К Евреям послание ап. Павла, Глава 4, стих 6. Толкования стиха

Под влиянием апостольскаго учения о значении или Христианскаго покоя или праздника, христиане уже в апостольское время стали оставлять празднование субботы и других ветхозаветных праздников и обычаев, а когда христиан за это осуждали, св. ап. Павел возставал против такого осуждения: Кол. 2:16. Заменив празднование седьмого дня недели днем первым, христиане сделали это согласно своей вере в Спасителя мира, не потому что первый день выше седьмого, а по удостоверению ума своего для воспоминания о воскресении Христовом: Рим. 14:5-6. 9. 9. Под субботством можно разуметь и ветхозаветные праздники, как, иапр., Субботу: Исх. 31:14; Пасху: Исх. 12:11. 14, которые суть тень будущаго: Кол. 2:17. В христианстве сами апостолы заменили субботу следующим за нею днем воскресным: Деян. 20:7; Откр. 1:10. Но опять в сущности здесь говорится главным образом не о субботе в собственном смысле, а о покое душевном, об удовлетворении религиозном.

Учение Евр. есть учение о Первосвященническом служении Сына Божия.

Оно развивается в центральной части послания 3:1–10:18. Составители Евр. различают в Первосвященническом служении два момента: служение Апостола (в русском переводе: посланника) и служение собственно Первосвященника (3:1). Служение Иисуса, как Апостола, сопоставляется с служением Моисея (3:2–6). Будучи верен, как Моисей, Поставившему Его, Он выше его, поскольку Бог выше твари, и Сын выше слуги. Но составители послания не тотчас переходят к учению о собственно первосвященническом служении Иисуса Сына Божия (ср. 4и слл.). Отрывок 3:7–4имеет значение отступления, подобного тому, которое было отмечено в 2:1–4 и связанного, на этот раз, с свидетельством 3:2–6 об Апостольском служении Иисуса. Цель отступления – предостеречь, ссылкой на поучительные примеры прошлого, против «лукавого неверного сердца» (ст. 12). Но в основании нравственного учения отрывка лежит важная догматическая мысль о субботнем покое Божьем, которая находится в связи с основными мыслями Евр. Аргументация составителей послания отличается в этом отрывке значительною сложностью. Мы ограничимся указанием главных линий мысли. Бог вошел в покой субботнего дня по окончании дел своих. Израиль в пустыне проявил непослушание и неверие, не позволившие ему войти в покой Божий. Вступление в землю обетованную не было вступлением в покой. «Посему для народа Божия еще остается субботство» (4:9). Эта мысль о субботнем покое, в который нам предстоит еще войти, должна быть поставлена в связь с временным уничижением человека, которому не пришел еще конец, и о котором была речь в гл. 2 (ст. 8).

Итак, как некоторым остается войти в него, — то есть христианам, — а те, которым прежде возвещено, не вошли в него за непокорность, то... 

Если же, как ясно стало для всех, покой есть, именно, покой Божий, постоянно и во все времена продолжающийся, если нужно кому-нибудь (τινάς) войти в него, то Бог, видя, что израильтяне не могли войти в Его покой по своему неверию, снова приглашает людей ко вступлению в этот покой. Это Он делает много времени спустя после того, как евреи вошли в землю Ханаанскую и, по их мнению, уже вступили в покой Божий, именно при Давиде 

С целью нравственного увещания Апостол воспоминает события из истории евреев времен Моисея, сорокалетнего странствования их по пустыне (Евр. 3:7–10; Исх. 17 гл.). Как тогда вследствие отступления от веры многие не вошли в покой обетованной земли, так Израиль в своей религиозной жизни не достиг покоя Божия (Евр. 3:11), т. е. праведности. Это был второй покой после лишения первого – райского блаженства. Но поскольку человечество не достигло и этого второго покоя, то явилась новая правда Божия с обетованием нового покоя, достигаемого теперь уже не усилием человека, а через веру, восприятием благодати. Этот покой есть начало вечного, совершенного покоя, вечной субботы, в которую уже вошел первенцем Господь по воскресении («суббота» по-еврейски значит «покой». Празднование субботы у евреев означало приобщение к вечному «покою» – Царству Божию, открывшемуся с пришествием Христа Спасителя).