Книга Екклеcиаста, Глава 3, стих 19. Толкования стиха

Так выражая прежде удовольствие плотских людей, преданных заботам, возвещает, что хорошо есть и пить. То же самое потом, по суду разума, отвергает, когда говорит, что лучше идти в дом плача, нежели в дом пира; также и о веселии юноши в юности его говорит как бы от лица плотских людей, а потом, после объяснения мысли, и юность и веселие называет суетою. Точно так же наш проповедник предлагает мысль от лица несовершенных умом, когда говорит: Потому что участь сынов человеческих и участь животных - участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, ибо по разуму он предлагает другую мысль, говоря: Какое же преимущество мудрого перед глупым, какое - бедняка, умеющего идти туда, где жизнь? (ср. Еккл. 6:8). Итак, он говорит, что нет у человека преимущества перед скотом, а потом сам объясняет, что мудрый имеет нечто более не только скота, но и глупого человека - именно то, что он умеет идти туда, где жизнь.

Ибо, подумал Екклесиаст, всем одинаково отмерено время и угрожает смерть, одно и то же у Бога – скоты и люди; они различаются между собою только членораздельностью речи, – все же остальное у них одинаково, и смерть приходит на остальных животных не больше, чем и на людей. Ибо у всех одинаковый дух, и ничего больше нет в людях, но все, одним словом, суета, от одной и той же земли получает свой состав и в ту же землю разрешится

Животные - смертные существа, не обладающие разумением, ангелы - бессмертные живые разумные существа, человек - смертное разумное живое существо. Свойство смертности обще неразумным животным. И насколько по смертности он считается родственным неразумным животным, настолько же и по разумности - бессмертным, поскольку и ангелы по бытию обладают разумом. Стало быть, по чувственному предпочтению... он единосущен неразумным животным. Но доступно человеку то, что никакое другое из живых смертных существ не воспринимает: душа его может достичь посильного ей совершенства и уподобиться Богу, насколько доступно... Таким образом, говоря: ...участь сынов человеческих и участь животных - участь одна, он подразумевает, что это происходит не с разумной способностью, но с телом внешним... Вот что общее у них: то, что происходит со скотами, происходит и с человеком, но, разумеется, то, что происходит с человеком, не происходит с животными. В самом деле, всеобщий суд, который устанавливает обетования и присуждает к наказанию, не относится к тому, что общее с животными, но - к тому, что роднит человека и ангелов; ибо как люди могут обрести Царство Небесное и пребывать на небесах, так же и ангелы, и как люди подлежат правосудию, так и ангелы... Но прибавляет к тому, что показано: если даже и пытаться исследовать природу смерти, то смерть человека не подобна смерти животного, ибо при смерти человека отделяется душа от тела и, будучи отделенной, остается в бытии. Тогда как при смерти животного с телом соуничтожается и душа, и вместе они пребывают в рассеянии.

Под участью он подразумевает то, что общим образом происходит со всеми людьми, праведными и неправедными, в этом мире, как-то: жизнь, смерть, болезнь, здоровье, богатство, бедность, утрата телесных членов, жен, детей, имущества - по каковым обстоятельствам нельзя распознать праведного и неблагочестивого до Страшного суда. Называет он общим для них и то, что они взяты из земли и в землю вернутся снова, и что одна у них душа не по числу, но по природе: ...и одно дыхание у всех. Здесь же он говорит, что человек, рожденный в почести, - скот; и не присоединяет к скоту человека, но из-за неразумных наслаждений сравнивает и уподобляет неразумным скотам. Но не потому, что делают, могут быть ясно различимы праведник и нечестивый до судного дня, поскольку многие неправедные обратились к праведности и вознесены, а многие праведники отпали от благодетели и низложены¹. Итак, какое преимущество нашел в них? Говорит - никакого. Ибо все суета, кроме духовной радости, которая возникает в соответствии с делами и добродетелями человека.

См. комм. к Еккл. 3:18

Эти стихи подробнее выясняют цель Божественного промысла, кратко указанную уже в словах 14 ст.: «чтобы благоговели пред лицом Его». Зависимость человека от Божественного провидения имеет целью научить людей тому, что сами по себе, с своими естественными силами, естественной волей и разумением, думая жить без Бога, вне Божественного промышления, они подобны животным и не могут иметь никаких оснований к уверенности в бессмертии своего духа. Если факты естественного сознания с непобедимой силой убеждают человека в том, что и человек и животное одинаково умирают, теряют дыхание и источник жизни, превращаясь в прах, то, живя без Бога, не признавая Божественного промысла, откуда он может знать, что дух животного снисходит вниз, а дух человека восходит вверх? В ст. 18–21, как видно, не выражается собственный взгляд Екклезиаста на человеческое существо, его личное сомнение в духовности и бессмертии человеческой природы. Это противоречило бы Еккл. 12:7, где прямо говорится, что не все в человеке идет в одно место, но что в прах превращается лишь тело, а дух возвращается к Богу, Который дал его. В приведенных стихах Екклезиаст выясняет, как должен смотреть на себя человек, живущий «сам по себе», руководящийся лишь естественной точкой зрения, не признающий Божественного провидения. Сказал я — о сынах человеческих. Русский перевод не точен. Следует перевести: «сказал я — (это) для сынов человеческих». Для пользы людей установлен тот порядок вещей, в силу которого человеческая жизнь стоит в постоянной зависимости от Божественного промысла и суда. Чтобы испытал их Бог. Barar значит: выделить, испытать, очистить (ср. Дан. 11:35: «пострадают некоторые и из разумных для испытания (lebarer) их, очищения и убеления к последнему времени»). Цель Божественного промысла — довести людей до сознания собственного ничтожества и, таким образом, очистить их. Все идет в одно место — не в шеол, как думают некоторые экзегеты, а в землю, как видно из дальнейших слов.

Почему он написал: Нет у человека преимущества перед скотом. Посмотри теперь, что произошло. Пойми теперь его гнев на нас, когда он видел, что человечество признает других богов кроме Господа Бога Единого и не повинуется заповеди, гласящей: Да не будет у тебя иного бога, и не поклоняйся богу чужеземному (Пс. 80:10). Затем, когда увидел он, что люди поступают дурно, делая то, что противно природе, творя деяния непотребные, о коих и говорить нельзя, и слышать не должно, он сказал это. Ибо, если человек не сознает достоинства своего, он не только числится среди животных, но животное оказывается достойнее его, ибо сказано: Вол знает владетеля своего, и осел - ясли господина своего (Ис. 1:3).