Иов, Глава 24, стих 15. Толкования стиха

Суждения этих людей не смогут в достаточной мере воздействовать на нас, если мы рассмотрим их дела. Они не хотят иметь над собой судью, которого ничто не сможет обмануть, боящиеся выдать свои тайные мысли не хотят дать ему знание сокровенного. Но Господь, зная дела их, погрузил их во тьму. Он говорит: И ночью он будет вором. И око прелюбодея будет ждать сумерек, говоря: Не увидит меня глаз, и покров положил налицо свое (Иов. 24:14-15). Ведь всякий, кто бежит от света, любит тьму См. : Ин. 3:19-21 , стремясь скрыться, хотя от Бога скрыться нельзя: Ему ведомы и глубокие бездны, и человеческие души, не только мысли, но и помыслы См. : Сир. 23:19.

Дальше Иов говорит, что зло не только в том, что так от-носятся к беднякам. А еще в том, что есть из них враги света, не знают путей его и не ходят по стезям его.С рассветом встает убийца, умерщвляет бедного и нищего, а ночью бывает вором.И око прелюбодея ждет сумерков, говоря: ничей глаз не увидит меня, — и закрывает лице.В темноте подкапываются под домы, которые днем они заметили для себя; не знают света.Ибо для них утро — смертная тень, так как они знакомы с ужасом смертной тени (Иов. 24:13-17). То есть Иов говорит, что здесь, на земле, многое перевернуто с ног на голову: убийство — нормально, прелюбодеяние — нормально, воровство — нормально, истребление слабых, беззаконие — все это стало нормой. Прав был Гонорат, когда говорил, что земля — это верхний ад. Адская тень знакома злодеям. И они живут по законам ада здесь. 

Из бесед своих друзей Иов увидел, что они оправда­ния его считают самохвальством, а жалобы - богохульством, и потому смягчает свою речь, и чистоту своих убеждений дока­зывает готовностью повергнуть их на суд самого Бога (23, 1—7); но он не может найти Его (8.9). Впрочем, Иов чув­ствует Его всеведение и вездеприсутствие и признает неизме­няемость Его суда по отношению в ному (10—13); это, между прочим, и служит причиною того, что Иов испытывает не­обыкновенный страх и трепет (14—17). Ничего подобнаго не бывает с нечестивыми: грабеж и насилие для них привычны, как для животнаго выход на паству; самыя несправедливыя их дела остаются ненаказанными (24, 1—12); иные еще, как бы в доказательство темноты своих дел, скрывают их под мраком ночи (13—17^; на всех их, как и на притеснителей, должно бы пасть тяжелое проклятие и несчастие (18—24). Но так ли бывает? Иов, поэтому, убежден, вопреки мнению дру­зей, что слова его о несоответствии счастия добродетели справед ·ливы (25).