Исход, Глава 32, стих 6. Толкования стиха

 Блаженны девы, которых ни телесная прелесть не соблазняет, ни совокупность страстей не низвергает долу. Умеренная пища, воздержное питие, научая – не знать поводов к порокам, научают не знать (и самых) пороков. Повод ко греху часто улавливал даже святых. Посему, когда народ Божий сел за еду и питье, он отрекся от Бога 

Замечательно, что жертвоприношения приносятся по тому уставу, и под теми названиями, которые мы встречаем в узаконениях книги Левита главы I и 3. Это объясняется тем, что все роды жертв были установлены еще патриархами и даже вероятнее всего самим Ноем (ср. примеч. в Свящ. Летописи на текст книги Бытия гл. Ѵ40;3, ст. 20), так как жертва Олà всесожжения и жертва мирная встречаются у всех народов древности (ср. на прим. в Илиаде п. 19, ст. 253–255, 266; возлияния: п. Ѵ40;II, 480–482; или Одиссея 9, ст. 231; очистительная жертва у Герод. I, 35). Но игры, т. е. пляски и песни (ст. 18, 19 настоящей главы) резко отличали жертвоприношение народов идолопоклоннических от торжественного обряда жертвоприношения Патриархов или народа Израильского, до отпадения его. В жертвоприношении Израиля, как оно должно было происходит по закону, не было места буйным увеселениям: священнодействие совершалось с тем благоговением, которое подобает святыне; трапеза после жертвоприношения совершалась в тишине. Народу не запрещалось веселиться (сравни Лев. ХХIII, 40), но веселие это ее было обрядом, посвященным Иегове, священное имя которого не могло связываться с проявлением животной жизни и страстей человека. Не так в натуралистических религиях, на первом плане которых было обожание сил природы, и отсюда обожание плоти во всех ее стремлениях и проявлениях. Поэтому трапезы с злоупотреблением вина, пляски и другие проявления животной жизни служили необходимым дополнением жертвоприношения, составляя, по понятию древних народов, также приятную жертву Божеству.

Прежде наполняется чрево, потом возбуждаются и прочие члены. Седоша людие ясти и пити, и восташа играти