Иов, Глава 4, стих 15. Толкования стиха

Елифаз резонерствует, он видит некое явление некоего духа, который что-то ему говорит. Вопрос: что это за дух? А это — дьявол, тот самый дух, который изначально затеял дело. Вернее, затеял Бог, а сатана был хулителем Бога. Вот этот дух является и говорит, казалось бы, благочестивые вещи. Дьявол любит это делать, совсем не обязательно, что он будет всегда говорить хулу. Хула есть самая тонкая ложь, которая прикрыта благочестивым флером. Но когда приходит злой дух, то человек впадает в панику, его охватывает ужас, у него волосы встают дыбом.

В Священном Писании есть примеры встречи человека с ангелом (при этом человек может упасть в обморок, быть в ужасе). Но там является или Дух Божий, или Ангел, посланный от Бога. Он всегда чувствует страх в душе человека и старается успокоить его. Богу не нужен испуганный человек, потому что он не способен стоять перед Богом. Например, у нас в Церкви нет таких обычаев, чтобы входил человек в храм, а его чем-то пугали. А бывает такое, чтобы ты захотел стать православным, а тебя в гроб с костями положили? Нет, в Православии такого нет. А если человек захочет вступить в масоны, то его кладут в гроб с костями, могут ему в лицо факел или шпагу сунуть. То есть будут всячески стараться вывести его из состояния равновесия. Это не случайно. Это способ овладения человеческой волей: человек лишается контроля над собой, и тут им можно управлять, ему можно внушить нечто чуждое.

Но Елифаз думает, что некто ему пришел на подмогу. У него нет чувства различения духов. Это интересно. Те люди, которые невнимательно читают Книгу Иова, не понимают, почему друзья праведника не правы. А Книга Иова ясно показывает их неправоту, повествуя о крепости духа Иова и свидетельствуя о том, что мир этот разрушен и находится в состоянии войны. А тот, кто говорит благочестивые вещи, на самом деле — сам дьявол. Об этом духе еще ярче сказано в славянском тексте: «...и... дух на лице ми найде: устрашишася же ми власи и плоти...» (Иов. 4:15).

Эта картина очень интересная, она совпадает с картиной признания Магомета, которого духи душить начали. Причем духу нравится процесс удушения. Я думаю, понятно — почему. Знак масонства — удавка на шее, которая называется галстуком. Это знак масонской ложи. И знак того, что если отступишь от масонства, то ты будешь удавлен. А почему удавлен? Вспомните, как был создан человек. Ему Бог вдунул в лицо, буквально в ноздри, дыхание жизни. Наше дыхание — это символ дуновения Божия. Когда человек принимает Святое Крещение, священник дует крещаемому в лицо, восстанавливает древнее мгновение. А дьявол отнимает ды-хание, он удушает человека. И вот здесь: дух нашел на лицо, так что волосы поднялись на всем теле.

Древний человек искренне считает, что откровение пришло к нему от Бога. Он ссылается не на какой-то злокачественный, а на некий положительный опыт — он уверен в себе, знает, что правильно поступает, он праведник и к нему не может приблизиться зло. Формально же он не грешит, Бога почитает. Так же и Елифаз о себе думает. Однако он признается: ...но я не распознал вида его... (Иов. 4:16) Когда приходит Божий слуга, его всегда узнают. Бог встречается с человеком, и человек распознает Бога или посланника Божия. А здесь Елифаз не понимает, кто перед ним. Он говорит: «Стал я и не уразумел, видел и не было перед глазами моими, только дух тихий и голос я слышал» (...во стах и не разу мех, видех, и не бе обличия пред очима моима, но токмо дух тих и глас слышах... (Иов.4:16; церковнослав. )).

То есть перед ним некто неопознанный, который начинает высказывать свои идеи. А почему он не дает себя опознать? Это очень интересный момент. Когда являлась Богоматерь святым, Она не называла Себя. Они сами чувствовали присутствие Богородицы. Когда к Магомету приходит дух, он не называет себя Гавриилом. Это Магомет решает, что он Гавриил. Когда к Исаакию Затворнику приходят злые духи, они себя не называют вообще никак — просто ангелы. Дух не дает себя опознать. А почему?

С чего начинается изгнание злых духов у Господа? Первый вопрос, который задает Бог, это — ...как тебе имя7... (Мк. 5:9) Этим Он обличает злого духа, то есть раскрывает его лицо, обличье. Имя показывает личину того, кто стоит перед Ним. Дух же отвечает: ...легион имя мне, потому что нас много (Мк. 5:9). Их много, но при этом единство их действий рассыпается. И они, хотя и запугивали людей, на самом деле слабы перед Ликом Творца. Святитель Игнатий в «Слове об ангелах» и в «Слове о смерти» говорит, что Ангелы являются в человеческом облике не случайно: являясь посланниками Бога и приходя в мир, они имеют вполне конкретное обличье. Злые же духи, когда приходят к людям, всегда создают некую видимость, иллюзию. Сатана может принимать вид ангела и даже Христа, Богородицы, апостола и т. д. Но он только принимает вид, он не настоящий оттого, что его истинный вид — распадающийся.

Откуда образ может быть у любого существа? Кто является образотворцем? Господь, Который является образом Отца. Христос — это образ Отца, и, будучи Его образом, Он придает стойкий образ всему существующему. Облик человека, любого животного, солнца или луны — все это восходит к первооблику, ко Христу, Который придает обличье все-му существующему.

Дьявол, отступивший от первообраза, становится неким распадающимся существом. В иных сказках говорится, что у него нет хребта. На некоторых старинных русских иконах дьявол изображается с двумя лицами — одно лицо на привычном месте, а другое — на непотребном. Один из отцов Церкви говорит, что дьявол является в постоянно меняющемся свете, как, например, пламя газовой горелки. Он должен поддерживать себя, чтобы не обнаружилась его распадающаяся сущность. Поэтому, например, злые духи являются или в красном свете, или в голубом сиянии, или в таком свете, какой исходит от прожектора, но этот свет все время меняется. Кстати говоря, в оформлении непотребной литературы, развалы которой мы можем увидеть в любом ларьке у метро или в других местах (альбомы Рериха, книги Блаватской и др.), гамма как раз такая — холодная, ядовитая, переливающаяся.

Она же присутствует на лжеиконе «Воскрешающая Русь». Написана она по видению некоей Ольги, которая занималась (и до сих пор занимается) «космической гимнастикой» и «подключением к энергии космоса». А мы знаем, что такое энергии космоса. Священное Писание нам об этом прямо говорит. Дьявола называют «князем мира», а «мир» по-гречески — «космос», значит, дьявол — князь космоса. Недаром Ольга резко отрицательно относится к епископам, священникам, а всякого, кто не понимает ее образ мыслей, она проклинает. Христианину не свойственно кого-либо проклинать, тем более — проклинать священноначалие. Поклонники Ольги всегда устраивают скандалы, и все эти явления говорят, конечно, о духовном нездоровье. 

Жалобы Иова на свою судьбу вызывают друзей его На воз­ражения и долгия прения о причине страданий Иова. Первым возражателем выступает Елифаз .—Испросив себе позволение го­ворить, он обнаруживает свое изумление, что муж, который так часто успокоивал и утешал страждущих, мог теперь из­рыгнуть такия бурныя жалобы, когда уже сознание своих добро­детелей ручается ему за счастливую будущность (1-6). Он ссылается на опыт и указывает, что невинность всегда спасает человека от гибели; напротив, сила и насилие не могут защитить от гнева Господня. Это дает ему повод заключать, что, если бы Иов, был действительно праведен, то его пс постигли бы такия несчастия (7—12). В подтверждение этой мысли Елифаз ссылается на особенное откровение бывшее ему ночью, из кото­раго он узнал, что пред Богом, который замечает недо­статки даже в ангелах), нет невиннаго человека (13—18), и что бренные люди могли бы так же легко погибнуть от гнева Божия, как червь от дуновения ветра (19—21).

В пылу спора Елифаз, кажется, забыл, что все твари, каждая в своем чине, были добры зело, и ангелы обладают относительным со­вершенством. След., сделанное им заключение, что и ангелы не чужды недостатков, неправильно и вовсе не подтверждает той мысли, что Иов грешен, по самому несовершенству своей природы.—Впрочем Отцы Церкви (Афанасий В., Златоуст) объясняют это о падении ангелов.

Вслед за страхом, по свидетельству святителя Григория, к подвижнику приходит и «сладость внутреннего созерцания» Бога. Такой опыт зачастую оказывается для аскета – по человеческой немощи – недолгим, кратким. Ограниченный человеческий ум как бы отбрасывается назад – в свое прежнее состояние – самой безграничностью Божественного света, как бы вновь возвращаясь к самому себе. Однако, пусть и краткий, такой опыт тем не менее успевает даровать подвижнику высочайшее наслаждение. Комментируя слова Елифаза: И когда дух прошел в моем присутствии, взъерошились волосы плоти моей (Иов. 4:15; Вульгата), Двоеслов пишет: «Дух проходит в нашем присутствии, и это означает, что мы познаём невидимое, но еще не основательно, а поспешно. Конечно, ум не долго остается в сладости внутреннего созерцания. Потому что он, пораженный безмерностью света, возвращается обратно в первоначальное состояние. Когда же он вкушает внутреннюю сладость, он разгорается любовью и старается подняться выше себя, но, обессилевший, мало-помалу возвращается во мрак своей немощи... Итак, Дух не останавливается, но «проходит», потому что хотя наше созерцание и обнаруживает в изумлении небесный свет, но вскоре свет этот скрывается от нашей немощи» Святитель Григорий Великий. Moralia in Job. V. 58. PL. 75. Col. 711BC..