Исход, Глава 8, стих 11. Толкования стиха

А что Он сам не хотел наказывать, посмотри, как Он неоднократно останавливал казни, являя в том и другом и силу Свою и человеколюбие. Хотя довольно было первой, второй и третьей казни, чтобы после того совершенно погубить их как больных неизлечимо, но Он не хотел этого, и хотя предвидел будущее, т.е. что они не сделаются лучшими и после пятой, шестой и девятой казни, но не переставал делать Свое дело. Здесь особенно надобно удивляться и могуществу Его, и промышлению, и премудрости, и благости, – могуществу, потому что Он поражал, промышлению, потому что останавливал казни, премудрости, потому что, и зная будущее, делал Свое дело; тоже самое показывает и человеколюбие Его, а особенно то, что Он начал с низших существ, с бессловесных животных.

Моисей предложил на разсуждение царю, чтоб назначил ему время, в которое он помолился бы Богу о истреблении жаб: Он же рече, заутра: рече убо; якоже рекл ести, да увеси, яко несть иного разве Господа. И отженутся жабы от тебе, и от домов ваших, и от сел, и от рабов твоих, и от людей твоих, точию в реце останутся Распределение времен и лет состоит во власти единаго Бога, как сам Христос ответствует на вопрос учеников Своих: несть ваше разумети времена и лета, яже Отец положи во Своей власти (Деян. 1:7). ИЗЪЯСНЕНИЕ. Действие Апостолов и учеников Христовых сюда никак не принадлежит. Апостоли Христовы Учителя своего по причине слабости в понятии сокровеннейших таинств вопрошали о времени восстановления Израильскаго царства, о котором они понимали тогда в разуме плотском, то есть, якобы оное царство имело быть земное и вещественное. Следовательно, и ответ Христов приличен был их вопросу, который здесь во особливом смысле принят быть не может. Не следует сюда приводить пример жителей и вельмож Витулийских, в книге Иудифы упоминаемых (Иудиф. 7:30-31), которые по своему узаконению не известны были о воле Божией и потому в сумнении находилися и особеннаго не имели на то от Бога звания, чтоб им сие предпринять, чего для онаго осуждения были достойны. А о Моисее совсем иначе понимать надлежит. Ибо, во-первых, он знал, что его Сам Бог послал к фараону для отправления столь важнаго дела. Притом несомненно был уверен о следствиях особеннаго онаго звания, что Бог все то учинить ему не отречется, что бы он ни делал для прославления Его Величества. Наконец, Моисей совершенно ведал, сколь важно было оное избавление Израильскаго народа от Египетскаго мучительства. И как оная свобода не заключала в себе никаких других предлогов: потому нимало не сумневался, что чудесное оное Израилтян освобождение было действием единаго токмо Всемогущаго Бога. Сего ради возлагая упование на его всесильную помощь, смело обещался он испросить того у Бога в какое-нибудь назначенное от фараона время. А понеже в Моисее яко во угоднике Божием и в Богодухновенном Пророке, вера к Богу была горячайшая и чрезвычайная: того ради он имел себе содействующаго и управляющаго Духа Божия, Котораго тайными вдохновениями к произведению того в действо был побеждаем. Следовательно, не примечается здесь ни плотскаго пожелания, ни их того произшедшаго непозволительнаго узаконения. И потому ежели кто не удостоен таковаго особеннаго на то звания и благословения Божия, и не сподобился от Господа чрезвычайных Его даров и милостей: таковый не может возиметь Моисеово дерзновение, чтоб ходатайством своим испрашивать у Бога людям требуемыя Его милости.

Предоставляя фараону самому назначить время для окончания казни, Моисей старается поддержать возникшую в его душе мысль, что постигшее бедствие — дело Божие, наступление его, так и прекращение зависит исключительно от воли Божией. Бог может по Своему всемогуществу изгнать жаб в любой, назначенный фараоном, момент.