Иов, Глава 31, стих 30. Толкования стиха

Стараясь доказать своим друзьям, что он не заслуживает таких страданий, Иов представляет, что не только дела милости и внешнее благочестие украшали его, но что и внутренно он был человек добродетельный (31, 1—4): лукавство было чуждо ему (5—8), нечистая любовь к чужой жене не оскверняла его помыслов (9—12); на подчиненных смотрел, как на подобных себе созданий (13—15). Оказывая помощь нищим и бедным, Иов никогда не приходил к той мысли, что он лицо сильное и могущее обижать других (16—23); он не надеялся на свое богатство 24.25', не предавался тай­ному нечестию (26.28), не радовался несчастию врагов (29.30); дом его был открыт для всех странников (30.32); он счи­тает себя столь безупречным, что смело может явиться на суд Вседержителя (31—37), и не опасается подпасть проклятию, которое постигло некогда Адама за его грех (38—40). Таким образом, в действиях и свойствах Иова мы видим не только праведность ветхозаветнаго праведника, но и высокия добродетели, которыя служат лучшим украшением новозаветных мужей.

Примеч. В этих речах, и особенно последней, мы имеем прекрасное сокращение всей жизни Иова, сделанное им самим. Мы видим его, как отца семейства, как судию и князя; узнаем его поведение с равными и под­чиненными, с несчастными,—его открытыя действия и самыя тайныя побуждения. Пред нами представляется весь круг его жизни: его счастие в прошедшем, его несчастие в настоящем и его чаяния в будущем. Здесь весь Иов. И этим изображением приличнее всего было окончить Иову свою защиту от друзей и доказательства своей невинности. Заметною, именно, об окончании слов Иова (в слав. и умолча Иов словеса, 32. 1.) заключается эта речь и часть книги Иова.

Далее (Иов. 31:29-34) Иов перечисляет иные свои добродетели: он никогда не радовался несчастьям своих врагов, двери дома праведника всегда были открыты для странников. Вновь настаивает Иов и на том, что он никогда не был лицемером.

Иов произносит: Радовался ли я погибели врага моего и торжествовал ли, когда несчастье постигало его? Не позволял я устам моим грешить проклятием души его. Не говорили ли люди шатра моего: о, если бы мы от мяс его не насытились? Странник не ночевал на улице; двери мои я отворял прохожему. Если бы я скрывал проступки мои, как человек, утаивая в груди моей пороки мои, то я боялся бы большого общества, и презрение одноплеменников страшило бы меня, и я молчал бы и не выходил бы за двери (Иов. 31:29-34).

Экзегеты древности не устают восхищаться многочисленными добродетелями Иова. Так, комментируя слова праведника Радовался ли я погибели врага моего и торжествовал ли, когда несчастье постигало его? (Иов. 31:29), пресвитер Филипп пишет: «Удивительно, что кто-то, будучи в состоянии, отказывается от мести врагам своим. Но если он даже не радуется в сердце своем их погибели, то это еще более угодно Богу» Пресвитер Филипп. Commentarii in librum Job. 31. PL. 26. Col. 720C. Русский перевод: Библейские комментарии. Книга Иова. С. 193–194..

Вслед за этим, засвидетельствовав о собственных многочисленных добродетелях, Иов смело утверждает (Иов. 31:35-37) свою готовность предстать перед Вседержителем и судиться с Ним. Он убежден, что всякое обвинение, которое бы на этом суде выдвинул против праведника Бог, оказалось бы опровергнуто, что послужило бы великой славе Иова в очах Господних. Иов убежден, что таким путем он смог бы вновь соединиться с Богом, восстановить разрушенное единство с Господом, сблизиться с Ним. Ранее Елифаз призывал Иова сблизиться с Богом путем покаяния (см.: Иов. 22:21). Однако Иов желает достичь подобной близости лишь путем самосвидетельства собственной правоты и нравственной непорочности перед Творцом.