Книга Есфири, Глава 4, стих 17. Толкования стиха

Впрочем, намеревается ли Христианский наставник говорить свое слово пред целым собранием или пред несколькими лицами, намеревается ли продиктовать проповедь свою другим, желающим и способным сказать ее пред народом, – во всяком случае пусть он усердно молится, да даст Господь во уста его слово благо. Ибо, если Царица Есфирь, приготовляясь пред Царем Артаксерксом говорить о временном спасении на рода своего, молилась, чтобы Господь дал слово устам ее благоприятное, то не паче ли должен молиться о получении сего важного дара тот, кто трудится над словом и учением о вечном спасении людей? Далее, лица, намеревающиеся говорить чужие – от других заимствованные – проповеди, до получения пусть молятся за тех, от коих думают получить, да дастся им то что они действительно желают получить; а по получении пусть молятся, во-первых, за себя, чтобы хорошо произнести; во-вторых, за слушателей, дабы они хорошо приняли произносимое к ним; наконец, за счастливое окончание проповеди пусть возносят благодарение Тому, от Коего, без сомнения, зависел успех их, дабы хвалящийся хвалился о том Едином, «...в руку бо его и мы и словеса наша» (Прем. 7:16).

...идолам и золотым тельцам, которые представляют собою ничтожество согласно с словами Есфири к Господу: «не предаждь скиптра Твоего сим, иже не суть», Толкование на Амос.6 Кто погибает, тот в отношении к Сущему, говорящему к Моисею: «Сый посла мя к вам» (Исх. 3:14), обыкновенно в Писаниях называется несуществующим. Поэтому и в книге Есфирь мы читаем: «не предаждь, Господи, царства «Твоего сим, иже не суть» (q). Толкование на Авдия

Устрашил тебя человек? Прибегни к вышнему Владыке – и не потерпишь никакого зла. Так избавлялись от бедствий древние, не только мужчины, но и женщины. Была одна женщина-еврейка, имя ей Есфирь; эта Есфирь избавила целый народ иудейский от угрожавшей ему погибели таким образом. Когда персидский царь повелел совершенно истребить всех иудеев, и никто уже не мог остановить этого гнева, – эта женщина, сложив с себя светлую одежду, облекшись во вретище и посыпав себя пеплом, начала молить человеколюбивого Бога, да внидет Он с нею к царю, и молясь об этом, так говорила: даруй. Господи, благодать словам моим, «даждь слово благоугодно во уста моя» . Этого же будем теперь просить у Бога и для нашего учителя. Если женщина, умолявшая об иудеях, могла укротить гнев варвара, – тем более наш учитель, ходатайствующей о таком городе и с такою церковью, успеет преклонить этого милостивейшего и кротчайшего царя. Если он получил власть разрешать грехи против Бога, – тем более ему будет возможно изгладить и уничтожить грехи против человека.

Мы должны приучать себя довольствоваться тем, что Бог нам посылает, и пребывать в том звании, к которому кто призван, не спрашивая почему, зачем я, а не иной кто?… Величайшее для нас успокоение предавать себя Богу во всем, что бы ни произошло с нами; да будут всегдашним сознанием нашим выражения: "Так благоволит Бог"; "Так Богу угодно" и "Нет никого, столь сильного, кто бы мог противиться Его святой воле. " Это самое сознавал и исповедал пред Богом Мардохей в своей горячей молитве о спасении Израильтян от наветов Амановых, говоря: "///Господи, Господи, Царю Вседержителю! Все в Твоей власти, и нет противящегося Тебе, когда Ты захочешь спасти Израиля. "///

 

Женщины способны достигнуть совершенства в такой же степени, как и мужчины... Есфирь, также совершенная в вере, спасла Израиль от власти тирана и произвола сатрапа. Она одна, измученная постом, отвратила множество вооруженных рук, разрушив планы тирана силою своей веры. Она умиротворила его, остановила Амана и освободила Израиль своей совершенной молитвой к Богу.

Молитвы Мардохея и Есфири (добавление 4-е) — представляют риторическое выражение их настроения в столь трагические минуты, подобно тем речам, которые так любят влагать в уста изображаемых героев греческие писатели, достигая в этом искусстве иногда удивительного совершенства. Общая идея молитвы — избавление от страшной опасности, причем Есфирь — частнее — молится прежде всего об успехе своего дерзновенного намерения — явиться к царю без его зова — вопреки закону. Характерная особенность молитвы Мардохея, в отличие от Есфириной, — оправдание своего противодействия Аману, послужившего ближайшим поводом к настоящему несчастью и как бы делавшего Мардохея ответственным за все. "И я не стану делать этого по гордости" — повторение вышесказанного Мардохеем о том, что по одной только гордости (без других более важных побуждений) он не стал бы так упорно отказывать в поклонении Аману, что привело к такой опасности весь народ. "Дабы мы, живя" (ζωντες), т.е. оставшись живыми, вопреки замыслу Амана, "воспевали Имя Твое". "Снявши одежды славы своей", т.е. одежды царские. "Положили руки свои в руки идолов своих", т.е. совершенно отдали себя во власть своих идолов, предались идолопоклонству и поруганию Единого Истинного Бога. "Царю плотскому", т.е. человеческому, персидскому, в противоположность Царю Небесному Богу. "Наветника же против нас", т.е. Амана, "предай позору". "Царь богов" — Бог Богов (ο θεος των θεων, Пс. 85:8) — богов, не в смысле живых существ, а в смысле των μ ωντων, как они обозначаются выше (не предай скипетра Твоего — τοις μη ουσι). "Пред этим львом" — т.е. царем персидским. Лев — символ силы и грозности, страшности. "Ненавистью к преследующему нас", т.е. Аману. "Знака гордости моей... на голове моей", т.е. царской диадемы "во дни появления моего", т.е. или перед царем или вообще в торжественных, требующих того случаях.

Удивительное поведение Эсфири в этих столь трудных обстоятельствах представляет нам чудный пример молитвы перед Богом. Молитва, излитая ко Господу этой добродетельной Царицей прежде нежели она стала предстательствовать перед царем за братий своих Евреев, представляет нам образец истинного языка благочестия и верности Богу.