Иов, Глава 3, стих 9. Толкования стиха

 То же место в другом пере-воде: «Пусть померкнут звезды той ночью и да сжигает их свет, и да день пусть не придет, и да не увидит она денницы, которая сияет». Или в славянском тесте: «...Да померкнут звезды тоя нощи, да ожидает и на свет да не приидет, и да не видит денницы возсиявающия». То есть никогда над этой ночью мира не поднимется рассвет. Пусть она уйдет в бездну и во тьму, и можно будет наконец покинуть этот мир. Как святой Киприан Карфагенский говорил, что трижды блаженны мученики, потому что они покинули отвратительную бездну мира. Почему же бездна отвратительна? Идет ли речь о материальной вселенной? Нет. Речь идет о том ужасе и проклятии, которое охватило вселенную, в особенности человека, который ближе всего находится к самому «сердцу» проклятия.

Это проклятие охватывает вообще весь тварный космос: мы видим мерзкие примеры убийств, в том числе в животном мире, мы видим взрывы звезд, разложение, гниение и т. д. Это примеры распада во всем мире, но у самой воронки, из которой в мир вошла смерть, стоит человек. Он ближе всего к этой черной бездне. Более того, он в этой пропасти прямо и находится, потому что она вышла из него. Он сам породил эту бездну. И он позвал великого кита в бездну живущую («великого кита» — означает дьявола, раньше великого ангела, а теперь великого убийцу).

До сих пор, казалось, Иов был холоден и нечувстви­телен ко всему, что могло поколебать веру его в Господа и его терпение. Но наконец он не может больше скрывать тая­щейся в нем скорби и, как бы в доказательство того, что ми ^;,имеем дело с действительным лицом, а не с поэтиче­ским олицетворением терпения, ой проклинает день своего рож­дения.—Приспособительно к понятиям людей верующих, что счастие и несчастие в жизни человека Зависит от дня, в ко­торый он родился. Иов также, в своем проклятии, желает, чтобы день, который дал ему бытие, или совсем исчез из дней года, или, если уже надобно Ому остаться, то пусть будет воспо­минаем, как день несчастия (3, 3—10). Если бы Иов умер во чреве матери своей, или вскоре после рождения своего, то он избег бы всех этих страданий И тихо перешел бы во гроб, где царствует мир и равенство между мертвыми (11—19). Зачем же Иные люди раждаются для бедствий и живут долее, нежели Сколько они сами желают (20—23); зачем и он сам продол­жает существование, когда нет ему более радости па земле (24—26)?

В проклятии Иова слышится не отчаяние и не малодушие страдальца, а сила и глубина его страданий. Чрез это проклятие Иов делается нам родственным и но духу, и по телу,—и мы, взирая на терпение ого, можем подражать его примеру.

Древние церковные писатели при толковании данного отрывка по своему обыкновению предлагают нам его нравственно-аллегорическое и типологическое понимание. Так, например, пресвитер Филипп, комментируя слова Иова: Да померкнут звезды рассвета ее (Иов. 3:9), делает следующее пояснение: «Это значит: пусть грешники, считающие, что в ночи греха они сияют богатствами и почестями мира, окажутся во тьме слепоты и заслуженно не озарятся светом Евангелия» Пресвитер Филипп. Commentarii in librum Job. 3. PL. 26. Col. 625A. Русский перевод: Библейские комментарии. Книга Иова. С. 20.. Что же касается некоего ожидания самой этой ночью прихода света, который ей не дано будет узреть (ср.: Иов. 3:9), то здесь пресвитер Филипп, видя в образе ночи одновременно с символом падшести человечества грехом еще и символ сатаны, в своем комментарии отрицает любую возможность для диавола обратиться к Богу и познать свет близящегося дня Христова. Пресвитер Филипп пишет: «Это ночь преступления и смерти, и дьявол царит в ней, и не может он познать свет Искупителя Христа...» Пресвитер Филипп. Commentarii in librum Job. 3. PL. 26. Col. 625B. Русский перевод: Библейские комментарии. Книга Иова. С. 20.

Продолжение см. под ст. 10-12.