Наамитянин. По мнению греческих толкователей, они были царями древних языческих племен (святитель Иоанн Златоуст См.: Он же. In Justum et Beatum Job. 4. 2. PG. 56. Col. 578. – вслед за текстом Сирской книги). Кроме того, блаженный Иероним полагает, что Елифаз был сыном Исава, то есть приходился Иову родственником См.: Блаженный Иероним Стридонский. Quaestiones Hebraicae in Genesim. 36. 4 // Блаженный Иероним Стридонский. Еврейские вопросы на книгу Бытия. С.210–211..
Древние православные толкователи убеждены в том, что приход друзей к Иову – это еще один этап направленных против Иова искушений со стороны сатаны, действующего отныне уже через посредство Елифаза, Вилдада и Софара.
По убеждению экзегетов, приходящие к страдальцу друзья искренне любят Иова, стремятся разделить с ним его скорбь. Однако слова, которые они затем произнесут в адрес Иова, окажутся жестокими, несправедливыми и противоречащими утверждению Самого Господа об абсолютной личной праведности Иова. Друзья станут обвинять его в якобы содеянных им грехах, которых на самом деле он не совершал.
Речи Иова и его друзей (Иов. 3:1-31:40), а также последующие за ними в библейском тексте слова Елиуя (Иов. 32:1-37:24) и Бога (Иов. 38:1-39:31; 40:1–41:26) рассматриваются древними православными экзегетами как преисполненные различными типологическими образами (Христа, Его Боговоплощения и совершаемого Им Искупления), а также богословскими и нравственными смыслами. Здесь говорится о самых разных аспектах православных космологии, антропологии и эсхатологии (в том числе рассматривается значимая проблема ответственности детей за грехи отцов, присутствует учение об образе сотворения Богом людской природы, характеризуется место человека в мироздании как некоего «малого мира» – «микрокосма»). Затрагивается здесь и важнейшая тема теодицеи, а также вопрос о происхождении зла.
Вместе с тем для Святых Отцов древности остается очень важной и тема личных взаимоотношений Иова и его друзей. Древние толкователи подробно повествуют о том, как Иов то умоляет друзей проявить милосердие, то обличает их за жестокость, то призывает одуматься. При этом экзегеты подчеркивают, что Иов все время решительно настаивает на собственной непорочности. Здесь (в отношении спора Иова с его друзьями) Святые Отцы целиком и полностью на стороне страдальца и ясно свидетельствуют о его правоте.
Друзья поначалу стремятся мягко утешать Иова в его несчастьях, но затем, видя его настойчивость в исповедании своей нравственной чистоты и постоянно слыша от страдальца слова о несправедливости Божественного наказания, переходят к прямым обвинениям страдальца в страшных грехах и в богоборчестве. По словам Олимпиодора, они «не знали... первопричину случившегося» с Иовом; не было им ведомо и то, что его «бедствие было упражнением в добродетели, а не воздаянием за грехи» Олимпиодор. Kommentar zu Hiob. 26. PTS. 24. S. 331–332.. Друзья призывают Иова одуматься, покаяться, начать – при осознании личной вины перед Господом – искать Бога. По их убеждению, Иову необходимо целиком признать Божию правоту и смириться перед Создателем. Однако все эти призывы друзей оказываются бесполезными: Иов не желает следовать их совету, ибо убежден в собственной нравственной безупречности. Кроме того, друзья утверждают: страдания очищают грешника и потому являются для него благом. При этом друзья убеждены: если Иов покается, то Бог целиком и полностью вернет ему земное благоденствие. Вместе с тем они искренне стремятся защитить Господа от обвинений Иова, но их слова преисполнены неправды и клеветы в отношении личности страдальца. Как говорит святитель Григорий Великий, «здесь намерение друзей Иова было благочестиво, но речь опрометчива...» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. V. 23. PL. 75. Col. 691B. Они произносят все то, за что их затем обличит – в конце истории Иова – Сам Бог, ясно подтверждающий правоту страдальца и неправоту друзей в этом споре. Святитель Григорий прямо называет все сказанное Елифазом, Вилдадом и Софаром против Иова «грехом» Там же. III. 24. PL. 75. Col. 611С., который в дальнейшем потребует своего уврачевания и исправления – путем принесения Иовом (по окончании его страданий) священнической жертвы за их вину.
Приведу здесь обширную цитату из экзегетического наследия святителя Амвросия Медиоланского, обобщающего суть противостояния Иова и его друзей: «Елифаз, царь Феманитский, и Вилдад, властитель Сухитский, и Софар, царь Минейский, с силой укоряли Иова в том, что он испытывает столь великие наказания именно по причине собственных грехов. Но по слабости их понимания они и не догадывались, что Господь попустил свыше ему искуситься, как некоему «атлету» Христа, чтобы он, преображенный мощью искушений, обрел венец великой славы. Тем самым они не познали великое таинство Божественной Премудрости; их стесненные сердца страшились, что если они только допустят, что здесь наказывается действительно невиновный человек, то они могут оказаться обвинителями Бога в неправосудии. Потому-то они и возлагали бремя вины за наказание целиком на святого Иова, говоря: Вся жизнь нечестивых в попечении (Иов. 15:20; Септуагинта) и Богатство, неправедно собираемое, изблюется (Иов. 20:15; Септуагинта). Друзья утверждали, что Иов переносил все свои несчастья, от которых человек страдает на земле, по причине собственных грехов... И хотя он и уверял их, что неповинен во грехе, они говорили, что он низвергается именно как злодей, ибо мера нечестивца такова, что гнев, нисходящий на него от Господа, бывает подобен обрушивающемуся снегу (ср.: Иов. 20:23; Септуагинта), увлекающему дом его до конца (Иов. 20:28; Септуагинта). Святой Иов все это выслушивал. Он сидел посреди навоза, с огромным числом ушибов и жестоких ран, его тело все было покрыто ужасными язвами. При этом как отважный «атлет» он говорил им о таинственном и отдавал свои силы не поиску средств против собственных болезней, но рассуждению о священном. И, таким образом, речи больного оказались сильнее суждений тех, кто болен не был. Они друзья Иова... говорили... не по разуму; они проповедовали Божий суды, наказания виновных и награды святых, но не знали, как отличить виноватых во грехе от одного особенного и безвинного человека – самого Иова. Ведь его, которого Сам Господь прямо провозгласил таковым (см.: Иов. 1:8), они порицают за несправедливость и обвиняют в беззаконии. Таким образом, им не было ведомо то, что следовало бы знать каждому из них. Но святой человек... оказался здесь сильнее тех, кто выглядели здоровыми и крепкими. И почему я говорю, что он был сильнее других? Он оказался сильнее себя самого – прежнего, здорового. Иов обладал куда большей силой в болезни, чем тогда, когда он был здоров, согласно написанному: сила Моя совершается в немощи (2 Кор. 12:9). И потому именно теперь, когда Иов страдал от физической слабости, он имел наибольшую силу. Ныне он не был болен духом, хотя и страдал от телесных болей, потому что душа его жила не по плоти и не прилеплялась к плотским страстям; скорее он сам пребывал в Духе и покрывал себя силой Духа. Потому-то он и провозглашал не стенания плоти и не являл телесную слабость, но произносил слова Духа, слова увещевания, наставления, а не уступок друзьям» Святитель Амвросий Медиоланский. De interpellatione Job et David. III. 1. 2–2. 4. PL. 14. Col. 828C-829C..
Древние экзегеты не скупятся на различные, весьма резкие, негативные оценки речей Елифаза, Вилдада и Софара. Но вместе с тем они обнаруживают здесь – в словах друзей Иова – и истинные суждения, и точные догматические формулировки, и верные интуиции мистического богословия, и даже элемент богооткровенного пророчества. Главное для читателя книги Иова – суметь отделить в их словах правду от лжи. Итак, друзья многое «говорят истинно, но не истинно в отношении Иова» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. V. 78. PL. 75. Col. 723C..
Продолжение под ст. 17
Источник
Малков П.Ю. Возлюбивший Христа. Святоотеческие толкования на книгу Иова. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2014. – 880 с. - С 831-869
